Эпоха войн дронов подрывает устоявшийся порядок оборонной промышленности в мире

https://www.the-sun.com/wp-content/uploads/sites/6/2020/10/COMPS-JS-DRONE1.jpg?strip=all&quality=100&w=1500&h=1000&crop=1

Эпоха войн дронов подрывает устоявшийся порядок оборонной промышленности в мире

Газета "Financial Times" опубликовала материал Sylvia Pfeifer, John Paul Rathbone и Christopher Miller "The age of drone warfare is disrupting the defence industry" ("Эпоха войн дронов подрывает устоявшийся порядок оборонной промышленности в мире. Быстро развивающиеся технологии, разрабатываемые небольшими игроками, бросают вызов господству неповоротливых гигантов") о влиянии быстрорастущей индустрии малых беспилотных летательных аппаратов и других инноваций в военной сфере на развитие оборонной промыленности.

В секретной кирпичной мастерской на окраине прифронтового города на востоке Украины солдаты Богдан и Влад усердно работают над созданием дронов-убийц. На этом небольшом заводике есть 3D-принтер, с помощью которого изготавливаются компоненты, превращающие средства развлечения или аэрофотосъемки в смертоносное оружие.

Применение беспилотных летательных аппаратов (БЛА) в войне России с Украиной за последние два года значительно расширилось. Богдан, который попросил называть его только по имени, вспоминает, как продемонстрировал первую атаку FPV-дронов (first-person view, вид от первого лица) иностранной телевизионной группе в июне 2022 года, через четыре месяца после начала российского вторжения. Он надел очки для просмотра видео с дрона, а затем направил его на линию фронта. Сейчас этот порядок действий знаком многим по сотням подобных видеороликов, размещённых с тех пор в Интернете. Самые свежие из них демонстрируют удивлённые лица российских солдат, к которым приближается беспилотник.

Сегодня эта мастерская – лишь один из винтиков в одной из самых важных отраслей промышленности Украины. Война России и Украины вывела войну дронов на совершенно новый уровень интенсивности и частоты. Дешевые, но эффективные ударные FPV-дроны сыграли исключительную роль в компенсации нехватки артиллерийских снарядов, которую украинская армия испытывала в течение последнего года. Украинские власти заявляют, что от всего шести производителей беспилотников до начала войны Украина перешла к более чем двум сотням производств, способных выпускать миллион дронов в год.

“В Киеве все, кого вам нужно видеть – от изготовителя антенн до программиста или представителя оборонного ведомства – работают в 20 минутах пути друг от друга”, – говорит Лоренц Майер, чья американская компания Auterion разрабатывает программное обеспечение для управления группировками автономных дронов украинского производства, способных взаимодействовать друг с другом. “Длительность цикла разработки и внедрения новых технологий очень, очень мала”.

Столь стремительное распространение новой технологии на поле боя раскачивает устоявшуюся иерархию мировой оборонной промышленности, где долгое время именно крупные подрядчики занимали доминирующее положение.

Разработка традиционных программ вооружений опирается на значительные государственные бюджеты и возможности крупных исследовательских и испытательных центров, ввиду чего она занимает годы, а порой и десятилетия. Беспилотники же дешевы, смертоносны и быстро производятся, что позволяет уравнять шансы небольших игроков и устоявшихся гигантов индустрии.

Украинский кейс показывает, что “имеют значение время выхода на рынок и более гибкий процесс разработки”, – считает Микаэль Йоханссон, исполнительный директор шведского лидера ОПК – группы Saab АВ. “Вместо разработки идеального продукта – что может потребовать долгих лет – нужно быстро создавать средства, которые могут испытываться, модифицироваться и затем вновь испытываться. Скорость решает”.

И изменения должны затронуть не только промышленность. Так, государственным оборонным закупочным управлениям необходимо будет поменять систему закупки вооружений, чтобы не отставать от куда более быстрых темпов разработки оружия и автономных систем под управлением искусственного интеллекта (ИИ), которые становятся всё более программно-определяемыми. Для начала чиновникам придется выйти за рамки привычного круга поставщиков и привлечь к сотрудничеству более мелкие компании, многие из которых происходят из технологической среды.

Урок уже усвоен. “Если Украина нас чему-то и научила, так это тому, что…нам нужно действовать быстрее”, – заявил в этом году генерал сэр Джеймс Хокенхулл, глава британского Стратегического командования, перед аудиторией военных чиновников и руководителей промышленных предприятий в Лондоне.

