Он был молод, ему нужны были деньги
https://cdn.thepeoplesvoice.tv/wp-content/uploads/2023/09/Screen-Shot-2023-09-07-at-6.40.08-PM-678×381.png.webp
Ведущий климатолог признал, что писал фальшивые статьи ради публикаций в научных журналах
Он сообщил, что исследователи выдвигают в своих статьях “предварительно одобренные” климатические нарративы истеблишмента – независимо от того, правдивы они или нет, – чтобы публиковаться в ведущих журналах и продвигать свою карьеру в этой области.
«Опытные исследователи адаптируют свои исследования так, чтобы максимизировать вероятность того, что их работа будет принята», — сказал Патрик Т. Браун в интервью The Free Press. “Я знаю это, потому что я один из них”.
«Я опустил всю правду, чтобы опубликовать свою статью об изменении климата».
Меня только что опубликовали в журнале Nature, потому что я придерживался повествования, которое, как я знал, понравится редакторам. Наука должна работать не так.
Если вы читали новости о лесных пожарах этого лета — от Канады до Европы и Мауи, — то у вас наверняка сложилось впечатление, что они в основном являются результатом изменения климата.
Вот что сообщает AP: «Изменение климата продолжает усиливать лесные пожары и задымление (смог). Учёные называют это „новой аномалией“.
А PBS NewsHour пишет: „Количество лесных пожаров, вызванных изменением климата, растёт — Испания должна сделать больше, чтобы подготовиться к ним, говорят эксперты“.
И New York Times: „Как изменение климата превратило пышные Гавайи в пороховую бочку“.
Bloomberg тоже выдал статью: „Пожары на Мауи демонстрируют уродливые последствия изменения климата“.
Я учёный-климатолог. И хотя изменение климата является важным фактором, влияющим на лесные пожары во многих регионах мира, это далеко не единственный фактор, который заслуживает нашего пристального внимания.
Так почему же пресса так настойчиво говорит об изменении климата как о первопричине? Возможно, по тем же причинам, по которым я только что опубликовал научную статью о лесных пожарах в одном из самых престижных журналов мира Nature: она соответствует простой сюжетной линии, которая вознаграждает того, кто её придерживается.
Статья, которую я только что опубликовал — “Потепление климата увеличивает экстремальный ежедневный риск роста лесных пожаров в Калифорнии” — посвящена исключительно тому, как изменение климата повлияло на поведение экстремальных лесных пожаров. Я знал, что не стоит пытаться количественно оценить в своих исследованиях ключевые аспекты, отличные от изменения климата, потому что это разбавило бы историю, которую хотят рассказать такие престижные журналы, как Nature и её конкурент Science.
Это имеет значение потому, что для учёных критически важно публиковаться в громких журналах; во многих отношениях они являются „воротами“ для успешной карьеры в академических кругах. А редакторы этих журналов совершенно ясно дали понять — как через то, что они публикуют, так и через то, что они отвергают — что им нужны статьи о климате, которые поддерживают определённые заранее одобренные нарративы, даже если эти нарративы действуют в ущерб более широким знаниям для общества.
Грубо говоря, наука о климате стала меньше заниматься пониманием сложностей мира и больше служить своего рода Кассандрой, срочно предупреждающей общественность об опасностях изменения климата. Однако, каким бы понятным ни был этот инстинкт, он искажает результаты многих климатических исследований в области науки о климате, дезинформирует общественность и, что наиболее важно, затрудняет поиск практических решений.
Почему это происходит?
Все начинается с того, что карьера исследователя зависит от того, насколько широко цитируется его работа и насколько она воспринимается как важная. Это запускает самоподдерживающуюся обратную связь: узнаваемость имени, финансирование, качественные заявки от начинающих аспирантов и постдоков и, конечно, признание.
