Мы теряем паритет в войне дронов

Иллюстрация: FluxAI.

Процесс начался больше двух лет назад, когда мы сами заложили «основы» этих потерь. Напомню, речь о сделанных шагах в сторону монополизации, стандартизации и упрощения. Тех кто принимал такие решения можно понять, ведь эти шаги это три кита старой технологической школы, где живет автомат Калашникова, винтовка Мосина и выстрел РПГ. Но эти же три причины есть основа поражения в технологической парадигме, где живут FPV, Мавики, новые средства связи, новые средства разведки, БЭКи и пенопластовые дальнолеты.

Есть много гипотез почему противник быстро перестроился, а мы нет. Но самую яркую озвучили коллеги из президентского федерального кадрового резерва для высших постов. По понятным причинам, они вряд ли скажут ее открыто, но я ее озвучу: у противника возраст лиц, принимающих решения от 35 до 55 лет. Они все играли CS и Доту! Им проще понять разницу между смартфоном и радиостанцией. Им проще ввести в управление министерства принципы Agile и создать целый проектный офис с функцией акселерации процессов, им проще реализовать матричную структуру управления. Причем сделать это не на словах, локально, в одной отдельно взятой Корпорации, а ввести повсеместно без всяких «островков безопасности» для высших чинов.

Но мне претят простые ответы на сложные вопросы. Если по фактам, то у нас случились монополизация, стандартизация и упрощение. И нас догнали последствия.

Мы потеряли инженерную школу. Появились аффилированные компании, которым передали финансирование и заказы. Все энтузиасты, кто мог на начальном этапе СВО встроится в систему и начать делать новое технологическое чудо-оружие, был брошен, оставлен без денег и вынужден уйти из отрасли. Кто на войну, кто в бизнес, кто обратно к себе на работу. Остались «системные» инженеры на зарплате в высокоточных корпорациях старой технологической парадигмы. Они парни хорошие, но их компетенции как оказалось недостаточно и все они совершенно из другой области. Народный инженерный фронт, который стихийно сложился в первые месяцы войны и сейчас практически схлопнулся – это в первую очередь отсутствие денег и поддержки.

С каждым новым дроном, что приезжает к нам на рефакторинг мы видим как у противника расширяется многообразие решений. По культуре сборки, по почерку мы видим, что все эти изделия собираются разными артелями. На той стороне производителей так много, что даже речи не идет о какой-то стандартизации. Видно, что компетенции новой технологической войны там берегут, выращивают и привлекают из-за рубежа.

Попытки нашего Государства сейчас в аварином порядке устроить вертолетные деньги через НТИ и подобные фонды не сработают. Оторванность источника средств от тех, кем и для кого делаются дроны ставит крест на всей затее. Основные деньги получат профессиональные получатели грантов и на этом всё. Важно не что ты делаешь, важно чтобы твой проект понравился грантодателям. Мы с товарищами смотрим на флот дронов противника и задаем себе вопрос. Вот если бы им для работы на фронт, на их украинскую перемогу, пришлось околачивать пороги местных УкрНТИ, УкрФПИ или УкрУПМИ? Как много они бы наизобретали и наделали Шарков, Чаклунов, Лелек, Бэков, Бобров, Дельт, Транзитов, Синих квадратов и целого моря нонеймовских FPV дронов.

Источник "Полидрон 17"

Комментарий редакции

Тезисы статьи:

1. Россия теряет преимущество в войне дронов из-за монополизации, стандартизации и упрощения в этой сфере.

2. У противника лица, принимающие решения, моложе и лучше понимают современные технологии и методы управления.

3. Россия потеряла инженерную школу в сфере дронов, отказавшись от энтузиастов в пользу "системных" инженеров.

4. У противника наблюдается многообразие решений в производстве дронов, в то время как в России происходит стандартизация.

5. Попытки государства стимулировать развитие через гранты неэффективны из-за оторванности от реальных нужд фронта.

Вывод:

Статья указывает на серьезные проблемы в российском подходе к разработке и производству дронов для военных нужд. Автор критикует бюрократический подход, монополизацию и отказ от инновационных решений энтузиастов. По мнению автора, это привело к отставанию России от противника в сфере беспилотных технологий. Для исправления ситуации необходимо пересмотреть подход к разработке дронов, привлечь молодых специалистов и создать более гибкую систему финансирования и производства, ориентированную на реальные потребности фронта.

Расширенный вывод:

Анализ ситуации показывает, что для преодоления отставания в сфере беспилотных технологий необходим комплексный, системный подход. Простое спонсирование отдельных энтузиастов, хотя и полезно, не решит проблему в корне. Требуется создание целостной экосистемы, объединяющей фронт, разработчиков и научные институты.

Ключевым элементом должна стать интегрированная система обратной связи с фронтом, позволяющая оперативно реагировать на новые разработки противника. Необходимо создание специализированных научно-производственных центров с минимальной бюрократией, способных быстро внедрять инновации. Важно также эффективно использовать существующий военный опыт, интегрируя предыдущие разработки в новые проекты.

Межведомственное взаимодействие и налаженный обмен идеями между всеми подразделениями, занимающимися разработкой, обеспечат быстрое внедрение инноваций. Параллельно следует развивать перспективные технологии, в частности, внедрение ИИ в управление дронами, работая на опережение, а не только реагируя на действия противника.

Создание единой экосистемы, объединяющей энтузиастов, профессиональных разработчиков и военных специалистов, с обеспечением доступа к ресурсам и финансированию, станет основой для прорыва в этой области. Непрерывное обучение, обмен опытом и гибкая система финансирования перспективных проектов дополнят эту структуру.

Такой комплексный подход позволит не только догнать противника, но и потенциально выйти на лидирующие позиции в сфере беспилотных технологий. Хотя это потребует значительных ресурсов и реорганизации существующих структур, в долгосрочной перспективе это может обеспечить существенное технологическое и стратегическое преимущество.