Антиутопия Эдварда Форстера
Уже при жизни английского писателя Эдварда Моргана Форстера (1879-1969) стали называть классиком. Многие его романы и повести экранизированы. Кандидатуру писателя многократно выдвигали на Нобелевскую премию в области литературы. Но по странным обстоятельствам Форстер так и не стал лауреатом. Некоторые биографы и исследователи его творчества намекают на то, что его «Машина останавливается» в каком-то смысле является подражанием роману Герберта Уэллса «Машина времени», который относят к жанру антиутопии. Но думается, что «Машина» Форстера посильнее «Машины» Уэллса. Сюжет романа Уэллса, хотя и захватывающий, но очень далек от нашей жизни, мало правдоподобен. А вот «Машина» Форстера намного ближе к сегодняшнему дню. В повести «Машина останавливается» все более четко проступают черты настоящего и завтрашнего дня.
«Машина останавливается» (или просто «Машина») даже не роман. Это повесть или даже рассказ – объем всего страниц 30-40. Состоит из трех частей: 1. Воздушный корабль. 2. Ремонтный аппарат. 3. Лишение крова. Повесть увидела свет в 1909 году в ноябрьском номере авторитетного журнала Oxford and Cambridge Review (ноябрь 1909 г.). Тогда произведение было высоко оценено читательской аудиторией, но вскоре забыто. Следующее его издание увидело свет лишь в 1928 году. К тому времени Форстер стал знаменитым писателем, повесть включалась во многие сборники и собрания сочинений мэтра. В 1973 году она вошла в состав двухтомника лучших произведений английских писателей в жанре научно-технической фантастики «The Science Fiction Hall of Fame» (том 2). Но все-таки это было скорее данью авторитету писателя. «Машина» Форстера оставалась не до конца понятой и оцененной.
Истинный интерес к повести возник лишь в 2020 году. Об этом свидетельствует большое количество статей в зарубежных СМИ, в которых прошлогодние события, порожденные «пандемией COVID-19», увязываются с ней. Многие так называемые фантазии из произведения Форстера стали сбываться именно в прошлом году.
Хотя некоторые детали тех картин, которые открываются в повести, стали просматриваться намного раньше. Речь идет о технических средствах связи, автоматизации, роботизации и проч. Впрочем, предвидения новых технологий мы можем найти и в произведениях других фантастов. Например, того же Герберта Уэллса. Однако Форстер, в отличие от Уэллса, не зацикливается на предсказаниях будущего науки и техники. Он копает глубже, показывает, что происходят серьезные изменения в самом человеке– его психике, уме, воле и даже изменения homo sapiens на физическом уровне.
http://stoletie.ru/upload/medialibrary/53d/k-katasonovu.jpgСдается, повесть Форстера «Машина останавливается» является ответом на известное произведение американского писателя Эдварда Беллами «Looking Backward: 2000-1887» («Оглядываясь назад»). Это роман в жанре социальной утопии, увидевший свет в 1888 году. По сути, модель идеального общества в духе социализма (сам Беллами был социалистом), облеченная в увлекательную художественную форму. Я уже писал об этом романе и о том, что он имел очень сильный идеологический и политический резонанс не только в Америке, но и во всем мире, в том числе, в России. Были ярые сторонники, были и ярые противники той модели, которую нарисовал Беллами. Форстер был противником. «Дивный новый мир» Беллами зиждется на мощных производительных силах и достижениях науки и техники. Можно сказать, что это технократическая версия социализма (хотя Беллами избегает в романе слова «социализм»). А высшей радостью обитателей «дивного нового мира» романа Беллами является удовлетворение потребностей, в первую очередь, физиологических. Причем самых утонченных. Этакая версия социалистического гедонизма. Позиция Форстера противоположна. И эту позицию он выразил в форме повести-антиутопии.
То, что в прошлом году «пандемия COVID-19» была использована в качестве «дымовой завесы», прикрывающей радикальную перестройку мира, уже не вызывает сомнения.
