Психологическая война 1950 – 1980 годов против СССР

25 июля 1967 г. приказом председателя КГБ при СМ СССР № 0096 было образовано управление по борьбе с идеологическими диверсиями спецслужб иностранных государств и зарубежных антисоветских организаций (5-е управление КГБ).

В силу целого ряда причин, в период «перестройки» и начале 1990-х годов именно эта сфера деятельности органов государственной безопасности стала объектом не только пристального внимания, но и жесткой критики в отечественных СМИ и выступлениях некоторых политических активистов.

https://ic.pics.livejournal.com/ss69100/44650003/2355749/2355749_600.jpg
В развернувшейся дискуссии о роли и месте органов безопасности в механизме государства утверждалось, что под «идеологическими диверсиями» понималась, якобы, «борьба с инакомыслием», с «диссидентами». «Именно функции тайной полиции, – писал один из постоянных критиков органов безопасности, – в наибольшей степени и составили «славу» этому ведомству в собственной стране»[1].

При этом следует отметить, что в открытых публикациях по истории отечественных органов безопасности их авторами, как правило, не рассматриваются, полностью игнорируются такие вопросы, как стратегия и тактика разведывательно-подрывной деятельности спецслужб иностранных государств против СССР, так и существовавшие в то время в нашей стране законодательные нормы.

А между тем, как подчеркивал Ю.В. Андропов, в оценке деятельности органов безопасности, «должен быть всегда конкретно-исторический подход. Здесь важен учет требований текущего момента, средств и методов, используемых противником, конкретных задач в области обеспечения безопасности Советского государства»[2].

Необходимо коротко остановиться на взглядах политического руководства США на цели, задачи и средства американской политики в отношении Советского Союза, который традиционно воспринимался на Западе как «большая Россия», наследник Российской империи XVIII – начала XX века.

При этом следует подчеркнуть, что российские военные специалисты еще в начале ХХ века обращали внимание на важность либо опасность целенаправленного информационно-психологического воздействия на население и общественное мнение, если оно осуществляется спецслужбами иностранных государств, являющихся как вероятными, так и реальными военными или геополитическими противниками.

Уже в 1921 г. военный разведчик А.И. Кук подчеркивал, что к числу важнейших задач разведки относится оказание целенаправленного воздействия на население враждебного государства посредством прессы, пропаганды, распространения определенных идей, взглядов и слухов, подрывающих его доверие к властям собственной страны[3].

А.И. Кук, по сути, опередил аналогичный вывод, сделанный бывшим начальником разведывательного управления германского генерального штаба полковником В. Николаи в его книгах «Разведка, пресса и общественное настроение в мировой войне» (1920 г.) и «Тайные силы: Интернациональный шпионаж и борьба с ним во время мировой войны и в настоящее время» (1923 г.). Обе этих книги были переведены в начале 1920 годов для оперативного использования Разведывательным управлением РККА[4].

К аналогичным выводам о расширении возможностей разведки, ее способности вести «тайную войну», в конце 1940-х годов пришли и американские специалисты в области разведки и международных отношений.

В частности, заместитель директора ЦРУ США по разведке Рей Клайн подчеркивал: «ученым известно, что судьбы народов формируются комплексом трудно улавливаемых социальных, психологических и бюрократических сил. Обычные люди, чья жизнь – к худу ли, к добру ли, – зависит от игры этих сил, редко понимают это, разве что смутно и весьма поверхностно. Одной из таких сил с начала 40-х годов стала разведка»[5].

Этот вывод, а также опыт информационных и пропагандистских операций в годы Второй мировой войны, на Западе был положен в основу концепции «психологической» (употреблялся также термин «информационно-психологическая») войны. Так, в работе одного из основоположников теории психологической войны Пола Лайнбарджера опыту Первой и Второй мировых войн посвящены отдельные главы[6].

В геополитическом противостоянии периода «холодной войны» 1946 – 1989 гг., как известно, США были определены как главный противник СССР. Основанием для этого послужили цели американской внешней политики, сформулированные в геополитической стратегии «Сдерживания коммунизма»[7].

