Вот это примерно то, о чём мы разговаривали с Чу. Возьмите песни Гурова и прочитайте с листа. Наверное, всё, что вы сделаете: пожмёте в недоумении плечами, дескать – набор банальностей, примитивизм. Но когда Гуров поёт это, он вкладывает в слова дополнительный смысл, чувство, личное видение, плюс музыка и слова как-бы оживают и уже не кажутся примитивными и банальными. Это, конечно, не поэзия, в строгом понимании, это, скорее, зарифмованные мысли автора, и часто даже не его собственные, но которые он разделяет.

Каждый раз по-доброму смеюсь, читая очерки Проханова, но почти каждый раз ставлю максимальное количество “звёздочек”.

“Наступит час, – твердили, – и падёт
Святая Русь и русский же народ
Возрадуется этому паденью.
Растления поддавшись песнопенью,

В грязи погрязнет, блуде и вине,
И радость жизни станет мнить в рубле.
Живя в грехе, не будет знать о том,
Что не живёт, а погибает в нём!”

И час тот наступал уже не раз.
И каждый раз, забыв о нём рассказ,
Нам говорили: “Русские, смотрите:
Ваш Бог – не Бог – скорей его распните!”

И каждый раз, кто с русскою душой,
Срывает с глаз глаза затмивший слой.
И, в руки взяв огромную дубину,
Вбивает в твердь речистую скотину.

Так и сейчас, речей не слыша, он,
Дыша с Единым Богом в унисон,
Свою дубину поднимает вновь –
Вскипает вновь в нём праведная кровь!

Нет я будю нудить, будю, будю, будю!

Пень, ещё один и липа
Меж обоими стоит –
Хороша и сановита,
И с собою говорит:

Было время, дуб могучий
Ветвь тянул ко мне свою,
Но сошлись на небе тучи –
Пал в неравном он бою.

Клён кудрявый, было время,
О любви мне песни пел,
И ему стрела поспела,
Как в бою б он ни был смел.

Вяз огромный – князь прекрасный
Ныне клонится ко мне.
Невдомёк ему – опасно
С липой быть наедине:

Вновь сойдутся в небе тучи
И займётся вновь гроза –
От глупца несчастный случай
Не оставит и следа.

Вновь я буду одинока
И с собою говорить!
Сколь их было, будет – сколько…
Нет, нельзя меня любить…

Вот теперь видно, что вы трезвы!

Выходит, завтрак, обед и ужин за тебя решают, попадать в твою голову или нет?

А я люблю в кофе коньяк лить! Чу, по-моему, вы пьяны, судя по коменту.

Я долго спал глубоким сном,
Но разбудила ты меня;
Любя, поведала о том,
Каким на свет родился я.

И вырвались на свет стихи.
Подобием грунтовых вод
Из сердца пОднялись они
И так идут который год.

Тебе’ обязан я одной
И вдохновением моим,
И что Творец своей рукой
На труд меня благословил.

Пусть мы в разлуке уж давно,
Для встречи пусть надежды нет:
Моё перо – твоё перо,
Мой сердца свет – то твой лишь свет!

Рад за тебя.

Уж восемь лет, тебя как нет,
Уж восемь лет, как я один –
Воспоминанием согрет
Волшебной лампы пленный Джин.

Я к плену этому привык
И на свободу не хочу:
Бывает, плачу день на взрыд,
Ночь – над собою хохочу.

Но в большей части счастлив я.
Надеюсь, счастлива и ты.
Жаль, что с нарочными нельзя
Послать тебе туда цветы.

Коль есть возможность, напиши
Иль с ветром весточку подай.
А всего лучше: невзначай
Явись во сне!

Твой пленный Джин.

О, чё-та не увидел твой ответ сразу, аж четыре час, как ты отписался.

Я не спорю с этим, я говорю, что не нужно преувеличивать проблему, тем более, не нужно её выдумывать – мысль материальна. По-моему, ты много выдумываешь и веришь в это. И это помимо того, что и без этого валится в твою голову.

