Ввоз в Россию соевой ГМО-продукции без регистрации продлили на год

Тайны covid-ного времени

16 апреля 2020 г., в разгар пандемии, премьер Михаил Мишустин подписал Постановление правительства Российской Федерации №520 «О продукции и генно-инженерно-модифицированных организмах, не подлежащих государственной регистрации в соответствии с Правилами государственной регистрации генно-инженерно-модифицированных организмов, предназначенных для выпуска в окружающую среду, а также продукции, полученной с применением таких организмов или содержащей такие организмы, включая указанную продукцию, ввозимую на территорию Российской Федерации, утверждёнными постановлением Правительства Российской Федерации №839 от 23 сентября 2013 года».

Что за этим длинным названием? Михаил Мишустин разрешил ввозить в Россию на приготовление кормов для скота России генно-модифицированные соевые бобы и соевый шрот без госрегистрации. А значит, по упрощённой схеме. Нужно только добро Россельхознадзора. Губернаторы некоторых животноводческих регионов, поставленные перед фактом, пытались протестовать, но быстро сникли. Мощное лобби оказалось у заинтересантов!

«Ну разрешил и разрешил. Мы тут при чём?» – спросит воспитанный телевизором читатель. Ещё как при чём!

– Любые искусственные манипуляции с геномом приводят к образованию новых видов растений или животных с неизвестными свойствами, поэтому генетически модифицированные организмы (ГМО) по определению не могут быть безопасными. При создании большинства ГМО вводится один или несколько «чужих» генов с помощью громоздких генетических конструкций. Эта процедура влияет на ДНК клетки, сильно изменяя её. Если в природной среде произошло изменение генома и появляется новый организм, то он быстро отторгается, если развитие пошло по неправильному пути. В человеческом же сообществе происходит масштабное распространение новых линий искусственно созданных организмов, как правило, с изуродованным геномом, – говорит доктор биологических наук Ирина Ермакова.

То есть скот ел и ел корм с изменённой ДНК клетки, его откормили, забили, заколбасили и продали. И всё нормально? Всё безопасно? О ковиде, понятно, слышали все, а о болезни Моргеллонов? Эта штука будет покруче «Фауста» Гёте! До поры до времени человек живёт как все. Но затем вдруг под кожей начинается страшный зуд, как будто там завелись раздирающие её жуки или паразиты. Зуд сопровождается почти незаживающими ранами. Из них вытекают синие, чёрные, белые волокна длиной в несколько миллиметров. Профессор Виталий Цитовский из университета в Нью-Йорке обнаружил, что эти волокна связаны с одним из методов геномной инженерии или, как говорят генетики, встраивания генов вида-донора в геном другого вида или рода.

Пока человечество додумалось всего до двух таких методов. Первый очень метко назвали «из пушки по воробьям»: клетки хаотично обстреливаются микрочастицами золота или вольфрама с нанесёнными на них генами. Сколько и куда попадёт? Не знает никто. Куда они встроятся? Не знает никто. Что получим в результате? Возможно, что-то получим, но пока не знаем.

По второму методу гены вида-донора доставляются в нужное место с помощью специальных бактерий. Одна беда – эти бактерии способны бесконтрольно встраиваться куда угодно. Причём не только в таких же безмозглых бактерий, но и в клетки высших растений, животных и даже человека. Предположительно эта проклятая бактерия и вызывает болезнь Моргеллонов. Так безопасна ли эта штука – ГМО?

– Мы знаем о геноме то, что мы ничего не знаем! Чуть-чуть только надкусили яблоко. Прогнозируем: «должно быть так и так». Проводим исследование – вроде всё так, но не совсем. Например, встроили мы чужой ген точно в нужное место (но пока мы не умеем это делать), но повредили или нет дальнейшую цепочку генов, неизвестно! Конечно, ГМ-растения – это шаг вперёд, но нужны ещё исследования и исследования, – говорит селекционер профессор РАН Александр Соловьёв.

Да, кстати, ввоз соевых гэмэошных бобов без регистрации планировали ограничить 2020 годом. 29 декабря прямо под ёлочку разрешение продлили и на 2021 год. А теперь вопрос: «Кто контролирует почти 95% мирового рынка трансгенной сои?» Правильный ответ: Monsanto Company. Точнее, уже немецкий Bayer, который купил концерн за 66 млрд долларов. 

Волки с Уолл-стрит

– Пускать в Россию транснациональные компании – преступление. Они могут существовать, только пока проводят экспансию. Им нужны всё новые и новые рынки сбыта своей продукции. Это огромный мыльный пузырь, который когда-нибудь лопнет, но с чем останутся государства, которые уничтожили свои научные и производственные силы? Так у нас произошло с автомобилестроением, станко- и машиностроением. Сейчас то же самое может произойти с российской селекцией и нашим семеноводством, – говорит бывший директор ВИР академик РАН Виктор Драгавцев.