Так, уже 14 декабря 1947 г. директивой Совета национальной безопасности (СНБ) США № 4/A на Центральное разведывательное управление (ЦРУ) было возложено ведение «психологической войны» против СССР в мирное время[8].

Позднее, в 1953 г. Объединенный комитет начальников штабов США утвердил следующее определение этого понятия: Психологическая война – запланированное применение пропагандистских и иных информационных мер, предназначенных для воздействия на мнения, чувства, поведение противника или других групп иностранных граждан, которое обеспечит проведение нужной политики, достижение запланированных целей или проведение военной операции[9].

В директиве СНБ № 20/4 от 23 ноября 1948 г. «Задачи по сдерживанию угроз безопасности, исходящих от СССР» указывалось: «основной угрозой безопасности США в обозримом будущем будут военные планы СССР и его военная мощь, а также сама сущность коммунистической системы»[10].

В этой связи в ней недвусмысленно декларировалось: «нашими основными целями… должны быть: а) Стремление уменьшить могущество и влияние СССР до таких размеров, чтобы они более не представляли угрозы мирному сосуществованию, независимости мирового сообщества и стабильности в мире… Мы должны стремиться достичь наших основных целей, не прибегая к войне, путем реализации следующих задач:

а) Способствовать постепенному ослаблению советского могущества – от нынешних границ до исконно русских территорий, а также превращению сателлитов СССР в независимые государства.

б) Способствовать развитию в умах советских людей настроений, которые могут помочь изменить нынешний политический курс СССР и позволить возродить независимость народов, готовых к ней и способных поддерживать ее».

В качестве способа «ослабление потенциала СССР» предлагалось инициировать «усиление внутренних противоречий в СССР и разногласий между СССР и его союзниками»[11].

В директиве СНБ № 68 от 14 апреля 1950 г. «Задачи и программы национальной безопасности» также указывалось, что основа противостояния США – СССР – это «конфликт идей». В связи с чем откровенно признавалось: "помимо утверждения наших ценностей, наша политика и действия должны быть направлены на то, чтобы вызвать коренные изменения в характере советской системы, срыв планов Кремля – это первый и важнейший шаг к этим изменениям.

Совершенно очевидно, что это обойдется дешевле и будет более эффективно, если изменения явятся результатом действия внутренних сил советского общества». Перед исполнительной властью ставилась задача «пытаться изменить ситуацию в мире путем, исключающим войну. Мы должны стремиться разрушить планы Кремля и ускорить распад советской системы».

Данная директива также недвусмысленно требовала "решимости на ведение отрытой психологической войны, направленной на поощрение массового отказа населения на соблюдение верности Советам и подрыв планов Кремля всяческими способами", предполагала "усиление активных и своевременных мер и операций тайными средствами в сфере методов ведения экономической, политической и психологической войны с целью разжигания и поддержания недовольства и бунтарских настроений в отдельных стратегических государствах-сателлитах"; "усовершенствования и повышения активности действий разведки"[12].

В 1948 г., после предоставления ЦРУ директивой СНБ права на проведение тайных операций [13], управление занялось подбором соответствующих кадров для их осуществления. В том же году в ходе операции «Икона» из большого числа зарубежных эмигрантских организаций ЦРУ было отобрано 30, которые стали его долговременными партнерами в различных подрывных операциях (по терминологии ЦРУ – «программах»). В числе избранных оказались хорошо известные советским органам безопасности Народно-трудовой союз (НТС) и Организация украинских националистов (ОУН) [14].

