Зазнобин Владимир Михайлович (окончание)

Запись в дневнике от 12 августа 1989 года: «Легко открылось местоположение концептуальной власти – Швейцария. Тоже ведь на поверхности лежало: три века нет войн, основные банки мира сосредоточены, государство-конфедерация, многонациональное, граничит с основными странами Европы. Мафия, войны и прочие мировые катаклизмы её не затрагивают, никаких классовых боёв, высокий уровень жизни, эмиграция элиты, живут только таланты – концепторы их используют. И деньги, деньги, деньги!

Нет, не Америка, а Швейцария: три языка – государственные, сосредоточие информации, для толпы – образ земли обетованной. Ленин там проходил курс подготовок, да и другие политэмигранты. Управление миром идёт оттуда и без военной силы. Там потомки жрецов египетских и левитов».

Из дневника, 31 августа 1989 года: «Университет гудит как муравейник. Ходят студенты толпами, преподаватели в приподнятом настроении – начало учебного года. Был у Зубова В. И., изложил ему свои дальнейшие планы, он поддержал».

Начинается сотрудничество с журналом  «Молодая гвардия», с газетой «Правда». Проводит много встреч: в доме ветеранов на набережной Кутузова, в клубе «За и против» (Дом политпросвещения, где была встреча с редактором журнала «Коммунист»).

«К сожалению, как всегда, был ограничен временем и не смог сказать всего, что можно было сказать».

«Звонили из Риги и из “Молодой гвардии”. Пора собираться снова в дорогу… Постараюсь передать “Молодой гвардии” статью “Правду знают все!.. кроме избранных”, но не уверен, что они решатся, но пусть хотя бы думают».

Из дневника , 3 октября 1989 года: «…Зубов предложил прочитать вводную лекцию студентам, но я же не преподаватель. Говори, что понимаешь – и скажи, раз есть возможность».

«С трёх потоков десятка четыре лиц молодых, очень разных. Постарше слушают с интересом, есть глаза ясные пытливые и ждущие, а вернее жаждущие. Потом подошли после лекции – хотели разговор продолжить.

“Да, нам не дано предугадать, как слово наше отзовётся”».

Из дневника, 13 октября 1989 года: «Вечером – под проливным дождём на Дворцовой набережной в доме учёных на философском семинаре, которым руководит А. И. Субетто, “Проблемы цикличности развития” единственно стоящим выступлением было выступление самого Субетто. Он говорил о времени, о понимании целостности системы, которая выражается по его мнению и в целостности совокупности масштабов системного времени».

Из дневника, 17 октября 1989 года: «Особняк на Болотной №13. В особняке на Болотной №13 (случайно ли?) было принято 16 октября 1917 года решение о вооружённом восстании. Сегодня мне предложили выступить здесь организаторы клуба “На Болотной” по теме “Партия в структуре власти”. В небольшом зале человек на 50 набилось более 70.

Дружно пришли представители Народного фронта, “5-е колесо” (Белла Куркова, Чулак и др.). Были представители горкома. После моего доклада началась истерика с вопросами типа: а где находится концептуальная власть? – Ответ: да там же, где и мировые деньги.

К кому уйдёт власть в условиях реального хозрасчёта?

– Ответ: к торгашам.

Торгаши социализма не построят, но Россию продадут.

Вообще истерики – это, конечно, следствие калейдоскопа.

Мы боремся с самой мощной в мире однопартийной системой – партией международного межнационального капитала. В ней нет никаких течений, никаких фракций – она едина и монолитна идеологически, т. к. опирается на единственно верную методологию – диалектический материализм, всем же остальным она навязывает антидиалектическую отсебятину в различных формах.

Этой партии может противостоять только партия последовательных диалектиков, всех остальных она будет бить под покровом демократии и плюрализма мнений. Пока это не осознаем – будем игрушкой в их руках».

Из дневника, 25 октября 1989 года: «Решился ехать в Москву. Этот разговор назревал давно – надо ставить точки и не только над i. К отъезду появилась десятая страница к статье “Правду знают все!.. кроме избранных”. В ней удалось сказать и об устойчивости концептуальной власти и деградации, и об эффективности однопартийной системы в рамках того, о чём говорил на Болотной-13».