Некоторые подробности такой перестройки описаны в книге президента Всемирного экономического форума (ВЭФ) Клауса Шваба «COVID-19: Великая перезагрузка», вышедшей в прошлом году. Целью перезагрузки является построение общества так называемого инклюзивного капитализма. Фактически это изложенный на «птичьем языке» «посвященных» план создания всемирного электронно-цифрового концлагеря. Перестройке подвергнутся не только экономические, социальные и политические институты, но и сам человек. Я уже писал об этом в «Столетии». Повесть Форстера, написанная более века назад, позволяет лучше понять, как конкретно должен выглядеть человек «дивного нового мира» в версии Клауса Шваба и его соратников. Если говорить коротко, он должен стать в буквальном смысле «индивидуумом». Напомню, что этимологически указанное слово происходит от «неделимый». Имеется в виду неделимый атом. Человек должен стать атомом. Некогда было общество, сложенное из миллионов атомов, между собой связанных и спаянных семейными, родовыми, племенными, производственными, культурными, религиозными и иными связями. В новое и новейшее время общество стали дробить, единый массив постепенно разрушается до молекулярного уровня. Молекула – совокупность связанных между собой атомов. Под молекулой имеется в виду семья. Надо раздробить и семью – превратить ее членов в «индивидуумов» – независимых «атомов». В итоге монолитный массив, называемый «обществом», превращается в атомарную пыль. В повести Форстера мы видим уже атомарную пыль, даже «молекул» уже не осталось.
Управление всеми «атомами» берет на себя всемогущая Машина. Эта Машина, которая создавалась на протяжении многих и многих поколений, не только управляет людьми-атомами, она обеспечивает их всем необходимым.
Более того, она выполняет любые их самые изощренные потребности, удовлетворяет любые капризы. Человек-атом в повести Форстера – гедонист. Но он хочет казаться самому себе «креативным», поэтому занят каким-то делом, каким-то творчеством. Это уже для того, чтобы кроме удовлетворения плотских потребностей было еще ощущение «духовной» жизни. Вместе с тем мы видим абсурдность «духовной» жизни человека, ставшего атомом. Нарисованная Форстером картина «подземного рая» в каком-то смысле является пародией на ту модель идеального общества, которую изобразил Беллами в своей утопии «Оглядываясь назад».
Машина в повести Форстера не только всемогуща, но и всеведуща. Судя по всему, она следит за каждым человеком-атомом. Машина, как кажется обитателям «дивного нового мира», вечна. Она может сама себя ремонтировать и имеет способность к самосовершенствованию.
Постепенно люди «дивного нового мира» Форстера начинают относиться к Машине как к богу. Формируется новая религия, которую можно назвать «машинной», или «механической». Здесь –тонкая ирония автора по поводу идеологии материализма и «прогресса», которая на Западе почти полностью вытеснила христианство и заменила его.
Человек «дивного нового мира» Форстера максимально изолирован от реального физического мира Земли – ее дикой флоры и фауны, морей и океанов. Он не видит голубого неба, Солнца, Луны и звезд и многого другого, что человечество созерцало на протяжении многих тысячелетий.
Почему? Потому что все обитатели «дивного нового мира» живут под землей. И здесь, кстати, просматривается сходство с романом «Машина времени» Герберта Уэллса. Там основная часть человекоподобных существ, называющихся «мерлоки», обитала под землей. Теоретически люди нового мира Форстера могут выходить на поверхность Земли, но они этого не делают, потому что боятся первозданной природы, они привыкли к искусственной среде обитания. Они не могут даже дышать обычным атмосферным воздухом. А если возникает необходимость выйти из своего заточения на поверхность, то обитателю подземелья надо обязательно вооружиться респиратором.
Каждый человек-атом имеет свою «капсулу» – изолированную комнату, на стенах которой большое количество кнопок. Нажатие на ту или иную кнопку позволяет удовлетворить ту или иную потребность, ту или иную прихоть, каприз. Нажал одну кнопку – меняется освещение, нажал другую – зазвучала нужная музыка, нажал третью – получил необходимую пищу, нажал четвертую – пожалуйста, любимый напиток. Надо лечь спать – нажатием кнопки из пола выдвигается кровать. Надо принять ванну – из пола появляется ванна с водой желаемой температуры. И т.д. и т.п. Непременным атрибутом каждой комнаты-капсулы является «Книга Машины» – подробнейшая инструкция, объясняющая как пользоваться кнопками и разными техническими устройствами. Однако в связи с тем, что Машина уже для многих стала богом, то и «Книгу Машины» они стали воспринимать как «священную книгу». Кстати, других книг в «дивном новом мире» уже нет. Все книги предшествующих веков и столетий – «макулатура», которая осталась в далеком прошлом.