Интерес, проявленный ЦРУ к НТС объясняется тем обстоятельством, что в 1949 г. в программной брошюре «К теории революции в условиях тоталитарного режима» активный член организации В.Д. Поремский изложил, по его мнению, «идеальный проект организации без организации» (известный также как «молекулярная теория»), вполне отвечавшей целям и задачам «психологической войны» против СССР:

А) за границей существует центр;

Б) он направляет всем единомышленникам и группам единомышленников («молекулам») в СССР одностороннюю безадресную информацию – листовки, брошюры, газеты, при возможности – и радиопередачи, чтобы активизировать их действия;

В) если «молекулы» между собой не связаны, но действуя, они как бы «сигнализируют» окружающим о существовании разветвленной подпольной организации, которая «ведет борьбу против тирании». Листовки же были призваны разъяснять, «за что, против чего» они борются.

Как именно надлежит «бороться» – об этом тоже информирует заграничный центр, в том числе – в форме нелегальной засылки листовок, брошюр, газет, журналов и иных пропагандистских изданий.

С одной стороны, «лавинообразное нарастание
сигналов» о действиях противников советской власти, по мнению идеологов НТС, должно было «в корне изменить психологический климат в стране». С другой стороны, даже ликвидация правоохранительными органами подобной «молекулы» не должна была автоматически вести к прекращению «перманентной борьбы» [15].

Кажущиеся простота, логическая обоснованность и «эффективность» проекта и привлекли ЦРУ, которое взяло данную «теорию» в арсенал методов информационного противоборства с СССР. Этим же фактом объясняется и многолетнее сотрудничество и финансирование НТС американской разведкой.

Отметим однако, что несколько удивительным выглядит отсутствие упоминания в ориентировках МВД–КГБ СССР в 1953 – 1957 гг. информации о начале вещания радиостанции «Освобождение» (с мая 1959 г. – «Радио Свобода» (РС), «Радио Либерти»). Хотя немалое число членов ее первой редакции одновременно являлось и членами НТС. (Вещание «Радио Свобода» на СССР началось 3 марта 1953 г. с оглашения Заявления «Координационного совета антисоветской борьбы»).

Формально – «независимая», «частная» радиостанция эта, была учреждена «Американским комитетом освобождения от коммунизма», собравшим всех «перемещенных лиц»-выходцев из СССР, готовых сотрудничать с ЦРУ США в проводимых им операциях «холодной войны» [16]. По сути дела, в основе стратегии вещания «Радио Свобода» лежала ранее указанная названная «молекулярная теория» В.Д. Поремского.

В одном из более поздних официальных документов КГБ отмечалось: «Деятельность радиостанции «Свобода» со дня ее основания прямо направлена на вмешательство во внутренние дела СССР, дискредитацию внутренней и внешней политики КПСС, разжигание национальной вражды внутри нашей страны, преследует цель подрыва и ослабления государственного и общественного строя в СССР.

В директиве руководства «Радио свобода» подчеркивалось, что «передаваемые радиостанцией программы должны оказывать политическое влияние на общественное мнение в стране, на представителей науки, деятелей культуры и, прежде всего, молодежь. Анализ деятельности и содержания радиопередач свидетельствует, что «Радио свобода» является одним из основных подрывных центров спецслужб США, осуществляющих антигосударственные акции идеологических диверсий против СССР» [17].

10 апреля 1951 г. Г. Трумэну был представлен подготовленный Межведомственной организацией по международной информации (Interdepartmental Foreign Information organization, IFIO) план «Психологическое наступление против СССР. Цели и задачи», основной целью которого провозглашалось «расширить разрыв, существующий между советским народом и его правителями» [18], и который стал основой внешней политики США, при все возрастающей роли ЦРУ в ее реализации.

По линии сотрудничества ЦРУ с ОУН в рамках операции «Аэродинамик», в 1954 г. в Вашингтоне была учреждена «неприбыльная исследовательская и издательская ассоциация «Пролог» (прообраз сегодняшних НКО), имевшая также отделение в Германии.

Задачей ассоциации являлась массированная пропаганда на территории Украинской ССР идей национализма посредством нелегальной засылки соответствующей литературы, в том числе посредством воздушных шаров [19], радиопередач радиостанции «Новая Украина» (вещание велось с территории Греции), а также индивидуальной обработки советских граждан, находившихся в загранкомандировках.

