Как проходила нацификация Украины

Государственный переворот в феврале 2014 года стал спусковым крючком не для начального, а для завершающего этапа нацификации Украины, которая стартовала ещё в начале ХХ века, а с 1991-го идёт по нарастающей.

Нацистская сущность киевского режима сейчас очевидна для всех, кто хоть немного интересуется происходящим на Украине.
https://ic.pics.livejournal.com/ss69100/44650003/3409531/3409531_600.jpg
Однако российские власти и СМИ в последние восемь лет, а особенно после подписания Минских соглашений не акцентировали внимание на цветущем на берегах Днепра нацизме, до последнего надеясь на реализацию «Минска-2».

Поэтому у многих россиян возникает закономерный вопрос: как можно было всего за восемь лет «перепрошить» сознание миллионов людей, которые в феврале-марте 2014 года выходили на массовые митинги под российскими флагами и поднимали их над административными зданиями?..

Поэтому нужно честно сказать: во-первых, уже тогда люди с пророссийскими взглядами и настроениями составляли на Украине меньшинство, пусть и ощутимое. А во-вторых — и это главное — Майдан-2014 стал спусковым крючком не для начального, а для завершающего этапа нацификации Украины, которая стартовала ещё в начале ХХ века. Но обо всём по порядку.

Как справедливо заметил в 2013 году тогда еще сохранявший ясность мысли киевский историк Даниил Яневский, люди на территории нынешней Украины раньше никогда не называли себя украинцами, этот термин появился во второй половине XIX века.

«На Приднепровской Украине — в кругу людей, которые вывели Тараса Шевченко, — чтобы отмежеваться от великомосковских политических и идеологических практик, мол, мы — отдельный этнос. Само название "украинцы" ещё со времён Котляревского педалировалось интеллектуальной верхушкой Малороссии, которая почти вся была в масонских ложах», — писал Яневский.

Примечательно, что многие из малороссийских помещиков (а другой верхушки в то время в Малороссии не существовало) были этническими поляками, тогда как их крепостные ощущали себя частью русского народа. Таким образом, попытка искусственно создать «украинское национальное самосознание» преследовала в первую очередь меркантильную цель: если крестьянин будет считать и себя, и пана частью одного народа, то и вероятность социальных протестов будет меньшей.

Правда, когда во время восстания поляков в 1863‒1864 годах часть этих помещиков, которых называли «хлопоманами», реально «пошла в народ», призывая крестьян присоединиться к восставшим, малорусские крестьяне бунтовщиков ловили и сдавали полиции.

После подавления упомянутого восстания на несколько десятилетий ситуация в Малороссии успокоилась, но в это время активизировался внешний игрок — Австро-Венгерская империя. В Вене грезили экспансией на Восток, и её инструментом были избраны русины — самая западная ветвь русского народа, которая оказалась под властью Дунайской монархии с конца XVIII века.

Сначала венские власти использовали русинов для сдерживания поляков на Галичине и румын на Буковине, но к концу XIX века их было решено переименовать в «украинцев» и объявить одним народом с малороссами.

После этого началась подрывная деятельность уже в самой Малороссии, откуда местную интеллигенцию и студентов приглашали в первую очередь во Львов — учиться, преподавать, выступать, издавать книги и т. п., причём всё это оплачивалось из Вены.

К примеру, именно после поездки в столицу Галичины в 1897 году уроженец Полтавщины, этнический поляк Николай Михновский стал закоренелым «украинофилом». В 1900-м он написал брошюру «Самостийна Украина», которая впервые была издана также во Львове в качестве программы Революционной украинской партии, одним из учредителей которой был Михновский.

В том же году Николай Михновский написал открытое письмо министру внутренних дел Российской империи, уроженцу Киева Дмитрию Сипягину, где были такие слова:

«Украинская нация должна свергнуть господство чужестранцев, потому что они обгаживают саму душу нации. Должна добыть себе свободу, хотя бы зашаталась вся Россия! Должна добыть себе освобождение из рабства национального и политического, хотя бы пролились реки крови! А кровь, которая прольётся, падёт как народное проклятие на вашу голову, господин министр, и на головы всех угнетателей нашей нации!»

Если не знать автора, текст вполне можно принять за прокламацию «Азова» или «Айдара».

Хотя Михновский находился под полицейским надзором, никакой кары за письмо министру он не понёс. В 1902 году он создал ещё более радикальную Украинскую народную партию (УНП) и через два года опубликовал её манифест — «Десять заповедей УНП». Несколько «заповедей», которые в значительно мере стали основой идеологии украинского национализма, со временем переросшего в махровый нацизм, стоит процитировать полностью.

1. Одна, единая, неделимая от Карпат аж до Кавказа, самостоятельная, свободная, демократическая Украина — республика рабочих людей — вот национальный украинский идеал.

