Цусимская катастрофа

В конце мая 1905 г. произошло Цусимское сражение, результаты которого оказали немалое влияние на последовавшую историю нашего государства. В.И. Ленин назвал военные события в Цусимском проливе беспощадным разгромом, бесповоротным проигрышем в войне. Однако есть историки, к числу которых относит себя и автор этих строк, кто считает, что, несмотря на жестокое поражение в морском сражении и неудачи на сухопутном театре военных действий, Россия сохраняла способность продолжать войну с Японией и добиться благодаря военным успехам достойного её завершения. Стоящие на такой точке зрения исследователи этого вопроса отмечают, что «даже после цусимской катастрофы соотношение военных сил на суше вовсе не предопределяло для России необходимости тяжелого и унизительного мира». Такого же мнения придерживался и бывший командующий русскими войсками на Дальнем Востоке генерал А.Н. Куропаткин. В отсутствие общего мнения по поводу согласия царя и российского правительства начать мирные переговоры с Японией сохраняется интерес к данной теме. Тем более что результаты войны породили территориальные проблемы между двумя странами-соседями, последствия которых мы ощущаем и по сей день.

В ночь на 27 января (8 февраля) 1904 г. без объявления войны внезапным нападением флота под командованием адмирала Хэйхатиро Того на русскую эскадру в Порт-Артуре с одновременной высадкой десантов на территорию Кореи Япония начала военные действия против России. В донесении Того от 28 января сообщалось: «Соединенный флот, покинув Сасэбо 26 января, направился, как было проектировано. Наши миноносцы атаковали неприятеля в полночь 26-го сего месяца. В то время большая часть русских военных судов находилась на внешнем рейде Порт-Артура, и я могу сказать с уверенностью, что военное судно типа «Полтава», крейсер «Аскольд» и ещё два судна получили повреждения.

Наш флот появился перед входом в Порт-Артур в 10 часов утра 27 января и около полудня атаковал русский флот, который все ещё находился на внешнем рейде. Атака продолжалась около 40 минут. Результаты ещё не вполне известны, но, я думаю, что это причинило неприятелю немало вреда и сильно деморализовало его. Кажется, суда неприятеля втягиваются одно за другим на внутренний рейд. В 1 час дня я прекратил сражение и приказал моему флоту покинуть место действия. В этом бою нашему флоту причинен весьма небольшой вред, и его боевой готовности не нанесен почти никакой ущерб. Потери около 58 человек, в том числе 4 убито и 54 ранено».

В ту же ночь моряки русского крейсера 1-го ранга «Варяг» и канонерки «Кореец» самоотверженно сражались с превосходящими силами японского флота в корейском порту Чемульпо. Предпочитая смерть сдаче в плен, русские моряки сами затопили свои корабли.

Так под покровом ночи Япония развязала войну с Российской Империей. В то время лишь немногие могли предсказать победу молодой дальневосточной державы. Американский исследователь международных отношений на Дальнем Востоке Дж. Ленсен отмечал: «Начало войны между Россией и Японией в 1904 г. не явилось неожиданностью. Наблюдатели многих стран, включая Россию, ожидали ее. Но никто, кроме японцев, не верил в поражение русской сухопутной армии». Военные обозреватели России писали в 1903 году: «Невероятно, чтобы русский флот потерпел поражение, невероятно также и то, что японцы будут высаживаться в Чемульпо и Ляодунском заливе». Однако все произошло именно так.

Генеральный штаб русской армии до самой войны с Японией не имел разработанного плана войны на Дальнем Востоке. Планированием боевых действий на случай войны в этом регионе занимался штаб Приамурского военного округа. Разработанный в конце 1898 г. план имел пассивно-оборонительный характер и предусматривал защиту Южно-Уссурийского края и Порт-Артура до прибытия главных сил из центральных районов России. При этом боевые действия сухопутных войск не координировались с операциями флота. Пассивная оборона предусматривалась и утвержденным в августе 1901 г. Николаем II новым планом, согласно которому боевые действия русских войск должны были развиваться в зависимости от действий противника. Ставились ограниченные задачи по удержанию Владивостока и Порт-Артура. При этом допускалось даже «отказаться от обороны Сахалина и не только не увеличивать число войск, там расположенных, но, напротив того, уменьшить их до последней возможности».