Но, поскольку число исследователей в последние годы резко возросло — в США ежегодно получают почти в шесть раз больше докторских степеней, чем в начале 1960-х годов — выделиться из толпы стало ещё сложнее, чем раньше. Поэтому, несмотря на то, что публикации в таких журналах, как Nature и Science, всегда были очень важны, конкуренция в этой области стала необычайно высокой.
Теоретически научные исследования должны поощрять любознательность, беспристрастную объективность и стремление к установлению истины. Безусловно, именно эти качества должны ценить редакторы научных журналов.
Однако в действительности пристрастия редакторов (и рецензентов, к которым они обращаются для оценки присланных материалов) оказывают существенное влияние на коллективный результат целых областей. Они выбирают то, что будет опубликовано из большого числа работ, и тем самым определяют как будут проводиться исследования в целом. Умелые исследователи подбирают свои исследования таким образом, чтобы максимально увеличить вероятность того, что их работа будет принята. Я знаю это, потому что сам являюсь одним из них.
Вот как это работает.
Прежде всего, проницательный исследователь климата знает, что его работа должна поддерживать основную точку зрения, а именно, что последствия изменения климата носят повсеместный и катастрофический характер и что основной способ борьбы с ними заключается не в применении практических мер адаптации, таких как укрепление более устойчивой инфраструктуры, улучшение зонирования и строительных норм, повышение эффективности кондиционирования воздуха или, в случае лесных пожаров, улучшение управления лесами или прокладка линий электропередач, а в проведении такой политики, как, например, Закон о сокращении инфляции, направленной на сокращение выбросов парниковых газов.
Поэтому в своей недавней статье в журнале Nature, одним из авторов которой я являюсь, я сосредоточился на изучении влияния изменения климата на экстремальное поведение лесных пожаров. Не стоит заблуждаться: это влияние вполне реально. Но есть и другие факторы, которые могут быть не менее или более важными, например, плохое управление лесами и растущее число людей, которые случайно или намеренно разжигают лесные пожары. (Поразительный факт: более 80% лесных пожаров в США возникают по вине человека).
В моей работе мы не потрудились изучить влияние этих других, очевидно значимых, факторов. Знал ли я, что их учет сделает анализ более реалистичным и полезным? Знал. Но я также знал, что это отвлечёт внимание от чистого повествования, сосредоточенного на негативном влиянии изменения климата и тем самым уменьшит шансы на то, что статья пройдет проверку редакторами и рецензентами Nature.
Такая постановка вопроса, когда влияние изменения климата нереалистично рассматривается изолированно, является нормой для громких научных работ. Например, в другой недавней влиятельной работе, опубликованной в журнале Nature, учёные подсчитали, что двумя крупнейшими последствиями изменения климата для общества являются смертность от экстремальной жары и ущерб сельскому хозяйству.
Однако авторы не упоминают о том, что изменение климата не является доминирующим фактором ни одного из этих последствий: смертность от жары снижается, а урожайность сельскохозяйственных культур растет на протяжении десятилетий, несмотря на изменение климата. Признание этого факта означало бы, что в некоторых областях мир преуспел, несмотря на изменение климата, а это, как считают авторы, подорвало бы мотивацию к сокращению выбросов.
Отсюда вытекает второе негласное правило написания успешной климатической статьи: авторы должны игнорировать — или, по крайней мере, преуменьшать — практические действия, которые могут противостоять влиянию изменения климата. Если смертность от экстремальной жары снижается, а урожайность растет, то вполне логично, что мы можем преодолеть некоторые серьёзные негативные последствия изменения климата.
Не стоит ли тогда изучить, как нам удалось добиться успеха, чтобы способствовать его достижению в дальнейшем? Конечно, стоит. Но изучение решений, а не концентрация на проблемах, просто не вызовет энтузиазма ни у общественности, ни у прессы.
Кроме того, многие ученые-климатологи склонны рассматривать всю перспективу, скажем, использования технологий для адаптации к изменению климата, ошибочной; правильным подходом является борьба с выбросами. Поэтому опытный исследователь знает, что нужно держаться подальше от практических решений.