2. Все люди — твои братья, но москали, ляхи, венгры, румыны и жиды суть враги нашего народа, пока они господствуют над нами и эксплуатируют нас.

3. Украина — для украинцев. Итак, изгони отовсюду с Украины чужаков-угнетателей.

4. Всюду и всегда употребляй украинский язык. Пусть ни жена твоя, ни дети твои не поганят твоего дома языком чужаков-угнетателей.

…

10. Не бери себе жены из чужаков, поскольку дети твои будут тебе врагами, не дружи с врагами нашего народа, потому что ты добавляешь им силы и отваги.

Где национализм — там и терроризм. В 1904 году, в ходе празднования 250-летия воссоединения Малороссии с Россией, активисты УНП планировали подорвать памятники российским императорам в Киеве и Одессе и памятник Пушкину в Харькове. Частично удалось лишь последнее, но от взрыва пострадал только постамент.

При этом в Малороссии идеи Михновского популярностью не пользовались. Даже после революционных событий 1917-го он не смог найти общего языка ни с Симоном Петлюрой, ни с Павлом Скоропадским. Последний позже вспоминал, что Николай Михновский был представителем «крайне шовинистического украинского направления».

В 1920-м Михновский уехал в Новороссийск и даже пытался эвакуироваться вместе с Добровольческой армией, но его, как «известного врага России», просто не пустили на корабль. Проработав четыре года учителем на Кубани, Михновский вернулся в Киев, где покончил жизнь самоубийством.

Однако у Николая Михновского всё же было некоторое число последователей, среди которых выделяется Дмитрий Донцов. Этот уроженец Мелитополя уехал во Львов ещё в 1908 году, после начала Первой мировой войны переехал сначала в Вену, а потом в Берлин.

Здесь он издал брошюру на немецком языке под названием «Украинское государство и война против России», в которой доказывал, что Россию нельзя остановить на пути к всемирному господству иначе, как разделив её, при этом отделяемые от Российской империи территории должны представлять собой достаточно сильные автономные единицы, способные сдержать российскую экспансию.

Украина с населением в 30 миллионов, по мнению Донцова, была самой подходящей территорией для этой цели, так как имела необходимые исторические традиции, а для Германии и Австрии это единственная возможность раз и навсегда избавиться от панславистской угрозы.

Донцов призывал Вену и Берлин «восстановить прежнюю свободу Украины и оказать покровительство этому новому государству, а тем самым и окончательно обеспечить политическое равновесие в Европе». Кстати, если заменить столицы на Вашингтон и Лондон, этот пассаж вполне мог бы появиться в свежем «видосике» Владимира Зеленского.

В 1917-м Дмитрий Донцов приехал в Киев, где и познакомился с Николаем Михновским, с которым одно время вместе работал в правительстве гетмана Скоропадского. Но гетман оказался слишком пророссийским для Донцова, он выбрал Петлюру и Коновальца, по предложению которых отправился в хорошо знакомую Вену с дипломатической миссией.

После ликвидации Украинской народной республики и её посольств Донцов переехал во Львов, где в 1922 году по предложению Евгения Коновальца (к тому времени уже лидера Украинской войсковой организации, УВО) становится главным редактором журнала «Литературно-научный вестник», идеологического рупора УВО.

Именно в этой должности Дмитрий Донцов и написал книгу «Национализм», которая впервые была издана в 1926 году в издательстве униатского ордена отцов-василиан в Жовкве под Львовом.

В ней была изложена доктрина «украинского интегрального национализма», фактически тоталитаризма на украинской этнонациональной основе.

Эта доктрина была принята в качестве официальной идеологии сначала в УВО, а потом и в созданной в 1929 году Организации украинских националистов (ОУН*). Украинское население Галичины и Волыни до 1939 года в значительной мере было индоктринировано этой идеологией, причём для её популяризации часто использовались теракты.

Стоит отметить, что Организация украинских националистов с момента своего создания тесно сотрудничала с Германией, и после прихода к власти Гитлера это сотрудничество лишь усилилось — ведь ОУН фактически была нацистской организацией, просто не немецкой, а украинской.

Поэтому после сентября 1939-го, когда Волынь и Галичина стали частью СССР, советские власти начали усиленную борьбу с националистическим подпольем. Однако с началом Великой Отечественной войны и оккупации Украины нацистами члены обоих крыльев ОУН (организация к тому времени раскололась на сторонников Андрея Мельника и Степана Бандеры) стали основой различных коллаборационистских структур, в частности карательных полицейских батальонов и дивизии СС «Галичина».

На руках украинских националистов кровь сотен тысяч евреев, цыган, советских военнопленных и «неправильных» украинцев.

