Социальные достижения Кубинской Революции

Социальные достижения Кубинской революции: история и современность.

Социальная проблематика с самого начала занимала видное место в повестке Кубинской революции. В качестве приоритетной задачи государства она была поставлена во главу угла уже в программной речи Ф. Кастро «История меня оправдает», с которой он выступил в 1953 г. на суде после штурма казармы Монкада. Положения, выдвинутые в этой речи, в течение четверти века после победы революции в январе 1959 г. оставались руководящими принципами всего процесса преобразований. Именно в ней кубинский лидер обозначил стратегические линии будущего социального развития: «Земля, индустриализация, безработица, образование и здравоохранение наряду с завоеваниями общественных свобод и политической демократии – вот те шесть проблем, шесть конкретных пунктов, на решение которых были направлены наши настойчивые усилия».[1] В этих словах отражены основные направления социальных преобразований, осуществленных на Кубе в течение 60 лет. Комплексному рассмотрению эволюции социальной политики кубинского руководства с начала революции до актуального состояния в отечественных исследованиях преобразований на Кубе уделялось меньше внимания по сравнению с историческими [2], экономическими [3], внутриполитическими [4] и внешнеполитические проблемами [5], особенно в свете нарастающего противостояния с США. Между тем представляется, что социальная сфера являлась и остается сердцевиной, «плотью и кровью» кубинского социалистического процесса. Без комплексного и системного рассмотрения социального аспекта в историческом аспекте понимание самой сути Кубинской революции остается неполным.

Социальный облик дореволюционной Кубы

Кубинская революция произошла, когда хроническими бедами страны были недоедание и голод (91% населения в 1956 г.), инфекционные и паразитарные заболевания. Бесплатную медпомощь получали лишь 8%, не умели читать и писать 43% населения. Высокий уровень рождаемости сопровождался высокой детской смертностью (79 случаев на 1 тыс. родившихся в 1950, а к концу 50-х годов – 60 случаев). Средняя продолжительность жизни не превышала 55 лет. Положение усугублялось тем, что и без того скудные средства, направляемые на здравоохранение, концентрировались в столице и провинциальных центрах. В сельской местности медобслуживание практически отсутствовало. Неравномерно распределялся медперсонал: из 6 тыс. врачей (половина эмигрировала после революции) 65% работали в столице. На население почти в 7 млн чел. приходилось всего 28 тыс. больничных мест, половина из них – в столице [6]. Единственный медицинский факультет готовил в год в среднем 300 врачей, а училище – 80 медсестер. В стране преобладала частная практика, доступная состоятельным пациентам. Производство и сбыт медикаментов было прибыльным делом, контролируемым иностранными корпорациями.

Абсолютное большинство населения жило в сельской местности. Его социальное положение определялось экономическими факторами, в первую очередь распределением земельной собственности (8% владельцев имели 71% земли). Мелкие крестьяне владели 11% земли [7]. Безземелье определяло низкий уровень доходов. Дневной заработок почти полмиллиона сельских наемных работников составлял 50 сентаво (50 центов США) [8]. Таким образом, более 95% сельского населения получали низкую заработную плату, не способную обеспечить минимум жизненных потребностей. На Кубе насчитывалось 500 тыс. постоянных безработных и почти миллион временных безработных [9]. Тяжелым было и положение арендаторов, поскольку им приходилось отдавать владельцу земли 40-50% урожая [10].
Как свидетельствуют данные анкеты Университетской католической ассоциации, в 1957 г. только 11% жителей села имели в рационе молоко, 4% – мясо, 2,1% – яйца, 1% – рыбу и 3,4% – хлеб. Большинство крестьянских детей не имели возможности посещать школу по причине необходимости работать. По данным национальной переписи 1953 г. полностью неграмотные составляли 41,7% сельского населения. Иногда в деревнях создавались частные школы, но это принципиально не меняло существа дела. Средства массовой информации также были недоступны крестьянам.

