Иван Ильин: неразделённая любовь аутиста

Всю свою жизнь Иван Александрович Ильин прожил в своём особом, выдуманном мирке. Я не думаю, что он был лицемером – от него веет искренностью. Как, впрочем, и недомыслием. За всю свою долгую жизнь Иван Александрович так и не удосужился задать себе вопрос: а почему, собственно, я из года в год люблю свой народ вдали от него?

Почему мой народ столь злостно и длительно не отвечает мне взаимностью, и хуже того: попади я, Ильин, в руки «мужичков-богоносцев», они, чего доброго, меня со злостью в расход пустят? За что так чужд мне мой народ, который я так искренне люблю, но  издалека, не рискуя приблизиться?

«Они сами назвались советскими патриотами и этим определили свое политическое естество и свое место в истории России»- сердится Ильин.

«Советский патриот» предан не своему настоящему Отечеству (России) и не своему народу (русскому народу). Он предан той советской форме, в которой Россия страдает и унижается вот уже тридцать лет; он предан той партийно-коммунистической «Советчине», которая гнетет и вымаривает русский народ с самого начала революции.

«Советский патриот» предан власти, а не родине; режиму, а не народу; партии, а не отечеству. Он предан международной диктатуре, поработившей его народ страхом и голодом, открыто отменившей его сущую русскость и запретившей народу называться своим славным историческим именем…»

На вопросы, поставленные Ильиным, есть два ответа, и оба важны, оба необходимо озвучить. Это психологический ответ и логический ответ.

+++

С точки зрения психологии есть такие ситуации, когда насильник думает, что у них с жертвой изнасилования взаимная любовь. А сопротивляется она так, в рамках игры, потому что «любит пожёстче». Когда жертва изнасилования сломана, запугана, подавлена – иногда она проявляет покорность. И в этом случае насильник убеждается в своей правоте, что сопротивление жертвы было лишь игрой. А на самом деле у них любовь.

Жертва изнасилования иногда пытается угодить насильнику, идти навстречу его желаниям – чтобы избежать самого худшего и жестокого в насилии. Эта угодливость (как и покорность) – последняя хитрость жертвы, когда места для других хитростей уже не остаётся.

И вот в этой ситуации такие насильники, как государь-император, его жёнушка (неоднократно писавшая, что «русские любят кнут»), Иван Александрович Ильин – окончательно убеждаются, что жертва изнасилования в них влюблена.

А потому для такого типа насильников зачастую психологическим шоком оказывается поведение жертвы изнасилования, когда она вырвется и добежит до «людей с ружьями», которые представляются ей защитниками.

Насильник, полагавший, что жертва в него влюблена – убеждается, что никакой любви не было, что хитрая стерва терпела его, навалившегося сверху, только потому, что убежать не могла. И что жертве изнасилования на самом деле совсем не нравились его побои, пощёчины, его проникновения и связывания. И что жертва эта, молчавшая под кнутом – на самом деле никакая не мазохистка, а просто «по жизни попавшая».

Вся философия Ильина – это шок, и довольно искренний шок насильника, который убедился, что жертва изнасилования в него ни разу не влюблена, и даже остро ненавидит…

+++

В рыночной экономике (феодальна ли она, или тем более капиталистическая, «буржуазно-демократическая») есть те, кто диктуют условия (хозяева) и те, кто молча принимает условия (рабы).

И вот те, кто диктует (обрыдшие народу шантажисты) – начинают питать иллюзии по формуле «молчание – знак согласия». На самом то деле молчание – скорее, знак отчаяния и безнадёжности положения. Но хозяевам начинает казаться, что у них с рабами – общее Отечество. И что между ними любовь, и любовь эта взаимна: «я люблю свинину, свинина любит меня».

Это большая психологическая ошибка, в итоге которой и появляются такие вот упёрто-неумные люди, как Иван Ильин. Из того, что я люблю свинину – вовсе не следует, что свинина любит меня.

В истерической искренности Ивана Александровича для него даже в порядке дискуссии не возникает вопросов:

- а вдруг для «советских патриотов» та Россия, его, Ильина, Россия – не была «настоящим Отечеством»? – И что какому-то нерусскому народу предан всю жизнь Иван Ильин – раз «свой народ» думает его посадить или расстрелять?

Тут одно из двух: или народ очень плохой, хуже некуда, или Ильин плохой. Потому что если Ильин прав – то получается, что русские – какие-то выродки, изгнавшие Ильина и поклоняющиеся Сталину…

А за что тогда Ильину их любить, выродков-то?

Или они всё же не выродки? Ну тогда задай себе вопрос – за что они тебя так ненавидят? Ты же философ!

Ильин убеждён, что в «…советской форме Россия страдает и унижается вот уже тридцать лет».

Он убеждён, что «партийно-коммунистическая «Советчина» гнетет и вымаривает русский народ с самого начала революции».

И делает печальный вывод: его – якобы им любимый – народ «…предан международной диктатуре, поработившей его страхом и голодом…».