Наступательные действия планировались не ранее семи месяцев после начала войны, то есть после создания численного превосходства русской армии над японской. Столь большой срок для переброски войск был вызван незавершенностью строительства Сибирской железнодорожной магистрали, а потому её низкой пропускной способностью. По разработанному осенью 1903 г. плану, накопив достаточно войск, русская армия должна была вытеснить японцев из Маньчжурии и Кореи и завершить войну разгромом японских вооруженных сил непосредственно на Японских островах.

К планированию войны с Японией на море также приступили с большим опозданием — лишь в 1901 году. Первоначально предусматривалось, что базирование главных сил Тихоокеанской эскадры будет осуществляться на Владивосток. Однако назначенный в 1903 г. наместником на Дальнем Востоке адмирал Е.И. Алексеев добился сосредоточения флота в Порт-Артуре, дабы «приблизить его к театру военных действий». В задачу флоту ставилось воспрепятствовать проникновению японского флота в Желтое море и не позволить противнику высадить войска не западном берегу Кореи. С этой целью на предполагаемых направлениях действий японского флота предусматривалась постановка минных заграждений, в первую очередь у Порт-Артура и Владивостока. В целом же для флота также определялась тактика пассивной обороны до подхода подкреплений. В инструкции командиру Тихоокеанской эскадры предписывалось «как можно дольше сохранить свои морские силы и никоим образом не проводить рискованные предприятия, хотя бы и смелые, каких, наверное, от флота будет ждать общественное мнение и даже часть личного состава».

С другой стороны, планы Японии на войну против северного соседа были тщательно разработаны и имели активно-наступательный характер. В стратегическом отношении японское командование исходило из неподготовленности России к войне на Дальнем Востоке и преимуществах Японии в связи с её близостью к театру военных действий. Благоприятно складывалась для Токио и внешнеполитическая ситуация, когда его союзные отношения с Великобританией практически исключали помощь России со стороны других европейских государств.

Свидетельством того, что вооруженное столкновение начались отнюдь не спонтанно из-за антияпонской политики России, являлась развернутая задолго до начала войны и охватившая не только дальневосточные районы, но практически всю российскую территорию, а также Маньчжурию и Корею шпионско-разведывательная деятельность японских генерального и главного морского штабов. В результате японское командование имело достаточно подробные данные о наличных воинских частях и военно-мобилизационных возможностях России.

Кроме информации чисто военного характера засланные в Россию японские лазутчики активно собирали сведения о внутриполитическом положении страны, в частности о росте недовольства народа своим тяжелым положением, деятельности революционных организаций, направленной против царизма, за социально-экономические преобразования в стране. Характеризовавшие нарастание революционной ситуации внутренние волнения, необходимость для властей использовать часть войск для подавления антиправительственных выступлений, апатия народных масс серьезным образом учитывались японским командованием при планировании войны. Расчет делался и на то, что война на чужой неведомой территории за непонятные цели скажется на моральном духе русских войск. И этот расчет в значительной степени оправдался. Генерал Куропаткин признавал, что при мобилизации «запасные собирались без одушевления и частью с унынием».

Если план русских состоял в том, чтобы не вести активных боевых действий до сосредоточения в Маньчжурии крупных сил, то японцы преследовали противоположные цели. В первые же дни войны надлежало завоевать господство на море, уничтожив или блокировав Тихоокеанскую эскадру в Порт-Артуре, и после высадки в Корее и на Ляодунский полуостров разгромить русскую армию в Маньчжурии до подхода войск из центральных районов России. Одновременно планировалось захватить весь остров Сахалин. В основе стратегии Японии лежала идея быстрой победы, ибо одержать верх над могущественной Российской Империей в длительной войне было невозможно.

