Владимир Терещенко. О творцах, дворцах и глупом государстве

Из цикла «СССР – проектная контора»

Без друзей меня чуть-чуть, а с друзьями много

Песенка

Театр закрывается. Нас всех тошнит

Д. Хармс

Что нужно хорошему государству от хорошего художника? Чтоб творил на радость и пользу людям. Что нужно любому художнику от любого государства? Чтобы отстало… и заплатило.

Советский Союз попробовал быть хорошим в отношении художников.

Разрушив сословность, большевики начали создавать общество равных возможностей, где любому человеку труда найдется собственное почетное место. Крестьянин будет кормить, рабочий – одевать и обувать, делать трактора для крестьян и машины для промышленности, инженер – проектировать и исследовать, строитель – строить заводы и жилье, военный – защищать родину, милиционер – порядок. Каждому – своя роль в соответствии с профессией и призванием. Одна категория граждан казалась «неохваченной» – деятели искусства, работники творческого труда. Как использовать их потенциал, направить в верное русло, поставить на службу народу и обществу?

Веселый творческий хаос

Художники в основном хорошо приняли социальную революцию, потому что всегда о ней предупреждали, говорили: доиграетесь. Затем стали призывать: «Пусть сильнее грянет буря!» И она грянула для них как божественное предначертание. «В белом венчике из роз впереди Исус Христос». Пожав бурю, творцы всю голодную и разрушенную страну превратили в одну громадную творческую лабораторию, ошарашив мир невиданным разнообразием новых художественных идей, стилей, методов. Художники Малевич, Родченко, Татлин воспевают мир машин, сложных конструкций, мир новых пространств и перспектив. Вахтангов и Мейерхольд выражают вотум недоверия театру переживания Станиславского, первый представляет «ярмарочную» «Турандот», а второй давит сатирического «Клопа». Поэты Хлебников и Крученых смело препарируют само слово, ища в нем пролетарский Грааль. «скум во со бу» – говорят, что это посильнее пушкинского «Евгения Онегина» и «Фауста» Гете. Братья Веснины создают новое архитектурное направление конструктивизм, делая попытку максимально обобществить и производственные, и жилые пространства на основе рациональных лаконичных решений. Конструктивизм – основа нового стиля всей мировой архитектуры функционализма.

http://pravosudija.net/sites/default/files/images/novosti/o_tvorcah_dvorcah_i_glupom_gosudarstve.jpg

Любая делегация зарубежных архитекторов советских времен просится в Ленинград взглянуть глазком на здание Большого дома. Не только из шпионского, но и из профессионального любопытства. Здание – шедевр конструктивизма. Хочется припасть к истокам, то есть содрать, что еще не успели.

http://pravosudija.net/sites/default/files/images/novosti/o_tvorcah_dvorcah_i_glupom_gosudarstve2.jpg

Режиссеры Эйзенштейн, Довженко, Пудовкин, Вертов, Кулешов разрабатывают новый художественный киноязык, на нем мировой кинематограф разговаривает до сих пор, считая его универсальным.

Находки русского искусства того времени прагматичный и не шибко талантливый западный мир будет тщательно пережевывать, усваивать и утилизировать целое столетие.

В стране действует сотни больших и малых художественных объединений, кружков, каждый из которых излагает свой взгляд на происходящее, изобретает собственный метод изображения окружающей действительности. Ассоциация художников революционной России, группы «Четыре искусства», УНОВИС, ОСТ, литературные объединения РАПП, «Перевал», ОБЭРИУ, «Серапионовы братья», ЛЕФ, архитектурные ОСА, АСНОВА, ВОПРА и множество других.

Карусель названий, аббревиатур, имен известных и незнакомых авторов и их порой совершенно непонятных творческих деклараций перемешивается с экономическим хаосом НЭПа, нищетой большинства граждан и жаркими дискуссиями в правящей партии о дальнейших путях развития государства. Вся эта чертовщина льется на темя обезумевшего от перманентных преобразований народа. Опасная, опасная смесь.

К концу 20-х годов в государственных верхах складывается четкое представление, каким путем двигаться дальше в экономике и социальной политике, и начинается тяжелая черновая работа по строительству совершенно нового государства. В этих условиях требуется новый подход и к столь мощному инструменту влияния на умы, как искусство, к его непосредственным творцам.

