ОПЫТ КОЛЛЕКТИВНОГО РАЗУМА – 3
https://cache.pressmailing.net/thumbnail/story_hires/56b49af9-b9ff-4930-b229-8ceb9172ed3e/Brexit_People_s_Vote_60741471.jpg.jpg
В продолжение полемического материала писателя Всеволода Глуховцева "Опыт коллективного разума" https://colonelcassad.livejournal.com/6146591.html
ОПЫТ КОЛЛЕКТИВНОГО РАЗУМА – 3
Замышляя разместить материал в рамках знакомой постоянным читателям диспут-платформы «Опыт коллективного разума», я поначалу собирался спровоцировать дебаты по прогнозам о взаимоотношениях России и Украины: чего нам ждать на этом фланге бытия в ближайшие лет десять. Однако по мере погружения в тему, я быстро обнаружил, как она разрастается, ветвится, усложняется… и понял, что нужно рассматривать не частный случай отношений близкородственных стран, но погрузиться в геополитический и геоисторический контекст. Размышления увели меня в глубь времен, куда и приглашаю участников будущей дискуссии.
Когда погружение в историю дошло до переноса столицы Римской империи из Рима в захудалый городок Византий на Босфоре, то почудилось, будто император Константин Великий не то сам предвидел развитие событий, не то судьба сыграла так его головой и руками. Нет, разумеется, никаких сомнений в том, что автократор исходил из прагматических видов: возросшей коммуникативной важности гидросистемы Босфор – Мраморное море – Дарданеллы; желания пообрубать коррупционные щупальцы, опутавшие Рим; отделаться от сильного языческого влияния, и так далее. Но из дня нынешнего не отделаться от мысли, будто базилевс, сам того не ведая, ощутил близость глобального похолодания, вызвавшего гигантские социальные катастрофы… Впрочем, как бы там ни было, этот шаг Константина, приведший сначала к фактическому, а затем и формальному возникновению двух столиц, двух центров социальной гравитации, двух имперских титулов – стал опорным событием всемирной истории, чье эхо и сегодня одето в плоть и кровь самой полноценной реальности.
А именно: чрезвычайно значимая часть человечества, которую я называю «европогенной», развившейся на антично-христианском социокультурном фундаменте, выросла из этого события. Иначе говоря, я берусь утверждать, что сегодняшний сегмент мирового сообщества, обозначаемый как «европогенный», он же «постхристианский», он же «северный цивилизационный пояс» Земли (далее – СЦП) – есть следствие геополитической эволюции Римской империи, вернее, Римской и Константинопольской культурных парадигм. Христианский мир сформировался как бы двукрылым, с ведущими западной и восточной харизматическими традициями. Политически же этот мир сложился так, что две имперские короны стали сначала номинально, а затем иносказательно чем-то вроде чемпионских титулов в суровых играх великих держав. Бывали времена, когда пьедестал оказывался пустым: после крушения Рима варварами западная корона осиротела на несколько столетий, не было никого, кто мог быть ее достоин, и лишь Карл Великий добился закрепления за собой этого звания. Ну, а далее перечень официально признанных и фактических чемпионов по западной версии примерно таков: Каролинги – Габсбурги – Бонапарты – Гогенцоллерны – Гитлер – США как коллективный цезарь современности. Восточный же трон много лет общепризнанно принадлежал византийским (короткое время – латинским) династиям, а после падения Константинополя стал вакантным. Да, турецкие султаны по факту взгромоздились на него, но европейское сообщество их в таком качестве не признавало. И почти сразу же охоту за бесхозной короной начали московские князья, ставшие потом русскими царями, понадобилось им больше двухсот лет, прежде чем Петр I заставил считать себя и последующих Романовых геополитическими чемпионами. Ну и не думаю, что кто-то будет спорить с утверждением, что по сей день, меняясь в вихрях времен, Россия продолжает удерживать за собой первенство в восточной лиге.