Изолированность обитателей подземного рая от природы дополняется их изолированностью от многих идей прошлого. Им предлагаются лишь тщательно отобранные и отредактированные идеи, которыми их питают по каналам дистанционной связи «правильные» ученые и лекторы.
«Берегитесь оригинальных идей! – заявил один из самых передовых и ученых лекторов. – Оригинальных идей в буквальном смысле слова вообще не существует. Они являются лишь выражением таких чувств, как страх и любовь, то есть проистекают из чисто физических ощущений, а разве можно построить философскую концепцию на столь примитивной и грубой основе? Пользуйтесь заимствованными идеями, идеями из вторых, а еще лучше из десятых рук, ибо в этом случае они будут очищены от таких нежелательных наслоений, как непосредственное восприятие».
Очное общение между людьми происходит в редчайших случаях. Вместо него – общение, которое сегодня принято называть «онлайн». Комната-капсула оборудована всеми необходимыми средствами связи – телефоном, пневмопочтой (прообраз будущего интернета) и приборами, похожими на голубые диски. Последние– обеспечивают видеосвязь, являются прообразами сегодняшних мобильных телефонов и гаджетов.
В крайне редких случаях, когда люди покидают свои капсулы, они могут встречать себе подобных. Обитатель подземного мира крайне боится таких очных встреч. И уж точно встретившиеся люди никогда не будут прикасаться друг к другу, скажем, осуществлять рукопожатие. Дистанционное общение – уже давно перестало быть нормой, спускаемой сверху; это уже привычка и modus vivendi (образ жизни) человека нового мира.
Несмотря на крайне редкие случаи перемещения людей по планете, транспорт достиг невероятного уровня развития. Между континентами курсируют воздушные суда – самолеты и дирижабли, причем высокоскоростные. Для поездок на более короткие расстояния используется железнодорожный транспорт и электрокары. Трансконтинентальные полеты осуществляются строго по расписанию. Часто в воздушных судах нет ни одного пассажира. Но транспортные системы, будучи частью Машины, должны функционировать как часы.
Удивительна прозорливость Форстера в плане предвидения будущих достижений научно-технического прогресса. В той же Англии, на родине писателя, в 1909 году электричество за пределами Лондона было еще экзотикой. О первых самолетах братьев Райт слышали многие, но вживую самолетов еще почти никто не видел.
Уже не приходится говорить о том, что никаких технических средств связи на большие расстояния, кроме телеграфа еще не было. Беспроводная (радио) связь еще только зарождалась. Первый опыт со звуковым радиосигналом был проведен лишь в 1906 году.
У обитателей «дивного нового мира» сплошные права. Но все-таки кое-какие обязанности и ограничения есть. Например, ограничения на выход на поверхность Земли. И уж, тем более, на перемещение из одной точки Земного шара в другую. Без специального пропуска властей подземелья – Генерального совета (что-то наподобие Старшего Брата из романа «1984» Оруэлла) – подниматься наверх и перемещаться по миру строго запрещено. Разрешение на соединение представителей мужского и женского пола ради деторождения также надо получать в Генеральном совете. И не все его получают. Поскольку у властей свои представления о том, каким должно быть потомство, дети должны соответствовать определенным генетическим требованиям. Примечательно, что власти не приветствуют рождение слишком физически здоровых и сильных детей. Видимо, они могут представлять какую-то угрозу власти Машины. Таковых подвергают умерщвлению. Планируется не только деторождение, но и уход из жизни. Решение об этом уходе исходит от Генерального совета, а уход осуществляется через эвтаназию.
И многое из того, что мы находим в рассказе Форстера, в прошлом году явилось в нашей жизни воочию. Это – самоизоляция граждан в условиях «пандемии коронавируса»; дистанцирование людей в общественных местах; массовый переход на общение с помощью электронной почты, мобильной связи, социальных сетей; зумы и видеоконференции; работа и учеба на «удаленке»; доставка еды и всего, что пожелаешь, по вызову на дом.