Преобразования в сфере образования и науки

С приходом к власти в 1959 г. кубинское революционное руководство принялось последовательно решать проблемы, накопившиеся во всех областях социальной сферы. Преобразования начались с модернизации системы образования. Приоритет этой задачи отразился уже в названии годов революции – новой идейно-политической практики революционного правительства. Если 1959 год был объявлен годом освобождения, 1960 год – годом аграрной реформы, то 1961 г. был назван годом образования. Призыв власти искоренить в стране неграмотность стал общенациональным делом: численность бригад по борьбе с неграмотностью составила 225 тыс. человек [11]. В нее входили не только учителя, но и студенты, офицеры, солдаты, люди других профессий. Уже к концу 1963 г. большинство кубинцев умело читать и писать.

В декабре 1959 г. стартовала широкая реформа образования с целью создания единой системы народного образования с преемственностью между всеми этапами обучения. Закон предусматривал ликвидацию дорогостоящих привилегированных школ высшей ступени, был установлен единый тип школ, подразделяющийся на начальную и школу второй ступени. Завершающим этапом реформы стала национализация школ, в результате чего процесс образования стал бесплатным. Был введен институт «народных учителей» – преподаватели, студенты и люди со средним образованием, прошедшие специальную подготовку. Наладился выпуск новых учебников, началось массовое строительство новых зданий для школ. В первые годы многие военные казармы были превращены в школы. В 70-е годы начали создаваться так называемые «школы в поле», своеобразные интернаты, где школьники совмещали труд в поле с учебой. Впоследствии такая практика широко применялась в «особый период» в 90-е годы.

Наладить подготовку учителей с высшим образованием удалось не сразу. Только к 1985 г. относится первый выпуск 2,7 тыс. учителей высшей квалификации для начальных классов. К 1986 г. в педвузах обучалось около 36 тыс. человек. Тогда же была поставлена цель, чтобы все учителя начальных школ имели высшее образование. В середине 80-х гг. правительство приняло решение создать учительский резерв в 11 тыс. учителей и преподавателей с тем, чтобы каждые 7 лет учителя могли иметь один свободный год (с сохранением заработной платы) для повышения своего профессионального уровня.

Крупные изменения произошли и в сфере высшего образования. Университетская реформа стартовала в 1962 году. В 1959 г. в стране было только три университета с 15 тыс. студентов и примерно 1 тыс. преподавателей [12]. С целью привлечения в вузы новых студентов реформа 1961 г. предусматривала введение заочной формы обучения, и многим студентам стали предоставляться государственные стипендии (ранее не выплачивались). В первое послереволюционное десятилетие среднюю школу заканчивали немногие, в вузы был хронический недобор. Тем не менее, к 1971 г. в вузах училось уже 35 тыс. чел., а к 1975 г. произошел качественный скачок: число студентов возросло до 85 тысяч. Министерство высшего образования, уникальное для Латинской Америки не только того времени, но и начала XXI века, было создано в 1976 г. по решению I съезда КПК, (в том же году создается Министерство культуры). К имевшимся уже 3 вузам добавились два университета – Военно-технический институт и университет в г. Камагуэй. Через 10 лет после создания министерства число студентов выросло до 310 тыс. человек (3,1% населения). Будущие специалисты стали проходить производственную практику: официально возникли такие понятия, как «обучающая больница», «обучающая фабрика», «обучающая ферма». Основными иностранными языками, изучаемыми в вузах, стали русский и английский. В 1984 г. стартует государственная программа компьютеризации высшего образования. Длительное время кубинская система высшего образования отличалась избыточным числом специальностей (к началу 80-х гг. – до двух сотен). К концу 80-х гг. было решено сократить их количество до 80 самых необходимых стране.

Большое внимание уделялось и развитию науки. Среди первых научно-исследовательских центров были Национальный центр научных исследований, Высший институт животноводства, Институт ядерной физики, Национальный центр здоровья животных (впоследствии переименован в Национальный ветеринарный центр), Центр числовых исследований и Институт сельскохозяйственных наук. Созданный в 1961 г. Институт фундаментальных исследований мозга стал первым в регионе учреждением подобного рода. Под руководством Э. Че Гевары при министерстве промышленности в 1962 г. были созданы Научно-исследовательский институт сахарного тростника, Кубинский институт минеральных ресурсов, Кубинский научно-исследовательский горно-металлургический институт, Центр химических исследований и другие. В том же году была образована Национальная комиссия по созданию Академии наук и организованы институты геологии, географии, сахарного тростника, почвоведения, океанологии, литературы, лингвистики, а также Центр философских исследований. К 1989 г. на Кубе насчитывалось 28 тыс. научных работников, занятых в системе научных и технических центров. Через 30 лет после победы революции в стране было 3,5 тыс. соискателей докторской степени, а 117 научных работников уже имели докторские степени в различных областях науки. Работало 143 научно-технических центров: 27 в области сельскохозяйственных наук, 57 – технических наук, 22 – биомедицины, 31 – общественных наук, 6 – точных и естественных наук[13].

