Возвращение памятника Дзержинскому – это возвращение государства

Мы обязаны понимать, что есть памятники величию народа – и памятники его позора. Народ, который ставит памятники своему позору, и свергает памятники своему величию – через то пересматривает свои победы, аннулирует их, сводит дело к своей ликвидации. По формуле «очень плохо, что в прошлом нас не задавили, но теперь мы это исправим».
https://ic.pics.livejournal.com/ss69100/44650003/2760314/2760314_600.jpg
В конце 80-х годов нам навязали очень токсичную идеологию, согласно которой четыре поколения в нашей державной истории – преступны. Построенная ими страна не имеет морального права на существование. А героями в этой версии прошлого – становятся только предатели своей страны, пособники враждебных ей сил…

В этом смысле свержение ельциноидами памятника Ф.Дзержинскому и установка памятника А.Заки-Валидову – как сообщающиеся сосуды, как две стороны одной и той же монеты, иудиного сребреника.

Мы отрицаем выбор своих предков – и поневоле героизируем тех, кто наших предков убивал. Мы черно и беспросветно шельмуем свою страну – и поневоле через то воспринимаем её ненавистников как борцов со злом, достойных уважения.

Предатели боролись за наше уничтожение, и мы теперь их в этом пылко поддерживаем? Вплоть до установки монументов?

+++

Несколько лет назад в Санкт-Петербурге появился памятник тюркологу Ахмету-Заки Валиди (Валидову) — дар Министерства культуры Республики Башкортостан. Он стоял во дворике Санкт-Петербургского государственного университета.

И вот прокуратура получила документы из историко-документального департамента МИД России и Российского государственного архива. Из них стала ясной деятельность Валиди, создавшего тайное националистическое общество, чьей целью было формирование так называемого туркестанского правительства, которое должно было возникнуть после распада СССР в результате поражения от гитлеровцев. На это поражение так надеялся этот мыслитель. Памятник демонтирован — нечастый случай для современной России. На мой взгляд, демонтирован обоснованно.

Перечислим лишь некоторые факты.

Да, Валиди был ярким деятелем истории: не просто мелким, каких много,  а именно  БОЛЬШИМ, каких мало, врагом для наших предков и нашей страны. Тем и прославился в определённых кругах. Он незауряден среди сторонников расчленения России. В гражданской войне он метался между Колчаком и Лениным с одной целью, которой и не скрывал: оторвать Башкирию от России, превратить её в дудаевскую Чечню своего времени.

Уже в начале 1920-х проявился весь присущий Валидову авантюризм. Он побывал и февралистом, и сторонником распада России, и сторонником Александра Колчака, и сподвижником большевиков, и лидером басмаческого движения… Трудно представить такой размах, такие рывки от одной идеологии к другой без стеснения.

И всё это — в течение двух-трёх лет. Неудивительно, что в будушем он превратился в «тройного агента». Доказано, что в разные годы Валиди был тайным сотрудником нескольких разведок — и польской, и советской, и турецкой, и немецкой…

В Турции, где Валиди жил и работал в годы Второй мировой, он открыто выступал против правительства, «которое не переходит в наступление против России, присоединяясь к Германии, и упускает исторический случай для основания "Великого Турецкого союза"».

Его не устраивала та осторожная позиция Анкары, которая позволила ей после 1945 года не попасть в число преступных режимов… Он призывал к активной и тайной поддержке Третьего рейха, вёл агитацию среди турок, среди исламских народов. Несомненно, был пособником гитлеровцев.

Это продолжалось и после Сталинградской победы Красной армии, когда турецкое правительство пошло на контакты со странами антигитлеровской коалиции. Установка памятника такому деятелю была опрометчивым шагом, который потенциально усиливает позиции сепаратистов и нацистов в нашей стране. Конечно, это ни в коей мере не соответствует ни стратегии развития России, ни нашим традициям, в которых всегда есть место дружбе народов, но нет пьедесталов для тех, кто в годы Великой Отечественной действовал против нашей страны. В том числе и против башкирского народа.

У России — и царской, и советской — было немало друзей и союзников среди просветителей народов Востока. Пособников гитлеровского нацизма среди них нет и быть не может. Установка этого памятника была опрометчивым шагом.

В России не запрещено изучать наследие Валиди, однако прославлять его, превращая нечистоплотного деятеля в символ башкирского народа, — это явное или тайное (и оттого ещё более опасное) сочувствие сепаратизму, пантюркизму и планам НАТО на наш счёт.

Да и просто не по-государственному. И закономерно, что государство (и вместе с ним Санкт-Петербургский университет) исправило эту ошибку.

+++

Разговор в обывательском стиле, про то, «хороший» или «плохой» тот или иной исторический деятель – вне патриотизма бессмысленный. Никакой исторический деятель не хорош и не плох сам по себе: все, кто для нас хороши – плохи для наших врагов, и наоборот. И всякий, кто в гнилом ельцинском угаре прославляет врага – сам становится врагом своей страны. И если он этого не понимает – то тем хуже для него.