Творческая мобилизация

23 апреля 1932 года в свет вышло постановление ЦК партии «О перестройке литературно-художественных организаций». На основе этого документа, в июле того же года был создан Союз советских архитекторов (ССА). При организации Союза все другие действовавшие творческие объединения архитекторов были ликвидированы. С июля 1933 года начал выходить журнал ССА «Архитектура СССР».

По такому же принципу поступают с другими творческими направлениями – закрываются разрозненные объединения, взамен которых создаются творческие союзы. Всего в тот период их организуется четыре – кроме названного выше архитектурного возникают Союз писателей, Союз художников и Союз композиторов. И это не были союзы Бульварного кольца. Задачей было объединить всех творческих людей, проживающих на громадной территории, в любом ее отдаленном уголке. Создается сеть, через которую любой начинающий талантливый художник сможет себя проявить и получить поддержку. Поэтому сразу же учреждаются подобные союзы в союзных и автономных республиках, краевые, областные и городские организации. Им передаются колоссальные ресурсы, выделяются огромные бюджетные средства, для членов союзов предусматриваются невиданные доселе льготы. Советские творцы не умирают с голоду, они имеют лучшие условия для работы на благо народа, их произведения легко находят путь к читателю, зрителю, слушателю. Отныне им открыты все концертные площадки, выставочные и зрительные залы, их произведений ждут многочисленные издательства, газеты, журналы, их выступлений – строительные площадки, цеха и сельские клубы. Каждый центральный, региональный или местный союз имеет свой центральный дом, где можно встречаться и общаться с коллегами, обсуждать творческие и не очень вопросы. Как правило, дома выбираются для этого очень хорошие – В Москве и Ленинграде обычно вовсе здания дворцового типа, особняки «бывших».

http://pravosudija.net/sites/default/files/images/novosti/o_tvorcah_dvorcah_i_glupom_gosudarstve3.jpg

Выделяются помещения под мастерские или дополнительные жилые комнаты.

Художник должен хорошо знать свою страну и ее людей, другие страны, другие народы, и потому для них регулярно устраиваются творческие командировки за счет союзов – как по стране, так и за ее пределы. Кажется, что самые признанные из них так много колесят по миру, что иногда вообще перестают понимать, откуда они родом – то ли с Капри, то ли с Нижнего.

СССР – это первое в мире социальное государство, поэтому и система социального обеспечения художников впечатляет. Отдыхать или работать над произведениями они 1-2 раза в год могут в принадлежащих союзам домах творчества (Крым, Кавказ, лучшие районы Подмосковья, Ленинградской области и пр.) или загородных дачах. Практически бесплатно. Лечиться с семьями в собственных поликлиниках и пансионатах. Для их детей существуют ведомственные детские сады и ясли. Выделяется дефицитное жилье, идет трудовой стаж, назначается обязательная пенсия по старости, семьям умерших выплачиваются «похоронные». Заболел – получи материальное пособие в сумме 1000 рублей в месяц, но не более 6000 в год (при средней з/п 271 р. в месяц). Задерживается публикация – возьми ссуду до лучших времен. В 1939 г. на одного московского писателя в среднем тратится 1900 р., а туркменского 1000 рублей. А уж если одолел творческий «сушак», езжай на завод или сельский клуб на творческую встречу за 20 рубликов, если тебя вообще никто не знает, и за 2-3 тысячи, если знают все. Хоть каждый день.

Материальная база союзов складывается не только из бюджетных отчислений государства, но и отчислений от деятельности приданных союзам учреждений и организаций. Для этого существуют специальные фонды – литературный, художественный, музыкальный, которые и организуют всю материальную и финансовую жизнь. Важнейшей статьей доходов является процентное отчисление от доходов ведомственных издательств и издаваемых ими газет и журналов. И если у архитекторов всего один журнал, то у композиторов целое издательство «Советский композитор» и два журнала «Советская музыка и музыкальная жизнь». У художников палитра пошире: Дирекция выставок, Экспериментальная студия, издательства «Агитплакат» и «Советский художник», журналы «Искусство», «Творчество», «Декоративное искусство». А самые обеспеченные – советские писатели, «инженеры человеческих душ», как назвал их Юрий Олеша. У «инженеров» всем базам база – издательство «Советский писатель», Литературный институт имени А. М. Горького, Литературная консультация для начинающих авторов, Всесоюзное бюро пропаганды художественной литературы, журналы «Новый мир», «Знамя», «Дружба народов», «Вопросы литературы», «Литературное обозрение», «Детская литература», «Иностранная литература», «Юность», «Советская литература» (на иностранных языках), «Театр», «Советиш геймланд» (на идиш), «Звезда», «Костёр» и «Литературная газета». Твори и ни о чем не беспокойся.