В пользу Японии было то, что русскому командованию не удалось правильно определить наличные силы и мобилизационные возможности противника, а потому оно относилось к нему с явной недооценкой. Так, генерал Куропаткин исходил из того, что Япония сможет выставить в войне лишь около 125 тыс. солдат и офицеров, при наличии резервов в 400 тыс. человек. На деле же к февралю 1904 г. сухопутные силы японской империи насчитывали 850 тыс. обученных солдат, а со всеми видами резервов для пополнения её численность составляла 4 250 тыс. человек. К 1 января 1904 г. русские войска на Дальнем Востоке насчитывали 94,6 тыс. солдат и 3,2 тыс. офицеров. Японцы же подготовили для войны 142,6 тыс. солдат и 8,1 тыс. офицеров.

К моменту нападения Японии русская эскадра на Дальнем Востоке состояла из 7 эскадренных броненосцев, 4 броненосных и 7 легких крейсеров, 37 эскадренных миноносцев и миноносцев и 2 минных крейсеров (минных заградителей). В русской эскадре было на один броненосец больше, но у японцев было вдвое больше броненосных и легких крейсеров. Серьезным недостатком русской эскадры было то, что в нее входили как новые корабли, так и устаревшие, имевшие слабое бронирование и недостаточную скорость хода. В японском же флоте преобладали корабли новой постройки. К началу войны Япония располагала флотом в 168 кораблей водоизмещением 265 тыс. тонн. Все боеспособные корабли были сведены в Соединенный флот. Командование им было поручено вице-адмиралу Того, имевшему опыт боевых действий на море во время японо-китайской войны 1894−1895 годов.

После внезапного нападения на Порт-Артур русская эскадра не потеряла своей боеспособности. Однако, согласно указанию Алексеева, ответные действия были ограничены лишь постановкой минных заграждений, чтобы не допустить японские корабли к Порт-Артуру и Даляну (Дальнему). Японцы же задались целью запереть русские корабли на внутреннем рейде. Для этого в ночь на 11 (24) февраля была предпринята попытка проникнуть во вход на внутренний рейд и затопить на фарватере пароходы-брандеры. Однако огнем береговых батарей и эскадры удалось сорвать этот японский план.

24 февраля (8 марта) в командование Тихоокеанской эскадрой вступил один из лучших адмиралов русского флота, проявивший себя в русско-турецкой войне 1877−1878 гг. вице-адмирал С.О.Макаров. Новый командующий являлся сторонником активных наступательных действий, но он видел слабости и серьезные недостатки вверенной ему эскадры. В своем рапорте наместнику он писал: «Несмотря на всякие несовершенства и недостатки… я нахожу, что мы могли бы рискнуть теперь же попробовать взять море в свои руки и… постепенно увеличивать район действий эскадры; я предусматриваю генеральное сражение, хотя благоразумие подсказывает, что теперь ещё рано ставить все на карту».

Боевые действия японцев на море сопровождались началом высадки их сухопутных сил в Корее. Перед русской Маньчжурской армией Алексеев поставил задачу: «…Притянуть на себя японскую армию, дабы не дать ей возможности всеми силами обрушиться на Порт-Артур, и задержать её наступление через р. Ялу и далее к линии Китайской Восточной железной дороги с целью выиграть время для сосредоточения наших резервов, подходящих из Западной Сибири и Европейской России… Выставив заслон в стороне от Кореи, смотря по обстоятельствам, действовать… на тылы сообщения противника, оперирующего против Артура».

Из-за недостатка сил и их разбросанности выполнить эти задачи было трудно — во второй половине марта японцы заняли Пхеньян, а к 10 (23) апреля 45-тысячная 1-я армия под командованием генерала Тамэмото Куроки завершила сосредоточение на левом берегу реки Ялу. Перед противостоявшими этой армии русскими войсками была поставлена противоречивая задача: «Всеми мерами избегать решительного боя с превосходящим в силах противником и не допустить подвергнуть себя поражению до отхода на главные силы нашей армии…», и в то же время надлежало «дать противнику отпор с должной твердостью, но и с благоразумием».