Нужно осознать, что никакая история никакого народа не является идеальной, безупречной. Никакая судебная система не работает безошибочно, и никакая экономическая система не делает всех без исключения счастливыми.

И памятники великим государственным деятелям прошлого – не отрицают этого. Они лишь подчёркивают, что при всех сложностях и перегибах – мы были, есть и будем как историческая общность. И ликвидировать себя в пользу другой исторической общности – не позволим.

Памятник не означает безусловного и бездумного согласия с историческим деятелем: он отражает уважение к своей истории во всей её сложности, неоднозначности. Или – неуважение, доходящее до самоотрицания.

В лице памятника историческому деятелю вы не депутата себе выбираете, и не президента на текущий момент истории: вы просто уважительно относитесь к собственным предкам, трудившимся и воевавшим под руководством этого человека.

+++

Чтобы не плутать в трёх соснах – представьте себе ваших дедушек, в орденах и медалях вернувшихся с войны. Их обнимают ваши бабушки, отцы и матери, встречают с цветами, радуются. Мысленно спросите у этого поколения, поколения победителей, которому мы обязаны всем, включая и жизнь – оно поставило бы памятник Заки-Валидову? В 1946 году? А может быть, оно бы снесло памятник Дзержинскому, отдохнув от фронтовых будней, переведя дух после боёв под Берлином и в Маньчжурии? Это поколение, которомы мы обязаны всем – кому памятники ставило и оберегало? А кому бы не поставило никогда?!

Сейчас часто идут разговоры о возвращении памятника Дзержинскому в Москве.

Встревоженный ими главред либерального «Эха Москвы» Венедиктов даже выложил на своём канале в соцсетях опрос (https://t.me/aavst55/11553).

Обозначил как «Про памятник на Лубянке поставить» (сохранена орфография не слишком грамотного автора, самого Венедиктова). Принимает голосование – кому?

Андропову

Дзержинскому

Ивану Третьему

Александру Невскому

Призываю читателей закатить ему ежа в штаны – проголосовать за Дзержинского. Но это так, эмоции-забавы.

А я взыскую сути!

О чём, по сути, эти разговоры?

Возвращение памятника Дзержинскому – это возвращение государства.

Того государства, которое наши враги пытались отменить, уничтожить, и почти добились своего – но сейчас у них «что-то пошло не так» в их расчленительских маньячьих планах…

Ведь памятник – не только, и не столько Дзержинский, сколько целые поколения героев и победителей, совсем не чужих нам, а связанных с нами старшим родством, и выросших под его портретами! Несколько поколений наши дедушки и бабушки, отцы и матери чтили памятник Дзержинскому, а враги нашего государства – ненавидели его. И вот вопрос: мы на чьей стороне?!

Установка памятника Заки-Валидову – это символ ликвидации государства. Почитая таким образом люто ненавидевшего нас врага, кликавшего смерть на головы наших дедов и отцов – мы признаём, что мы преступный народ, недостойный жить, благодарный тем, кто в прошлом мечтал нас уничтожить. Их деятельность – говорим мы – была прекрасной! Какая деятельность? Деятельность по уничтожению нашего народа и государства…

Героизация врага своей страны – есть её самоликвидация, самоуничтожение.

А величие своей страны – дорого: именно потому английские короли не свергли памятник Кромвелю в Лондоне, несмотря даже на личные кровавые счёты с ним: он был лидером страны и укреплял, как мог и умел, величие своей страны.

И памятник в Париже Наполеону – отражение того же самого взгляда на историю со стороны французов.

А памятника Петену в Париже нет и быть не может – потому что Петен – прислужник оккупантов их страны. Прислужник оккупантов твоей страны не может быть прав по определению.

+++

Кстати говоря, пора бы нам прекратить делить врагов нашей страны на «гитлеровцев» и «не-гитлеровцев»! Не та форма «стыдливости», которой можно гордиться…

Те, кто приходили нас убивать со шведами, турками, французами, англичанами – гитлеровцами не были. И что с того?! Брататься с ними за это, самим на их нож насаживаться?!

Враг – он и есть враг. А сотрудничество с гитлеровцами – лишь отягощающий фактор, отсутствие которого сам факт измены Отечеству не отменяет!

В случае с Валидовым речь идёт о предателе, эмигранте, который, опираясь на заграничную помощь – пытался ликвидировать наше государство, мечтал въехать к нам в обозе той или иной иностранной оккупационной армии. Боролся против нашего государства как вооружёнными способами, так и пропагандой. И – что естественно для борьбы – ненавидел наше государство и нас с вами. Ну, то есть нас с вами он не застал, а вот наших дедушек и бабушек ненавидел всем сердцем. И не в тихой щели, а очень активно.

