Кирилл

Нож – это, пожалуй, то немногое, что позволяет чувствовать свою связь с предками-воинами даже в городе… Вот только это смутило: «Из отечественных ножей первого типа – твёрдой стали – следует упомянуть, например, Ворсмовский кованый многослойный «булат».» Думаю, не зря в кавычки поставили, так как «кованый многослойный булат» – это примерно то же самое, как «железяка стеклянная». О дамаске так можно сказать, да, – но не о булате. Использую в повседневной жизни несколько ножей: от златоустовского «АиРа», японский Mcusta и штатовский Leatherman Charge. Ни один не подводит. А вообще, думаю, каждый мужчина всю жизнь ищет именно свой нож. Отчасти нож – продолжение мужского начала.

Статья злая, но отчасти справедливая. Конкретно в том месте, где говорится про неспособность российской науки выдавать на гора технологии, конкурентоспособные на мировом рынке… Не факт, что страна, умеющая делать электрочайники, может делать самолёты. В России раньше могли. Конкуренция на мировом рынке была невысокой, и развитые страны выдавали примерно одинаковый продукт. Но сегодня, если сравнивать технику, выпускаемую в России, с техникой, выпускаемой, скажем, в Японии, Южной Корее или США, то факт отставания становится очевиден. Вспомните, к примеру, судно на подводных крыльях «Метеор». Гениальный (и это так) конструктор Ростислав Алексеев с идеей планирующего судна произвёл тогда фурор не только в СССР, но и в мире. Нигде не было ничего подобного! При скорости в 65-67 км/час «Метеор» брал на борт 120-150 человек (точную цифру не помню – менялась от модификации). И это было в 60-х годах прошлого века! Сегодня последние «Метеоры», выпущенные ещё году в 90-91, ходят по рекам Югры – и замены этим судам нет. Не могут современные конструкторы предложить даже что-то подобное по пассажировместимости, скорости, стоимости и затратам на обслуживание. А ведь с начала производства первого «Метеора» прошло 50 лет! Вдумайтесь в эту цифру! 50 лет… Производство «Метеоров» свернули в начале 90-х по банальной причине: старые специалисты, которые могли делать «Метеоры», попросту ушли – кто с работы, кто из жизни. А молодые «спецы», выпускаемые постперестроечными вузами, уже не могли выполнять столь сложную и высокоточную работу. И это не только в судостроении… В той же ситуации оказались авиастроение (где новые российские самолёты, подобные Як-40, Ту-134, «Антею»?), автостроение (мы классику перестали выпускать только в этом году!), приборостроение (у кого в кармане лежит отечественный телефон, а на кухне стоит отечественная микроволновка?) Россия, к сожалению, превращается в огромный сборочный цех, – хотя когда-то была огромным конструкторским бюро. Здесь собирают чайники из китайских деталей (этого хотели русские учёные, жившие до нас? чтобы мы стали сборщиками китайских чайников?), здесь делают дешёвую технику (высокоточную технику японцы и европейцы предпочитают собирать сами или в Китае). Словосочетание «отечественный товар» долго и нудно пытается отмыться от синонима «некачественный». Мы радуемся тому, что в России теперь собирают «Рено», – а в «Рено» радуются, что у них теперь есть рабы на производстве в России. Новой Ладе Приоре большинство предпочтёт подержанную японку. Из отечественного в моей квартире, пожалуй, только чебоксарские носки и помидоры с редькой в холодильнике. И квас на ядрёной русской закваске. В России почти не осталось ничего русского, кроме самих русских. И признать это, значит, сделать хоть и маленький, но верный шаг к величию страны, как бы пафосно это ни звучало. А потом надо просто встать и пойти учиться, работать на страну и для своего народа (а не просто «зашибать бабки» – это разные понятия). Возможно, лет через двадцать мы сможем уверенно закрепиться на мировом рынке. А пока мы находимся в положении человека, которому внезапно отшибло память: очнулись через 50 лет на кладбище космических кораблей… Вроде, понимаем, что сами их и строили, а вот как сделать ещё один – не помним.