Не знаю точно, чем именно обусловлен развал в бОльшей степени, но запад сыграл не последнюю роль и, не будь его, развала бы не было.

Атаковать Россию, предварительно не подготовив её изнутри, обеспечив тем самым почву для атаки, либо не имеет смысла, либо это будет нереально затратно, во всех смыслах, и в экономическом, и в политическом, и в человеческом, при том, что вероятность победы над нами всё-равно будет плавать между: скорее “нет”, чем “да”. Поэтому, единственно верный путь, который был выбран, это путь развала СССР с вытекающими из этого последствиями и следствиями. Там было, как минимум, два основных ожидаемых исхода: первый это то, что мы пожинаем сегодня, второй – с чем мы боремся сегодня, пожиная плоды того, что было посеяно развалом СССР. Конечно, для России первый вариант – единственно приемлемый, так как после развала СССР перед нами так же стояло, как минимум, два основных ожидаемых исхода: первый это то, что происходит сейчас, второй – с чем мы сейчас боремся.

Прочтёшь, быть может, ты мой стих,
Где я любил, где я страдал,
Душой мятежной где я стих,
Где умирал и воскресал.

И если нА душу тебе
Тогда он ляжет, ты скажи
Одно лишь слово обо мне –
Одно, но только от души.

И будь тогда уверен в том –
Услышан мною будешь ты,
И мы с тобой вдвоём споём:
Сколь много в жизни доброты,

Сколь злого, сколько в ней всего,
Что зА сто жизней не узнать,
Не скажем в песне одного –
Что даже в песне не сказать.

И будет день, и будет ночь,
И будет что-то биться в грудь,
Душа стремиться будет прочь –
Куда-нибудь, куда-нибудь!

Прочтёшь, быть может, ты мой стих,
Где я любил, где я страдал,
Душой мятежной где я стих,
Где умирал и воскресал.

Певец любви, певец Природы,
Певец желаний и страстей,
Певец на Эту встал дорогу
И твёрдо следует по ней.

И сил лишится он на ней же,
На ней же – ляжет и умрёт.
А коль родится вновь, то прежней
Своею жизнью заживёт!

Я не думаю, я живу. Живу своей жизнью. Думаешь ты, думаешь кто тебя имеет, как и когда. Но ты не думаешь о том, что имеют тебя именно тогда, когда ты об этом думаешь. Всегда кто-то кого-то имеет, но не нужно преувеличивать этого. Пока ты борешься с несуществующей проблемой, проблема осуществляется, пока ты решаешь не поставленный вопрос, вопрос встаёт, пока ты думаешь о жизни и людях хуже, чем они есть, они становятся хуже, как и ты. Пока ты живёшь в этой парадигме, а ты в ней живёшь, ты работаешь на неё и способствуешь именно тому, чему сопротивляешься. Не потеряв, не найдёшь а, не найдя, не потеряешь… Не захотел подумать о том, о чём бы следовало – “Вора садят не за то, что он украл, а за то, что он попался на краже”, но продолжаешь думать, как тебя имеют и как этого избежать…

Жор, пока ты думаешь, что ты гой, которого имеют, так им и будешь оставаться… Так и будешь бегать покругу, как та белка, которую недавно показывал…

Кто их спрашивать будет, необразованных, – сказали черлидинг, значит черлидинг!

Особенно – черлидинг с коровами, что может быть аутентичнее!

Долина маков

Он не наружу – внутрь он плакал
И свиду был, как монолит,
Когда узнал долину маков,
Что алым пламенем горит.

Она безумца поманила
Своей костлявою рукой
И так была неумолима,
Так больно ранила иглой.

Так плоть рвала его на части
И душу на куски драла!
И, обещая жизни счастье,
Её навек оборвала…

Теперь лишь камень в той долине
И труп гниёт под камнем тем.
Я поклонюсь такой могиле,
Кто умер, сидя на игле.

В душе злорадствовать не стану,
Шаг на минуту задержу
И на травой заросший камень
Цветочек мака положу.