Теория денег: кошелёк и жизнь…

https://ic.pics.livejournal.com/ss69100/44650003/1872353/1872353_300.jpg„Даже любовь не свела с ума стольких людей, сколько мудрствования о сущности денег” – сказал Уильям Ю. Гладстон, премьер-министр Великобритании, видный общественный деятель, и, кстати друг России, в отличии от его главного конкурента на выборах, русофоба Дизраэли.

Другая, более известная поговорка – "Время – деньги". Все (теперь уже) понимают, что ценность денег, как средства обращения, заключается в их покупательной способности.

В «перестройку» советские люди и не догадывались о том, о чём сейчас знает каждый школьник: покупательная способность не обязательно обусловлена действительной стоимостью.

Например, бумажная купюра может быть дороже золотой монеты, хотя сама по себе бумажка не стоит ничего, а золотой вес – имеет самоценность. Стоимость денег может определяться гарантиями стоящего за ними запаса, а может – и просто доверием держателей денежных средств.

Последнее очень важно для развития, как «козырёк инвестирования»: какого-то реального блага, обеспечивающего эмиссию ещё нет, но его уже принимают в расчёты, как наличное.

Подробно описан и на своей шкуре жертвами «реформ» испытан такой эффект, как «денежная иллюзия»- то есть склонность людей воспринимать номинальную стоимость денег, а не их реальную стоимость, выражающуюся в покупательной способности.

Иначе говоря, большинство людей больше обращают внимание на цифровой номинал денег, хотя важны количественные соотношения при покупке товаров.

Именно поэтому доллар в РФ продаётся не по паритету его покупательной способности, а в 4 раза дороже, за счёт искусно и искусственно нагнетаемой спекулянтами истерии и дутого «престижа» дензнака, днём и ночью бессовестно рекламируемого всеми информационными потоками[1].

Деньги рассматривались экономистами, как эквивалент товаров. А когда практика это полностью опровергла[2] – целое солидное движение номиналистов (в экономике) отделили бумажные деньги и от золота, и от стоимости товара.

И наделили их в уме «стоимостью», «покупательной силой» путём акта государственного законодательства[3]. Тоже практикой не подтвердилось: трудно поверить, что если Госдума примет закон о равенстве рубля доллару – на всех рынках сразу же начнут брать рубль наравне с долларом!

Количественная теория денег гласила, что покупательная способность денежной единицы и уровень цен определяются количеством денег в обороте. Именно под её дурным влиянием наши бездари доселе пытаются «бороться» с инфляцией уменьшая количество денег в обороте: мол, если государство меньше денег выпустит в экономику, то и инфляция ниже! Ничего не подтвердилось, и категорическим образом опровергнуто практикой прямо на наших глазах…

Но, думаю, хватит гадать о природе и сущности денег. Человечество накопило большой аналитический материал, чтобы понять, наконец, что они такое.

Говоря в трёх словах:

- Деньги – это воля.

Единственная ценность денег – в их способности заставить другого человека сделать то, чего тебе нужно.

Именно поэтому любые деньги бесполезны на необитаемом острове: там, где вы один и принуждать некого. Краюха хлеба или тёплые кальсоны вам на необитаемом острове пригодятся, не перестанут быть сами собой. А вот деньги, не исчезая… исчезнут!

И потому купюра в руке богача мало отличается от пистолета в руке грабителя.

Конечно, технические отличия есть. Власть грабителя действует только в зоне обстрела, а власть денег – на всей, контролируемой властью, территории. Власть грабителя над кассиром – кратковременна, а власть денег – гораздо более долгая (хотя и не вечная, как вы сами понимаете!). Грабителю можно сопротивляться, если смелый – впрочем, и с богатыми «та же фигня». Богатый – по определению фаворит власти (он может вызвать на усмирение бунта карательный отряд). Но и у грабителя могут быть пособники, подельники…

Главная же суть: другой человек делает то, чего ты от него хочешь. Продавец сыра даёт тебе сыр. Администрация отеля селит тебя в отеле. Обслуживающий персонал обслуживает тебя (а нищего не обслуживает), и т.п.

А почему? Потому что деньги – это воля. Они формализуют в цифрах и долях твою волевую способность заставить других работать на тебя. Можно говорить о деньгах, как об «омертвевшей воле», «дистанционной воле» того, кто эти деньги напечатал и запустил, и через то противопоставлять деньги живой и непосредственно явленной воле. Но это – удел для схоластов.

Мы же говорим, что деньги – суть воля, принуждающая других делать то, что ты сказал. Это не бумажечки, не монеты, не ракушки каури, деньги сами в себе не содержат никакой ценности. Единственная их ценность – их способность заставлять служить тебе.

Никто и никогда (кроме сумасшедших) не поменяет реальное благо на условный значок, на фишку из настольной игры. Для того, чтобы люди меняли реальные блага на условные значки (или просто нематериальные нолики в компьютере – электронная версия денег) – нужна власть, стоящая за этими условными значками.

Точно так же ценность рекомендательного письма заключается не в бумаге, и не в чернилах, а в личности того, кто написал письмо. В его возможности покарать ослушника, в которой ослушник не сомневается. И потому – подчиняется предъявленной бумажке, как кассир подчиняется направленному на него револьверу.