Был ли Валидов нацистом-гитлеровцем в данном контексте вопрос не самый главный (хотя он был). Ну, а если бы он вернулся не с гитлеровской армией, а с английскими, американскими, турецкими интервентами-головорезами, расстреливать наших дедушек и бабушек – это лучше? Как вы считаете?

Почему разговор о сотрудничестве с Гитлером уходит от обсуждения сотрудничества с басмачами? Басмачи в Средней Азии наших дедушек и бабушек что, в маковку целовали и пряниками одаривали?!

Грязная идеология «перестройки» и ельцинизма строится на заискивании и низкопоклонстве перед мечом врага, перед нашими убийцами. Под видом «примирения» она подсовывает одностороннее «покаяние» перед вражьим мечом, о котором поэт сказал:

И зовут к покаянью перед вражьим мечом словоблуды…

Если человек активно боролся с нашим государством, то так ли важно, что часть этой борьбы велась в гитлеровских рядах? А в других рядах, что, можно, поощряется, приветствуется?! Когда это у нас басмачи и пособники иностранных интервентов, сепаратисты и наши лютые ненавистники – вдруг стали нашими героями?

Когда, спрашиваете? При Ельцине…

В 1991 году мы окончательно погрузились в смрадную трясину самоотрицания и самоненавистничества.

Мы фактически канонизировали в лик святых врагов своей страны, сделав исключение только для гитлеровских прихвостней, да и то по воле Израиля и англосаксов, имеющих к Гитлеру свои счёты. Кабы ни они – ельциноиды давно бы уже наставили повсюду памятники «германским избавителям от большевистского ига», и если не верите – на Украину посмотрите!

Это прекрасно укладывалось в общую концепцию 90-х, в которой РФ – выступала лишь «ликвидационной комиссией» исторической России, и делала всё, чтобы ускорить разрыв связей того пространства, которое в один день не расчленить. Ликвидком доставал всех предателей-мазеп и власовых, и проверял только на сотрудничество с гитлеровским режимом.

Если «фактов не установлено» – то сразу уж святой, памятники ставить, библиотеки и улицы его именем называть! Если замазан в нацизме – всё равно прославлялся, как борец с «преступными советами» – но только чуть осторожнее и сдержаннее…

Такая политика «национальной памяти» должна была привести, и успешно вела все 90-е годы к «окончательному решению русского вопроса» с героизацией всех убийц нашего народа поверх нашей исторической могилы.

Мы признали себя абсолютной тьмой, а своих врагов – светом и благодатью. Что из такой нелепой позиции исторического самоотрицания, кроме самоуничтожения, можно извлечь?! Враг России автоматически приравнивался к «приличному человеку», а все, кто ковал победы «преступного государства» – объявлялись упырями и выродками. Ведь они же своими победами помогали сохранится «преступному режиму»!

Для либерала и сегодня нет рукопожатости без русофобии. Нельзя, мол, быть честным человеком без ненависти к России и всему русскому, советскому – убеждают нас они. А потому отечественный Смердяков готов возлагать цветы хоть к бюсту Валиди, хоть Бандеры, хоть Дудаева, хоть Басаева…

Это не ново. Ф.М.Достоевский когда ещё написал: «…либерал дошел до того, что отрицает самую Россию, то есть ненавидит и бьет свою мать. Каждый несчастный и неудачный русский факт возбуждает в нем смех и чуть не восторг. Он ненавидит народные обычаи, русскую историю… свою ненависть к России принимает за самый плодотворный либерализм… теперь уже стали откровеннее и даже слова «любовь к Отечеству» стали стыдиться, даже понятие изгнали и устранили, как вредное и ничтожное».

Всякий, кто убивал русских, советских людей, или хотя бы призывал к этому действу в публичном бесстрашии – для либералов «воин света», рыцарь, сражающийся с драконом.

А дракон кто? Наши деды. Наши отцы. Наши матери, братья и сёстры. Мы, смеющие жить на земле – хотя Запад нам давно уже это запретил делать.

+++

И тут не стоит вести шаловливые игры с историей, отказываясь определиться твёрдо и последовательно: с кем ты?! Это не вопрос вкусов, о которых не спорят, речь не о музыке, не о поэзии и не о кулинарных блюдах, про которые всяк имеет своё пристрастие.

Это вопрос жизни и смерти. Потому что в истории есть те, кто руководил нашим народом в самые трудные и переломные годы. И есть те, кто в эти же годы пытался его уничтожить, расчленить, подвести под иноземное ярмо, «окончательно решить русский вопрос», с Гитлером или без него…

В таком вопросе – когда речь идёт о признании или не признании за нашей страной права на существование, нельзя усидеть на двух стульях. И враги это давно уже поняли, жаль только, что мы всё никак до конца этого не осознаем…