Говорят, «вода дырочку найдёт». С 1990-х годов огромные западные монстры не спеша, исподволь, но настойчиво захватывали самые лакомые куски России. Практически всё сельское хозяйство – от семечка до экспорта и внутренней торговли продовольствием находится в карманах либо офшорных, либо чисто западных компаний. «АН» писали об этом в материале «Продовольственный рынок России контролируют иностранные компании» (№49 от 16–22 декабря 2020 г.).

Но, когда в 2014 г. Путин объявил импортозамещение и даже стало понемногу получаться, ребята с Уолл-стрит возмутились: «Это наша овца, и мы её стрижём». В чём-то Кремль пошёл на попятную, в чём-то отыграл немного «бывшего своего».

– Селекция – это исток всей продовольственной безопасности страны. Нет своей селекции – нет ни своего хлеба, ни своего масла, ни своего мяса. Нет своей селекции – нет своих семян. Это аксиома. Поэтому зависеть в этом даже от союзников непозволительно. А уж от международных монополистов – тем более. Селекция и семеноводство должны оставаться в ведении государства как стратегические суверенные отрасли экономики России, – считает академик Драгавцев.

Между тем в последние годы, практически сразу после странного брака с Monsanto, Bayer пошёл в бой против российской селекции, навязывая свои технологии. Как уже рассказывали «АН» («Разбойники из Высшей школы», №31 от 12–18 августа 2020 г.), в качестве глашатая был выбран наспех слепленный Федеральной антимонопольной службой из разных субстанций некий Центр технологического трансфера при НИУ ВШЭ.

Так кто теперь претендует на руководство всей селекцией в стране? «Практически никто из руководства (кроме одной единицы) «трансфера» не отличит лопату от грабель, яблоню – от крыжовника, а пшеницу на поле – от кукурузы.

Директор – некий Марченко. Образование: «Экономика водного транспорта и управление инвестициями». Куратор: проректор Вышки Жулин. Образование: МФТИ, МГУ – «Экономика». Научный, повторюсь, научный «селекционный» руководитель: Иванов – юрист. Отвечающий за самый крутой «проект» «Селекция 2.0» Куликов – кандидат меднаук. Та самая «единица», имеющая отношение к сельскому хозяйству, г-жа Долматова, специальность – «Плодоовощеводство и виноградарство». Есть ещё «менеджмент», кубанский юрист, журналист», – писали «АН».

Честно говоря, мы думали, что на нас после той статьи подадут в суд либо одумаются и закроют этот «центр». В крайнем случае введут в него нескольких профессионалов-селекционеров-генетиков. Не на тех напали! Под крышей Bayer, ФАС и ВШЭ перечисленная публика продолжила главную атаку своей жизни. А именно – «приватизировать» в пользу глобального рынка (читай: транснационального гиганта Bayer and Monsanto) «вавиловскую коллекцию растений», которая была, есть и будет национальным достоянием России, доставшимся нам от предков, стоимостью 8 трлн долларов!

Можно было бы, конечно, просто не обращать внимания на инженеров водного транспорта, которые возомнили себя биологами. Однако их возможности и админресурс заставляют отнестись к ним серьёзно. Перед самым Новым годом не где-нибудь, а на площадке правительственной «Российской газеты» они провели так называемый круглый стол, на котором «научный руководитель» юрист Иванов открыто «учил, как надо родину любить»: государственная селекция неэффективна, госселекционные коллекции экономически невыгодны, надо открыть ворота для частников, короче, рынок всё расставит по своим местам. Эти заклинания мы слышали в 90‑е от Гайдара и Чубайса. Они нам стоили 14 млн жизней, почти полностью уничтоженной промышленности, убитого сельского хозяйства, обнищавшего до предела населения и кучки нуворишей, которые до сих пор управляют страной.

Но самый главный пассаж «селекционеров» из ВШЭ: «обеспечить прозрачные механизмы локализации глобальных селекционно-семеноводческих компаний в России с акцентом на… постепенный перенос в Россию размножения, производства семян и исследовательских подразделений иностранных компаний (по опыту автомобильной и фармацевтической индустрий)».

Чуете, куда ветер дует? Пустив пару десятков лет назад авто- и фармгигантов в страну, мы полностью потеряли отечественные производство, компетенции, технологии. Мы, как банановая республика, выпускаем чужие авто и не наши лекарства на нашей территории. Для юриста Иванова это величайшее достижение?!

– Если глобальные компании сегодня открыто запустить на российский рынок селекции, то её просто раздавят. Потому что, пока она конкурентоспособна, будет мешать. А им необходимо стать монополистами на нашем рынке как по продукции, так и по технологиям. И что «Байер» говорит и обещает, для нас это закончится плачевно. Они уже начали с обмана, обещали поделиться маркером гена урожая, но таких генов нет в природе! Не-су-щес-тву-ет! Как после этого можно продолжать им верить, не понимаю. Эта оккупация будет хуже фашистской. Ещё Иван Грозный писал: «Хочешь легко победить страну – начни кормить её своей пищей», – возмущается академик Драгавцев.

По мнению многих селекционеров, именно коллекция ВИР и есть главная цель присутствия Bayer в России. Это для них важнее даже монополизации нашего семенного рынка.