Для правительств конечный результат может стать Святым Граалем специалистов по оборонному планированию – настоящей революцией в военном деле.

Хотя война дронов и началась на Украине, использование беспилотников в ходе конфликта не является чем-то новым. Первые примитивные типы вооружений вроде "воздушной торпеды" Кеттеринга были разработаны США и Великобританией ещё во время Первой мировой войны, однако ни один “Жук” не был использован в ходе боевых действий.

Разведывательные беспилотники впервые были широко применены США во время войны во Вьетнаме, после чего другие страны начали активнее вкладываться в развитие беспилотных технологий. Однако именно появление дешёвых, зачастую китайских, дронов в сочетании с быстро адаптируемым и всё более совершенным программным обеспечением на основе ИИ показало, как БЛА могут изменить форму войны. Это стало ясно во время Второй Карабахской войны 2020 года, когда азербайджанские силы использовали беспилотники для разрушительного воздействия на армянские танки и базы снабжения в тылу.

С тех пор случаи применения дронов только участились. В настоящее время Украина располагает большим парком беспилотников, которые могут наводиться на российские цели с помощью автономных систем навигации и программного обеспечения с искусственным интеллектом, которое более устойчиво к электронным помехам со стороны противника. Но так же, как дроны кардинально поменяли боле боя, их повсеместное распространение меняет оборонную промышленность, поскольку появляются новые игроки, бросающие вызов утвердившимся грандам, таким как Lockheed Martin, Raytheon и BAE Systems – так называемым “праймерам”, которые доминировали в секторе десятилетиями.

“Ирония заключается в том, что праймеры уже пытались выйти на этот рынок, но то были лишь отдельные эпизоды”, – говорит Байрон Каллан, управляющий директор исследовательской группы Capital Alpha Partners. Например, корпорация Lockheed в конце 1970-х годов разработала БЛА MQM-105 Aquila, и этот аппарат должен был стать первой дистанционно пилотируемой боевой машиной армии США, но программа в итоге была отменена.

Среди новичков можно выделить AeroVironment, небольшого американского оборонного подрядчика. Компания получила известность после того, как её барражирующий боеприпас Switchblade стал первым символом украинского сопротивления [sic!]. Основанная в 1971 году, сейчас компания базируется в штаб квартире в Арлингтоне (штат Вирджиния), недалеко от Пентагона и имеет множество правительственных контрактов. Черч Хаттон, старший вице-президент компании по связям с правительством, говорит, что компания наблюдает “интерес со стороны правительства [США], стремящегося ускорить темпы закупок, чтобы соответствовать темпам промышленных инноваций”.

Существуют также технологические стартапы, которые уже пробились в отрасль: среди них американская группа по анализу данных Palantir Technologies, рыночная стоимость которой составляет 58 млрд. долл., американская Rebellion Defence и европейский специалист по использованию ИИ в сфере обороны Helsing, проводящий очередной раунд кампании по привлечению средств, стоимость которого может составить 4,5 млрд. долл.

Компания Anduril Industries, основанная калифорнийским предпринимателем Палмером Лаки, является одним из крупнейших бенефициаров растущего спроса на новые технологии со стороны военных: сотни ее барражирующих боеприпасов Altius-600M были куплены Пентагоном и отправлены на украинскую линию фронта. Вместе с корпорацией General Atomics компания была выбрана ВВС США для создания и испытания прототипов БЛА для следующего этапа флагманской совместной программы боевых летательных аппаратов ВВС США Collaborative Combat Aircraft (CCA), целью которой является создание целого флота БЛА-"верных ведомых".

Хотя Anduril уже является значительным игроком на рынке, это решение воспринимается как определяющее для компании после того, как компания опередила в конкурсе Boeing и Lockheed Martin. “Победа в такой крупной программе, как эта, стала очень важным моментом”, – говорит Лаки. “Мы вложили сотни тысяч долларов собственных средств прежде чем правительства дали нам хоть что-то”.

Традиционные игроки, столкнувшиеся с растущей конкуренцией и слишком хорошо понимающие вызовы в своей отрасли, реагируют на изменения, зачастую объединяясь с новичками или поглощая более мелких конкурентов.