В тридцатые годы средний гонорар за печатный лист опубликованного произведения в литературном журнале составляет примерно 250 рублей. Вышедшая книга (обычно 10-15 п.л.) приносит автору 3-5 тысяч рублей при среднемесячной зарплате по стране 271 рубль. Гонорары известных авторов в разы выше. В 1936 году 2000 писателей живут на 2000 рублей в месяц. «Производство душ важнее производства танков» – поясняет сомневающимся соратникам Иосиф Виссарионович.

Нельзя обойти вниманием и тихую элиту писательского цеха – сценаристов и драматургов. Даже горлопаны кинорежиссеры выражали открытую зависть к скромным труженикам пера и бумаги: «сценаристы были богаче режиссеров». Ведь за один сценарий можно было получить до 10 тысяч рублей, да потом еще ожидать обильный «роялти» с проката. Режиссер и автор сценария фильма «Москва слезам не верит» Владимир Меньшов заработал на нем 40 тысяч рублей, из которых режиссерская лишь четверть.

У драматургов была и вовсе буржуйская схема гонорарного обеспечения – 1,5% от общего сбора за каждый театральный акт, то есть до 7,5% при 5-актовом спектакле. Один руководитель детского кукольного театра в Минске с окладом 80 р. написал для своего театра пьесу, которая нежданно-негаданно подхватилась 104 советскими театрами, в результате чего автор стал самым богатым человеком в Белорусии. Андрон Кончаловский сладко мурлыкал: «Мы были элита. Больше нас, артистов, писателей, зарабатывали только атомные физики».

Разумеется, не все художники обеспечивались одинаково, кто-то все же голодал месяцами, кто-то годами не мог выбраться из долгов, кто-то не публиковался и не выставлялся, но в целом было, чем похвастаться. Не случайно приток желающих вступить в тот или иной союз не иссякал весь советский период. К 1984 году в Союзе художников состояло 18 тыс. членов, в Союзе архитекторов – 16 тысяч, в Союзе писателей – 9 тысяч, в Союзе композиторов – 2 тысячи. Для сравнения, в ФРГ в это время насчитывалось 10 тысяч художников, 120 из которых более-менее регулярно получали какие-то стипендии и гранты от государства, а в богемной Англии из 100 тысяч artists только 70 художников признавались государством таковыми. Остальные зарабатывали на жизнь более прозаическими способами.

Следует к этому добавить, что в театральной сфере действовало близкое по функциям творческим союзам Всероссийское театральное общество. В журналистике и киноиндустрии подобные добровольные объединения – Союз журналистов и Союз кинематографистов возникло на волне «оттепели» (1959 и 1965г.г. соответственно). Их смысл определить довольно сложно, если он не в попытке обособить творческих «граждан» от творческих «неграждан». Ведь суть первых четырех союзов состояла, в том, чтобы компетентное сообщество как бы лицензировало новичка: достиг профессионального уровня – принят в профессиональный союз. Другого пути у индивидуально работающих живописцев, литераторов, архитекторов и композиторов не существовало. А вот зачем подобный механизм режиссеру (работнику киностудии), актеру (работнику театра) или журналисту (работнику издательства) не ясно. То есть ясно.

Подведем итог забавным примером. На II съезде писателей в 1954 году первый секретарь союза Алексей Сурков, выступая с докладом, радостно произнес: «Мы, советские писатели, работаем ради миллионов рублей… то есть ради миллионов людей!»

Фрейд хихикнул в могиле.