Надеюсь, данный экскурс послужил убедительной демонстрацией базового тезиса: современный СЦП есть глубокая геоисторическая трансформация Римской империи, сохранившая ключевой признак пращура: отчетливое разделение на восточное и западное плечо. На долгом историческом пути бывало всякое, включая попытки воссоздать единство (Священный союз – любимое детище императора Александра I), однако приходится признать, что это были вынужденно-ситуативные и недолговечные решения. Сегодня же полагаю неоспоримыми резкие противоречия между геомутантами Рима и Константинополя; отсюда первичный вопрос, которым я задался: прогноз взаимоотношений России и Украины – разросся в социофилософское поле потому, что Украина очевидно пребывает на болезненном рубеже субцивилизаций. Вопрос оказался частным случаем куда более массивной проблемы: насколько реально ожидать воссоединения восточной и западной эманаций Pax Romania на взаимоприемлемой основе. Собственно, без этого единства Украина (в известной степени и другие страны Восточной Европы, но Украина здесь вне сравнений), как бы это грустно не звучало, обречена быть ареной борьбы, и вряд ли ее жителям стоит ублажать себя мечтами о близкой стабильности. Какой-никакой худой мир, который все же лучше ссоры, здесь будет возможен разве что при разломе страны, что отчасти уже и случилось, и в чем я, честно говоря, не вижу позитива на дальнее будущее. Не вижу пока и предпосылок к тому, чтобы имперские короны прекратили схватку, так как обе они усматривают в украинском социокомплексе достаточно ценный потенциал, который грех уступать сопернику. Поэтому я осмелюсь утверждать, что Украина может упрочиться лишь в случае возникновения европогенного консорциума; и отсюда предложение подискутировать о возможности подобной конфедерации.
Я в обозримой истории вижу один такой пример сравнительно равноправного и конструктивного сотрудничества: упомянутый выше Священный союз, точнее, 1815-1848 годы, от Венского конгресса до взрыва европейских революций. Не очень долго и не слишком успешно – но было, не отнять. Прочие же эпохи отмечены либо острыми, либо хроническими конфликтами среди держав антично-христианской традиции. Впрочем, дело не только в историческом опыте: затяжной кризис может вынудить задуматься о том, что по-настоящему союзнические – подчеркиваю, реально союзнические, а не доминантно-сабмиссивные – отношения суть необходимость в текущих раскладах. А может и не вынудить. А может, объединение состоится с негативным подтекстом: не ради глобальных перспектив, но против кого-то (готов поспорить об заклад, что все читающие дружно догадались, против кого…) Словом, я хочу привычным образом разделить проблемную поляну на ряд участков и предлагаю желающим обсудить их.
1. Допускаете ли вы в пределах разумного горизонта событий возникновение добровольной Евразийско-Атлантической конгломерации? Ответ прошу аргументировать: да, это возможно – почему; нет, это немыслимо – тоже почему.
2. Как вы расцениваете возможность такого первого шага к конфедерации, как появление «континентальной триады» Москва – Берлин – Париж, прежде никогда не реализованной? Мне упорно сдается, что данная тема прощупывается и прорабатывается в невидимых миру коридорах власти и дипломатии – тем интереснее познакомиться со спектром мнений.
3. Стоит ли всерьез относиться к тому, что Запад будет готов принять Россию как реально равноправного партнера при условии создания СЦП как антикитайской коалиции? Может ли российское руководство при определенных гарантиях (скажем, безоговорочной уступки постсоветского пространства в пользу России) согласиться на это?
4. Какова вероятность того, что Запад вынужден будет инициировать создание равноправной конфедерации в случае глубокого кризиса в США? Вообще какова вероятность такого кризиса в ближайшие годы?
5. Вариант ответа: я вижу здесь совершенно другую перспективу развития событий, а именно…………..