Из дневника, 31 октября 1989 года: «На ЛАО был приглашён в 9-й цех для беседы с молодёжью. Около часу рассказывал на понятийном языке об экономической ситуации. Шоковая терапия, а затем истерика со стороны зам. секретаря парткома по идеологии. “Вы разжигаете национализм!” Какой? Дайте определение нации. Ребята расстроились. Разговор ещё предстоит, этот не последний».

Из дневника, 24 ноября 1989 года: «Утром читал лекцию в школе МВД. Пригласил генерал-майор Исаченко Л. И. – начальник политотдела. Аудитория слушала со вниманием, а я видел, как мозги переворачивались. Трудно даётся это понимание.

Действительно, ложь – это болезнь, распространяется легко ибо заразительна. Правда, истина как и здоровье – требует много работы собственного ума.

Вечером в Василеостровском райкоме на экономической комиссии».

Из дневника, 18 декабря 1989 года: «Майори. Тяжёлый день. Утром приехала за мной машина, повезли в полк морской авиации под Елгаву. Читал лекцию. В зале более 200 молодых офицеров. Лица напряжены, видно как многое переворачивается в их сознании. Более часа задавали вопросы, не хотели отпускать. И если бы не полёты – разговор продолжился. Спросили: так что делать? Служить? Да, ребята – придёт время и Родина будет нуждаться в вас.

После обеда в клубе санатория – здесь уже другая аудитория: от 30 до 80 лет. Говорю, щадя их стереотипы, но всё равно видел в глазах страх и непонимание, а у других наоборот – ясность.

У каждого своя мелодия бытия

У каждого свой ритм движенья

во Вселенной!

Спешу и я к Познанью,

Но нельзя мне вырваться

из круга…»

Из дневника, 1 апреля 1990 года: «Мне предложили поучаствовать в “игре”, которую организовал горком в Тарховке. Вначале уговорил Рещикова А. И., но затем решил и сам, всё это в “Дубках” – пансионате. Приняли хорошо, разместили хорошо, в дело мы включились через полчаса после приезда, так как основная масса заехала ещё вчера.

И я понял, что надо! Это новое! Работали в группе управления экономикой, где москвичи расположились вольготно, решая в деталях обсуждать рынок и возможные варианты продажи страны. Через полчаса мы уже смогли показать, что в общеисторическом процессе – это не так очевидно. Что рынка, о котором здесь говорят, на развитом Западе нет и в помине уже с 30-х годов.

Предложили изложить концепцию на общем заседании вечером. Сделал короткий доклад – 12 минут, где рассказал пока только о понятии “концептуальной власти”. Наиболее интересное выступление Кургиняна».

Из дневника, 2 апреля 1990 года: «Режим здесь жёсткий. Работа идёт почти круглосуточно с 9:00 до 24:00. Мозговая атака непрерывная. Громыко Юрий Вячеславович – опытный, хотя и молодой современный деловой и понимающий. Ритм держит. Рефлексию оценивает. Всякую фанаберию узких специалистов спускает на тормозах. Его интересует понимание того, что происходит в обществе.

Моё выступление наделало шуму и тон задан. Консолидации на принципах аморфности не будет и специалисты – “представители трудовых коллективов”, предложившие обсуждать выгодные способы продажи, уже получили отпор.

Пытался донести через выступление ребят (были там и школьники), как выйти на свободу выбора решения при оценке истинности концепции. Громыко не понял устойчивости глобального исторического процесса. Но он молод и это пройдёт».

Из дневника, 3 апреля 1990 года: «Кульминация наступит завтра, а сегодня, на третий день, страсти дошли до накала и это стало видно. Профессор, преподающий экономику, вообще заявил, что у него сложилось представление о происходящем и он не намерен обсуждать противоположную точку зрения. Но когда им дали слово, то именно профессионалы показали своё дилетантство».

Из дневника, 4 апреля 1990 года: «Как я и предполагал, уже утром произошёл взрыв. Громыко жёстко определил свою позицию, не личностную, а социальную. Сказал о понимании происходящего в стране, через призму этой “игры”. Продемонстрировал свою готовность управлять процессом, но и проколы есть, они неизбежны».