На бумагу от чистого сердца

Как общественные объединения союзы строились на основе самоорганизации и самоуправления. Сами формировали свои структуры, выбирали руководство, голосовали, одобряли, постановляли, разрабатывали собственные руководящие документы. Люди они были в основном искренне советские, и документы у них выходили советские, похожие один на другой. Нет оснований считать, что уставы им навязывались «сверху» – сами, сами писали голубчики и верили в то, что получалось.

 Уставе Союза архитекторов так объяснялась цель создания организации:

«…повышение уровня советской архитектуры, развитие профессионального мастерства советских зодчих, поддержка инициативы и новаторства в борьбе за коммунистическую идейность и многонациональность советского архитектурного искусства».

Писатели тоже понимали свою роль в новой жизни:

«создание произведений высокого художественного значения, насыщенным пафосом победы социализма, отражающих великую мудрость коммунистической партии, достойных великой эпохи социализма».

А художники что, хуже? Художники жаждали

«идейных, высокохудожественных произведений искусства и трудов по искусствознанию, укрепления связи членов СХ СССР с практикой коммунистического строительства, развития социалистического по содержанию и национального по форме искусства народов СССР, утверждения идеалов советского патриотизма и пролетарского интернационализма».

Журналисты мечтали:

«способствовать активному участию в коммунистическом строительстве, помогать росту идейно-теоретического уровня и профессионального мастерства».

Союз кинематографистов СССР, хоть и организовывался в период «оттепели», совершенно не хотел отставать от коллег в деле борьбы за аналогичные идеалы, а стремился:

«содействовать созданию произведений, утверждающих принципы коммунистической идеологии, и разработке марксистско-ленинской теории киноискусства, помогать идейному и эстетическому воспитанию молодёжи».

Больше всех разговорились композиторы, видимо, в силу бессловесности своего искусства:

Сплочение и объединение советских композиторов и музыковедов в целях создания идейных и высокохудожественных музыкальных произведений, отражающих жизнь и идеалы советского народа;

-Утверждение в советском музыкальном творчестве принципов социалистического реализма, творческое развитие лучших традиций русской музыкальной классики и народной музыки;

-Развитие советского музыковедения на теоретической основе марксизма-ленинизма;

-Утверждение ведущей прогрессивной роли советской музыки в процессе борьбы против влияния буржуазной идеологии;

-Идейно-политическое и художественное воспитание советских композиторов и музыковедов;

-Улучшение условий жизни и труда членов СК СССР, помощь в охране их авторских прав».

Вполне здоровые намерения знающих свое назначение людей. Удивительно читать, что большевики создавали эти союзы для восхваления самих себя. Из уставов этого не следует. Не следует это и из простой жизненной логики. Уж если бы им до немоготы захотелось восхваления, взяли бы десяток соловьевых-разбойников на шестах, чтобы свистели да полсотни стариковых на цепи, чтобы подсвистывали. Так бы законопатили народу мозги, что черта лысого полюбишь. Да мы недавно наблюдали, как это делается. Быстро, дешево, взаимозаменяемо и безо всякого риска, что кто-то выйдет из-под контроля и «ляпнет лишнего».

Логика антисоветчиков такова. Власть веками жаждала прославления. Большевики – это власть, значит, и они жаждут прославления. Макаренко такой способ мышления назвал гипертрофией силлогизма. Скажем проще: трехступенчатый маразм.

Метод, художник и власть

Действительно, испокон века художники ублажали и развлекали представителей власти и богачей. Музыкальные произведения писали по заказу королей, принцев, городских магистров и церковных прелатов. Картины заказывали для своих дворцов и замков феодалы и знать, позже банкиры и торговцы. Оды и поэмы писались также во славу власть предержащих и их многочисленных любовниц. А зачем же еще нужны столь неудобные в быту люди, как художники?

Советская власть по своей природе была иной и потому нуждалась в художниках и искусстве с совершенно другими целями. Она резонно полагала, что художники смогут создать живой, яркий, реалистичный образ новой жизни, до которой пока было слишком далеко. Советская идеология победила и теперь ей на смену должны прийти переработанные в художественные образы новые нравственные ценности, правила жизни, полные добра, гуманизма и справедливости. Справедливость для всех означает ту или иную меру несправедливости для каждого, и такую тонкость тоже нужно суметь объяснить. Плакат превратится в жизнеутверждающую картину, лозунг – в радостные литературные строки, тяжелые будни строек – в фильмы и спектакли, полные неподдельного энтузиазма, личное творческое видение – в общественно значимое, заражающее массы явление. Зоркий, дальновидный ум творца покажет бедному, но пытливому гражданину советской страны то, ради чего он идет на жертвы, терпит лишения, то, что ждет его детей и внуков. Художникам верили, на художников надеялись.