Ильин не хочет делать выводов из поражения белых армий, в становлении которых активно участвовал.

Он не хочет задуматься – почему таким массовым, героическим, а главное – отчаянно-исступлённым было сопротивление его народа сперва белым, а потом коричневым «освободителям»?

Люди, родившиеся в России Ильина – предпочитали лютую смерть возвращению в ту Россию Ильина, которая так мила сердцу Ильина. Но если человек готов умереть – лишь бы куда-то не вернуться, значит, ему там было очень плохо.

Иначе зачем человеку так-то упираться в окопах Сталинграда, скажите?!

+++

Моя версия: жертва изнасилования такими, как Ильин – терпела их (они принимали это за любовь) – пока не пришли те, кто могли её от насильника защитить. А когда эти люди пришли – то жертва изнасилования (народ из рыночной экономики) заговорила, как валаамова ослица, очень бурно и в ругательном смысле.

Ильина это очень обидело.

- Вот как? – сердится он – значит, пока не появился «товарищ Маузер» – ты помалкивала, сука! А как почуяла, что между мной и тобой стоит человек с ружьём – осмелела, разговорчивая стала!

В этой психологии Ильин – ТИПИЧНЫЙ РЫНОЧНЫЙ ХОЗЯИН. И тогдашний, и современный.

Рыночный хозяин думает, что он облагодетельствовал наёмных рабочих, вынужденных на него ишачить от безысходности. Рыночный хозяин, взяв, фактически, бедных и беспомощных людей в заложники – ЖДЁТ ОТ НИХ БЛАГОДАРНОСТИ, и порой вышибает из них показуху благодарных жестов. А иногда – жертвы рыночного шантажа и сами, без напоминаний, начинают своего хозяина славить, как псы, клянчащие кости с барского стола…

Бедный богатый мальчик, хозяин, это лицемерие рабов принимает порой за чистую монету. Он не понимает, как само его существование в роли хозяина – унижает и оскорбляет всё человеческое в его рабах. Он снисходит к ним, изображая папашу, он фамильярничает с ними, думая, что подружился. С кем? С рабами?

Порой этот бедный богатый мальчик сильно удивляется, когда узнаёт, КАК СИЛЬНО ЕГО НЕНАВИДЯТ униженные и оскорблённые жертвы его шантажа. Для него, прожившего жизнь в достатке и достоинстве, их ненависть кажется чем-то патологическим, порочным, незаслуженным…

+++

Но не будем липовыми православными, как Ильин! Будем настоящими православными сынами Святой Церкви! И, как таковые, поймём, друзья: человек создан по образу и подобию Божию.

И тот, кто ставит себя выше других, хозяином над рабами – кощунствует и глумится над образом Божьим.

Совершает омерзительное святотатство, запускающее цепочку совершенно чудовищных глубинно-психологических процессов. Унижение рождает скрытую ненависть, прорываясь – эта накопленная ненависть преображается в лютые зверства расправ…

Искренними и братскими люди могут быть только с тем, кто им равен, кто разделяет с ними все невзгоды и вровень с ними тянет лямку. А если один сутками свободен, а у другого каторжный 14-часовой рабочий день в фабричном аду – из такого выйдет только НЕНАВИСТЬ.

Явная – когда ненавидящие тебя чувствуют силу, поддержку. И тайная, скрытая – когда они запуганы и сломлены твоей силой.

Потому что такие, как царь и Ильин – всегда навязывали свою волю силой, никогда не интересуясь мнением и чувствами тех, кому они своё навязывают.

И принимали вынужденную, обречённую покорность жертвы насилия – за её согласие и «общее Отечество».

Но те, для кого страна – злая мачеха – никогда не будут любить её, как родную мать. И потому нет никакого общего Отечества у нас с Ильиным!

Его Отечество – это там, где он с профессором Преображенским в калошах, а я в лаптях или босиком.Его Отечество – это там, где у него телефон и отдельная ванна, а у меня курная изба без дымохода.Его Отечество – это там, где он сидит в библиотеке, обедая в ресторациях, а я в долговой яме.Его Отечество – это там, где ему всё «с улыбкой у рта», а мне – никогда и ничего.

Поэтому его Отечество – не моё Отечество.

+++

Переходим к логическому ответу, разобравшись с психологией «неразделённой любви» Ильина к воображаемому им «русскому народу».

Церковь учит нас, что «вера без дел мертва». Тем более мертва без дел любовь.

Любовь к России и патриотизм Ильина лишены того, что составляет основной предмет логики, здравого смысла, правильного мышления.

А именно: как индукции, так и дедукции, которые соединяли бы ОБЩИЕ ПОНЯТИЯ (АБСТРАКЦИИ).

Например: Россия (Отечество) – это широкое обобщение, абстрактное понятие, которое выводится в рамках высших форм мышления, развитым абстрактным сознанием цивилизованного человека.

Но будучи выведенным из практики, правильное обобщение не отрывается от конкретики, из которой его выводили.