Кубинская наука проводила научно-практические исследования высокого класса, особенно в области биомедицины и генной инженерии. Например, техника клонирования использовалась для получения различных сортов сахарного тростника; разрабатывалась технология производства на дрожжевой основе протеинов, пригодных для питания людей. На основе генной инженерии кубинские ученые смогли самостоятельно наладить производство интерферона и различных вакцин, которые впоследствии составили важнейшие статьи экспорта. Передовые научные исследования в области молекулярной биологии, генной инженерии и биотехнологии стали проводиться на Кубе в начале 80-х гг. (почти одновременно с США[14] и на десять лет раньше Западной Европы). Задолго до того, как поднялся ажиотаж вокруг трансгенных продуктов, на Кубе проводились опыты генной инженерии, в частности над некоторыми видами рыб. Начало институционализации этого направления положено ещё в 1979 г. созданием группы генной инженерии в Национальном центре научных исследований. С 1981 по 1990 г. было освоено производство 3 биотехнологических продуктов, в 2000 г. – уже 19, а в 2007 г. – 38.

Развитие медицины и здравоохранения

В 1961 г. создается Министерство здравоохранения с научным подразделением с целью изучения здоровья нации. В 1962 г. правительство формулирует 15 фундаментальных стратегических задач по развитию медицины с тремя приоритетами: уменьшение детской смертности, обеспечение медпомощью беременных женщин и расширение программы вакцинации. Стала внедряться концепция поликлиники как медицинского учреждения широкой доступности, пришедшего на смену госпиталям как элитным организациям. В поликлиники были преобразованы пункты неотложной помощи.

Регулярно стали проводиться программы профилактических прививок. Первый в мире опыт массовой вакцинации против инфекционного менингита группы «В» был проведен именно на Кубе. Заболеваемость полиомиелитом, уносившим в год до 300 жизней, была ликвидирована в 1963 г., малярией – в 1968 г., дифтерией в 1971 году. В 70-80-е годы на Острове Свободы систематически проводились международные форумы по проблемам медицины и здравоохранения. Куба интенсивно «впитывает» мировой опыт, чтобы разработать собственные подходы. В целом уровень смертности от инфекционных заболеваний, составлявший в 1959 г. 13%, к концу 80-х годов снизился до 1,5%.

Спустя 3 года после победы революции началось сооружение 58 больниц и 118 диспансеров на селе. Предпосылки были заложены еще в годы революционной борьбы в Сьерра-Маэстре и Эскамбрае, где создавались пункты медицинской помощи, ставшие материальной базой будущей национальной системы здравоохранения. Символом единства революционной борьбы и медицины стал Че Гевара – революционер-врач. Большой вклад в в организацию кубинского здравоохранения внес член Политбюро ЦК КПК Хосе Рамон Мачадо Вентура, также врач по образованию. Частная практика не была официально отменена, однако многие врачи на волне энтузиазма шли работать в госсектор. Стали открываться новые типы медучреждений – дома материнства и центры реабилитационного питания. Важнейшими мерами стали введение бесплатного медицинского обслуживания, снижение цен на медикаменты, производство и распределение которых перешли к государству. Если в 1958 г. врачей насчитывалось 6,2 тыс. (один на 1000 человек), то к концу 80-х гг. при населении в 10 млн чел. – 30 тысяч. В медицинских вузах обучалось 26,7 тыс. будущих врачей [15]. Уже функционировало 65 средних медицинских учреждений и 21 медицинский факультет.