Мысли, которые материализуются, сценарии, которые осуществятся.

И в основном художники первых пятилеток, военных и послевоенных лет эти ожидания оправдывали.

Главным художественным методом был провозглашен социалистический реализм (термин Луначарского). На 1-м Всесоюзном съезде советских писателей в 1934 году Максим Горький утверждал:

«Социалистический реализм утверждает бытие как деяние, как творчество, цель которого — непрерывное развитие ценнейших индивидуальных способностей человека ради победы его над силами природы, ради его здоровья и долголетия, ради великого счастья жить на земле, которую он, сообразно непрерывному росту его потребностей, хочет обрабатывать всю, как прекрасное жилище человечества, объединенного в одну семью».

Официальное определение соцреализма было записано в Уставе Союза писателей:

«Социалистический реализм, являясь основным методом советской художественной литературы, требует от художника правдивого, исторически-конкретного изображения действительности в революционном развитии. Правдивость и историческая конкретность художественного изображения действительности должны сочетаться с задачей идейной переделки и воспитания в духе социализм».

Данный метод не был чем-то искусственным, «порожденным тоталитарной идеологией». Он являлся естественным этапом развития искусства. Методов при классовом взгляде на искусство всего два – капиталистический реализм и социалистический реализм, а все остальное ответвления первого или второго. Вплоть до конца 19 века главенствовал первый, его еще называли буржуазным искусством. Возникшие в конце 19-го, начале 20 века авангардные течения как раз боролись с этой самой буржуазностью, рушили прежние рамки, пытались угадать будущую реальность и подобрать для нее новые формы. Западным художникам этого не удалось, и они увязли в трясине модифицированного авангарда начала века – модернизма, мутировавшего позже в постмодернизм. Советские художники имели преимущество – они были свидетелями и непосредственными участниками строительства нового социалистического мира, и им предстояло освоить новый художественный метод, каковым и стал социалистический реализм. Заказчиком выступало государство, и оно щедро платило. Насилием над свободной творческой личностью такие рамки в принципе могут считаться, только если личность свободна и от здравомыслия. Когда же ей еще и дано, сколько давали союзы, то пожелать такой личности хочется только одного:

- Дари людям свое творчество свободно и бесплатно! Навечно твой, интернет.

Творческий реактор

Более, чем за полвека существовании творческих союзов в СССР было много чего сделано. Советское искусство в целом стало поистине уникальным мировым явлением. В огромной стране, населенной двумя сотнями народов и этнических групп, удалось создать цельное культурное пространство, единый культурный язык, общий культурный код, что само по себе беспрецедентно. Впитав дух авангарда 20-х годов, и опираясь на классические каноны, советское искусство поднялось до уровня большого стиля – крупные общечеловеческие темы, высокая нравственность героев, гуманистичность любого произведения, стремление к идеалу. В лучших западных произведениях идея, как правило, кроется в обретении личной свободы, в собственном выборе пути. В лучших советских произведениях – стремление ко всеобщему счастью и гармонии, жизнь по совести, личная ответственность за общее дело, личный вклад в коллективную обязанность, человечность, нравственный максимум. Для «них» самое главное утвердить частное, свое, пусть даже за счет разрушения, за счет других. Для нас – сохранить целое, общее. Словом, русские и в искусстве за мiр, в толстовском понимании.

Несмотря на то, что советское искусство создавалось для внутреннего потребления, некоторые его образцы не оставили равнодушными жителей других стран. Например, Европу поразила картина «Девушка в футболке». Этот портрет революционен стилем одежды, в котором героиня представлена. Форменный, простите, unisex. Она удостоилась золотой медали на Международной выставке в Париже в 1937 г. и получила неофициальное название «советской Джоконды»

http://pravosudija.net/sites/default/files/images/novosti/o_tvorcah_dvorcah_i_glupom_gosudarstve4.jpg

По признанию автора картины художника Самохвалова, особую радость ему доставляло воплощение в живописи образов «формировавшихся людей социалистической эпохи». Долгое время это формирование художник видел в труде, в подвиге и тут вдруг увидел его в торжестве достигнутого.