(Сразу отметим, что фактически эта операция ЦРУ завершилась только в 1990 г., когда ЦРУ после продолжительных скандалов пришлось выплатить своим многолетним агентам серьезные "выходные пособия" в сумме 1,75 миллиона долларов).

В 1977 г. советник президента США по вопросам национальной безопасности Збигнев Бжезинский столь высоко оценил «впечатляющие дивиденды» от деятельности «издательской корпорации» «Пролог» по созданию контента для информационно-психологической войны против СССР и эффективность ее «влияния на конкретную аудиторию в целевой области», что рекомендовал распространить ее опыт "на иные национальные группы «за железным занавесом», включая лиц еврейской национальности и советских «диссидентов», что и было сделано при участии ЦРУ [20].

Этим же целям пропаганды превосходства «западного образа жизни» служило проведение в Москве Американской национальной (1959 г.) и британской торгово-промышленной (1961 г.) выставок в Москве.

В 60-е годы ЦРУ стало также широко использовать в качестве «стратегического» средства пропаганды… книги. Ведь еще в 1961 г. начальник отдела тайных операцией ЦРУ подчеркивал: «Книги отличаются от всех остальных пропагандистских средств массовой главным образом, тем, что даже одна книга способна существенно изменить восприятие читателя до такой степени, что с ним не сравнится никакое другое воздействие… это, конечно, не относится ко всем книгам во все времена и у всех читателей, – но это достаточно часто оправдывается настолько, чтобы сделать книги самым важным средством стратегической (долговременной) пропаганды» [21].

В докладе на Июньском (1963 г.) Пленуме ЦК КПСС информационно-пропагандистские акции иностранных государств оценивались следующим образом: «потерпев крах в военном соперничестве… стратеги и идеологи империализма делают теперь главную ставку на идеологические диверсии» [22].

Следует также отметить, что задача активного противодействия акциям идеологической диверсии была поставлена перед всеми государственными и партийными органами, общественными организациями. А также органами государственной безопасности.

Выступая на совещании руководящего состава Управления КГБ по г. Москве и Московской области в марте 1966 г. первый заместитель председателя КГБ Н.С. Захаров подчеркивал, что противник пытается «поколебать морально-политическое единство партии и советского народа, сыграть на национальных и религиозных чувствах отдельных групп населения и тем самым создать наиболее выгодную для себя политическую ситуацию в СССР.

Разведывательные службы противника стали основными органами идеологических диверсий». Н.С. Захаров подчеркивал, что в 1966 г. в Гуверовском Институте изучения войн, революций и мира при Стэнфордском университете (в то время – ведущий мировой «советологический» центр) был проведен международный симпозиум, посвященный предстоящему пятидесятилетнему юбилею Великой Октябрьской Социалистической революции и задачам западных пропагандистских центров и спецслужб в связи с этой юбилейной датой.

Помимо этого, с 1967 г. ЦРУ намечалось проведение специального пятилетнего социологического исследования с целью выработки мер «по повышению эффективности информационно-идеологического воздействия на научно-техническую и творческую интеллигенцию, а также на молодежь».

Главная его цель, как она формулировалась Государственным департаментом США, состояла в необходимости «сосредоточить внимание на соответствующей обработке местных авторитетов в области культуры и отдельных лиц, которые могут влиять на формирование общественного мнения».

В качестве характеристики оперативной обстановки в Москве Н.С. Захаровым подчеркивалось, что «имеется группа связанных между собой лиц в количестве 35-40 человек, которая, используя различные поводы, занимается подстрекательской деятельностью, изготовляет и распространяет политически вредные документы, организует всякого рода протесты против политики КПСС и Советского государства.

Часть из этих лиц ориентируется на буржуазную печать и радио». Причем подобные «враждебные проявления и действия указанной группы» находили поддержку у отдельных деятелей культуры и искусства.