P.S. Выражаю глубокую благодарность всем, кто откликнулся на мою просьбу, размещенную на страницах этого блога. Помощь пришлась как нельзя кстати.
(с) Всеволод Глуховцев
В продолжение полемического материала писателя Всеволода Глуховцева "Опыт коллективного разума" https://colonelcassad.livejournal.com/6146591.html
ОПЫТ КОЛЛЕКТИВНОГО РАЗУМА – 3
Замышляя разместить материал в рамках знакомой постоянным читателям диспут-платформы «Опыт коллективного разума», я поначалу собирался спровоцировать дебаты по прогнозам о взаимоотношениях России и Украины: чего нам ждать на этом фланге бытия в ближайшие лет десять. Однако по мере погружения в тему, я быстро обнаружил, как она разрастается, ветвится, усложняется… и понял, что нужно рассматривать не частный случай отношений близкородственных стран, но погрузиться в геополитический и геоисторический контекст. Размышления увели меня в глубь времен, куда и приглашаю участников будущей дискуссии.
Когда погружение в историю дошло до переноса столицы Римской империи из Рима в захудалый городок Византий на Босфоре, то почудилось, будто император Константин Великий не то сам предвидел развитие событий, не то судьба сыграла так его головой и руками. Нет, разумеется, никаких сомнений в том, что автократор исходил из прагматических видов: возросшей коммуникативной важности гидросистемы Босфор – Мраморное море – Дарданеллы; желания пообрубать коррупционные щупальцы, опутавшие Рим; отделаться от сильного языческого влияния, и так далее. Но из дня нынешнего не отделаться от мысли, будто базилевс, сам того не ведая, ощутил близость глобального похолодания, вызвавшего гигантские социальные катастрофы… Впрочем, как бы там ни было, этот шаг Константина, приведший сначала к фактическому, а затем и формальному возникновению двух столиц, двух центров социальной гравитации, двух имперских титулов – стал опорным событием всемирной истории, чье эхо и сегодня одето в плоть и кровь самой полноценной реальности.
А именно: чрезвычайно значимая часть человечества, которую я называю «европогенной», развившейся на антично-христианском социокультурном фундаменте, выросла из этого события. Иначе говоря, я берусь утверждать, что сегодняшний сегмент мирового сообщества, обозначаемый как «европогенный», он же «постхристианский», он же «северный цивилизационный пояс» Земли (далее – СЦП) – есть следствие геополитической эволюции Римской империи, вернее, Римской и Константинопольской культурных парадигм. Христианский мир сформировался как бы двукрылым, с ведущими западной и восточной харизматическими традициями. Политически же этот мир сложился так, что две имперские короны стали сначала номинально, а затем иносказательно чем-то вроде чемпионских титулов в суровых играх великих держав. Бывали времена, когда пьедестал оказывался пустым: после крушения Рима варварами западная корона осиротела на несколько столетий, не было никого, кто мог быть ее достоин, и лишь Карл Великий добился закрепления за собой этого звания. Ну, а далее перечень официально признанных и фактических чемпионов по западной версии примерно таков: Каролинги – Габсбурги – Бонапарты – Гогенцоллерны – Гитлер – США как коллективный цезарь современности. Восточный же трон много лет общепризнанно принадлежал византийским (короткое время – латинским) династиям, а после падения Константинополя стал вакантным. Да, турецкие султаны по факту взгромоздились на него, но европейское сообщество их в таком качестве не признавало. И почти сразу же охоту за бесхозной короной начали московские князья, ставшие потом русскими царями, понадобилось им больше двухсот лет, прежде чем Петр I заставил считать себя и последующих Романовых геополитическими чемпионами. Ну и не думаю, что кто-то будет спорить с утверждением, что по сей день, меняясь в вихрях времен, Россия продолжает удерживать за собой первенство в восточной лиге.