«Девушка в футболке» — прекрасная современница, девушка, каких не было раньше. На ней футболка. Это одежда времени, недорого стоящая, изящно облегающая фигуру, придаёт девушке вид современный. Её облик — простой и ясный. Смелый, открытый в будущее, в мечту взгляд и сброшенная в сторону копна волос придают ей черты человека — участника по-новому открывшейся, богатой новыми мотивами жизни».

Лучшей скульптурой 20 века на всемирной выставке в Париже признали работу Веры Мухиной «Рабочий и колхозница».

Мощь советской монументальной скульптуры вышла за рамки чисто художественного творчества и во многих последующих работах. «Родина-Мать» на Мамаевом кургане – произведение за пределами человеческого масштаба. Великая Воительница, Богиня Макошь, Матерь Мира, Афина Паллада – все это слито в одном цельном образе. В сравнении с ней более знаменитая «Статуя Свободы», чудовище с лицом Горгоны Медузы и факелом в руке – злобная поджигательница, пироманка. Не случайно, лучше всяких Тополей и Ярсов рубежи России сегодня охраняют памятники советским воинам, установленные в Европе. На южном направлении в Древней Фракии, в Пловдиве вахту несет 18-метровый солдат, позывной «Алеша», на северном, в Венедии в берлинском Трептов парке 12-метровый воин, позывной «Освободитель». По воздействию на обабившиеся европейские умы, в сравнении с этими могучими лингамами старые американские «Першинги» – псыкалки, которые еще не осмеливались вытаскивать из порток прыщавые подростки.

http://pravosudija.net/sites/default/files/images/novosti/o_tvorcah_dvorcah_i_glupom_gosudarstve5.jpg

Советский репертуарный театр – такое же уникальное явление в мире искусства, что и русский балет. ТЮЗы, театры для детей тоже советское изобретение. Актерские школы Станиславского в Америке до сих пор куют лучшие кадры для Голливуда. За любыми самыми новаторскими театральными постановками в мире торчат заметные уши Мейерхольда, Таирова и Вахтангова. Перечислять международные награды советского кинематографа лучше и не браться, отпуска не хватит.

Не могу молчать!

Большие результаты вроде бы должны свидетельствовать о полном взаимопонимании власти и художника. Однако на протяжении всего советского периода и после распада СССР творцы весьма нелестно отзывались о власти, которая их облагодетельствовала, которой они присягали в союзах. И, пожалуй, это мягко сказано. Вот некоторые мысли известных советских писателей, актеров, режиссеров, как говорится, первого ряда.

Олег Басилашвили:

«Совок совершил ужасное дело: он истребил почти всех, кто мог бы воспринять свободу. Последний всплеск сопротивления — Новочеркасский бунт при Хрущёве. Когда потом появился шанс на свободу, воспользоваться им было уже некому. Воля к свободе осталась в Украине, в Прибалтике, в Грузии. Но не у нас, не у русских. У нас качество населения низведено ниже плинтуса. Оно не идёт ни в какое сравнение со сталинскими временами. Ибо тогда система всё-таки преодолевала сопротивление, с нею всё-таки боролись. Были крестьянские восстания, потом были власовцы. Был огромный пласт людей, ненавидящих Сталина и совок вообще. Недаром системе требовался ГУЛАГ».

Эдвард Радзинский:

И репрессии помогали Сталину давать народу самые простые объяснения: потому что нам везде и всегда мешают враги. И аварии на наших заводах происходят не потому, что вас заставляют работать на изношенном оборудовании, а потому, что инженеры-вредители специально устраивают эти аварии.

Булат Окуджава:

Там была свастика, а здесь были серп и молот. Там был бесноватый фюрер, а здесь был гениальный вождь всех народов. А в принципе, две одинаковые системы столкнулись. Поэтому я считаю, что великой войной эту бойню называть нельзя. Бойня не бывает великой.

