Какой любви учит Мединский и Союз архитекторов?

https://ic.pics.livejournal.com/ss69100/44650003/2591026/2591026_600.jpg
Федор Богородский. Памяти В. И. Ленина. 1932


5 октября в Москве состоялся масштабный форум «История для будущего. Новый взгляд», организованный Российским военно-историческим обществом, Российским Фондом культуры и Музеем Победы. В числе высокопоставленных лиц, которые приняли участие в мероприятии, был помощник президента РФ Владимир Мединский. В своей речи он описал, какой взгляд на историю предлагают современные ученые, свободные от советской идеологии.

Мединский заявил, что нынешняя российская наука является наследницей историков, которые проповедовали любовь к прошлому и процитировал строки Пушкина:

«Два чувства дивно близки нам, В них обретает сердце пищу: Любовь к родному пепелищу, Любовь к отеческим гробам»

Однако помощник президента тут же дал понять, что некоторыми вещами в своей истории «гордиться нельзя по определению».

«Мало рассказать в учебнике про массовые репрессии 1930-х. Надо показать, что они были не просто порождены режимом, они были обусловлены системой, созданной Лениным и Сталиным».

Из этих слов вполне можно сделать вывод, что Мавзолеем на Красной площади — гробнице, в которой захоронено тело Ленина, гордиться нельзя. А сам Ленин, являющийся отцом-основателем СССР, недостоин любви потомков, при том что РФ официально является его правопреемницей.

Мединский, который пафосно заявлял о любви к истории, в той же речи через пару секунд заявил о ненависти к ней же. Помощник президента на практике продемонстрировал «двоемыслие», описанное в мрачном романе-антиутопии Джорджа Оруэлла «1984».

Другой пример подобного «двоемыслия» показали недавно отечественные архитекторы. 25 августа Союз архитекторов России (САР) объявил конкурс на «лучшую концепцию по ре-использованию Мавзолея В. И. Ленина на Красной Площади».

Авторы конкурса планировали создать «банк идей» по альтернативному использованию Мавзолея и для начала предлагали преобразовать его в филиал Музея архитектуры. Планировалось до 19 октября провести прием проектов, а 13 ноября объявить победителя конкурса.

Инициатива САР вызвала возмущение в обществе. На нее с негодованием отреагировали не только сами архитекторы, но и ветераны, историки, деятели культуры, политики и простые люди.

Граждане заявили, что конкурс направлен на десакрализацию Мавзолея и Ленина и является атакой на историю России. Защитники Мавзолея считают, что инициатива САР противоречит обновленной Конституции РФ и позиции президента России. Это провокация, которая попахивает экстремизмом, так как конкурс вносит раскол в общество, полагают они.

Главный архитектор Москвы Сергей Кузнецов открестился от конкурса и заявил, что Союз архитекторов является общественной организацией и его деятельность не имеет отношения к позиции властей, а президент Союза архитекторов России Николай Шумаков начал оправдываться, что САР «не выступал инициатором разрушения памятников архитектуры». Он заявил, что «объявленный конкурс идей — это всего лишь попытка обсудить возможные варианты использования мемориального пространства».

15 сентября под давлением общества Шумаков объявил об отмене конкурса. «Мы никак не ожидали подобного резонанса», — заявил глава Союза архитекторов.

Свою оценку происходящего дает автор книг «Предчувствие Ленина» (2017) и «Церковь и революционный террор» (2018) Георгий Хмуркин:

Заметьте, никто не вспоминает, что на башнях московского Кремля по-прежнему сверкают красные звезды. Никого не тревожит, что весь московский метрополитен усеян картинами и символами советской эпохи, в том числе портретами и бюстами В. И. Ленина. Ни для кого это не «проблема», а наоборот — даже предмет гордости, особенно когда по вестибюлям метро расхаживают восхищенные толпы иностранцев. Но вот с телом В. И. Ленина все не так: обществу ритмично внушается мысль, что здесь мы имеем якобы остродискуссионную проблему, требующую обязательного решения.