Кульминация развития здравоохранения пришлась на начало 80-х годов. В медвузах вводится новая дисциплина – общая интегральная медицина. Затем в 1984 г. был запущен пилотный проект «семейного врача» со 120 семьями. Число выпускников по данной специальности через 6 лет составило 12 тысяч. К 2015 г. половина кубинских врачей (36 тысяч из 76 тысяч) являлись семейными. Введение новой системы способствовало разгрузке традиционной системы здравоохранения: если до 1986 г. в поликлиники обращались в среднем 500 чел. ежедневно, то потом эта цифра сократилась до 100.

Система «семейного врача» стала новаторской формой медицинского обслуживания. Уже через два года во всех провинциях в дополнение к уже существовавшей широкой сети учреждений здравоохранения было открыто около 1,5 тыс. медицинских пунктов (профилактических модулей). Они получили название «микрополиклиник» и строились по типовому проекту: на 1-м этаже оборудовались медицинские кабинеты для приема пациентов, а 2-й этаж отводился под квартиру врача. Через 20 лет данный опыт будет перенят Венесуэлой в рамках социальной миссии «Внутри квартала», запущенной в 2003 году.

Семейный врач проживал вместе с пациентами в одном районе, знал всех в лицо. В его задачи входили профилактика болезней, лечение и оздоровительные мероприятия. Новая система предусматривала и «госпитализацию на дому». Начиная с 1989 г. консультационные пункты в рамках общенациональной программы «семейный врач» стали располагаться не только по месту жительства пациентов, но и на предприятиях, в школах и детских садах. Развертывание программы в стране шло не от центра к периферии, а в противоположном направлении. Первые пункты семейных врачей появились в самых отдалённых и сельских районах. К 1988 г. модулей программы было построено свыше 6 тысяч, из них 775 располагались в горах [16]. В условиях блокады Кубе пришлось приложить немало усилий для создания собственной медико-фармацевтической промышленности, которая в 90-е годы удовлетворяла общенациональные потребности в лекарствах на 85%, причем ежегодный прирост продукции на протяжении десятилетия составлял 8%.

Куба одной из первых в «третьем мире» стала осваивать операции по трасплантации органов. В декабре 1985 г. в Гаванском клинико-хирургическом центре им. братьев Амехейрас была впервые совершена пересадка сердца. Для достижения этой цели была разработана уникальная техника операции. К 1989 г. – было проведено 60 операций, из которых 17% завершились полным успехом. В США аналогичные операции стоили по 120 тыс. долл., а на Кубе они проводились бесплатно. В конце 1986 г. впервые была осуществлена операция по одновременной пересадке сердца и обоих легких, а затем по трансплантации печени. С 1970 по 1995 г. осуществлено 1032 операции по пересадке почек. В 1988 г. Минздрав Кубы создает Национальную комиссию по проблемам трансплантации человеческих органов, которая занималась диспансеризацией населения для выявления людей, нуждающихся в пересадке органов. Эта страница истории медицины связана с именем известного хирурга Ноэля Гонсалеса, возглавившего комиссию [17].

Куба начинает разрабатывать новые аппараты и медицинское оборудование. В 1988 г. на Кубе состоялась первая международная выставка медицинского оборудования и медикаментов. На ней была представлена первая модель искусственного сердца «CORAMEC-100» (аббревиатура от исп. «corazón mecánico» – механическое сердце), разработанная кубинцами. Куба стала 4-й страной в мире, где была применена сложнейшая технология операции на головном мозге, показанная при таких недугах, как, например, болезнь Паркинсона. В Гаване был создан уникальный центр – Институт тропической медицины, специализирующийся на исследовании и лечении тропических болезней. Опыт его активно используется в странах «третьего мира» по сегодняшний день.

Международный аспект кубинского здравоохранения

Говоря о кубинском здравоохранении, нельзя пройти мимо его международного аспекта [18]. В целом к 2018 г. в зарубежных миссиях в 158 странах участвовало 325 тыс. кубинских врачей [19]. Деятельность в данной сфере довольно точно описывается термином «медицинская дипломатия», введенным в 1978 г. в политический дискурс [20]. В истории развития медицинской помощи Кубы зарубежным странам можно выделить два этапа: 1) период 1960-1998 гг.; 2) – с 1998 г. по настоящее время. Несмотря на трудности первых лет, Куба почти сразу стала оказывать зарубежную медпомощь. В 1960 г. была отправлена первая группа в пострадавшую от землетрясения Чили. Это была оперативная и единовременная помощь. Спустя 3 года, уже в условиях блокады США, была организована на срок в 18 месяцев первая интернациональная бригада врачей, отправленная в 1963 г. в освобожденный от французской зависимости Алжир. Затем миссии следуют одна за другой: с конца 1963 г. – во Вьетнаме, в 1965 – в Мали, в 1966 – в Конго, в 1967 – в Гвинее-Конакри и т. д.

