ЦРУ против СССР. Директива СНБ 20/1

АВТОР СТАТЬИ: Евгений Денисов

Алчность и циничность — отличительные качества «союзников» России. Сознательно пишу это слово в кавычках, ибо любой человек, знающий историю, прекрасно понимает, что у нашей страны, на самом деле, никогда не было и не будет настоящих друзей. Внешние силы всегда оказывали значительное влияние на внутриполитическую жизнь России вне зависимости от того, кто находился  в ней у власти на данный момент и каких взглядов придерживался.

http://nstarikov.ru/new/wp-content/uploads/2012/10/soviet_union_Wallpaper_0qrmd-450×337.jpg

Так было всегда. Так было даже тогда, когда закончилась самая кровопролитная война в истории человечества. После разгрома фашистской Германии и капитуляции милитаристской Японии в мире обозначились два центра силы, которые вступили в смертельную схватку друг с другом. Бывшие союзники по антигитлеровской коалиции стали непримиримыми врагами. К сожалению, эту битву мы проиграли.

Либеральные круги современной России любят говорить о распаде Советского Союза, как о некой «объективности». Дескать, развалилась сверхдержава на куски в следствии неконкурентоспособности экономики, гонки вооружений и товарного дефицита. Безусловно, социальный фактор  оказал немалое влияние на эту крупнейшую геополитическую катастрофу 20-ого века. Кто бы спорил? Но отрицать внешнее влияние, как одну из причин крушения СССР, считаю полным безрассудством.

Роль спецслужб здесь очевидна. Чтобы не быть голословным, уважаемые читатели, позволю себе поделится с вами фрагментами некогда секретной директивы Совета национальной безопасности США (СНБ 20/1), определяющей антисоветский внешнеполитический вектор штатов, как единственный из возможных. В этот документ, занявший 33 страницы убористого текста, вошла всесторонняя оценка американских военных аналитиков национальной политики в отношении СССР. Директива озаглавлена, как «Цели США в отношении России».

Н.Н. Яковлев, автор книги «ЦРУ против СССР», приводит в своей работе некоторые фрагменты этой директивы, которая впервые была опубликована в США сборнике: «Сдерживание. Документы об американской политике и стратегии 1945—1950гг.»:

_________________________________________________________ 

“Правительство вынуждено в интересах развернувшейся ныне политической войны наметить более определенные и воинственные цели в отношении России уже теперь, в мирное время, чем было необходимо в отношении Германии и Японии еще до начала военных действий с ними… При государственном планировании ныне, до возникновения войны, следует определить наши цели, достижимые как во время мира, так и во время войны, сократив до минимума разрыв между ними…

Наши основные цели в отношении России, в сущности, сводятся всего к двум:

а) Свести до минимума мощь и влияние Москвы;

б) Провести коренные изменения в теории и практике внешней политики, которых придерживается правительство, стоящее у власти в России…

Наши усилия, чтобы Москва приняла наши концепции, равносильны заявлению: наша цель — свержение Советской власти. Отправляясь от этой точки зрения, можно сказать, что эти цели недостижимы без войны, и, следовательно, мы тем самым признаем: наша конечная цель в отношении Советского Союза — война и свержение силой Советской власти. Было бы ошибочно придерживаться такой линии рассуждений.
Во-первых, мы не связаны определенным сроком для достижения наших целей в мирное время. У нас нет строгого чередования периодов войны и мира, что побуждало бы нас заявить: мы должны достичь наших целей в мирное время к такой-то дате или “прибегнем к другим средствам…

Во-вторых, мы обоснованно не должны испытывать решительно никакого чувства вины, добиваясь уничтожения концепций, несовместимых с международным миром и стабильностью, и замены их концепциями терпимости и международного сотрудничества. Не наше дело раздумывать над внутренними последствиями, к каким может привести принятие такого рода концепций в другой стране, равным образом мы не должны думать, что несем хоть какую-нибудь ответственность за эти события…