“Существуют разные пути налаживания сотрудничества и партнерств и способы осуществления прямых или косвенных инвестиций для поощрения внутреннего технологического развития”, – утверждает Йоханссон из Saab, которая в прошлом году приобрела 5 процентов акций Helsing. “Оборонные лидеры также играют роль в поддержке стартапов, интегрируя их разработки в процессы закупок в мирное время”, – описывает отношения с лидерами как сочетание сотрудничества и конкуренции Гундберт Шерф, соучредитель и один из руководителей компании Helsing.

Компания, специализирующаяся на разработке программных решений для оборонной промышленности на основе искусственного интеллекта, сотрудничает с Saab и Airbus. В июне прошлого года правительство Германии выбрало Helsing и Saab в качестве поставщиков новых средств радиоэлектронной борьбы с использованием искусственного интеллекта для обновленного варианта истребителя Eurofighter. Airbus заявляет, что также будет сотрудничать с компанией в области ИИ для своей будущей системы "верных ведомых" Wingman, в которой БЛА будут действовать совместно с пилотируемыми истребителями.

“Оборона всегда будет игрой оборудования и программного обеспечения, но я думаю, что всё чаще она будет определяться программным обеспечением и состоять из аппаратного обеспечения”, – заявляет Шерф из Helsing. “Программное обеспечение будет поглощать много возможностей и содержать в себе достаточно трудностей”.

В Великобритании после двухлетнего сотрудничества корпорация BAE Systems в феврале приобрела стартап Malloy Aeronautics. Нил Эпплтон, один из руководителей BAE Systems, которого назначили главным директором Malloy, говорит, что британский гигант стремится не задушить предпринимательский дух компании Malloy, которая разработала линейку беспилотных электрических квадрокоптеров высокой грузоподъемности для использования в задачах снабжения на малых и средних расстояниях.

План состоит в том, чтобы превратить Malloy из “малого предприятия в среднее или более крупное”, – добавляет он. "Если нам потребуется получить доступ к большой сумме денег…то мы сможем обратиться к BAE Systems, будь то устранение пробелов в портфеле заказов клиентов…или [для] капиталовложений”.

По словам Ориола Бадиа, главного операционного директора, пришедшего в Malloy в 2016 году, с момента приобретения произошли “некоторые изменения” в отношениях компании с оборонными ведомствами.

“У нас были хорошие контакты с конечными пользователями [на местах], а потом кому-то вышестоящему понравился наш продукт”, – рассказывает Бадиа. Теперь “у нас есть возможность разговаривать напрямую с заказчиком” о таких вещах как стратегия. “Раньше мы были за бортом”.

Некоторые западные правительства отмечают волну инициатив как свидетельство их ответа быстро развивающимся технологиям.

Так, в августе прошлого года Пентагон выступил с инициативой Replicator, цель которой – ввести в эксплуатацию тысячи беспилотников различного назначения в течение 18-24 месяцев. Компания AeroVironment была в числе тех, кого отобрали для первого этапа.

По словам Кэтлин Хикс, заместителя министра обороны США, отвечающей за инициативу, всего за пять месяцев Пентагон добился того, на что “обычно у министерства обороны уходит от двух до трех лет”.

“Если вы не уверены, что поражает воображение больше – то, как быстро мы это сделали, или то, сколько времени это обычно занимает – я вас не виню”, – сказала Хикс в своей речи в январе.

Хотя европейские вооруженные силы все еще значительно отстают от США, они начинают набирать обороты. Министерство обороны Великобритании выделило 5 процентов своего годового бюджета на исследования и разработки, что эквивалентно 2,7 млрд. фунтов стерлингов в год. Еще 2 процента бюджета направлены на поддержку перспективных военных технологий и прикладной науки.

Планируемое Агентство оборонных инноваций, созданное по образцу Подразделения оборонных инноваций министерства обороны США (DIU), – по сути являющегося венчурным фондом, поддерживаемым правительством – будет помогать в направлении этих денег малым и средним компаниям, чтобы помочь перспективным технологиям преодолеть то, что венчурные капиталисты называют “долиной смерти”, и быть принятыми на вооружение в рамках основных военных программ.

НАТО также начало менять свои процессы закупок и создало инновационный акселератор Diana для развития сотрудничества со стартапами и другими технологическими компаниями. Альянс также объявил о создании Инновационного фонда НАТО, ориентированного на технологии двойного назначения.

“Наши партнеры смотрят на происходящее на Украине и стремятся подражать некоторым инновациям”, – заявляет Андреа Траверсоне, управляющий партнёр проектов НАТО, называя жтот конфликт “большим стимулом для более быстрого внедрения”. Однако для многих новичков в оборонной сфере, которые видят, как быстро меняется военные действия на Украине, эти инициативы являются слишком незначительными и запоздалыми.