Кульминация первого периода пришлась на середину 70-х и начало 80-х. В 1985 г. в государственной статистике Куба перестает ориентироваться на показатели здравоохранения развивающихся стран и берет курс на показатели США[21]. В абсолютном большинстве случаев в то время помощь оказывалась бесплатно[22], однако с 1977 г. с некоторыми странами развивалась кооперация на компенсационной основе. Например, медицинское содействие Кубы стали оплачивать валютой такие богатые нефтью страны, как Ливия и Ирак. Цены на медуслуги Кубы были ниже установленных на аналогичные услуги СССР и странами Восточной Европы. В 1977 г. Куба заработала на этом 50 млн. долл., а уже в 1980 г. сумма увеличилась вдвое [23]. Сюда входило не только оплата лечения, но строительство больниц, обучение и прочие услуги.

С 1963 по 1989 гг. Кубой была оказана экономическая помощь (в том числе в сфере здравоохранения) развивающимся странам на общую сумму от 1,5 до 2 млрд. долларов. В сложнейший для страны период 1990-1998 гг. этот показатель составил 22,3 млн. долларов. Кроме того, в тот период Куба была безоговорочным лидером (которым остается и сейчас) по относительному количеству врачей, работающих за рубежом: в 1985 г. один такой врач приходился на 625 жителей, а в США – на 34.704 [24]. В этот период Куба посылала в страны «третьего мира» пропорционально больший контингент специалистов, чем СССР, КНР и страны Восточной Европы. Куба первой в мире с конца 70-х гг. начала подготовку врачей с международной специализацией. В 1984 г. Ф. Кастро объявил, что подготовлено 10 тыс. врачей специально для усиления международной помощи. Второй этапа развития международной помощи Кубы стартовал в «особый период» ( см. ниже).

Международная деятельность Кубы в области здравоохранения носила настолько комплексный характер, что можно говорить о самостоятельном медицинском направлении во внешней политике страны. Фактически её национальное здравоохранение стало мультинациональным здравоохранением целых регионов. Куба давно превратилась из мировой «сахарницы» в мировую «скорую помощь» или «аптеку».

Реформы в сфере труда и жилья.

Говоря о преобразованиях в сфере трудовых отношений в 70-80-е гг., нельзя пройти мимо такого феномена, как аграрная реформа. Первоначально в 60-е гг. в ходе реформы создавались «производственные кооперативы, так называемые «сельскохозяйственные товарищества», но не получая необходимой материальной поддержки, они распадались; к 1975 г. их осталось только 43» [25]. В 1975 г. стартовал новый этап в развитии кооперативного движения. Он состоял в создании крупных агрокомлексов (или госхозов) и сельскохозяйственных производственных кооперативов (СПК). Кооперативная форма организации труда представляла собой объединение крестьян, базирующееся на общественной собственности. Вступление в СПК происходило на добровольной основе и сопровождалось передачей своих земель в общее пользование. К 1977 г. насчитывалось 136 СПК с общей площадью 21 тыс. га [26]. К концу 80-х гг. насчитывалось уже 1378 СПК с общей площадью более 1 млн га, что составляло 61,3% обрабатываемых земель[27]. В этот период благодаря закону об аграрной реформе и аграрной политике 81% земель принадлежало государству, а более 60% земель, которыми ранее владели мелкие землевладельцы, составляли кооперативную собственность. К 1981 г. на Кубе было почти 37 тыс. кооперированных крестьян (19% от общего числа крестьян), 141 тыс. членов кооперативов кредитов и услуг (73%), 11,6 тыс. членов крестьянских ассоциаций (6%). В то же время оставалось почти 4 тыс. единоличников (2%) [28].

