История – это приговор неадекватам

https://ic.pics.livejournal.com/ss69100/44650003/1474475/1474475_300.jpgЭто сложно, но попробую объяснить. А вы уж – постарайтесь меня понять, это очень важно. Без этого не выжить, без знания об этом нет никакого завтрашнего дня у человечества.

Друзья мои, не бойтесь сложных мыслей, они делают человека человеком, упрощение же, к которому так стремится современная публицистика – зверит и скотинит человека!

Это нужно всем! Всем тем, кто надеется, что завтра взойдёт Солнце, а не тьма небытия…

Главное противоречие пост-советизма, «эпохи проклятых» и «поколений позора» – между высоким цивилизационным уровнем доступа и низменного уровня желаниями дегрода.

Есть вещи, которые желанны, но недоступны. А есть – которые доступны, но не желанны. Много веков человечество корячилось, чтобы добиться доступа к немыслимым для дикой или средневековой среды благам цивилизации.

Сосредоточившись целиком на вопросах доступности, человечество совершенно упустило из виду вопросы человеческого желания.

Ведь, например, СССР погубили не дефекты оружия, до сих пор остающегося лучшим в мире, а человеческий дегенератизм.

Все народы мира издревле мечтали создать империю, не всем дана была возможность её создать[1]. Предположить же народ, который, имея империю и всё для её поддержания, не будет иметь желания её поддерживать – традиционная история просто не в силах. Для традиционной истории это – «когнитивный диссонанс».

Хотели, но не смогли – это понятно! А как это, извините, могли, но не захотели?!

Но проблема несоответствия низости желаний высоте доступа – не только советско-российская. Она мировая. Это болезнь деградирующего человечества: повсеместно микроскопами орехи колоть или гвозди заколачивать.

Скажем, получить образование было так трудно и дорого, что просто вообразить не могли себе отказников, которые, имея свободный доступ, откажутся учиться.

Мечтая о гарантированном сытном обеде на каждый день, наши предки думали, как трудно этой гарантии достигнуть, и больше ни о чём. Им и в голову не приходило, что потомок-дегрод откажется от гарантий ежедневной сытости, потому что ему это «неинтересно и скучно»…

+++

Итак, друзья, существует доступ – и существует пользование доступом. Традиционная цивилизация не считала пользование проблемой. Технологический рационализм строился на том, что «была бы пища – а едоки найдутся». И, по аналогии – были бы знания, а желающие их получить – найдутся. Была бы техника – а желающие её освоить – найдутся. И т.п.

Если нас выбросило из зоны доступа – это одно. Но если мы сами добровольно вышли из зоны доступа – это уже проблема иного плана. Из тех, которые призвана решать научная социопатология…

Сформировался человек, который не только не в состоянии развивать и расширять завоевания предков, но не в состоянии их даже хранить и поддерживать. Такое существо в биологии называют «дегенератом»: оно утрачивает родительские способности, не может повторить то, что его предки умели делать.

+++

Что нам важнее всего понимать? О каком бы процессе речь не шла – всегда есть три вида действий по отношению к нему:

- Влияющие на процесс
- Паразитирующие на нём
- Параллельные.

К несчастью, для современного человека такое различение действий по большей части утрачено. Современный обыватель некритично, в режиме карго-культа приписывает приятным ему действиям спасительный характер, неприятные лично ему – списывает, как ненужные в целом, и т.п.

Объективность подменена конкурсом симпатий. Поэтому мы попадаем в зазеркалье, в котором общество плавает в действиях, паразитирующих на процессе или вообще параллельных ему.

Но ведь необходима культура мышления, способная выделять и осуществлять действия системные, имеющие влияние на процесс, а не просто абы какие!

Ярким образцом АДЕКВАТНОСТИ РЕАЛЬНОСТИ выступает текст выступления И.В. Сталина в январе 1933 г.:

«У нас не было черной металлургии, основы индустриализации страны. У нас она есть теперь.
У нас не было тракторной промышленности. У нас она есть теперь.
У нас не было автомобильной промышленности. У нас она есть теперь.
У нас не было станкостроения. У нас оно есть теперь[2].

И т.п.

Действия доказали практикой свою адекватность. Заявленное – сделано.

Речь шла о достижениях за 5 лет. О достижениях, которыми мы и сегодня живы – потому что (снова говоря об адекватности реальности) – в мире полным-полно желающих нас сожрать, в самом прямом смысле слова.

То есть – не без ошибок, не без перегибов и искажений, но в целом, предпринимались действия, реально влияющие на процесс. Формула: «нам было нужно – мы сделали – у нас появилось».

Сравните эти 5 лет напряжённого деятельного труда с 30 годами пореформенного болота (с 1985 года).

Нельзя сказать, что действий не предпринималось! Лидеры страны ворочались, как слоны в посудной лавке, предлагая меры, космические по масштабам (и космические же по глупости) – как всё, с их точки зрения, обустроить.

Но 30 лет свелись либо к ожиданию не зависящего от нас роста мировых цен на нефть (паразитирование на неконтролируемых процессах), либо вовсе к карго-пляскам.

Многое из того, что было, исчезло. А вот из того, чего не было – так ничего и не появилось. И не говорите мне о мобильниках, компьютерах, интернете: всё это не нашей сборки! Нашей заслуги в компьютеризации не больше, чем заслуги колониальных индусов в строительстве британцами железных дорог!