В этой связи перед органами госбезопасности четко формулировались задачи: своевременно вскрывать и пресекать враждебную деятельность иностранных разведок и иных пропагандистских центров, разоблачать и срывать их замыслы. А решать их предлагалось «путем компрометации главных идеологических центров противника, поимки с поличным и выдворения разведчиков и агентов, занимающихся идеологическими диверсиями, доведения до широкого круга общественности материалов об их подрывной деятельности» [23].

Предложение председателя КГБ при СМ СССР Ю.В. Андропова о целесообразности образования в его структуре специального управление для борьбы с идеологическими диверсиями спецслужб иностранных государств обосновывалось оперативными данными, добывавшимися Вторым Главным управлением (ВГУ), а также территориальными, прежде всего – республиканскими органами госбезопасности.

В своем первом выступлении перед руководящим составом КГБ 28 июня 1967 г. Ю.В. Андропов обращал внимание «на опасность недооценки роли идеологических диверсий иностранных спецслужб и зарубежных антисоветских центров как одной из основных форм подрывной деятельности против Советского Союза… вражеские разведки пытаются использовать наши слабые стороны и искать опору в тех слоях населения, которые могут оказаться благоприятной средой для подрывной деятельности».

Из этих обстоятельств, по словам председателя КГБ, вытекала «настоятельная необходимость глубже изучать и знать политические настроения в ряде слоев населения», а также «требуется поставить на солидную основу анализ устремлений противника в области идеологической борьбы и анализ конкретных фактов политически вредных проявлений в стране…».

В записке в ЦК КПСС от 3 июля 1967 г. N 1631-А с обоснованием целесообразности создания в структуре КГБ нового управления по борьбе с идеологическими диверсиями спецслужб иностранных государств Ю.В. Андроповым подчеркивалось: "Имеющиеся в Комитете государственной безопасности материалы свидетельствуют о том, что реакционные силы империалистического лагеря… постоянно наращивают свои усилия в плане активизации подрывных действий против Советского Союза. При этом одним из важнейших элементов общей системы борьбы с коммунизмом они считают психологическую войну».

Далее в этой записке Ю.В. Андроповым подчеркивалось: «Замышляемые операции на идеологическом фронте противник стремится переносить непосредственно на территорию СССР, ставя целью не только идейное разложение советского общества, но и создание условий для приобретения у нас в стране источников получения политической информации…

Пропагандистские центры, спецслужбы и идеологические диверсанты, приезжающие в СССР, внимательно изучают происходящие в стране социальные процессы и выявляют среду, где можно было бы реализовать свои подрывные замыслы. Ставка делается на создание антисоветских подпольных групп, разжигание националистических тенденций, оживление реакционной деятельности церковников и сектантов…

Судя по имеющимся материалам, инициаторы и руководители отдельных враждебных групп на путь организованной антисоветской деятельности становились под влиянием буржуазной идеологии, некоторые из них поддерживали, либо стремились установить связь с зарубежными эмигрантскими антисоветскими организациями, среди которых наибольшей активностью отличается т.н. Народно-трудовой союз (НТС).

Под влиянием чуждой нам идеологии у некоторой части политически незрелых советских граждан, особенно из числа интеллигенции и молодежи, формируются настроения аполитичности и нигилизма, чем могут пользоваться не только заведомо антисоветские элементы, но также политические болтуны и демагоги, толкая таких людей на политически вредные действия» [24].

В этой связи предлагалось: создать в центральном аппарате КГБ самостоятельное управление с задачей организации контрразведывательной работы по борьбе с акциями идеологической диверсии на территории страны, возложив на него функции:

- организации работы по выявлению и изучению процессов, могущих быть использованными противником в целях идеологической диверсии;

- выявления и пресечения враждебной деятельности антисоветских (читай: антигосударственно настроенных лиц! – О.Х.), националистических и церковно-сектантских элементов, а также предотвращения (совместно с органами МООП) массовых беспорядков;

- разработки в контакте с разведкой идеологических центров противника, антисоветских эмигрантских и националистических организаций за рубежом;

- организация контрразведывательной работы среди иностранных студентов, обучающихся в СССР, а также по иностранным делегациям и коллективам, въезжающим в СССР по линии Министерства культуры и творческих организаций.