Вот третий трюк: обязательно сосредоточьтесь на показателях, которые принесут самые сногсшибательные цифры. Наша статья, например, могла бы сосредоточиться на простых, интуитивно понятных показателях, таких как количество дополнительных сожженных акров или увеличение интенсивности лесных пожаров из-за изменения климата. Вместо этого мы следовали общепринятой практике рассмотрения изменения риска экстремального явления — в нашем случае повышенного риска лесных пожаров, сжигающих более 10 000 акров за один день.
Это гораздо менее интуитивный показатель, который труднее преобразовать в полезную информацию. Так почему же этот более сложный и менее полезный показатель настолько распространен? Потому что он обычно даёт больший коэффициент увеличения, чем другие расчёты. А именно: вы получаете большие цифры, которые оправдывают важность вашей работы, её законное место в Nature или Science и широкое освещение в СМИ.
Ещё один способ получить большие цифры, которые обосновывают важность вашего исследования — и произведут впечатление на редакторов, рецензентов и средства массовой информации, — это всегда оценивать масштабы изменения климата за столетия, даже если этот временной масштаб не имеет отношения к воздействию, которое вы изучаете.
Например, стандартной практикой является оценка воздействия на общество по величине изменения климата с момента промышленной революции, но при этом игнорируются технологические и социальные изменения, произошедшие за это время.
С практической точки зрения это не имеет смысла, поскольку с 1800-х гг. общественные изменения в распределении населения, инфраструктуре, поведении, готовности к стихийным бедствиям и т.д. оказали гораздо большее влияние на нашу чувствительность к экстремальным погодным условиям, чем изменение климата. Это видно, например, по стремительному снижению смертности от погодных и климатических катастроф за последнее столетие.
Аналогичным образом, стандартной практикой является расчёт последствий для страшных гипотетических сценариев будущего потепления, которые вызывают недоверие, игнорируя возможные изменения в технологиях и устойчивости, которые могли бы уменьшить последствия. Из таких сценариев всегда получаются хорошие заголовки.
Гораздо более полезный анализ сосредоточился бы на изменениях климата в недавнем прошлом, которые фактически испытали живые люди, а затем на прогнозировании обозримого будущего – на следующие несколько десятилетий – с учетом изменений в технологиях и устойчивости.
В случае с моей недавней статьей в журнале Nature это означает рассмотрение влияния изменения климата в сочетании с ожидаемыми реформами в практике лесопользования в ближайшие несколько десятилетий. Фактически наши текущие исследования показывают, что эти изменения в практике лесопользования могут полностью свести на нет пагубное воздействие изменения климата на лесные пожары.
Однако такой более практичный анализ не рекомендуется, поскольку рассмотрение изменений воздействия за более короткие периоды времени и учет других значимых факторов снижает расчетную величину воздействия изменения климата и, следовательно, ослабляет аргументацию в пользу сокращения выбросов парниковых газов.
Научные журналы, которые когда-то считались золотым стандартом истины, поддались предвзятости своих редакторов и рецензентов.
Возможно, вам сейчас интересно, не отрекаюсь ли я от своей собственной статьи. Это не так. Напротив, я считаю, что она способствует нашему пониманию роли изменения климата в повседневном поведении лесных пожаров. Просто процесс адаптации исследования для именитого журнала привел к тому, что оно оказалось менее полезным, чем могло бы быть.
Что касается того, почему я следовал этой формуле, несмотря на мою критику, ответ прост: я хотел, чтобы исследование было опубликовано в как можно более престижном издании. Когда я начал исследование для этой статьи в 2020 году, я был новым доцентом, которому необходимо было максимально увеличить свои шансы на успешную карьеру.
