В.Л. Авагян: Почему беднеют люди?

https://ic.pics.livejournal.com/ss69100/44650003/2073288/2073288_300.jpgПервая версия: маразматическая. Согласно этой версии люди беднеют, потому что плохо работают. Она бредовая, кто хочет её обсуждать – пройдите по ссылке[1], а мы рассмотрим более правдоподобные версии анатомии нищеты.

Вторая версия – конспирологическая: есть некие злодеи, которые исключительно из жестокости и по чистой злобе гнобят и гробят людей, оказавшихся заложниками их власти. Главный побудительный мотив таких злодеев – садизм. Они могут построить нормальную жизнь для всех, но не хотят. Ну, вот не желают!

Не отрицая совсем этой версии (примеров властного садизма мы навидались) – скажем, что всё же этот мотив на роль главного не тянет. Очень уж мутная и неопределённая мотивация: сделать окружающим больно, неизвестно зачем…

Третья версия, на наш взгляд, самая научная: люди беднеют, потому что выделяемые ранее на них ресурсные и инфраструктурные средства кем-то с корыстной целью разворовываются. Тут мотив более внятен и понятен: личное обогащение (включая и обогащение близких). Садизм в этой схеме не обязателен.

Людей разоряют не потому, что ненависть к ним испытывают, а просто потому, что про них не думают. Просто выбросили их из сферы внимания, со всеми их интересами – потому что увлеклись личными возможностями.

Потребление любого человека, даже если он живёт бедно – всё равно (пока он живой) представляет из себя определённую сумму средств[2]. Конечно, если человек хочет спеть песню или сочинить стихи, то это бесплатно, а вот если он хочет покушать сметаны или приобрести комнату в коммуналке – при всей скромности запроса, он, извините, денежный. Он денег стоит. Не стоит обольщаться скромностью сумм запроса: это денежный запрос!

А власть имущие живут по принципу «копеечка рубль бережёт». Чем меньше сметаны вы съели, чем теснее ваше жильё – тем больше общество сэкономило на вас. Иногда оно экономит на вас, чтобы помочь строить социализм в Алжире. А иногда просто потому, чтобы хозяин вашего предприятия больше денег положил к себе в карман.

Вот и получается жестокий (и многократно описанный) экономический закон, который сенсация только для поколения ЕГЭ: «оказывается», делать людей нищими выгодно для других людей. Речь не о садизме, который, конечно, тоже имеет место, а главным образом – о банальной экономической выгоде: меньше дал другому, больше оставил себе (или Алжиру).

Давно и не нами сказано: нет такого преступления, на которое капитал не пошёл бы ради 300% прибыли, даже под страхом виселицы. А тут о виселице речь не идёт, снижение стоимости найма ресурсно-обделённых людей вполне в рамках буржуазного закона…

Как это выглядит на практике? Допустим, вы выполняете какую-то работу за 100 рублей. А можно ли заставить вас выполнять её за 50 рублей? Глупый вопрос: заставить можно кого угодно делать что угодно. То, что не сделаешь добровольно – принудительно никуда не денешься, сделаешь.

Теперь давайте задумаемся: а много ли в рыночной жизни добровольных дел? Хотя пропаганда либералов визжит, что на рынке «свобода во всём» – как раз свободы выбора на нём почти нет. Не хотите же вы сказать, что все люди ходят на все эти работы – только потому, что им хочется туда ходить! Наверное, можно отыскать одного или двух счастливчиков, которым нравится их дело.

Но исключения только подтверждают правило: трудоустройство в лучшем случае добровольно-принудительно (выбор между несколькими одинаково-паршивыми местами), а часто и напрямую принудительно (когда в городе один градообразующий завод, и никаких иных работодателей).

Почему даже в случае выбора – он фиктивен? Почему мы говорим, что все предлагаемые простому человеку места – «одинаково-паршивы»? Теоретически может быть «добрый работодатель» в пику «злому». Он предлагает лучшие условия труда, лучшую оплату и т.п. А что на практике?