Конечно, сейчас, по прошествии ста лет после Октябрьской революции, многим, особенно молодому поколению, абсолютно непонятны те идеалы, которыми жили наши деды, прадеды и прапрадеды. Мне вспоминается один из первых советских мультфильмов, снятый в 1924 году. Он длится всего восемь минут и называется «Межпланетная революция». Его сюжет прост. Произошла мировая социалистическая революция. Свергнутые классы покидают Землю на космическом корабле. Но «красный воин коминтернов» отправляется в межпланетную экспедицию и приносит освобождение жителям Марса.

Вот оно — «всечеловеческое», космическое измерение революции, жертвенная готовность отдать жизнь во имя будущего благоденствия людей! Мало кто представляет себе, что эти идеи когда-то двигали сотнями тысяч, миллионами людей, которые воевали в годы Гражданской войны, восстанавливали хозяйство, строили Новую Страну и позже отстаивали свои мечты в борьбе с немецким захватчиком. Для нынешнего человека все это — «выдумка стариков», в лучшем случае «преувеличение» или «историческая ошибка». Он не знает, не чувствует той эпохи.

И вот это непонимание мы имеем и с Мавзолеем, с центральным объектом этой эпохи. Для молодого поколения это всего лишь экзотическая столичная достопримечательность.

Но ведь Мавзолея не появилось бы, не будь огромного желания масс проводить В. И. Ленина в последний путь. Хорошо известно, что в дни прощания с Владимиром Ильичом в Москву съехалось большое количество людей, очередь к гробу долгое время не иссякала, люди часами простаивали на трескучем морозе, чтобы несколько секунд постоять у гроба.

На смерть В. И. Ленина откликнулась даже православная церковь. Вот официальное заявление Священного Синода, опубликованное в газете «Правда» 25 января 1924 года:

«Священный синод российской православной церкви — писал митрополит Евдоким М. И. Калинину, — выражает вам искреннейшее сожаление по случаю смерти великого освободителя нашего народа из царства векового насилия и гнета, на пути полной свободы и самоустроения.

Да живет же непрерывно в сердцах оставшихся светлый образ великого борца и страдальца за свободу угнетенных, за идеи всеобщего подлинного братства, и ярко светит всем в борьбе за достижение полного счастья людей на земле. Мы знаем, что его крепко любил народ. Пусть могила эта родит еще миллионы новых Ленинов (так в тексте. — Г.Х.) и соединит всех в единую великую братскую, никем неодолимую семью. И грядущие века да не загладят из памяти народной дорогу к этой могиле, колыбели свободы всего человечества.

Великие покойники часто в течение веков говорят уму и сердцу оставшихся больше, чем живые. Да будет же и эта отныне безмолвная могила неумолкаемой трибуной из рода в род для всех, кто желает себе счастья.

Вечная память и вечный покой твоей многострадальной, доброй и христианственной (так в тексте. — Г.Х.) душе».

Никто из современных церковных исследователей не подвергает сомнению подлинность этого письма.

В Москву в январе–феврале 1924 года поступали секретные информсводки из разных уголков страны. Всегда предельно откровенные (партия должна была знать истинные настроения в народной массе), они свидетельствовали о подавленном состоянии людей. Первые сообщения о смерти В. И. Ленина везде производили ошеломляющий эффект, вызывали плач и стихийные демонстрации.

«Крестьяне, не сдерживая слез, плакали, как дети», — сообщал один из таких отчетов. «Везде крестьянство сожалеет о смерти Ленина, как защитнике крестьянства, наиболее чуткого (так в тексте. — Г.Х.) к их нуждам», — констатировал другой отчет.

В тех же информсводках сообщалось, что в дни прощания с В. И. Лениным на траурных собраниях крестьяне часто требовали упоминания его имени на богослужениях в церквях, крестились на портрет Вождя, желая ему Царствия Небесного. В некоторых уездах еще до дня похорон местное население устраивало церковные панихиды и затем шествия по улицам с портретом Владимира Ильича.

В итоге была выдвинута идея сохранить тело Вождя, которая, судя по всем историческим данным, была нормально принята населением России. И на протяжении многих десятилетий к этому месту шли миллионы людей.