Когда я ранее пытался отклониться от этой формулы, мои работы немедленно отвергались редакторами известных журналов, и мне приходилось довольствоваться менее престижными изданиями. Другими словами, я жертвовал наиболее ценными для общества знаниями ради того, чтобы исследование соответствовало предубеждениям редакторов и рецензентов журналов, на которые я ориентировался.
Я покинул академические круги более года назад, отчасти потому, что чувствовал, что давление, оказываемое на академических учёных, приводит к искажению многих исследований. Теперь, будучи сотрудником частного некоммерческого исследовательского центра The Breakthrough Institute, я испытываю гораздо меньшее давление с целью привести мои исследования в соответствие с предпочтениями известных редакторов журналов и других специалистов в этой области.
Это означает проведение такой версии исследования лесных пожаров, которая, по моему мнению, имеет гораздо большую практическую ценность для принятия реальных решений: изучение воздействия изменения климата в соответствующие временные периоды и в контексте других важных изменений, таких как количество пожаров, возникающих по вине людей и последствия лесопользования. Возможно эти исследования не дадут столь же чистых историй и желанных заголовков, но они будут более полезны при разработке стратегий борьбы с изменением климата.
Но ученые-климатологи не должны изгонять себя из академических кругов, чтобы опубликовать наиболее полезные версии своих исследований. Нам необходимо изменить культуру научных кругов и элитарных СМИ, что позволит вести гораздо более широкий разговор об устойчивости общества к климатическим изменениям.
СМИ, например, должны перестать принимать эти работы за чистую монету и заняться изучением того, что в них упущено. Редакторам известных журналов необходимо выйти за рамки узкой направленности, ориентированной на сокращение выбросов парниковых газов. А сами исследователи должны начать противостоять редакторам или найти другие места для публикаций.
Что действительно должно иметь значение, так это не цитируемость в журналах, клики в СМИ или карьерный статус для учёных, а исследования, которые действительно помогают обществу.
Источник: www.thefp.com
http://newsstreet.ru/blog/33116.html – цинк
Ведущий климатолог признал, что писал фальшивые статьи ради публикаций в научных журналах
Он сообщил, что исследователи выдвигают в своих статьях “предварительно одобренные” климатические нарративы истеблишмента – независимо от того, правдивы они или нет, – чтобы публиковаться в ведущих журналах и продвигать свою карьеру в этой области.
«Опытные исследователи адаптируют свои исследования так, чтобы максимизировать вероятность того, что их работа будет принята», — сказал Патрик Т. Браун в интервью The Free Press. “Я знаю это, потому что я один из них”.
«Я опустил всю правду, чтобы опубликовать свою статью об изменении климата».
Меня только что опубликовали в журнале Nature, потому что я придерживался повествования, которое, как я знал, понравится редакторам. Наука должна работать не так.
Если вы читали новости о лесных пожарах этого лета — от Канады до Европы и Мауи, — то у вас наверняка сложилось впечатление, что они в основном являются результатом изменения климата.
Вот что сообщает AP: «Изменение климата продолжает усиливать лесные пожары и задымление (смог). Учёные называют это „новой аномалией“.
А PBS NewsHour пишет: „Количество лесных пожаров, вызванных изменением климата, растёт — Испания должна сделать больше, чтобы подготовиться к ним, говорят эксперты“.
И New York Times: „Как изменение климата превратило пышные Гавайи в пороховую бочку“.
Bloomberg тоже выдал статью: „Пожары на Мауи демонстрируют уродливые последствия изменения климата“.
Я учёный-климатолог. И хотя изменение климата является важным фактором, влияющим на лесные пожары во многих регионах мира, это далеко не единственный фактор, который заслуживает нашего пристального внимания.
Так почему же пресса так настойчиво говорит об изменении климата как о первопричине? Возможно, по тем же причинам, по которым я только что опубликовал научную статью о лесных пожарах в одном из самых престижных журналов мира Nature: она соответствует простой сюжетной линии, которая вознаграждает того, кто её придерживается.