Виктор Шкловский:

Меня по-прежнему больше всего мучает мысль: победа ничего не даст хорошего, она не внесет никаких изменений в строй, не даст возможности писать по-своему и печатать написанное. Наш режим всегда был наиболее циничным из когда-либо существовавших.
 

Константин Федин:

Ничего мы сделать без Америки не сможем. Продав себя и весь свой народ американцам со всеми нашими потрохами, мы только тогда сможем выйти из этого ужаса разрушения… Отдав свою честь, превратившись в нищих и прося рукой подаяния, – вот в таком виде мы сейчас стоим перед Америкой. Ей мы должны поклониться, и будем ходить по проволоке, как дрессированные собаки…

Борис Пастернак:

«Я хочу писать, но мне не дают писать того, как я воспринимаю войну. Но я не хочу писать по регулятору уличного движения: так можно, а так нельзя.

Леонид Леонов:

Рузвельт требовал роспуска колхозов, а Сталин ответил, что это одна из основ советского строя… Мы, видимо, раздражаем союзников своей резкостью в постановке вопросов о Польше, Прибалтике, Украине и проч. От всего этого можно было бы в известной мере воздержаться. Сами же говорим, что без второго фронта нельзя победить Германию, а ведем с этим вторым фронтом рискованную игру…»

Николай Погодин:

«…Страшные жизненные уроки, полученные страной и чуть не завершившиеся сдачей Москвы, которую немцы не взяли, просто не поверив в полное отсутствие у нас какой-либо организованности, должны говорить, прежде всего, об одном: так дальше не может быть, так мы не выживем… У нас что-то неладно в самом механизме. Плохое у нас предстало такими дозами, что просто не понимаешь, как и когда это могло случиться…»

Константин Тренев: 

Мне противно читать газеты, сплошную ложь и очковтирательство. Что касается нашей страны, то она больше выдержать войны не в состоянии, за сохранение существующего режима вряд ли многие согласятся бороться.

Марк Розовский:

Зажимали все подряд – и литературу, и театр, и киноискусство. Вроде бы тишь да гладь, но внутри болота всегда бурлит жизнь. Внутри она полна душераздирающих конфликтов, все пузырится, лопается, гниет.

Андрей Синявский:

«Россия-сука, ты еще ответишь за это!»

Кирилл Серебренников:

Все, что я знаю о коммунизме, ужасно и отвратительно. То, во что эта идея у нас мутировала, вызывает во мне омерзение, ужас и сочувствие тем людям, которые стали жертвами этой коммунистической идеи. Люди, которые были носителями этой идеи, — безумно интересны, как интересны любые маньяки, убийцы, фанатики…

Александр Сакуров:

Да, социализм на территории нашей страны был. Да, это оказалось расплатой за бездарность Дома Романовых. Никто на практике не хотел испробовать, что же такое социализм, это самое равенство. Никто не решался, ни один народ, никто и никогда и шага бы в эту сторону не делал, только русские и евреи. Миллионы пошли грабить, истреблять, расстреливать священников, руки которым целовали. И идея не самая плохая. На практике она привела к противоположному. Равенство греховно.

Андрей Смирнов:

Потому что это история нашей крестьянской страны, которой сломали хребет, когда была построена милитаризированная индустрия, придатком которой оказался человек. Уродливые города, чудовищные посёлки, вся страна делала танки, которые некуда было девать.

Алексей Герман:

Хуже уже не будет. Если не случится фашистский или коммунистический переворот. Мы и «Проверкой на дорогах» бросали вызов политический: «Пожалейте русского человека». «Двадцать дней без войны» были вызовом всему лживому кинематографу Озерова и иже с ним.

Михаил Шемякин:

Был страх за этот пирог, вокруг которого танцевала вся эта банда художников, музыкантов, поэтов. Союз художников боролся за квоты, за мастерские, государство ежегодно у каждого члена Союза художников, обязано было сделать закупку его работ. Творческие командировки, деньги на натуру – все оплачивало государство! Естественно, молодых, интересных художников зубры преследовали, чтобы, не дай Бог, мы не возникли на горизонте. Была борьба просто за это корыто знаменитое».