Сплошные маски, очень похожие на респираторы из рассказа. Резкое сокращение дальних (и уж, тем более, трансграничных) перемещений. Быстрое отвыкание людей от живого общения. И, что там греха таить, столь же быстрое привыкание людей к новому modus vivendi (то, что Клаус Шваб назвал «новой нормальностью»).
Что касается сюжета повести, то он прост. Опишу его предельно кратко. В повести всего два героя: женщина по имени Вашти и ее сын Куно. Они, как и положено в «дивном новом мире», живут раздельно, каждый в своей комнате-ячейке. Мало того – в разных частях света. Куно – в Северной Америке, Вашти – где-то в Южной Америке. Они общаются дистанционно, прежде всего, с помощью упомянутых «голубых дисков».
Вашти отвечает всем стандартам «дивного нового мира», а вот ее сын с некоторыми «отклонениями». В частности, он настаивает на том, чтобы их общение не ограничивалось лишь дистанционной связью, он хочет, чтобы мать к нему приехала. Видимо, он что-то хочет ей сказать, но не по телефону или видеосвязи. Что-то такое, что не должен слышать Старший Брат. Все-таки сын уговаривает мать, она к нему прилетает. Куно признается матери, что его всегда тянуло наверх из подземелья. Он нарушил правила жизни подземного мира, поднявшись на поверхность Земли без разрешения. Наверняка Машина зафиксировала это нарушение.
Теперь ему грозит наказание, которое называется «лишение крова». Его поднимут на поверхность Земли без респиратора. Любой обитатель подземелья, непривычный к обычному атмосферному воздуху, обречен на быструю смерть. Мать, конечно, в шоке от этого признания. Не буду утомлять читателя деталями дальнейших событий, лучше ему самому ознакомиться с произведением (чтение займет немного более одного часа).
Перехожу к финальной части. Куно, как весьма наблюдательный и внимательный молодой человек замечает, что в привычной повседневной жизни подземного царства стали происходить какие-то небольшие отклонения. Его мать их не замечает. Куно ей как-то сказал, что Машина в ближайшее время перестанет работать. Вашти поражен. Конечно, она не поверила сыну и заподозрила, что он сошел с ума или близок к этому. Как может Машина остановиться, если она работала без каких-либо нарушений многие века? Как Машина может остановиться, если важнейшей ее частью является Ремонтный аппарат, предназначенный для автоматического восстановления Машины? Вашти долго не может успокоиться после той глупости, которую озвучил Куно:
«Вы только подумайте, какая нелепость, — пожаловалась Вашти своей приятельнице, – человек, который когда-то был моим сыном, утверждает, будто Машина останавливается. Я сочла бы это кощунством, если бы не знала, что он просто безумец. – Машина останавливается? – удивилась приятельница. – Что это значит? Мне это ничего не говорит. – Мне тоже».
Но через некоторое время уже и Вашти не может не замечать все более частых отклонений и нарушений. Ей, как, впрочем, и другим обитателям подземного царства, через некоторое время становится страшно. Большинство из них правоверные почитатели Машины как бога. Они полагают, что Машина проявляет свое недовольство их поведением.
Успокаивают себя тем, что «божие наказание» носит временный, назидательный характер. Однако среди подземных обитателей появляются «рационалисты», которые дали гораздо более простое объяснение происходящему: в Машине возникли какие-то дефекты, а Ремонтный аппарат по каким-то причинам не может их ликвидировать. Следовательно, надо самим попытаться исправить Машину.
И тут выясняется самое страшное: никто из обитателей подземного царства не в состоянии провести такой ремонт. Машина начала создаваться в незапамятные времена очень талантливыми и грамотными людьми. Каждое последующее поколение ее усовершенствовало. Машина достигла такого совершенства, что стала сама себя поддерживать и совершенствовать. Дальнейшая поддержка со стороны человека уже была не нужна. Люди стали отдыхать и наслаждаться, труд и саморазвитие стали факультативными. Что-то наподобие хобби. Человек стал деградировать. На всякий случай из поколения в поколение передавались чертежи Машины. Но последние поколения достигли такой степени деградации, что уже не могли разобраться в этих чертежах.