Статья, которую я только что опубликовал — “Потепление климата увеличивает экстремальный ежедневный риск роста лесных пожаров в Калифорнии” — посвящена исключительно тому, как изменение климата повлияло на поведение экстремальных лесных пожаров. Я знал, что не стоит пытаться количественно оценить в своих исследованиях ключевые аспекты, отличные от изменения климата, потому что это разбавило бы историю, которую хотят рассказать такие престижные журналы, как Nature и её конкурент Science.
Это имеет значение потому, что для учёных критически важно публиковаться в громких журналах; во многих отношениях они являются „воротами“ для успешной карьеры в академических кругах. А редакторы этих журналов совершенно ясно дали понять — как через то, что они публикуют, так и через то, что они отвергают — что им нужны статьи о климате, которые поддерживают определённые заранее одобренные нарративы, даже если эти нарративы действуют в ущерб более широким знаниям для общества.
Грубо говоря, наука о климате стала меньше заниматься пониманием сложностей мира и больше служить своего рода Кассандрой, срочно предупреждающей общественность об опасностях изменения климата. Однако, каким бы понятным ни был этот инстинкт, он искажает результаты многих климатических исследований в области науки о климате, дезинформирует общественность и, что наиболее важно, затрудняет поиск практических решений.
Почему это происходит?
Все начинается с того, что карьера исследователя зависит от того, насколько широко цитируется его работа и насколько она воспринимается как важная. Это запускает самоподдерживающуюся обратную связь: узнаваемость имени, финансирование, качественные заявки от начинающих аспирантов и постдоков и, конечно, признание.
Но, поскольку число исследователей в последние годы резко возросло — в США ежегодно получают почти в шесть раз больше докторских степеней, чем в начале 1960-х годов — выделиться из толпы стало ещё сложнее, чем раньше. Поэтому, несмотря на то, что публикации в таких журналах, как Nature и Science, всегда были очень важны, конкуренция в этой области стала необычайно высокой.
Теоретически научные исследования должны поощрять любознательность, беспристрастную объективность и стремление к установлению истины. Безусловно, именно эти качества должны ценить редакторы научных журналов.
Однако в действительности пристрастия редакторов (и рецензентов, к которым они обращаются для оценки присланных материалов) оказывают существенное влияние на коллективный результат целых областей. Они выбирают то, что будет опубликовано из большого числа работ, и тем самым определяют как будут проводиться исследования в целом. Умелые исследователи подбирают свои исследования таким образом, чтобы максимально увеличить вероятность того, что их работа будет принята. Я знаю это, потому что сам являюсь одним из них.
Вот как это работает.
Прежде всего, проницательный исследователь климата знает, что его работа должна поддерживать основную точку зрения, а именно, что последствия изменения климата носят повсеместный и катастрофический характер и что основной способ борьбы с ними заключается не в применении практических мер адаптации, таких как укрепление более устойчивой инфраструктуры, улучшение зонирования и строительных норм, повышение эффективности кондиционирования воздуха или, в случае лесных пожаров, улучшение управления лесами или прокладка линий электропередач, а в проведении такой политики, как, например, Закон о сокращении инфляции, направленной на сокращение выбросов парниковых газов.
Поэтому в своей недавней статье в журнале Nature, одним из авторов которой я являюсь, я сосредоточился на изучении влияния изменения климата на экстремальное поведение лесных пожаров. Не стоит заблуждаться: это влияние вполне реально. Но есть и другие факторы, которые могут быть не менее или более важными, например, плохое управление лесами и растущее число людей, которые случайно или намеренно разжигают лесные пожары. (Поразительный факт: более 80% лесных пожаров в США возникают по вине человека).