+++

У денег вообще нет никакой самоценности, они – условно-расчётный придаток к той власти, которая их выпустила в оборот. Если эта власть перестанет опекать деньги – деньги потеряют всякую стоимость (пример: царские рубли в СССР
и советские деньги с Лениным в наши дни).

Отсюда и все проблемы с пролетарскими революциями! Богатые имеют власть не потому, что они богаты, а наоборот: они богаты потому, что имеют власть. Это агрессивное волевое меньшинство, умеющее психологически и физически ломать волю большинства, и лишь по итогам этого у них появляются деньги. Которые, впрочем, нужны им не всегда.

Есть масса суррогатных денег – типа звонка от большого начальника на склад – по которым блага выдаются без денег. Приказано – отпущено: деньги работают только так.

А раз богатое меньшинство обладает волевым превосходством – то лопоухому большинству очень трудно отнять у них власть. Волевое меньшинство снова и снова пробирается наверх – даже если его оттуда скинул очередной Ленин.

Подобно тому, как поплавок склонен всплывать, а грузило тонуть, волевые харизматики постоянно пробираются повыше, а слабовольные простаки, как высоко их ни поставь, имеют тенденцию оттуда падать.

Оттого судьбы любой «революции бедноты» неразрывно связаны с волевым лидером, вождём и волевой партией, представляющей интересы безвольных, слабых, склонных к растерянности и неуверенности в себе, постоянно обманываемых проходимцами, масс. Нет вождя, нет партии – и снова всё возвращается к «естественной» трофической пирамиде.

+++

В представлении о деньгах как о формализованной воле, ломающей безволие безденежного окружения (не сломаешь – богат не станешь) –  гармонично сочетаются ВСЕ предыдущие теории денег. Если власть крепка, авторитетна, и действительно может настоять на своём – тогда денежным знакам можно придать силу законом. Если власть слаба и ей не доверяет население – тогда нет.

Если деньги используются для горизонтальных обменов в рамках разделения труда (шило на мыло) – тогда они содержат эквивалентную ценность и паритет покупательности.

Эти же самые деньги, но в вертикальных отношениях (типа «начальник-подчинённый») утрачивают свою обменную эквивалентность, обретают ценность методами шантажа и давления на слабую сторону «обмена», превращающегося из обмена в дань, побор, налог.

Денежные знаки не меняются – меняются отношения и взаимодействия людей вокруг них. И это ставит в тупик экономиста, пытающегося понять, что есть деньги.

Научный ответ, однако, я уже озвучил выше: во всех случаях денежного оборота деньги есть воля, в той же мере, в какой безденежье – безволие, подавленность и покорность сломленной личности, согласной на унизительные роли – лишь бы не били и не пристрелили.

Пистолет в руке налётчика и портмоне в руке банкира – лишь разные видимости единого процесса: навязывания своей воли другому участнику отношений. Кассир под дулом пистолета боится, что его застрелят, и отдаёт то, что в другой ситуации бы не отдал. Сходная мотивация и у бедняка, который остаётся низкооплачиваемым бедняком вопреки своему желанию, по воле того, кто навязал ему роль бедняка.

[1] Вообще нужно отметить, что сращивание денег и СМИ, сосредоточение в одних руках как финансовых, так и информационных потоков – базис, фундаментальная основа «общества Заговора», в котором номинальная власть не значит ничего (выступая для толпы «мальчиком для битья» и «козлом отпущения»), а все реально-значимые решения принимает т.н. «правящая масонерия» (обобщающий термин моего коллеги А. Леонидова).

Главный инструмент правления у правящих масонерий – с помощью информационных потоков доводить до масс только ту информацию, которая выгодна владельцам финансовых потоков.

Благодаря этому масонерия может любого в считанные дни возвеличить в герои или низвести в чудовища в глазах тех, кому она монопольно промывает мозги. Поэтому формальные посты (выборные) мало что значат при масонерных политических режимах. Как доказывает опыт США или Украины – манипулируя финансами и информацией, можно любого привести в президенты, и так же легко вывести оттуда.

Если номинальная власть делает что-то «не то», с точки зрения «коллективного самодержавия» группы правящего Заговора, её низвергают.

Одним из ярких примеров могущества совмещения финансовых и информационных потоков является реклама доллара США и антиреклама рубля, из-за которой рубль имеет рыночную стоимость в 4 раза ниже, чем его объективная, покупательная стоимость.

[2] Допустим, царская сторублёвка – эквивалентна роялю. Это означает, что они равноценны относительно друг друга. Случилась инфляция или революция, рояль как был, так и остался роялем, а сторублёвка данного правительства потеряла всякую ценность. Следовательно, сторублёвка и рояль не равноценны. И не может быть сторублёвка эквивалентом рояля сама по себе, без власти, которая стоит за её выпуском.

Другой пример: серебряная монета (не бумажка!) – легко обменивается на окорок. То есть они равноценны. Человек с монетой попадает на необитаемый остров: монета есть, и она не бумажная, из драгметалла, но никакого окорока в обмен на неё нет!

[3] Государственная теория денег: согласно этой теории, государство не только создаёт деньги, но и предписывает им платёжную силу. Трактуя чисто юридическую природу денег, государственная теория денег отрицает всякое значение для платёжной силы денег их металлического содержания, утверждая, что бумажные деньги так же хороши, как металлические. Основной функцией считается функция платёжного средства, и игнорируется функция денег как меры стоимости, сокровища и мировых денег.