При этом предусматривалось также создание соответствующих подразделений – управлений – отделов – отделений в местных органах – КГБ союзных и автономных республик СССР, управлениях КГБ по краям и областям. 17 июля 1967 г. Политбюро ЦК КПСС одобрило создание Управления по организации контрразведывательной работы по борьбе с идеологическими диверсиями противника (5-го управления КГБ, пятых подразделений) [25].

Как отмечалось в записке «Анализ работы за 1967 г.» начальника Инспекции при Председателе КГБ при СМ СССР В.С. Белоконева «По единодушному мнению руководителей местных органов КГБ, создание в центре и на местах подразделений по так называемой «пятой линии» позволило значительно повысить уровень контрразведывательной работы на этом политически важном участке.

В результате усиления агентурно-оперативной работы, а также более глубокого изучения процессов среди определенных контингентов населения, органами КГБ были выявлены отдельные лица и группы, которые под воздействием буржуазной пропаганды и по другим причинам допускали политически вредные и антисоветские проявления, ряд таких проявлений был предотвращен, и в отношении совершивших их лиц проведены мероприятия профилактического характера».

Начальник УКГБ по Ставропольскому краю С.В. Толкунов предлагал, в целях повышения эффективности противодействия органов безопасности разведывательно-подрывной деятельности спецслужб иностранных государств, организовать и провести ряд исследований и коллективных обсуждений наиболее актуальных проблем и направлений контрразведывательной деятельности [26]. Соответствующее указание по реализации данного предложения было дано начальнику Высшей школы КГБ СССР П.Г. Гришину.

Как отмечалось в записке Андропова в ЦК КПСС от 17 апреля 1968 г. с проектом приказа о задачах органов госбезопасности по борьбе с идеологическими диверсиями, "в отличие от ранее имевшихся в органах госбезопасности подразделений (секретно-политический отдел, 4 Управление и др.), которые занимались вопросами борьбы в идеологической области с враждебными элементами, главным образом, внутри страны, вновь созданные пятые подразделения призваны вести борьбу с идеологическими диверсиями, инспирируемыми нашими противниками из-за рубежа» [27].

По нашему мнению, следует подчеркнуть, что и за рубежом прекрасно понимали содержание и назначение этого вида деятельности спецслужб.

Выступая 8 июня 1982 г. с речью «Демократия и тоталитаризм» в британском парламенте, президент США Р. Рейган так охарактеризовал содержание и логику информационной войны против СССР: «Решающий фактор происходящей сейчас в мире борьбы – не бомбы и ракеты, а проверка воли и идей, испытание духовной смелости, испытание тех ценностей, которыми мы владеем, которые мы леем, идеалов, которым мы преданы» [28].

Первые итоги деятельности органов госбезопасности по борьбе с идеологическими диверсиями противника в апреле 1968 г. были подведены на заседании Коллегии и объявлены приказом КГБ при СМ СССР [29].

Для оказания практической помощи оперативному составу создаваемых пятых подразделений в 1968 гг. в территориальных органах были проведены кустовые совещания их руководящего и оперативного состава для разъяснения поставленных задач и методов их решения.

На проведенном в Москве в 1968 г. совещании руководителей пятых подразделений (на нем присутствовали заведующий отделом административных органов ЦК КПСС Н.И. Савинкин, генеральный прокурор СССР Р.А. Руденко, министр охраны общественного порядка Н.А. Щелоков, заместитель председателя Верховного Суда РСФСР А.К. Орлов), с основным докладом «О борьбе органов государственной безопасности с идеологическими диверсиями противника» выступил куратор данной линии первый заместитель председателя КГБ СССР С.К. Цвигун.