В моей работе мы не потрудились изучить влияние этих других, очевидно значимых, факторов. Знал ли я, что их учет сделает анализ более реалистичным и полезным? Знал. Но я также знал, что это отвлечёт внимание от чистого повествования, сосредоточенного на негативном влиянии изменения климата и тем самым уменьшит шансы на то, что статья пройдет проверку редакторами и рецензентами Nature.
Такая постановка вопроса, когда влияние изменения климата нереалистично рассматривается изолированно, является нормой для громких научных работ. Например, в другой недавней влиятельной работе, опубликованной в журнале Nature, учёные подсчитали, что двумя крупнейшими последствиями изменения климата для общества являются смертность от экстремальной жары и ущерб сельскому хозяйству.
Однако авторы не упоминают о том, что изменение климата не является доминирующим фактором ни одного из этих последствий: смертность от жары снижается, а урожайность сельскохозяйственных культур растет на протяжении десятилетий, несмотря на изменение климата. Признание этого факта означало бы, что в некоторых областях мир преуспел, несмотря на изменение климата, а это, как считают авторы, подорвало бы мотивацию к сокращению выбросов.
Отсюда вытекает второе негласное правило написания успешной климатической статьи: авторы должны игнорировать — или, по крайней мере, преуменьшать — практические действия, которые могут противостоять влиянию изменения климата. Если смертность от экстремальной жары снижается, а урожайность растет, то вполне логично, что мы можем преодолеть некоторые серьёзные негативные последствия изменения климата.
Не стоит ли тогда изучить, как нам удалось добиться успеха, чтобы способствовать его достижению в дальнейшем? Конечно, стоит. Но изучение решений, а не концентрация на проблемах, просто не вызовет энтузиазма ни у общественности, ни у прессы.
Кроме того, многие ученые-климатологи склонны рассматривать всю перспективу, скажем, использования технологий для адаптации к изменению климата, ошибочной; правильным подходом является борьба с выбросами. Поэтому опытный исследователь знает, что нужно держаться подальше от практических решений.
Вот третий трюк: обязательно сосредоточьтесь на показателях, которые принесут самые сногсшибательные цифры. Наша статья, например, могла бы сосредоточиться на простых, интуитивно понятных показателях, таких как количество дополнительных сожженных акров или увеличение интенсивности лесных пожаров из-за изменения климата. Вместо этого мы следовали общепринятой практике рассмотрения изменения риска экстремального явления — в нашем случае повышенного риска лесных пожаров, сжигающих более 10 000 акров за один день.
Это гораздо менее интуитивный показатель, который труднее преобразовать в полезную информацию. Так почему же этот более сложный и менее полезный показатель настолько распространен? Потому что он обычно даёт больший коэффициент увеличения, чем другие расчёты. А именно: вы получаете большие цифры, которые оправдывают важность вашей работы, её законное место в Nature или Science и широкое освещение в СМИ.
Ещё один способ получить большие цифры, которые обосновывают важность вашего исследования — и произведут впечатление на редакторов, рецензентов и средства массовой информации, — это всегда оценивать масштабы изменения климата за столетия, даже если этот временной масштаб не имеет отношения к воздействию, которое вы изучаете.
Например, стандартной практикой является оценка воздействия на общество по величине изменения климата с момента промышленной революции, но при этом игнорируются технологические и социальные изменения, произошедшие за это время.
С практической точки зрения это не имеет смысла, поскольку с 1800-х гг. общественные изменения в распределении населения, инфраструктуре, поведении, готовности к стихийным бедствиям и т.д. оказали гораздо большее влияние на нашу чувствительность к экстремальным погодным условиям, чем изменение климата. Это видно, например, по стремительному снижению смертности от погодных и климатических катастроф за последнее столетие.
Аналогичным образом, стандартной практикой является расчёт последствий для страшных гипотетических сценариев будущего потепления, которые вызывают недоверие, игнорируя возможные изменения в технологиях и устойчивости, которые могли бы уменьшить последствия. Из таких сценариев всегда получаются хорошие заголовки.