А мне кажется, спасителя ждать не надо, иначе это напоминает некрасовское «вот приедет барин – барин нас рассудит». Да и ожидание спасителя автоматически делает людей ленивыми и апатичными: мол, мы погрешим пока, а потом спаситель придёт и наши грехи отмоет. Нет, Tamara, никто наши грехи на себя брать не будет – отвечать только нам. И спасители – мы сами. И губители – тоже мы. Равно как и судить себя мы будем сами – либо сможем жить со своими грехами, либо нет. Человеку ведь достаточно всего лишь вернуть память о совершённых им грехах во всех воплощениях и показать причинно-следственную связь между поступками и последствиями – и многие сами не захотят жить. Это и будет самым страшным судом. Жить смогут только душевно чистые.

На Севере прожил пять лет, и нигде не видел столько просьб, как там… Даже в нищих сёлах, где хотят построить храм или мечеть, просто собираются и приносят с миру по нитке: кто кирпичи привезёт, кто дерево, кто цемента пять мешков. А сейчас почему-то мусульмане вдруг решили за счёт налогоплательщиков (среди которых и христиан немало, и атеистов, не так ли?) отгрохать себе мечеть… А молиться они будут за тех, кто им деньги на мечеть выделил? Я что-то сомневаюсь. Уверен, что большинство вартовчан хотели бы видеть в своём городе детский парк или оборудованный городской пляж, а не ещё один молельный дом с полумесяцем на макушке. Кстати, меня абсолютно не коробит, когда проезжая через какой-нибудь город, я вижу надпись на небольшом деревянном домишке: «Молельный дом для всех религий». И правильно! Всегда в таком случае вспоминается притча, когда разные народы понастроили разнообразных храмов, а Бог их и спрашивает: «И в каком из этих храмов мне жить»?
Ребята-мусульмане, с которыми довелось ехать в одном купе, когда настало время молитвы, просто спросили тихо: «Вас не оскорбит, если мы помолимся тут?» Да я после этого готов их был обнять! Тихо, скромно расстелили коврики на полу купе, встали на колени, прочитали свои молитвы – и всё. Никакой мечети для разговора с Богом им не понадобилось. По сути своей, церкви, мечети и прочие «богоугодные» заведения – суть финансовые институты. Самое прибыльное вложение денег. И налогом на прибыль церкви не облагаются, и за каждое телодвижение батюшки будь добр, выложи рублик. И свечечки не даром. Так что пусть нижневартовские мусульмане либо собирают со своих 50 тысяч прихожан по 4 тысячи рублей, либо молятся дома на коврике. Вот тут и понятно будет, так ли нужна им мечеть, как они сами говорят. Аллах, думаю, с них потом спросит за то, что они с христиан деньги на мечеть взяли)))

Вообще-то, то, о чём говорит Левашов, больше походит на масонскую лилию, а не на трилистник. Трилистник у славян – это символическое изображение листка клевера, который до сих пор является одним из основных символов у ирландцев и символизирует триединство в начальном значении, а также умение видеть вещи и явления в истинном свете. Хотя оба символа есть на флаге Монреаля – там и масонская лилия, и клевер – вот только значения у них разные, зачастую кардинально.

Пока в России остаётся столько нефти, любые разработки, касающиеся альтернативного источника энергии, будут положены под сукно или скуплены теми же нефтяными магнатами, поскольку неминуемо приведут к краху всю сложившуюся энергосистему. И здесь в более выгодном положении окажутся те страны, где нефти нет или почти нет – для них-то как раз поиск альтернативного источника энергии является единственным выходом, чтобы уйти из положения зависимых. Вот и выходит, что Россия сама себе не даёт развиваться – нефти же много, многие сделали на ней миллиардные состояния, построили империи – и теперь, пользуясь этим ресурсом, они загнобят любые нововведения, которые могут сделать население страны независимым от нефти и её производных… А это рано или поздно приведёт к качественному скачку в области энергетики в какой-нибудь другой стране – и тогда Россия уже окажется в положении зависимой, ведь нам придётся эту технологию покупать, так как нефть будет обесцениваться. А кто в России сможет купить эти технологии и монополизировать их? Правильно, – те же, кто сейчас владеет нефтью, чтобы опять же продавать нам альтернативное топливо. Вот только 4 копейки оно стоить не будет – а будет стоить как и бензин сегодня. Ни разу не видел, чтобы после снижения издержек вдруг падали цены на конечный продукт, – просто владелец технологии будет класть в карман бОльшую прибыль, только и всего. А пока альтернативы в свободном доступе нет, нас будут держать на нефтяной игле.