Если советские лидеры сочтут, что растущее значение более просвещенных концепций международных отношений несовместимо с сохранением их власти в России, то это их, а не наше дело. Наше дело работать и добиться того, чтобы там свершились внутренние события… Как правительство мы не несем ответственности за внутренние условия в России… 

Нашей целью во время мира не является свержение Советского правительства. Разумеется, мы стремимся к созданию таких обстоятельств и обстановки, с которыми нынешние советские лидеры не смогут смириться и которые им не придутся по вкусу. Возможно, что, оказавшись я такой обстановке, они не смогут сохранить свою власть в России. Однако следует со всей силой подчеркнуть — то их, а не наше дело…

Если действительно возникнет обстановка, к созданию которой мы направляем наши усилия в мирное время, и она окажется невыносимой для сохранения внутренней системы правления в СССР, что заставит Советское правительство исчезнуть со сцены, мы не должны сожалеть по поводу случившегося, однако мы не возьмем на себя ответственность за то, что добивались или осуществили это…

Речь идет прежде всего о том, чтобы сделать и держать СоветскийСоюз слабым в политическом, военном и психологическом отношениях по сравнению с внешними силами, находящимися вне пределов его контроля…

Мы должны прежде всего исходить из того, что для нас не будет выгодным или практически осуществимым полностью оккупировать всю территорию Советского Союза, установив на ней нашу военную администрацию. Это невозможно как ввиду обширности территории, так и численности населения…

Иными словами, не следует надеяться достичь полного осуществления нашей воли на русской территории, как мы пытались сделать это в Германии и Японии. Мы должны понять, что конечное урегулирование должно быть политическим…

Если взять худший случай, то есть сохранение Советской власти над всей или почти всей нынешней советской территорией, то мы должны потребовать:

а) выполнения чисто военных условий (сдача вооружения, эвакуация ключевых районов и т. д.), с тем чтобы надолго обеспечить военную беспомощность;

б) выполнение условий с целью обеспечить значительную экономическую зависимость от внешнего мира.

Условия, имеющие в виду расчленение нашей страны, беспрепятственное проникновение «идей извне» и т. д. «Все условия должны быть жесткими и явно унизительными для этого коммунистического режима. Они могут примерно напоминать Брест-Литовский мир 1918 г., который заслуживает самого внимательного изучения в этой связи…

Мы должны принять в качестве безусловной предпосылки, что не заключим мирного договора и не возобновим обычных дипломатических отношений с любым режимом в России, в котором будет доминировать кто-нибудь из нынешних советских лидеров или лица, разделяющие их образ мышления. Мы слишком натерпелись в минувшие пятнадцать лет, действуя, как будто нормальные отношения с таким режимом были возможны…

Так какие цели мы должны искать в отношении любой не коммунистической власти, которая может возникнуть на части или всей русской территории в результате событий войны? Следует со всей силой подчеркнуть, что независимо от идеологической основы любого такого некоммунистического режима и независимо от того, в какой мере он будет готов на словах воздавать хвалу демократии и либерализму, мы должны добиться осуществления наших целей, вытекающих из уже упомянутых требований. Другими словами, мы должны создавать автоматические гарантии, обеспечивающие, чтобы даже некоммунистический и номинально дружественный к нам режим:

а)не имел большой военной мощи;

б) в экономическом отношении сильно зависел от внешнего мира;

в) не имел серьезной власти над главными национальными меньшинствами;

г) не установил ничего похожего на железный занавес.

В случае если такой режим будет выражать враждебность к коммунистам и дружбу к нам, мы должны позаботиться, чтобы эти условия были навязаны не оскорбительным или унизительным образом. Но мы обязаны не мытьем, так катаньем навязать их для защиты наших интересов…».

 _________________________________________________________

P.s.: Директива СНБ 20/1 была утверждена 18 августа 1948 года. Как мы видим, она была выполнена.