Надеюсь, данный экскурс послужил убедительной демонстрацией базового тезиса: современный СЦП есть глубокая геоисторическая трансформация Римской империи, сохранившая ключевой признак пращура: отчетливое разделение на восточное и западное плечо. На долгом историческом пути бывало всякое, включая попытки воссоздать единство (Священный союз – любимое детище императора Александра I), однако приходится признать, что это были вынужденно-ситуативные и недолговечные решения. Сегодня же полагаю неоспоримыми резкие противоречия между геомутантами Рима и Константинополя; отсюда первичный вопрос, которым я задался: прогноз взаимоотношений России и Украины – разросся в социофилософское поле потому, что Украина очевидно пребывает на болезненном рубеже субцивилизаций. Вопрос оказался частным случаем куда более массивной проблемы: насколько реально ожидать воссоединения восточной и западной эманаций Pax Romania на взаимоприемлемой основе. Собственно, без этого единства Украина (в известной степени и другие страны Восточной Европы, но Украина здесь вне сравнений), как бы это грустно не звучало, обречена быть ареной борьбы, и вряд ли ее жителям стоит ублажать себя мечтами о близкой стабильности. Какой-никакой худой мир, который все же лучше ссоры, здесь будет возможен разве что при разломе страны, что отчасти уже и случилось, и в чем я, честно говоря, не вижу позитива на дальнее будущее. Не вижу пока и предпосылок к тому, чтобы имперские короны прекратили схватку, так как обе они усматривают в украинском социокомплексе достаточно ценный потенциал, который грех уступать сопернику. Поэтому я осмелюсь утверждать, что Украина может упрочиться лишь в случае возникновения европогенного консорциума; и отсюда предложение подискутировать о возможности подобной конфедерации.
Я в обозримой истории вижу один такой пример сравнительно равноправного и конструктивного сотрудничества: упомянутый выше Священный союз, точнее, 1815-1848 годы, от Венского конгресса до взрыва европейских революций. Не очень долго и не слишком успешно – но было, не отнять. Прочие же эпохи отмечены либо острыми, либо хроническими конфликтами среди держав антично-христианской традиции. Впрочем, дело не только в историческом опыте: затяжной кризис может вынудить задуматься о том, что по-настоящему союзнические – подчеркиваю, реально союзнические, а не доминантно-сабмиссивные – отношения суть необходимость в текущих раскладах. А может и не вынудить. А может, объединение состоится с негативным подтекстом: не ради глобальных перспектив, но против кого-то (готов поспорить об заклад, что все читающие дружно догадались, против кого…) Словом, я хочу привычным образом разделить проблемную поляну на ряд участков и предлагаю желающим обсудить их.
1. Допускаете ли вы в пределах разумного горизонта событий возникновение добровольной Евразийско-Атлантической конгломерации? Ответ прошу аргументировать: да, это возможно – почему; нет, это немыслимо – тоже почему.
2. Как вы расцениваете возможность такого первого шага к конфедерации, как появление «континентальной триады» Москва – Берлин – Париж, прежде никогда не реализованной? Мне упорно сдается, что данная тема прощупывается и прорабатывается в невидимых миру коридорах власти и дипломатии – тем интереснее познакомиться со спектром мнений.
3. Стоит ли всерьез относиться к тому, что Запад будет готов принять Россию как реально равноправного партнера при условии создания СЦП как антикитайской коалиции? Может ли российское руководство при определенных гарантиях (скажем, безоговорочной уступки постсоветского пространства в пользу России) согласиться на это?
4. Какова вероятность того, что Запад вынужден будет инициировать создание равноправной конфедерации в случае глубокого кризиса в США? Вообще какова вероятность такого кризиса в ближайшие годы?
5. Вариант ответа: я вижу здесь совершенно другую перспективу развития событий, а именно…………..
P.S. Выражаю глубокую благодарность всем, кто откликнулся на мою просьбу, размещенную на страницах этого блога. Помощь пришлась как нельзя кстати.
(с) Всеволод Глуховцев