В 1943 году, в преддверии прихода Красной Армии, бандеровское крыло ОУН при поддержке немецкой оккупационной администрации сформировало «Украинскую повстанческую армию» (УПА*), целью которой была борьба с советскими партизанами, а в перспективе — диверсии в тылу советских войск.

Но УПА первым делом устроила резню польского населения на Волыни и Галичине, убив около ста тысяч мирных поляков. С вернувшейся советской властью бандеровцы тоже пытались бороться — только в 1944 году они осуществили против советских войск и администрации почти 3 тысячи вооруженных нападений, диверсий и террористических актов.

Но это мало что могло изменить в общем ходе событий. Осенью 1944-го советская власть начала проводить против УПА масштабные операции с участием регулярных войск и частей НКВД.

В январе 1946 года в НКВД УССР были подведены предварительные итоги по борьбе с ОУН-УПА с февраля 1944-го: 39 778 операций, убито 103 313 боевиков, явилось с повинной 50 058 человек. Задержано 83 тысячи человек, уклонявшихся от призыва. Выселено 7 393 семьи пособников УПА (17 497 человек).

А в документах самой УПА отмечено: «Самый сильный удар был нанесён по ОУН и УПА в период с 11.01.1946 по 10.04.1946 г., когда отряды МВД заблокировали все села западных областей Украины. В этот период УПА понесла основные потери, и с этого момента перестала существовать как боевая единица».

Хотя отдельные столкновения с бандеровцами продолжались до начала 1950-х, в военном плане проблему удалось решить раньше.

Однако среди граждан Советской Украины оказались сотни тысяч людей, тем или иным образом связанных с украинскими националистами — в первую очередь их семьи и родственники. Более того, эти люди (часто не по своей воле) оказались в других регионах Украины, а не в родных Волыни или Галичине, распространяя там националистическую идеологию.

Ну а на Западной Украине она оставалась доминирующей, несмотря на принятие местным населением советских практик и идеологии коммунистической. Содействовал этому ещё и тот факт, что ради построения «советского народа» партийное руководство слишком много приказало забыть, в том числе участие украинских националистов в расстрелах в Бабьем Яре в Киеве и сожжении Хатыни в Белоруссии.

И вот уже уроженец Волыни, бывший член «юношества ОУН» Леонид Кравчук начинает делать партийную карьеру, а первый секретарь ЦК Компартии Украины (КПУ) Пётр Шелест, который пришёл к власти на волне послевоенной украинизации партийно-государственного аппарата УССР, поощряет рост националистических настроений в республике…

Хотя в 1972-м Шелеста сняли за «местничество и проявления национализма», однако большинство выпестованных им кадров осталось при должностях. Так, упомянутый Кравчук к 1988 году стал заведующим идеологического отдела ЦК КПУ, и на этой должности курировал создание… Общества украинского языка и Народного Руха Украины. Кстати, именно тогда украинский язык в УССР был провозглашён государственным, а русский — языком межнационального общения.

Так что к 1991 году на Украине практически вся номенклатура выступала за независимость республики, и в качестве новой идеологии бывшие коммунисты охотно использовали украинский национализм — хотя эта идеология была близка только населению Западной Украины и частично Киева.

Однако первый президент независимой Украины Леонид Кравчук отдал всю гуманитарную сферу страны на откуп реальным националистам.

В основном это были выходцы с Западной Украины, зачастую с опытом пребывания в советских лагерях, где им передавали опыт старые члены ОУН и УПА. Именно тогда во властных кабинетах официально начали звучать все те нацистские идеи и формулировки, которые ныне стали на Украине повседневностью.

В 1994-м казалось, что Украина может пойти по другому пути, когда президентские выборы выиграл Леонид Кучма, публично выступавший за дружбу с Россией. Однако он быстро предал своих избирателей, оставив гуманитарную сферу в руках националистов, которые продолжили ползучую нацификацию страны.

В продавленной Кучмой через Верховную Раду новой Конституции Украины русский потерял даже статус языка межнационального общения, став лишь одним из языков национальных меньшинств. С уверенностью можно сказать, что Леонид Кучма в административном смысле создал государство, о котором позже написал книгу «Украина — не Россия».

Более того, Кучма содействовал первому «Майдану» в 2004 году и приходу к власти своего бывшего премьера — Виктора Ющенко.

Майдан-2004 можно считать поворотным моментом в процессе нацификации Украины — при Ющенко она стала явной. Именно в годы правления третьего президента Украины началась массовая установка мемориальных досок и памятников нацистским коллаборационистам, в первую очередь Степану Бандере, их героизация, публично зазвучали термины типа «советская оккупация Украины», Советский Союз сравнивался с Третьим рейхом и т. п.