В годы второй пятилетки (1981-1985) ключевой мерой в регулировании трудовых отношений стала реформа заработной платы. Устанавливался минимум, который для несельскохозяйственных отраслей повышался с 81,9 до 93,4 песо, а для сельскохозяйственных – с 62,9 до 81,9. Труд промышленных работников (54% занятых) оплачивался по первым 9 разрядам 22-разрядной тарифной сетки. Самому высокому соответствовала зарплата в размере 254 песо в месяц. Минимум зарплаты административного и обслуживающего персонала (20% занятых) был повышен с 75 до 85 песо (максимальная – 231 песо). Размер должностного оклада руководителя предприятия зависел от категории последнего (всего существовало 8 категорий). Для директора предприятия 1-й категории был установлен оклад в 400 песо, равный окладу замминистра. Видно, что уровень экономического расслоения кубинского общества был сведен к минимуму и социальная поляризация фактически искоренена. При этом стоит обратить внимание на такой феномен как «исторические зарплаты». По решению руководства для высококвалифицированных работников были сохранены те зарплаты, которые они получали до революции, причем нередко они были существенно выше действовавших.

По мере продвижения Кубинской революции системно принимались меры по решению жилищного вопроса. Если в середине 50-х гг. общее количество квартир и семейных коттеджей составляло 1,1 млн, то к середине 80-х гг. оно удвоилось, достигнув 2,3 миллионов. Если до революции среднегодовой прирост жилищного фонда составлял 11 тыс. квартир, то на протяжении трех десятилетий после 1959 г. он равнялся 65 тысячам. Доля электрифицированных квартир выросла с 56,4% до 85%, жилищ с санитарными удобствами – с 74,9% до 95%[29]. Если прежде на одну квартиру приходилось в среднем шесть человек, то через три десятилетия – уже четыре. При техническом содействии советских специалистов была создана домостроительная промышленность, включавшая 53 предприятия и цеха. Ежегодно этот комплекс позволял обеспечивать строительство 44 тыс. квартир. Полностью проблему старого и ветхого жилья он решить не смог, она остается актуальной и ныне, но темпы строительства в годы революции значительно выросли. Наряду с общей положительной динамикой имели место и проблемные моменты. К середине 80-х гг. из 500 тыс. столичных квартир 293 тыс. нуждались в ремонте, 70 тыс. были непригодны для жилья, а 50 тыс. человек жили в антисанитарных условиях. Дефицит жилищного фонда составлял 250 тыс. квартир.

Большим подспорьем государству в деле строительства стала инициатива снизу. Речь идет об опыте самоорганизации кубинцев в так называемые строительные микробригады, которые стали создаваться еще в 70-е годы. Предтечей этого массового движения стал город-спутник Гаваны – Аламар, где в 1970 г. кубинские архитекторы предложили создать образцовый жилой район. Именно в ходе его возведения зародилось движение микробригадистов. Успешный опыт Аламара – символа и флагмана микробригад – был подхвачен всей страной. За краткое время после 1971 г. на стройплощадки Кубы вышли 12 тыс. человек. Первые четыре года существования микробригад позволили ввести в строй 43,2 тыс. квартир [30]. Эта доля составила примерно половину всей жилой площади, сданной в эксплуатацию министерством строительства Кубы в этот период.

В конце 70-х гг. движение микробригад сильно сократилось: власти сочли его несовместимым с системой плановой экономики, да и общественный энтузиазм стал угасать. Но в середине 80-х гг., когда начались экономические трудности, ему был придан новый импульс. Именно этот уникальный опыт привлек внимание ООН и побудил организовать международную конференцию по вопросам городского строительства.

В 1988 г. насчитывалось 440 микробригад с общей численностью в 31 тыс. человек [31]. В их составе были не профессиональные строители, а люди профессий, совершенно не относящихся к этой области, даже сотрудники министерств здравоохранения и внутренних дел. Если был запрос на такие бригады, то предприятие и учреждение должны было выделить в них ряд работников. Каждый мог вернуться на свое предприятие, когда пожелает. Предприятие продолжало выплачивать ему во время строительных работ заработную плату. Отчасти тем самым решалась проблема излишней рабочей силы. Кроме того, компенсировалась диспропорция специальностей. В первые десятилетия активно шла подготовка врачей и учителей, но стране не хватало работников строительных специальностей: маляров, строителей и каменщиков. Действовал любопытный принцип распределения: если микробригада построила дом, то половина квартир отходит государству, а половина – предприятию, которое предоставило рабочую силу. Квартиры распределялись в первую очередь между теми, кто участвовал в микробригадах, поэтому зачастую люди записывались в них, чтобы получить новое жилье.