Россия – не монолит. Она состоит из Иванова, Петрова, Сидорова, их жён, детей, и т.п.

А значит, благо России не существует само по себе, отдельно от Иванова, Петрова, Сидорова и т.п. Вот когда им всем будет хорошо (получат бесплатную квартиру, перестанут их шантажировать безработицей, бесплатно выучат и вылечат, в люди выведут и т.п.) – происходит ИНДУКЦИЯ множества судеб в общее понятие «благо России».

То есть благо России – есть благо слагающих её элементов.

Им хорошо – России хорошо.

Им плохо – России плохо.

Иная Россия, без Ивановых и Петровых, есть только в экзальтрованном и нездоровом воображении И.Ильина и ему подобных «мыслителей».

Это какая-то «Россия», которой пофиг на голод крестьян и бесправие рабочих, на высочайшую детскую смертность и массовую неграмотность – а не пофиг только балы, да хруст французской булки в придворных кругах…

Теория становления абстрактного мышления различает при становлении обобщённого понятия:

- полную индукцию — при которой абстракция обобщает все частные случаи.- И неполную индукцию — наблюдения за отдельными частными случаями, обнаруженное сходство в которых наводит на гипотезу обобщающей теории. Той, которая, конечно, нуждается в доказательстве.

«Русский народ», который Ильин попросту приватизировал, как «товарную марку», на своё имя – на самом деле состоит из множества людей.

Когда большинству этих людей хорошо – то и русскому народу хорошо (индукция от подобия конкретных случаев к обобщению).

А когда большинству русских очень плохо, но при этом зашибись хорошо Ильину – то это не русскому народу хорошо. Это хорошо господину Ильину, и может быть, его жене. Про такое советская комедия советовала «свою шерсть с государственной не путать».

Русскому народу, в частности и например, хорошо, когда в очередь на получение квартиры может записаться любой, каждый и всякий.

И ему плохо, когда квартиры повышенной комфортности, без очереди и за наличный расчёт приобретают только господа Ильины «в гордом одиночестве» социального превосходства над быдлом.

+++

«Патриотизм» Ильина, ныне активно вздымаемый на знамёна современными шкурниками и насильниками – с точки зрения христианской философии есть:

- мёртвая вера без дел.- мёртвая любовь без дел.

Ильин выдумал Россию, как Дульсинею Тобосскую, и его мёртворожденная абстракция (лишённая индукции и дедукции с реальными судьбами русских людей) – страшно далека от правды жизни.

Настоящая Дульсинея – это обычная девушка из соседней для Дона Кихота деревни Эль-Тобосо — Альдонса Лоренсо. Эту девушку можно любить, или не любить, но у неё нет ничего общего с вымышленной Доном Кихотом «дамы сердца».

Точно так же, как у России и русского народа, выдуманных Ильиным – нет никаких точек соприкосновения с реальной Россией и реальными русскими.

С таким же успехом Ильин мог бы любить и славить хоббитский Шир, или Средиземье Урсулы Ле Гуин, или Швамбранию!

Потому что выдумка есть выдумка, а реальность есть реальность.

В выдумках «демократов» русские крестьяне очень любили кнут, розги и кулаков. И очень ненавидели колхозы. Так сильно «ненавидели», что крестьянская армия костьми ложилась на пути у гитлеровского вермахта, защищая эти самые «ненавистные» колхозы… А заодно опасаясь возвращения «любимых» кулаков…

Из чего мы делаем вывод, что реальные крестьяне в массе своей – кнута не любили, кулаков не любили, советской практикой в целом были довольны – да так, что жизни за неё не щадили (кто бы помешал им в 1941 году массово перейти на сторону противника?).

Поэтому «Россия» Ильина и его современных «лесных братьев по разуму» – вымысел и фейк.

Как и вымышленная любовь к Отечеству у рабов, в котором над ними с самого рождения куражатся богачи-хозяева.

Нет этой любви. И Отечества такого для них нет.

И горе тому интеллигентствующему умнику, вроде Милюкова, который вовремя этого не поймёт.

Одну умную вещь скажу – только вы не обижайтесь:

- ЕСЛИ ХОЧЕШЬ ИМЕТЬ С КЕМ-ТО ОБЩЕЕ ОТЕЧЕСТВО, ИМЕЙ ОБЩУЮ С НИМИ СУДЬБУ!

А не так, как у вас, господа: мол, Отечество одно, и вроде даже как общее, но только у нас балы и осетры на блюдах, а у вы кору гложете и лебеду жрёте…

Потом вы очень обидитесь, когда вам скажут, что Отечество у вас с вашим народом – ни разу ни общее.

А вами это скажут в очень грубой и резкой форме!

—————————————-————————————

[1] Иван Александрович Ильин (1883 — 1954) — философ, писатель и публицист, сторонник Белого движения и последовательный критик коммунистической власти в России, идеолог Русского общевоинского союза (РОВС), убеждённый приверженец принципа непримиримости в борьбе с коммунизмом.