Кроме того, начали вводиться ограничения и запреты на использование русского языка в учебных заведениях, государственных органах и судах, на телевидении и в кинотеатрах. Отношения Киева с Москвой стали откровенно недружественными, что вредило Украине, поскольку привело к резкому подорожанию газа.

Причём все эти процессы открыто поддерживали с Запада, в первую очередь из США, в том числе и благодаря тому, что жена Ющенко была американкой и бывшей сотрудницей Госдепартамента.

Народ Украины в очередной раз попытался всему этому противостоять, проголосовав в 2010 году на президентских выборах за выходца с Донбасса Виктора Януковича. Но тот оказался верным учеником Леонида Кучмы, у которого Янукович в 2002-2004 годах работал премьер-министром.

Несмотря на отдельные шаги навстречу России и русскоязычным гражданам Украины, четвёртый президент этой страны заискивал как перед Западом, так и перед местными националистами, надеясь использовать их в качестве удобного спарринг-партнёра на выборах.

Однако для украинских националистов Запад, и в первую очередь США, оказался и ближе, и выгоднее. Различные неонацистские организации Украины стали основой для подготовки нового «Майдана», в который Вашингтон, по признанию Виктории Нуланд, вложил пять миллиардов долларов.

Последовавший за этим «Майданом» вооружённый государственный переворот в феврале 2014 года знаменовал начало завершающего этапа нацификации Украины.

В первые же дни переворота был отменён закон о языках, который позволял предоставить русскому статус официального языка хотя бы в отдельных регионах, а русскоязычные граждане Украины фактически были объявлены людьми второго сорта. Собственно, именно это стало толчком к уходу Крыма в Россию и массовым акциям протеста во всех областях Юго-Востока Украины.

Они были жестоко подавлены везде, кроме Донбасса, где началось вооружённое сопротивление киевскому режиму и провозглашены Донецкая и Луганская народные республики (ДНР и ЛНР). В ответ в июне 2014-го премьер-министр Украины Арсений Яценюк назвал ополченцев ДНР и ЛНР «недолюдьми» — именно этот термин использовали немецкие нацисты по отношению к евреям.

И хотя больше в официальных заявлениях и документах киевские власти подобных проколов не допускали, политика постмайданной Украины становилась всё более нацистской. В 2015 году был принят закон о героизации ОУН*-УПА*, позже лозунг этой организации стал официальным приветствием украинских вооружённых формирований.

При этом последние открыто использовали символику подразделений СС, и печально известный полк «Азов» тут далеко не одинок. Кстати, «Азов» даже привлёк внимание американских исследователей, поскольку эта структура вербовала в свои ряды наёмников-нацистов со всего мира, однако ни к каким реальным последствиям это не привело.

Нацизм фактически стал на Украине государственной идеологией, которую девятый год вдалбливают в головы жителей этой страны начиная с детского сада и школы и заканчивая развлекательными программами на радио и телевидении.

При этом русский язык законодательно запрещён не только во всех упомянутых сферах, но также в торговле и общественном питании, а с июля 2022 года продавца или официанта смогут оштрафовать на 100 с лишним евро, если они обратятся к клиенту не на украинском языке.

Примечательно, что ужесточение нацификации Украины произошло на протяжении последних двух с половиной лет, когда президентом страны является Владимир Зеленский, пришедший к власти под лозунгами мира на Донбассе.

Правда, за три дня до второго тура выборов Зеленский заявил, что «Степан Бандера — герой для какого-то процента украинцев, и это нормально и классно, это один из тех людей, которые защищали свободу Украины».

Многие граждане Украины тогда этого или не заметили, или посчитали ничего не значащим реверансом в адрес националистически настроенных избирателей.

Вот только артист Владимир Зеленский летом 2014 года приезжал на фронт развлекать украинских военных, которые массово обстреливали жилые кварталы Донбасса и убивали мирных жителей, и называл ополченцев ДНР и ЛНР «тварями».

Ныне же президент Зеленский называет всех россиян «рабами», ну а терминам, которые используют в отношении России и русских высокопоставленные украинские политики и пропагандисты, позавидовали бы Геббельс и Розенберг.

Поэтому аргумент Джо Байдена о том, что на Украине нет нацизма, потому что Зеленский — еврей, а его дед боролся с нацистской Германией, не выдерживает никакой критики.

Во-первых, за использование символики, под которой лейтенант Красной Армии Семён Зеленский изгонял нацистов с Украины, в нынешней Украине можно получить 5 лет тюрьмы.

Во-вторых, украинские военные давно воюют с нацистскими «мёртвыми головами» на рукавах и «волчьими крюками» на флагах. Ну и вспоминать о евреях после того, как синагога в Умани была использована украинскими нацистами в качестве перевалочной базы для оружия и боеприпасов, западным политикам явно не стоит.

* Деятельность организации запрещена в РФ.