Гораздо более полезный анализ сосредоточился бы на изменениях климата в недавнем прошлом, которые фактически испытали живые люди, а затем на прогнозировании обозримого будущего – на следующие несколько десятилетий – с учетом изменений в технологиях и устойчивости.
В случае с моей недавней статьей в журнале Nature это означает рассмотрение влияния изменения климата в сочетании с ожидаемыми реформами в практике лесопользования в ближайшие несколько десятилетий. Фактически наши текущие исследования показывают, что эти изменения в практике лесопользования могут полностью свести на нет пагубное воздействие изменения климата на лесные пожары.
Однако такой более практичный анализ не рекомендуется, поскольку рассмотрение изменений воздействия за более короткие периоды времени и учет других значимых факторов снижает расчетную величину воздействия изменения климата и, следовательно, ослабляет аргументацию в пользу сокращения выбросов парниковых газов.
Научные журналы, которые когда-то считались золотым стандартом истины, поддались предвзятости своих редакторов и рецензентов.
Возможно, вам сейчас интересно, не отрекаюсь ли я от своей собственной статьи. Это не так. Напротив, я считаю, что она способствует нашему пониманию роли изменения климата в повседневном поведении лесных пожаров. Просто процесс адаптации исследования для именитого журнала привел к тому, что оно оказалось менее полезным, чем могло бы быть.
Что касается того, почему я следовал этой формуле, несмотря на мою критику, ответ прост: я хотел, чтобы исследование было опубликовано в как можно более престижном издании. Когда я начал исследование для этой статьи в 2020 году, я был новым доцентом, которому необходимо было максимально увеличить свои шансы на успешную карьеру.
Когда я ранее пытался отклониться от этой формулы, мои работы немедленно отвергались редакторами известных журналов, и мне приходилось довольствоваться менее престижными изданиями. Другими словами, я жертвовал наиболее ценными для общества знаниями ради того, чтобы исследование соответствовало предубеждениям редакторов и рецензентов журналов, на которые я ориентировался.
Я покинул академические круги более года назад, отчасти потому, что чувствовал, что давление, оказываемое на академических учёных, приводит к искажению многих исследований. Теперь, будучи сотрудником частного некоммерческого исследовательского центра The Breakthrough Institute, я испытываю гораздо меньшее давление с целью привести мои исследования в соответствие с предпочтениями известных редакторов журналов и других специалистов в этой области.
Это означает проведение такой версии исследования лесных пожаров, которая, по моему мнению, имеет гораздо большую практическую ценность для принятия реальных решений: изучение воздействия изменения климата в соответствующие временные периоды и в контексте других важных изменений, таких как количество пожаров, возникающих по вине людей и последствия лесопользования. Возможно эти исследования не дадут столь же чистых историй и желанных заголовков, но они будут более полезны при разработке стратегий борьбы с изменением климата.
Но ученые-климатологи не должны изгонять себя из академических кругов, чтобы опубликовать наиболее полезные версии своих исследований. Нам необходимо изменить культуру научных кругов и элитарных СМИ, что позволит вести гораздо более широкий разговор об устойчивости общества к климатическим изменениям.
СМИ, например, должны перестать принимать эти работы за чистую монету и заняться изучением того, что в них упущено. Редакторам известных журналов необходимо выйти за рамки узкой направленности, ориентированной на сокращение выбросов парниковых газов. А сами исследователи должны начать противостоять редакторам или найти другие места для публикаций.
Что действительно должно иметь значение, так это не цитируемость в журналах, клики в СМИ или карьерный статус для учёных, а исследования, которые действительно помогают обществу.
Источник: www.thefp.com
http://newsstreet.ru/blog/33116.html – цинк
Поделиться:
Гыыы… И так работает уся “науко”.
- А скока врэмия?
- А скока вам нада??
Над зоопарком ( не над всем) подвесили лживое информационное поле , щедро удобренное баблом. Так им надо..))