Первое серьезное сражение произошло в середине апреля на реке Ялу, в котором русская армия потерпела поражение. Подавив русскую оборону, японская армия стала продвигаться в Маньчжурию. Русские потеряли в боях 3 тыс. человек. Потери японцев составили 1036 человек. Как отмечали военные историки, «поражение на реке Ялу произвело тяжелое впечатление на русские войска и оказало существенное влияние на дальнейший ход боевых действий русской армии. Оно подорвало веру солдат в своих военачальников и создало ошибочное мнение о силе и возможностях противника. Куропаткин решил всеми мерами избегать решительного сражения до прибытия подкреплений…». Японцев же победа воодушевила, подняла боевой и моральный дух их армии, вселила веру в способность не только на равных сражаться с русскими, но и одерживать верх.

В мае японские армии, высадившись на Ляодунском полуострове, блокировали Порт-Артур. Для обороны крепости были выделены 4 дивизии и 1-й Сибирский корпус. Однако даже при таком усилении соотношение сил складывалось в пользу японской стороны. Попытки отбросить японцев от Порт-Артура желаемых результатов не давали. Более успешными были вылазки кораблей русской эскадры с целью отвлечь японский флот от блокады и не допустить переброски на материк дополнительных сухопутных сил противника, в частности японской 4-ой армии.

30 мая японцы захватили незащищенный порт Дальний. Армия генерала Марэсукэ Ноги продолжала осаду Порт-Артура, а армия генерала Ясуката Оку с основными силами двинулась на север, в Маньчжурию. В сентябре японские войска предприняли второй штурм крепости. Японские офицеры гнали солдат в многочисленные атаки, не считаясь с потерями.

Бетонные казематы разрушались обстрелом из 11-дюймовых гаубиц. Несмотря на героизм защитников крепости, в течение трех месяцев отбивавших штурмовавших её японцев, и решение большинства участников заседания военного совета продолжать оборону, командующий русскими войсками на Квантунском полуострове генерал-адъютант А.М. Стессель 20 декабря 1904 г.(2 января 1905 г.) подписал капитуляцию. Однако победа дорого обошлась Японии — её армия потеряла в общей сложности более 110 тыс. человек и 15 боевых кораблей. 16 кораблей получили серьезные повреждения. Командующий осадной армии генерал Ноги признавался впоследствии: «Единственное чувство, которое я в настоящее время испытываю, — это стыд и страдание, что мне пришлось потратить так много человеческих жизней, боевых припасов и времени на недоконченное предприятие». Смысл сказанного состоял в том, что, несмотря на многократное превосходство в силах, японской армии не удалось овладеть крепостью в открытом бою.

Падению Порт-Артура предшествовала Ляоянская операция, которая, несмотря на превосходство сил и средств, также окончилась неудачей для русской армии. С потерей в конце августа Ляояна в руки японцев перешла весьма важная база русских войск в Маньчжурии с большими запасами вооружения, снаряжения и продовольствия. В ходе этой операции русские потеряли 541 офицера и 16 493 рядовых, японцы — 600 офицеров и 23 243 рядовых.

Стремясь перехватить инициативу и добиться перелома в ходе войны в свою пользу, правительство требовало от Куропаткина предпринять наступательные действия, которые могли бы отвлечь осаждавшие Порт-Артур японские войска. Однако предпринятое на широком фронте сражение у реки Шахэ проходило с переменным успехом. Русским удалось лишь овладеть несколькими сопками, после чего противники остановились на занимаемых рубежах, на которых и оставались до начала Мукденской операции.

После трех месяцев позиционного противостояния, дабы не допустить вызванной чередой поражений деморализации русской армии правительство решило предпринять широкое наступление в Маньчжурии. К этому времени после отзыва Алексеева в Петербург главнокомандующим всеми войсками на Дальнем Востоке стал генерал Куропаткин, которому было поручено разработать план наступления и осуществить его. В основу плана была положена идея нанесения разновременных ударов с целью вытеснения противника из определенных районов. Ставилась задача овладеть позициями между реками Хуньхэ и Шахэ, после чего отбросить противника за реку Тайцзыхэ.