Из дневника, 8 апреля 1990 года: «Игры завершились, похоже мы с Александром Павловичем Рещиковым предложили свой темп игры и сломали весь привычный порядок. В конце он (Громыко) мне честно в этом признался и высказал готовность сотрудничать.

Основная польза! Я увидел систему манипуляции общественным сознанием в действии и в реальных возможностях разгерметизации. Есть многие желающие понять и осознать происходящее и есть поле для сотрудничества. В массах чувствуется: наступил период переосмысления происходящего. Период эйфории от гласности, демократизации проходит. Впереди много работы, серьёзной и повседневной».

Из дневника, 27 апреля 1990 года: «”Праздник” – понятие праздников теперь для меня условно. Праздник – это когда глубже познаётся общий ход вещей, праздник – это когда одерживаешь хотя бы малую победу над собой; праздник – это когда появляется надежда, что можешь сделать что-то для людей; праздник – это когда происходит подлинная встреча с прошлым и видеть отсюда понимание будущего.

Несомненно, это труднее, чем праздник за праздничным столом, но в этом настоящее».

Из дневника, 31 июля 1990 года: «По местному времени поезд в Ригу пришёл в 4:30. Чуть светало и только что прошёл дождь. Было тепло и сыро. Мы шли на электричку на Дубулте и через 20 минут были в Иманте. Наташу (младшую) уложили спать, а сами до 9 утра обсуждали последние новости. Весь день с Наташей младш. бродили по Старой Риге, по хорошему, добро разговаривали, сидели в мороженице (без кофе) в пустынном и уютном кафе.

Куда бы мы, в какую сторону ни двигались, всё равно возвращались на маленькую, очень уютную площадь, где собираются все туристы, играет музыка. Ничего особенного я не заметил. Разве что какой-то старый латыш вытащил грубо намалёванный бессмысленный (или ему одному понятный) антисоветский плакат, мимо которого равнодушно проходили прохожие. А так в магазинах обычная суета, в городе чисто, солнечно и много цветов».

Из дневника, 1 августа 1990 года: «Этот день мы провели в авиагородке полка морской авиации. С утра читал лекцию. В клубе собралось более 200 человек: офицеры, сверхсрочники, курсанты. Два часа слушали очень внимательно. Были и вопросы, к сожалению, не выходящие за рамки стереотипов прессы. Потом ещё целый час в кабинете начальника политотдела слушали “Домик в Коломне”. Спасибо Пушкину – многие сомневающиеся, а вернее зацикленные на прессе, начали ломаться.

Потом погуляли в Юрмале, прошлись по знакомым местам, посидели в “Межобилите”. Вечером вернулись в авиагородок и продолжили беседу в узком кругу, были командиры отрядов с жёнами. У всех много вопросов, но не было вопросов, которые выходили за рамки “Разгерметизации”. Наташа младш. видела новых людей, а перед лекцией я видел, как она за меня переживала. Что самое приятное – готова была сама отвечать на задаваемые мне вопросы».

Из дневника, 3 августа 1990 года: «Ленинград встретил солнцем. Приехал Пётр из Северодвинска. Отвечал на накопившиеся вопросы. У них недоверие к партии. “Не все члены партии – коммунисты, и не все коммунисты – члены партии”, – заметил я ему. Но всё-таки в этой стране большинство населения – коммунисты. Просто они этого ещё до конца не осознают.

Правящая верхушка никогда коммунистами не были. Они лишь лозунги о коммунизме провозглашали. Глядя на них, слушая их ложь, в партию полез торгаш. Я думаю, что новую партию создавать не надо, нельзя отдавать торгашам партию коммунистов, а надо просто очистить от них партию, если наша цель – строительство общества социальной справедливости».

Из дневника, 1 октября 1990 года: «Майори, санаторий. Прокатил пробный шар, прочитал лекцию “Концептуальная власть: миф или реальность?”. Неожиданно для меня народу было много, хотя время неудобное – 17:00. Слушали с большим вниманием, были в шоке от такой информации. Ничего, пусть переваривают…

Здесь образовалась небольшая группа понимающих. Вечером читал “Домик в Коломне”. Для “Домика в Коломне” публика слабо подготовлена – читать было тяжело. Многие даже не слышали этого произведения. Я по глазам это видел. Только последняя часть просветлила что-то».