Юрий Любимов:

И, вы знаете, меня судьба миловала, что я ни разу не встал на этом гимне. Что-то осталось от социалистического реализма, он имел какой-то смысл в искусстве или нет? Никакого. Это насильничество. А если над художником насильствуют, это все равно как над девицей.

Большинство этих знаменитостей сделали себе имя не столько своим талантом (без таланта на Руси милостыню проси), сколько благодаря тому или иному случаю, родительским, этническим или дружеским связям, а попросту блату и развитой инфраструктуре советского искусства. Художественные училища, техникумы и ВУЗы высшего уровня и лучшего качества, где из любого самонадеянного болвана приготовят нечто сносное, годное к употреблению. Мир не знал ничего подобного. Десятки тысяч театров, киностудий, кинотеатров, выставочных залов, журналы и книги миллионными тиражами с прямым выходом на всю советскую аудиторию – самую культурную и образованную аудиторию в мире. Все это оснащено необходимой для работы техникой, прекрасными подготовленными по высшему разряду профессиональными кадрами, которые помогут, обеспечат, подскажут, исправят, поддержат, продвинут. Этот багаж создала советская власть и бесплатно передала в распоряжение художественной элиты на веки вечные. Но та предпочитала этого не замечать, считая все свои достижения врожденной богоизбранностью. Хотя у кассы выглядела весьма патриотичной.

К слову стоит напомнить, что Френсис Форд Коппола для съемок знаменитого «Apocalypse now» заложил все свое имущество, чтобы купить несколько военный самолетов и вертолетов. Сергею Бондарчуку и Юрию Озерову для куда более масштабных батальных съемок «Войны и мира» и «Освобождение» просто предоставляли целые полки и дивизии с любым потребным количеством вооружения и инвентаря.

В самые страшные зимние месяцы первого года Блокады действовал специальный стационар Литфонда, в котором писателей с сильной формой дистрофии выхаживали и выкармливали. Благодаря чему все его 59 пациентов остались живы. Но не довольны – жаловались, что недоедали.

- Свиньи вы, а не верноподданные! («Обыкновенное чудо»)

«А чо это вы тут делаете, а? Кино-то уже кончилось»

Действительно кончилось. И кино кончилось, и театр кончился, и живопись кончилась, и литература кончилась. Артисты, режиссеры, художники, музыканты тоже кончились. И даже сценаристы с драматургами все пропили и приказали долго жить. И если где-то кто-то что-то путное напишет, поставит или нарисует, об этом ровным счетом никто не узнает, так как искусствоведение и искусствоведы тоже кончилось. Даже банальную журналистику заменил ангажемент. Все кончилось, и больше уже не будет. В том числе и благодаря художественному подполью, исподволь подтачивавшему страну изнутри.

Оно скинуло маскхалаты и… оказалось в фукуямовском конце истории, в полном и окончательном мудернизме, в его заключительной инкарнации – в виде средства для чистки труб.

А у нас, у народа еще будет социализм, и неосоцреализм тоже еще будет. Зато у нас никогда больше не будет никаких творческих союзов за народные деньги, никаких профессиональных объединений, утверждающих творческое превосходство одних людей над другими. Никакого освобожденного творческого труда и элитных кухонь, в недрах которых сами по себе зреют зерна ненависти и презрения сытых обеспеченных подпольщиков к своим бескорыстным заказчикам и благодарным зрителям. Не нужно больше этих глупостей.

Закончим словами не члена союза писателей Владимира Шинкарева из чудного эпоса «Максим и Федор». Окончание главы, называемой «немой нецветной сценарий»:

«Вид из окна:

Группа подпольщиков, сметая прохожих, удаляется по улице. Федор бросается к оттоманке, толкает и трясет спящего Максима. Крупным планом необычайно взволнованное лицо Федора, что-то кричащего.

Титр:

«Максим, Максим, проснись! Проснись, ради бога! Я видел подпольщиков! Они боролись за народное дело!»

Максим поворачивается. У него нехорошее злое лицо. Чуть приподняв голову, он что-то говорит и снова ложится, натягивая ватник себе на затылок.

Титр: 

«Да пошел ты в жопу со своими подпольщиками!»

Затемнение».

Владимир Терещенко

Обсудить на https://www.facebook.com/vltereshchenko/posts/209708719794022