Такой «добрый», во-первых, снижает прибыль самому себе. Мало найдётся желающих себя обделять, платить больше, чем другие платят. Вы вот сами будете нанимать маляров дороже их рыночной стоимости на домашний ремонт?

Во-вторых, условный «фабрикант Энгельс», облегчая жизнь наёмному персоналу, попадает в ловушку рыночной нерентабельности. А тут уже от него вообще ничего не зависит! Его продукция получается более высокой себестоимости, она вытесняется с рынка теми, кто платил рабочим минимум и потому может скинуть отпускную цену на товары, не разорившись.

Работодатели, конечно, разные. Иногда они сговариваются между собой, иногда и не сговариваются. Но подобие сговора работодателей заложено в саму конструкцию рыночных отношений, в неистребимое стремление рыночного игрока снижать издержки, неоправданные потери денег при производстве.

Подобие сговора – в самой «буржуазной бережливости». Не нужно собираться в тайной ложе, чтобы понять, что рабочий по 50 рублей дешевле рабочего по 100 рублей каждому из работодателей.

Если было «социалистическое соревнование» – то есть и «капиталистическое соревнование». Суть его – в том, кто первый догадается ухудшить жизнь рабочих. Остальные – вынуждены подстраиваться (а порой и с удовольствием подстраиваются). Один снизил оплату – другие догоняют. Не наоборот, понимаете?

+++

Почему-то всякий хорошо понимает, что деньги лишними не бывают, но не всякий умеет распространить это на работодателя, предпринимателя. А почему, дорогие товарищи, если для вас деньги лишними не бывают, то у работодателя они будут лишними?! И у него тоже – деньги лишними не бывают. Значит, он не только рад возможности на вас сэкономить, но и напряжённо ищет такую возможность.

Этого не понимают люди, исповедующие всякую чушь, вроде либератарианства. Рынок сам по себе остановить обнищания не может – как не может он отказаться от главного своего принципа: снижения издержек. Социальная, благотворительная расточительность – и рыночная экономика несовместимы.

+++

Человек может сказать: я настолько бедный, что расходуемые на моё потребление средства не интересны боссам. Очень может быть, что боссам – не интересны. Но ведь у боссов есть помощники, у помощников – их помощники и т.п. Если на снижение суммы, затрачиваемой на ваши покупки, не покуситься крупный хищник – непременно покуситься шакал его свиты.

Здесь ведь всё очень и очень очевидно арифметически: вы тратите на себя меньше – кто-то другой, в другом месте, получает возможность тратить на себя больше.

Допустим, общество вырабатывает Х благ.

Вы не Робинзон. Вы живёте в обществе. Вы получаете долю от Х, то есть ваше потребление Х/Z. Если десять человек сделали 100 баночек сметаны, то никто не может получить БОЛЬШЕ 100 баночек. А вот меньше одной – запросто. Общая выработка ставит верхние пределы потребления, но она ведь не ставит нижних.

Скажут: но ведь пирог «Х» не константа! Он может быть увеличен с течением времени. Скажем, если произвели 200 баночек сметаны вместо 100, то можно получать 2 баночки на нос, вместо одной.

Однако при каком условии? Очевидно же всем, кто начальную школу закончил: если пирог «Х» растёт, а ваша личная доля в нём, «Z», не меняется, закреплена.

Но когда личная доля в общественной прибыли закреплена – это называется социализмом. Рыночная экономика с её плавающими доходами – в принципе не может закрепить долю за человеком.

А это значит, что даже существенный рост общего пирога сам по себе для вас лично ещё ничего не даёт. Ну, вырос общий пирог, ну съел кто-то больше… А вам – допустим – взяли, да и срезали долю (расценки). Или вообще посчитали вас ненужным производству, выключили (сократили). И что? Ложиться помирать на фоне чужих успехов?

Или найти способ покончить с обществом, в котором стабильна только нестабильность?

Я за второй вариант!