+++

Но общей, базовой основой всего социального негатива-упадничества лежит нежелание и неспособность отделить (посредством опыта и логики) действия-пустышки от действий, реально и положительно влияющих на процессы.

Объективный процесс не приемлет хотелок и капризов. Он ведёт тех, кто хочет идти, и волочит по асфальту мордой тех, кто не хочет.

Или вы сделаете, как товарищ Сталин, или сдохнете. Процессу, в принципе наплевать, его устраивает любой вариант. Он не против вас, но и не «за». Он, как Фемида, с повязкой на глазах и лиц не различает.

Это как тестовый автомат. Либо вы отвечаете правильно – и вам «зачёт». Или вы начинаете спорить, доказывая, что правильно не так, а как вам кажется – и тогда вы отчислены из школы по имени Жизнь. Отчислены за неуспеваемость…

Но для того, чтобы принять жизнь такой, какая она есть, а не такой, какой мы бы хотели сотворить Вселенную – нужны мужество и разум.

Я, помню, сам возмущался в детстве: ну зачем в зубе нерв?! Ну был бы зуб, как ноготь – и сверлили бы его без боли!
Однако нерв в зубе имеется – считаю я то ошибкой творения или нет.

И прежде, чем разрабатывать обезболивание, я должен принять факт реальности, а не предаваться безумным мечтам о «зубах, как ногтях»…

+++

Критерий истины – практика. В частности, истинная экономическая наука – та, которая может создать за 5 лет ранее отсутствовавшее тракторостроение или ещё что-то потребное.

А та, которая 30 лет показывает один спад, и паразитирует на мировых сырьевых ценах, роковым образом став их заложницей – должна быть выброшена на свалку, как категорически-непригодная.

Но…

+++

Демократия с её безбрежной демагогией отучила нас слушать жизнь: мы стали слушать только себя. Жизнь не может до нас достучаться – и мстит катастрофами.

Ведь демократия существует только в мире желаний. А в мире возможностей – всегда железная диктатура: одно верное решение, все остальные – ошибочные. Мы можем хотеть, чтобы 2х2 равнялось пяти или двенадцати, это наше дело. Но если мы попытаемся навязать жизни свои беспочвенные, досужие домыслы – она накажет нас за ошибку.

Ещё раз:

«Царство возможностей» и «демократия желаний».

Возможность, когда реальна – «тоталитарна». Её нельзя выбрать. Она или есть, или её нет. Желания же обладают свободой выбора, желать можно чего угодно, если умеешь отделять мечту от реальности.

Очень актуально у современных людей отсутствие возможности для первобытной распущенной свободы. Той самой, к которой у них же наблюдается сильное желание.

Общество желает жить не напрягаясь нудными обязанностями цивилизованного бытия и соблюдением сложнейшей техники безопасности в современном техномире.

Но если оно переносит своё желание в реальность – то это грозит вымиранием 9/10 (если не больше) современного населения. Дикая среда не прокормит и десятой части того населения, которое, как на дрожжах, поднялось в искусственной техносреде.

Оттого желания – это демократический выбор, а возможности – они из мира, лишённого свободы выбирать.

+++

Или мы будем делать то, что нужно. Или это сделают другие – за нас, после нас и, конечно же, НЕ ДЛЯ НАС.

[1] Империя – вовсе не пиршество амбиций, а единственная двигательная сила истории. Главный смысл империи для народа – это возможность держать свою судьбу, своё будущее – в своих руках. Малые страны и народы не решают ничего: как им жить, и жить ли вообще – решают за них империи.

Оттого отказ от империи – это отказ от собственной воли, полное подчинение чужой воле извне. Бельгия, Чехия или Монголия – живут только до той поры, пока мировые империи разрешают им жить. Делают то, что им велят делать. Все мировые вопросы решаются за них и без них – сильными (имперскими) игроками.

[2] И далее по тексту: « У нас не было серьезной и современной химической промышленности. У нас она есть теперь.У нас не было серьезной и современной химической промышленности. У нас она есть теперь.

У нас не было действительной и серьезной промышленности по современных сельскохозяйственных машин. У нас она есть теперь.

У нас не было авиационной промышленности. У нас она есть теперь.

В смысле производства электрической энергии мы стояли на самом последнем месте. Теперь мы выдвинулись на одно из первых мест.

В смысле производства нефтяных продуктов и угля мы стояли на последнем месте. Теперь мы выдвинулись на одно из первых мест.

У нас была лишь одна-единственная угольно-металлургическая база – на Украине, с которой мы с трудом справлялись. Мы добились того, что не только подняли эту базу, но создали еще новую угольно-металлургическую базу – на Востоке, составляющую гордость нашей страны.

Мы имели лишь одну-единственную базу текстильной промышленности – на Севере нашей страны. Мы добились того, что будем иметь в ближайшее время две новые базы текстильной промышленности – в Средней Азии и в Западной Сибири.

И мы не только создали эти новые громадные отрасли промышленности, но мы их создали в таком масштабе и в таких размерах, перед которыми бледнеют масштабы и размеры европейской индустрии».
(И.В. Сталин, собр. соч., т. 13, стр. 178–179)

Николай ВЫХИН