“Почему фонд НАТО составляет всего 1 млрд евро? Почему не 10 млрд?”, – задается вопросом Майер из Auterion, опасаясь, что Россия и Китай с их командно-административными экономиками могут опередить Запад, когда дело дойдет до модернизации своих вооруженных сил. “Мы делаем недостаточно”.

Некоторые руководители опасаются, что новые подходы потребуют изменения нынешней практики ведения бизнеса, при которой крупные оборонные компании часто поддерживают с правительствами отношения, которые конкуренты называют уютными.

Реальные изменения также означают отказ от модели закупок, при которой военные планировщики склонны завышать требования, что приводит к перерасходу средств и длительным задержкам.

“Иногда нам приходилось платить дважды или трижды за одну возможность, потому что мы постоянно ее меняли”, – сказал журналистам в этом году Хокенхулл из Великобритании.

С другой стороны, согласно новой модели закупок, разработанной правительством Великобритании, министерство обороны намерено теснее сотрудничать с промышленностью и использовать “спиральное развитие”, в рамках которого новые технологии будут внедряться до их полной готовности, а затем адаптироваться и модернизироваться уже в полевых условиях.

“Мы должны более снисходительно относиться к итеративности”, – сказал тогда Хокенхулл. Это “может также означать, что в течение некоторого времени структура наших вооруженных сил будет нести больший риск, потому что у нас может не быть всего того, что должно было бы”.

Тем не менее, признавая необходимость ускорения, некоторые чиновники говорят о необходимости соблюдать осторожность при ведении бизнеса с технологическими компаниями. “Мы должны следить за тем, чтобы не превратить зависимость от лидеров индустрии в зависимость от технологических компаний”, – говорит один европейский чиновник, ссылаясь на почти монопольный статус многих гигантов в сфере программного обеспечения.

Необходимо принимать во внимание и другие соображения, в частности “фундаментальные различия между закупками в мирное и военное время”, – считает Йоханссон из Saab. “Существует ряд важных требований, касающихся безопасности, сроков хранения, правил закупок и т. д., которые становятся гораздо менее важными во время войны. Оборонная промышленность должна быть способна поддерживать оба этих сценария”, – добавляет он.

Большинство руководителей считают, что успешная оборонная промышленность должна опираться на оба типа компаний и оба типа оборудования, аппаратного и программного обеспечения.

Гранды и стартапы выполняют разные функции, считает Майкл Шеллхорн, исполнительный директор Airbus Defence and Space. В то время как стартапы разрабатывают “новые технологии очень быстро”, отрасли по-прежнему нужны традиционные подрядчики, которые привносят “опыт и устойчивость”.

Он добавляет, что сотрудничество между двумя сторонами очень важно и предостерегает от “порицания всего, что относится к старой школе”.

Тем не менее, он признает: “Нам не стоит обольщаться – либо мы поддержим перемены [и] ускорение, либо мы потеряем право на участие в игре”.

https://bmpd.livejournal.com/4840214.html – цинк

Комментарий редакции

Ключевые тезисы статьи:

1. Война в Украине вывела применение дронов на новый уровень интенсивности и частоты.

2. Быстрое распространение дешевых и эффективных дронов меняет устоявшуюся иерархию в мировой оборонной промышленности.

3. Небольшие компании и стартапы получают возможность конкурировать с крупными оборонными подрядчиками.

4. Традиционные оборонные компании адаптируются, сотрудничая или поглощая более мелких игроков.

5. Правительства и военные ведомства пытаются ускорить процессы закупок и разработки вооружений.

6. Растет значение программного обеспечения и искусственного интеллекта в военных технологиях.

7. Существует потребность в балансе между традиционными оборонными подрядчиками и инновационными технологическими компаниями.

Вывод:
Эпоха дронов и быстро развивающихся технологий серьезно трансформирует оборонную промышленность. Традиционная модель, основанная на долгосрочных проектах крупных подрядчиков, уступает место более гибкому подходу с участием небольших инновационных компаний. Это требует адаптации как от основных игроков рынка, так и от государственных структур, ответственных за оборонные закупки. Будущее отрасли, вероятно, будет характеризоваться сочетанием опыта крупных корпораций и инновационного потенциала технологических стартапов, с растущим акцентом на программное обеспечение и искусственный интеллект.