– Мы не знаем, что человечеству потребуется завтра. Что вдруг исчезнет? Коллекция – лакомый кусок для страховки от будущих возможных неприятностей. Бери и любыми методами (традиционными или молекулярно-генетическими) размножай, корми и, конечно, зарабатывай на этом миллиарды долларов, – считает доктор наук Александр Соловьёв.

Особую тревогу у профессионалов вызывают постоянные попытки Bayer and Monsanto добраться до бриллианта «вавиловской коллекции» – семенного фонда пшеницы.

- Иностранные сорта не приспособлены к нашим климатическим выкрутасам. Пока у нас европейские зимы, но может ударить и мороз без снега. Наше семечко выживет, американское вымерзнет. Поэтому все крупные селекционные игроки делают в России свои представительства, в том числе научные, и опытные поля при них. И как только они закончат научную работу по районированию своих сортов, доминированию наших семян в самом большом пшеничном сегменте этого рынка придёт конец. По стандартной схеме семена пойдут вначале ниже себестоимости с научным сопровождением и прочими плюсами. А уже когда к ним привыкнут, тут-то гром и грянет! Цены зарубежные компании взвинтят! И это время не за горами. А если в распоряжении Bayer окажутся «чистые» (т.е. полностью генетически однородные и полученные в результате самоопыления, а не искусcтвенным путём. – Ред.) линии нашей пшеницы, то они возьмут весь мировой рынок экологического пшеничного земледелия, – говорит селекционер, профессор РАН Александр Соловьёв.

Так что охота за коллекцией стоит любых затрат, взяв её под контроль, Bayer and Monsanto станут первыми среди равных как в мире чистого земледелия, так и в ГМО-растениеводстве.

ГМО-гномы

Каждый мужик должен разбираться в футболе, автомобиле и воспитании детей. А каждый чиновник – в том, что сегодня в начальственном тренде. Был искусственный интеллект, была пятёрка ведущих стран, были рывок и суверенная демократия. В последнее время много говорят о генетике и геномной инженерии. Открыли «центры мирового уровня» по генной инженерии. Только открыли и сразу потребовали селекционный результат. Специалисты удивлялись: «генная «инженерия» отдельно, селекция – отдельно».

– Генетическая (генная) инженерия – это инструментарий для переноса отдельных генов из организма одного вида в организм другого, и не имеет значения – насколько далеки эти организмы, – объясняет профессор РАН Соловьёв.

То есть в геном картофеля встраивается ген, например, одуванчика или даже скорпиона, чтобы он приобрёл некие новые качества. Например, стал «невкусным» для колорадского жука или более устойчивым к фитофторе. Как в результате такого встраивания мутирует вся цепочка генов, никто даже отдалённо представления не имеет. Это и есть генно-модифицированные организмы, или ГМО.

Селекция же – это выявление и культивирование определённых признаков (урожайности, устойчивости к различным заболеваниям и т.д.) внутри одного вида. Это как алфавит. Если в русском алфавите (организме) заменить некоторые буквы кириллицы на арабские письмена или иероглифы, то получится абсолютно нечитабельный текст. Это ГМО. В случае же селекционной работы иногда те же самые русские буквы в словах (ДНК) меняются на такие же русские. О на А или наоборот. Сам же алфавит остаётся прежним.

Вообще генетическая путаница в голове что у обывателя, что у чиновника поразительная. Если Трофим Лысенко был уверен, что только окружающая среда определяет свойства растения, то нынешние считают, что «среда – ничто, гены – всё». Такая лысенковщина наоборот. Поэтому Bayer и поманил их «геномом урожая», возможно, конечно, унавозив почву наших чиновников зелёным удобрением с портретами американских президентов. С помощью такого «удобрения» мы сейчас имеем целый сонм биологов, принимающих важные государственные решения, которые начисто отвергают воздействие среды. Эти «молекулярные биотехнологи», исповедующие и пропагандирующие западные технологии, заняли все начальственные кресла российской научной власти, не подпуская к ней посторонних и не давая развиваться новому.

Между тем академик Виктор Драгавцев уверен, что при условии разумного использования наших генетических коллекций и пока живого научного потенциала мы могли бы от экспорта зерна (сейчас тонну продаём за 15 тыс. руб.) перейти на экспорт новых прорывных сортов – средств производства (100 штук семян инновационного сорта могут стоить миллиарды рублей из-за радикального повышения урожайности!) – и получать суммы, сопоставимые с выручкой за углеводороды! Фактически стать новым Bayer. Как? Читайте в ближайших номерах «АН».

А пока, по информации «АН», в правительстве готовы подписать новое постановление о признании 4-го и 5-го классов зерна пшеницы – продовольственными, а не фуражными.

И ещё одна новость. Государство будет стимулировать производство экологически чистой сельхозпродукции, выращенной без удобрений, без опрыскивания ядами. Она получит отдельные полки в супермаркетах. И будет ориентировочно стоить дороже обычной в четыре-пять раз. А так как у нашего населения денег на это явно не хватит, то «зелёную» продукцию, скорее всего, будут вывозить на экспорт.