Первые сражения были предприняты 12−15 января 1905 года. Добившись ценой немалых потерь определенного успеха и потеснив противника, русские войска неожиданно были остановлены и отведены на прежние позиции. Избегавший активных наступательных действий Куропаткин из-за своей нерешительности не позволил закрепить успех. Доклад генерала в Петербург был весьма противоречив: «…Войска вели себя отлично. С наступлением темноты… части, выполнив возложенную задачу, были отведены назад, не преследуемые противником». Однако царское правительство потребовало продолжать наступление Маньчжурской армии. В районы боевых действий один за другим направлялись эшелоны с подкреплением, артиллерией и боеприпасами. К генеральному сражению, которое должно было во многом решить исход войны, готовилось и японское командование.

К началу февраля в русской Маньчжурской армии насчитывалось более 300 тыс. человек. Силы японцев составляли 270 тыс. человек, но их армия в четыре раза превосходила русскую по количеству пулеметов, что создавало большое преимущество.

Недостатком русских войск было их развертывание для проведения Мукденской операции на 100-километровом фронте в одну линию, что весьма затрудняло осуществление быстрого маневра. Японское же командование, не имея общего превосходства в силах, планировало сосредоточение сил на определенных направлениях. В пользу японцев было и то, что им удалось упредить намеченное на 12 (25) февраля начало наступления войск Маньчжурской армии. Свое наступление они предприняли 5 февраля, захватив инициативу в развернувшемся сражении.

После нескольких дней ожесточенных боев, в которых солдаты и офицеры обеих сторон демонстрировали образцы храбрости и героизма, 24 февраля (9 марта) японским войскам удалось прорвать фронт русских восточнее Мукдена и переправиться через реку Хуньхэ. Отчаявшись, потерявший веру в успешном завершении Мукденской операции генерал Куропаткин отдал приказ об отступлении. Ответственность за очередное поражение русской армии была возложена на командующего — он был смещен с должности.

Под Мукденом общие потери русских убитыми, ранеными и пленными составили около 90 тыс., японцы же потеряли 71 тыс. человек. Хотя результаты сражения означали крупный успех японских войск, им не удалось завершить операцию разгромом русских армий, которые довольно быстро не только восстановили боеспособность, но и были значительно пополнены. К концу августа в составе русских армий на Маньчжурском театре военных действий насчитывалось 788 тыс. человек, 150 тыс. человек находились в Приморье и в тылу. При этом планировалось дальнейшее наращивание сил. С другой стороны, мобилизационные и финансовые ресурсы Японии иссякали. Токио требовалось решающее сражение, которое убедило бы русское правительство признать, если не поражение, то, по крайней мере, неспособность удержать Корею и Маньчжурию. К решающему сражению стремилось и царское правительство, вознамерившееся победой на море взять реванш за поражения своих сухопутных сил. С этой целью на Дальний Восток направлялась Балтийская эскадра под командованием адмирала З.П.Рожественского.

Покинув 15 октября 1904 г. Либавский порт, эскадра достигла театра военных действий лишь в мае следующего года, когда японцы уже всесторонне подготовились к предстоявшим сражениям. Японское командование считало возможными три варианта плана русских. Во-первых, переход во Владивосток, чтобы опираясь на эту базу, начать боевые действия против японского флота. Во-вторых, переход в Южно-Китайское море, откуда эскадра стала бы постепенно вытеснять японские корабли на север. В-третьих, захват опорного пункта близ Формозы (Тайвань) или на одном из Японских островов и создание там базы, позволяющей эскадре готовиться к предстоящим боям за господство на море. Исходя из этих вариантов, командующий Соединенным флотом адмирал Того счел выгодным разместить свои основные силы в Корейском проливе, откуда можно было выдвинуться навстречу русским кораблям при любом развитии обстановки.

У Рожественского же никакого разработанного плана на сражение не было — принимать решения предстояло в зависимости от действий японского флота. Тем самым инициатива заведомо отдавалась противнику. Командующий видел своей главной задачей прорыв во Владивосток. При этом считалось, что потери при прорыве будут не столь велики. Из соображений экономии топлива было решено идти кратчайшим путем через Корейский пролив. Это создало для японцев большое преимущество, так как, видя все маневры и перестроения русской эскадры, можно было легко выбирать наиболее уязвимые цели. При этом ставилась задача как можно скорее поразить сосредоточенным огнем флагманские корабли русских, лишив эскадру управления. Не ограничиваясь боевыми действиями в светлое время суток, японское командование планировало многочисленные ночные атаки миноносцев с тем, чтобы не дать русским оправиться от последствий дневных боев.