Им подчеркивалось, что «идеологические диверсии противника – это острый метод политической и идеологической борьбы, предусматривающий использование сил и средств спецслужб империалистических государств в целях подрыва изнутри общественного и государственного строя стран социализма".

Всего же, как вспоминал Ф.Д. Бобков, по «пятой линии» в КГБ служили около 2,5 тысячи сотрудников. В среднем в области в пятой службе или отделе работало 10 человек. Оптимальным был и агентурный аппарат – в среднем на область приходилось 200 агентов [30].

Задачами идеологических диверсий являлись:

- подрыв внешнеполитических позиций Советского Союза;

- подрыв внутренних устоев социалистического государства путем приобретения идейно-политической опоры и создания условий для свободной игры различных политических сил;

- инспирирование на этой основе антиобщественных и антисоциальных процессов и тенденций и использование их для подрыва и ослабления социализма;

- дезорганизация деятельности органов государственной власти и управления; дезорганизация правопорядка в стране;

- ослабление деятельности органов массовой информации, снижение идейно-политического уровня и изменение направленности их работы.

Аналогичные по своей сути задачи, по нашему мнению, реализовывались и в процессе осуществления "цветных революций" 2006-2014 гг. в Грузии, Молдове, Киргизстане, Украине, а также в 2010 – 2015 гг. Египте, Тунисе и Сирии.

Стратегическими целями идеологических диверсий иностранных спецслужб являлось стремление – через использование направленного идейно-пропагандистского воздействия и психологических механизмов влияния на сознание индивидов и социальных групп, – превратить недовольство граждан отдельными жизненными обстоятельствами «в действие, в организованную силу, способную пойти на столкновение с существующим политическим режимом, обратить недовольных лиц в оппозиционеров, а последних – в откровенных антисоветчиков».

О справедливости данного вывода свидетельствует тот факт, что в 1980-е годы, а также уже в начале двухтысячных годов, данный алгоритм действий был положен в основу тактики инспирирования «бархатных», или «цветных революций» по свержению неугодных США правительств иностранных государств.

В тоже время, приводимое выше понимание целей, задач и содержания идеологических диверсий, по нашему мнению, полностью соответствует целям, задачам и методам «психологической войны» как конкретно-временной формы информационного противоборства стран Запада с СССР.

В разрабатывавшейся в 1970-е – 1980-е годы теории борьбы с идеологическими диверсиями выделялись два их взаимосвязанных вида:

- деятельность по оказанию враждебного идеологического и политического влияния на население, в том числе с использованием специальных средств и методов (подрывная пропаганда);

- деятельность по созданию нелегальных
оппозиционных групп и организаций; по установлению и налаживанию между ними организационных связей и взаимодействия в осуществлении подрывной деятельности и обеспечению их необходимыми средствами (разведывательно-организационная антисоветская деятельность) [31].

Что, по нашему мнению, делает вопрос об изучении опыта противодействия отечественных органов безопасности этим формам деятельности иностранных государств и их специальных служб чрезвычайно актуальным и в настоящее время.

Следует также подчеркнуть, что, в связи с изменением с социально-политической обстановке в СССР, в частности – с серьезным реформированием уголовно-правового законодательства (в сентябре 1989 г. из Уголовного кодекса РСФСР были исключены ранее действовавшие диспозиции статей 70, 72, 74, введена статья 70.1, исключена статья 190.1), постановлением Совета министров СССР от 13 августа 1989 г. 5-е управление КГБ СССР было упразднено. Однако в КГБ СССР было образовано управление «З» – управление по защите советского конституционного строя [32].

О причинах постигшей страну в 1990-е годы геополитической катастрофы бывший первый заместитель председателя КГБ СССР Ф.Д. Бобков позднее писал: «в годы разгара «холодной войны» ее как войну не воспринимали. О ней говорил и писал лишь ограниченный круг партийных лекторов, да лидеры в докладах цитировали потребные выдержки в пропагандистских целях.