В ходе строительных работ государство обеспечивало строителей материалами. Также направлялись профессиональные архитекторы, инженеры и специалисты, необходимые для обучения на месте членов бригад рабочим профессиям. В ходе самих работ можно было увидеть группы пенсионеров, молодежи, домохозяек, которые работали киркой и лопатой. Микробригады занимались не только строительством, но и ремонтом ветхого жилья. Конечно, неопытность начинающих строителей нередко приводила к излишней трате цемента, песка и кирпичей, поэтому централизованно была развернута агитационная кампания за экономию стройматериалов.

Что касается жилищных реформ, то в самом начале кубинской революции плата за квартиру была сокращена вдвое, а затем вообще от квартирной платы были освобождены тысячи людей. В 1960 г. был принят закон о городской реформе, который пресек возможность спекуляции домовладельцев жильем и значительно расширил права съемщиков. В 1984 г. вошел в силу «Закон о жилье», который позволил жильцам становиться владельцами занимаемых квартир. Он квалифицировал как незаконных съемщиков лиц, занимающих жилье без разрешения соответствующей инстанции (самая низкая – муниципальное жилищное управление), без разрешения его владельца, а также тех, кто занимает жилье, владелец которого умер или покинул страну и с которым он проживал на одной площади в первом случае менее трех лет и во втором – менее одного года. В ту же категорию стали входить владельцы домов, построенных на участках без согласования с хозяевами этих участков или без разрешения соответствующих государственных инстанций. Начиная с июля 1985 г. открылась возможность для лиц, являющихся законными съемщиками, выкупить в свою собственность занимаемое жилье. Стоимость жилья определялась размером квартплаты, выплаченной в течение 20 лет. При этом в расчет принималась также квартплата, внесенная до принятия данного закона. Также узаконивалось положение лиц, которые получив ранее жилье, по тем или иным причинам не оплачивали его. Им предоставлялось право выкупить его путем внесения квартплаты за 15 лет. Не подлежали выкупу дома, лишенные водоснабжения и других коммунальных услуг, не ремонтировавшиеся в течение длительного времени, жилища из строительных отходов, а также дома, заселенные лицами, живущими на средства социального обеспечения. Во всех этих случаях сохранялось право занимать дома бесплатно.

Для преодоления жилищного дефицита владельцам жилья разрешили на законных основаниях сдавать в аренду комнаты на срок от одной недели до шести месяцев, с последующим продлением контракта при согласии сторон. В этой мере 1985 г. можно видеть предвестник индивидуального предпринимательства 90-х и последующих лет.

В конце относительно спокойных 80-х годов была проведена девятая общенациональная перепись населения (первая состоялась в 1899 г.). Статистический срез 1988 г. показал следующий социально-демографический «портрет» общества. В республике насчитывалось 10,4 млн человек. Абсолютное большинство (чуть более 70%) проживало в городах. 46,4% граждан составляли молодые люди до 30 лет. Работоспособных насчитывалось около 6 млн. Детская смертность уже была самой низкой в Латинской Америке – 11,9 на тысячу родившихся живыми, а средняя продолжительность жизни превышала 74 года [32]. Таков был тридцатилетний промежуточный итог социальных достижений Кубинской революции.

Печатается по сборнику статей ИЛА РАН "Куба Si! 60 лет Революции". М. 2019. с.64-90

Автор: А. Н. Пятаков
к. полит. н., ведущий научный сотрудник ИЛА РАН

https://prometej.info/socialnye-dostizheniya-kubinskoj-revolyucii-istoriya-i-sovremennost/ – полностью по ссылке. Дальше там идет рассказ про ситуацию на Кубе после уничтожения СССР и о текущей социально-экономической ситуации на Острове Свободы.