Из дневника, 7 октября 1990 года: «Прощались с “Майори”. Неужели навсегда? Восемнадцать лет я посещал эти места и многое в них припало к моему сердцу. Этот отпуск был особенным, непохожим на все остальные своей информационностью и, в то же время, в нём есть что-то завершающее, подводящее итоги. Поездка в Михайловское и Печерский монастырь – это ведь тоже информационно и очень содержательно.

Я увидел воочию, как страшно оружие, которым мы только ещё овладеваем. Восстанавливается связь вещей и всё отчётливее проясняется “общий ход вещей”, но с этим приходит и понимание огромного груза ответственности за всё происходящее в моей стране. Под силу ли нам это? Если бы один – нет, конечно. Но я не одинок и это придаёт силы».

Из дневника, 3 ноября 1990 года: «Неожиданно позвонили рабочие Невского района. Приятный сюрприз. Половина собравшихся – молодёжь, некоторые читали “Разгерметизацию”, они слушают то, о чём раньше и не желали бы слушать. И что самое удивительное – прекрасно понимают и как держат их на алкогольной игле».

Из дневника, 20 ноября 1990 года: «Неожиданно пришлось выехать в Северодвинск. Готовился долго, но утром позвонили и к полудню всё устроилось быстро и как-то очень организованно. Оделся легко, а в Архангельске –28°С. В аэропорту Архангельска Богаченко (старый кадр) встречала машина, и мне даже не пришлось мёрзнуть на автовокзале. В 18:00 я уже сидел в тёплой уютной квартире Исаковых за традиционным чаем.

Завтра утром на курсах повышения квалификации литературная лекция о Пушкине. Утром чуть красноватое солнце на горизонте. Лютый мороз, спешащие, закутанные прохожие. Хорошо, что школа (старенькая, деревянная и оттого по-домашнему уютная) в двух шагах от дома. Учителя – все женщины. Всех возрастов, молодые и предпенсионного возраста. Открываю тайну Пушкина.

Читал “Домик в Коломне”. Дал только две октавы предисловия и две – основного текста. Просил прочесть вечером (с ключом). Как-то завтра они будут смотреть на меня.

Вечером разговор с секретарём Горкома Э. Сергеевичем. Слушает – возразить нечего, но… в академии учили другому… Кто учил? Шестаковские, Яковлевы (женаты на сёстрах Гинзбург). Но ведь они партбилеты побросали? Беру с полки четвёртый том Ленина – “Как чуть не погибла “Искра””. Ленин Плеханову тоже отвечал так, но ведь сейчас 1990 год, а не 1904.

Утром снова встреча с учителями в той же школе. Лица прежние, но уже и в чём-то другие. Произошли неуловимые перемены. Они прочли “Домик в Коломне” и почувствовали приобщение к тайне творчества Пушкина. Принимают глубоко, с душою.

Вечером в институте встреча с преподавателями, студентами. Главный вопрос? Вы что же, за командно-административную систему?

– А мы за живой организм. И в пример – Человек! Он сам, кто им управляет. Каждая клетка живёт по-своему

Я:

– И не подчиняется общему развитию человека? И нет у него управления? А мозг? Попробуйте его даже на время парализовать – я посмотрю, как вы будете двигаться.

Удивление на грани открытия. Обыкновенные стереотипные отношения к явлению и поведение».

Из дневника, 24 ноября 1990 года: «В Ленинграде туман. Ленинград не принимает, и я сижу в аэропорту Архангельска, перебираю впечатления прошедших дней и особенно вчерашнюю встречу. В аэропорту майор и подполковник, даю читать “Правду знаю все…”.

– А кто автор? Мы анонимов не читаем.

– А разве то, что вы читали в журналах, не анонимка!

– Но там же есть фамилия.

– В журналы пишут многие, но печатают только определённый круг.

– Кто отбирает?

– Редактор, а может даже и клерк, фамилию которого вы никогда не узнаете.

Средство информации – это власть, и это редактор или клерк просто выбирает из рукописей, соответствующих его пониманию хода вещей. Те, что противоречат, – отбрасывает. Он проводит политику той мафии, к которой принадлежит.