Опять опускаю многие интересные детали и перехожу к самому концу. Обитатели подземелья помимо их воли «лишаются крова», т.е. жизни. Конструкции Машины рушатся, погребая по собой многих пытающихся выбраться из подземелья. Те, кому удается добраться до поверхности Земли, также обречены на смерть, ибо они не могут жить в этой непривычной для них природной среде.
В конце повести есть одна потрясающая деталь. Оказывается, на поверхности Земли с тех пор, как все «цивилизованное человечество» ушло в подземную техносферу, осталось небольшое количество изгоев. Об их существовании большинство обитателей подземного царства Машины даже не подозревали. А эти изгои, оказывается, продолжали свой род из века в век.
Они продолжали жить в природной среде, дышать обычным атмосферным воздухом, слушать пение птиц, радоваться солнцу и голубому небу, созерцать звезды на небосклоне и чувствовать бесконечность Вселенной. А любознательный герой повести Куно, оказывается, узнал о существовании этих таинственных «изгоев» во время своего несанкционированного путешествия на поверхность Земли.
Вашти и Куно в последние часы жизни находятся вместе. Куно говорит своей матери об этих таинственных обитателях наземного мира: «Я их видел, я говорил с ними, я их полюбил. Они скрываются в тумане или в зарослях папоротника, выжидая, когда погибнет наш подземный мир. Сегодня они лишены крова, завтра…». Вашти его прерывает: «Завтра какой-нибудь дурак снова запустит Машину». «Нет, – возразил Куно, – это уже не повторится. Никогда. Человечество многому научилось».
Финал повести в некотором смысле является аллегорией Апокалипсиса – последней книги Священного Писания. Финал повести, как и Апокалипсис, и трагичен, и радостен одновременно. Финал повести радостен, прежде всего, потому, что Куно выражает надежду: выжившее человечество извлечет уроки из трагедии и никогда больше не будет запускать Машину. Кроме того, главные герои в конце своей жизни увидели настоящий мир: «Перед мысленным взором Вашти и Куно прошли многие поколения, жившие до них, но перед смертью, в последнее мгновение они еще увидели кусочек неба, голубого и безоблачного».
Наконец-то Вашти и Куно впервые почувствовали себя людьми, а не атомами, управляемыми бездушной Машиной:
«Она (Вашти – В.К.) подползла к нему, карабкаясь через трупы, и его кровь оросила ей руки. – Подвинься ко мне, скорее, – с трудом выговорил он (Куно – В.К.). – Я умираю. Но мы можем дотронуться друг до друга, мы говорим друг с другом без Машины. Он поцеловал ее. – Мы вновь обрели самих себя. Мы умираем, но мы победили смерть, как Альфред Великий, изгнавший датчан из Уэссекса. Мы познали то, что ведомо людям наверху».
А между тем мы видим, что сегодня «цивилизованное человечество» стремительно достраивает Машину – глобальную систему цифрового управления миром. Происходит медленное, но верное погружение человечества в «подземное царство», где правит всемогущая и всеведущая Машина.
Происходит превращение человека в атом, а некогда крепкое, монолитное общество дробится до состояния атомарной пыли. Люди перестают видеть солнце, голубое небо и звезды. Им весь этот Богом сотворенный мир заменяет голубой монитор компьютера или ай-фона, через который человек погружается в это технотронное, искусственное подземное царство.
Некоторую надежду вселяет только то обстоятельство, что Машина еще не достроена до конца. Более того, в функционировании Машины возникают постоянные перебои (последний такой крупный перебой возник 8 июня этого года, когда примерно на час была парализована значительная часть интернета).
Строительство Машины можно остановить. Можно при желании разрушить даже то, что уже удалось построить. Но для этого надо понимать, что так называемый научно-технический прогресс (НТП), всячески превозносимый идеологами «нового дивного мира» (типа Збигнева Бжезинского с его «Технотронной эрой» или Клауса Швабас его «Великой перезагрузкой») – «троянский конь» мировой закулисы. НТП в руках мировой закулисы – средство загнать человечество в то самое подземное царство Машины, которое так ярко и мастерски описал гениальный английский писатель Эдвард Форстер.
Валентин Юрьевич Катасонов – профессор, д.э.н., председатель Русского экономического общества им. С.Ф. Шарапова