Морское сражение началось 14 (27) мая 1905 г. в узком Цусимском проливе, войдя в который, эскадра растянулась на несколько миль. Японцы стремились с самого начала охватить головные русские корабли. Рожественский также попытался сосредоточить огонь своих кораблей на флагманском броненосце «Микаса». Однако сразу же проявилось превосходство японцев в артиллерии и слабость бронирования русских кораблей. Пушки русских из-за недостаточной дальности стрельбы часто просто не доставали кораблей противника. Японцы же набрасывались на избранные цели крупными силами. Подчас русскому броненосцу приходилось вести заведомо проигрышную артиллерийскую дуэль с 10−12 кораблями противника. При этом довольно скоро было потеряно управление эскадрой — команды русских кораблей мужественно сражались практически без указаний, не выполняя какой-либо замысел или тактический маневр, а просто отбиваясь от наседавшего врага.

Довольно быстро сосредоточенным огнем из строя были выведены флагманские корабли — броненосцы «Ослябя» и «Князь Суворов». Во главе эскадры стал броненосец «Император Александр III», а затем его сменил броненосец «Бородино», который скоро также был подбит. В результате дневного боя 14 мая из 4 новых эскадренных броненосцев три и несколько других кораблей погибли, что привело к уничтожению боевого ядра Второй Тихоокеанской эскадры. С наступлением темноты для поражения оставшихся русских кораблей было послано 60 японских миноносцев. В итоге ночного рейда были потоплены или выведены из строя броненосцы «Наварин» и «Сисой Великий», а также крейсера «Владимир Мономах» и «Адмирал Нахимов». К утру 15 мая Вторая Тихоокеанская эскадра как организованная боевая сила перестала существовать. Соединения и отдельные корабли её были разбросаны по Корейскому проливу и не имели между собой связи.

Оставшиеся на плаву русские корабли продолжали сражаться и наносить урон японскому флоту, но изменить результаты сражения уже было невозможно. Владивостока достигли лишь несколько кораблей эскадры. Поражение было сокрушительным — Вторая тихоокеанская эскадра потеряла 8 эскадренных броненосцев, 8 крейсеров, 6 эскадренных миноносцев и другие корабли. Из 17 кораблей 1-го ранга 11 погибли, 2 были интернированы, 4 пленены. Потери японского Соединенного флота были невелики — 3 потопленных миноносца и несколько поврежденных кораблей.

В неравной борьбе с превосходящими силами противника погибло 5045 русских моряков, более 800 было ранено и контужено, 6106 человек попали в плен. У японцев было 699 убитых и раненых. Внимательно анализировавший ход Русско-японской войны В.И.Ленин так определил результаты Цусимского сражения: «Этого ожидали все, но никто не думал, чтобы поражение русского флота оказалось таким беспощадным разгромом… Русский военный флот окончательно уничтожен. Война проиграна бесповоротно…»

После победы на море японцы предприняли операцию по захвату Сахалина. 24 июня (7 июля) 1905 г. японская эскадра из 53 судов, в том числе 12 транспортов, подошла к побережью залива Анива (Южный Сахалин), где был высажен десант, а 11 июля японские войска высадились в районе поста Александровский на Северном Сахалине. Для захвата острова была выделена целая дивизия (около 14 тыс. солдат и офицеров). В течение нескольких дней немногочисленный русский гарнизон, ведя артиллерийский огонь, не позволял противнику продвинуться вглубь острова. Потери японцев с момента высадки составили 70 человек, включая и офицеров. Отдельные бои и стычки русских отрядов и партизан как на юге Сахалина, так и в северной его части продолжались до 16 (29) июля. Сопротивление прекратилось лишь тогда, когда у оборонявших остров не осталось боеприпасов и продовольствия и они вынуждены были принять предложение японского командира десанта Харагути сдаться. Хотя в военном отношении захват Сахалина не оказал существенного влияния на ход и исход войны, его потеря имела важное политическое и морально-психологическое значение, ибо это была единственная оккупированная японцами часть территории собственно Российской Империи.