А это разве не анонимность?

Это похуже.

Вам что важнее – информация или личность её несущая?

В детстве, пока у вас было целостное мировосприятие, вы, пусть и неглубоко, на уровне сюжета, но воспринимали информацию в виде фабулы. Спроси вас – и вы тогда не смогли бы назвать автора. У вас был один критерий: нравится, не нравится, а по сути – развлекает – не развлекает.

Развлекает, как правило, то, что не требует работы ума, то, что требует, – отталкивает. Там в обход сознания, через подсознания вас сволакивают в толпу, и вы, сами того не понимая, превращаетесь в толпу.
Толпа – это собрание людей, живущих по преданию и рассуждающих по авторитету.

– Задумались!»

Из дневника, 28 января 1991 года: «Уехал под Ригу. В Риге встретили и устроили хорошо. Пансионат “Лиелупе” в Булдури. Я словно и не уезжал».

Из дневника, 30 января 1991 года: «Ударили морозы. Мы словно отрезаны от всего мира, хотя в получасе езды от Риги. Ни газет, ни “ящика дураков”. Только последние известия и концепция, концепция…

“Человек разумный” должен на уровне сознания осознавать себя частью биосферы, а глобальный исторический процесс – частью глобального эволюционного процесса биосферы. И если смотреть на происходящее не с точки зрения случайных фактов, а через осознание процесса, то многие вещи, явления в жизни человека предстают совершенно в ином свете.

Оказывается культуру, как набор стереотипов распознавания образов, нельзя понять без понимания генетического аппарата человека. И только так, через генетику, можно понять не только разнообразие культур, но и почему культурная экспансия в том виде, которую мы сейчас имеем по отношению к народам России, даже при содействии алкогольного геноцида – неэффективно».

Из дневника, 31 января 1991 года: «Таких морозов я не переживал здесь ни разу, даже в декабре. Температура в номере упала до +4°С. Подумал: вот так через тепло, через дефицит энергетики, а следовательно через цены на энергетическое сырьё, можно диктовать любую линию политической ориентации».

Из дневника, 5 февраля 1991 года: «Качество управления, а, следовательно, и устойчивость любой системы, зависит от того, насколько уровень понимания отдельных элементов системы отличается от уровня понимания системы в целом. Это и есть характеристика толпо-элитарности. Балансировочный режим между двумя (или более) центрами управления системы – явление кратковременное и небезопасное».

почему люди не понимают друг друга

Из дневника, 7 февраля 1991 года: «”Блажен, кто крепко слово правит и держит мысль на привязи свою” – “Домик в Коломне”, Пушкин.

Прежде всего потому, что человек увлечён собственным процессом мышления и не умеет внимательно слушать, вникать в чужие мысли. Каждый человек имеет свои стереотипы распознавания образов и потому, встретившись с какой-то новой информацией на основе незнакомых, а потому и непонятных ему образов, он начинает мельтешить: гнать свои образы, спрашивать, перебивать и, в конце концов, под воздействием своих стереотипов способен увести нить изложения в сторону от главного направления нового для него информационного потока.

Отсюда, культура мысли заключается прежде всего в дисциплине самого процесса, в способности выслушать даже то, что на первый взгляд кажется либо давно известной истиной, либо абсолютной галиматьёй.

Потому первое правило – “держи мысль на привязи свою”, памятуя, что первый взгляд на чужую мысль и стереотипы распознавания образов с собеседником скорее всего различны».

Из дневника, 23 марта 1991 года: «Наступает критическое время в жизни страны. Не “судьбоносное”, а поворотное. Противостояние не может продолжаться бесконечно, а для эффективного (не эффектного) поворота нужна ясная, опирающаяся на народное самосознание устойчивая во времени концепция. Время нам диктует или мы вписываем высокочастотные процессы в низкочастотные – не суть важно. Важно другое: так сложились обстоятельства.

Это формирование целостной концепции ускорилось. И даже первое её приближение должно иметь достаточно фундаментальный характер. У наших “сотрудников” всё равно целостной концепции нет и судя по историко-философскому очерку – быть не может. Отправные позиции разные, уровень осознания методологии – низкий. Если это и “хорошо”, то весьма относительно – бремя ответственности становится только тяжелей. Возможно, ответственности – глобального уровня. По-прежнему остаётся открытым вопрос личностного аспекта».