Никто при этом не предупреждал об опасности «холодной войны» для государства. В КГБ такую опасность понимали и в меру сил старались не только помочь руководству страны ее осознать, но и стремились донести угрозу, таящуюся в «холодной войне», до широких слоев общественности» [33].

Мы вынуждены согласиться с уже высказывавшимся, нелицеприятным мнением о том, что «уже с середины 1970-х годов в 5-м управлении отмечали откровенные симптомы игнорирования людских забот и переживаний», что «некоторые органы КПСС не только самоустранялись от конкретной организационно-социальной работы, но и от пропагандистского противодействия «социальной пропаганде» зарубежных идеологических центров, что КПСС «спала, усыпленная своей непогрешимостью» [34].

Изучение архивных материалов, а также специально-научных и открытых публикаций позволяет, на наш взгляд, сформулировать следующие выводы:

1. Концепция информационного противоборства («психологической войны») активно использовалась в деятельности спецслужб иностранных государств против СССР в 1950-е – 1990-е годы. Однако на протяжении более чем полутора десятилетий назначение, сущность и опасность данного вида подрывной деятельности иностранных государств явно недооценивалась советским политическим руководством.

2. В нашей стране теоретико-концептуальной основой противодействия информационно-психологическим акциями и операциями специальных служб иностранных государств стала концепция «борьбы с идеологическими диверсиями иностранных спецслужб и связанных с ними зарубежных антисоветских центров».

В этой связи изучение опыта участия отечественных органов безопасности в информационном противоборстве представляет значительный не только научный, но и прикладной интерес.

По нашему мнению, идеологические – их даже правильнее было бы назвать политическими, – диверсии являются прямым вмешательством во внутренние дела другого суверенного государства, грубо и цинично попирающим нормы и принципы международного права, в том числе, – с использование агентов спецслужб и наемников, материального стимулирования радикальных оппозиционных сил, прибегающих к насильственным методам «борьбы», банальному подкупу и тому подобным действиям. Что мы наблюдали на многочисленных примерах "цветных революций" 2006 – 2014 годов.

В заключение представляется необходимым подчеркнуть, что в декабре 1999 г. Советом национальной безопасности США в качестве директивы были приняты «Рекомендации по информационному противоборству второго поколения». Таким образом, в США и других западных странах, опыт «холодной и психологической войны» против СССР», не только изучается, анализируется, но и «творчески перерабатывается» для дальнейшего «практического применения» в своих геополитических целях уже в изменившихся социально-экономических условиях.

В этой связи исследование этой «закулисной» стороны международных отношений имеет и сегодня немаловажное прикладное значение.

В названной директиве СНБ США 1999 г. были сформулированы следующие задачи, основанные на успешном, с точки зрения руководства США, опыте «психологической войны» против СССР:

- создание атмосферы бездуховности, разрушение национальных духовно-нравственных традиций и культивирование негативного отношения к культурно-историческому наследию;

- манипулирование общественным сознанием и политической ориентацией социальных групп в целях создания обстановки напряженности и хаоса; подмена у граждан иностранных государств традиционных нравственных ценностей и ориентиров;

- дезинформация населения о работе государственных органов, подрыв их авторитета, дискредитация органов управления;

- подрыв международного авторитета государства, его сотрудничества с другими странами [35].

Об актуальности дальнейшего исследования опыта противодействия отечественных спецслужб акциям и операциям информационно-психологической войны против России свидетельствует следующее положение новой Доктрины информационной безопасности Российской Федерации: «Расширяются масштабы использования спецслужбами отдельных государств средств информационно-психологического воздействия, направленного на дестабилизацию внутриполитической и социальной ситуации в различных регионах мира и приводящие к подрыву суверенитета и нарушению территориальной целостности других государств.

В эту деятельность вовлекаются религиозные, этнические, правозащитные и иные организации, а также отдельные граждане… Наращивается информационное воздействие на население России, в первую очередь молодежь, в целях размывания традиционных российских духовно-нравственных ценностей» [36].