Из дневника, 24 марта 1991 года: «Преодолели вопрос информационной безопасности (насколько квалифицированно? – покажет практика). Не менее сложный вопрос встал – государственности (не с позиций примитивов – подавления). Государственность как САМО-У-ПРАВЛЕНИЕ!»

Из дневников, 25 марта 1991 года: «Более 30 лет назад я был в 1-м артиллерийском училище по приезде в Ленинград. Сегодня читал там лекцию о концептуальной власти. Слушали внимательно, но мне самому изложение материала не нравилось.

Вернулось то, против чего я обычно выступаю. Стремление дать много за один час выразилось в калейдоскоп. Всё-таки тему необходимо сузить и о самой концептуальной власти можно сказать многое. Был на лекции полковник из политуправления. И в офицерской среде ждут мессию. Вышел №8 “Воскресенье”, там снимок с плакатом: “Где Минин и Пожарский?”».

Из дневников, 27 марта 1991 года: «Мы на большом подъёме. Идёт один из труднейших процессов – описание государственности. Да, мы не связаны временем, но мы не вне времени. Мы в потоке времени.

А в процессе построения государственности в России увидели и отразили главное: нравственный произвол выше безнравственного права. Этот принцип должен быть положен в основу нашего законотворчества. Кстати, в раскрытии понятийной нагрузки этого слова ответ: почему “хорошие” законы, принимаемые нашими болтунами, не работают у нас.

И не будут работать, ибо по В. Далю: “Произволение, произвол, соизволение, согласие. Произвол – своя воля, добрая воля, свобода выбора и действия, хотение, отсутствие принуждения. Закон – предел поставленной свободе”».

Из дневников, 1 декабря 1991 года: «Сегодня уезжали в Юрмалу для завершения алгоритма экономики. Получится ли новый качественный скачок уровня февраля этого года  – вряд ли?

Времени прошло мало, хотя уровень нашего понимания процессов возрос несопоставимо, но… тем труднее стало доносить его для широкого круга. За время перестройки у среднестатистического толпаря выработались устойчивые стереотипы.

Каждую поездку в поезде я стараюсь использовать как тестовую…»

Из дневников, 5 декабря 1991 года: «Расширение и углубление изначальных понятий, необходимых для того, чтобы в строгих лексических формах можно было раскрывать процессы, происходящие в обществе, неизбежно привело нас к критическому переосмыслению понятия времени. Если Вселенная – процесс триединства: материи, информации и времени, то время здесь есть некая мера, с помощью которой сознание идентифицирует сам процесс.

Идентификация процесса возможна лишь в результате измерения, т. е. сравнения некоего прошлого, настоящего и будущего состояния материи в различных формах. Т. е. – посредник меж материей и информацией – МЕРА.

И если Вселенная обладает интеллектом, то процесс её существования без МЕРЫ невозможен. Тогда ВСЕЛЕННАЯ – процесс триединства:

МАТЕРИИ, ИНФОРМАЦИИ, МЕРЫ».

Из дневников, 10 декабря 1991 года: «Отдохновение от прессы, её информационного давления – великое благо. Снимается блокировка сознания стереотипами и подсознание с сознанием, в гармонии пребывая, начинают открывать вещи, которые в прошлом попросту были недоступны на уровне сознания.

Триединство, познание его – тоже процесс.

И вот уже заговорила 25 Сура Корана “Различение”:

Во имя Аллаха милостивого, милосердного!

1(1) Благословен тот, который ниспослал РАЗЛИЧЕНИЕ Своему рабу, чтобы он стал для миров проповедником, –

2(2) у которого власть над небесами и землёй, и не брал Он Себе ребёнка, и не было у него сотоварища по власти.

Он создал всякую вещь и размерил её МЕРОЙ.

Ну вот, МЕРА проявилась и на уровне откровения. Следовательно, Триединство приобрело новое качество:

МАТЕРИИ

ИНФОРМАЦИИ

МЕРЫ

МЕРА – связует материю и информацию. Мера – многообразна, время – мера размерения всякой вещи».