Несостоявшийся преемник Сталина

В июне 1957 года, оборвалась, пожалуй, самая удачная карьера, когда-либо сделанная в Советском Союзе. 55-летний Георгий Маленков, незадолго до этого считавшийся преемником «вождя народов», был отправлен в политическое небытие. Почему он не смог удержать власть, безвольно дав себя переиграть?

После того как на состоявшемся в октябре 1952 года XIX съезде партии, вопреки сложившейся традиции, с политическим отчетом ЦК выступил не сам генсек, а Георгий Маленков, многие партийные функционеры посчитали, что выбор преемника уже сделан.

Этот съезд оказался для Иосифа Сталина последним. Через пять месяцев, когда он умер, предположения подтвердились: 5 марта 1953 года Маленков стал председателем Совета министров СССР, официально вступив в должность главы советского правительства. Ту самую должность, которую до этого занимал Сталин, а ещё раньше фактически для себя учредил основатель коммунистической партии и Советского государства Владимир Ульянов (Ленин).

В общем, стартовые позиции у Маленкова были очень неплохие…

ПЕРВЫЙ СРЕДИ РАВНЫХ

Все это, однако, не означало, что он автоматически становился хозяином страны с теми же неограниченными полномочиями, которыми обладал Сталин. За власть ещё предстояло побороться.

В тот день, когда Маленков занял пост председателя Совета министров, его первыми заместителями стали Лаврентий Берия, Вячеслав Молотов, Николай Булганин и Лазарь Каганович. Одновременно произошли серьезные изменения в структуре органов власти. Министерство внутренних дел объединили с Министерством госбезопасности, и это мощное силовое ведомство возглавил Берия. Сократилось число членов Президиума ЦК. «Молодые сталинские выдвиженцы, назначенные им в состав широкого Президиума, оказались за бортом высшей власти. Фактически этот переворот означал формирование коллективного руководства в составе старого Политбюро ЦК, хотя и под новым названием. <…> Новая система власти была выстроена по принципу многочисленных противовесов, призванных обезопасить олигархов от появления нового тирана», – пишет историк Олег Хлевнюк.

Существует распространенное мнение, что после кончины Сталина Георгий Маленков и Никита Хрущев тут же поделили между собой контроль над правительством и партаппаратом: первый возглавил Совмин, второй – Секретариат ЦК. Но это было не так. Вернее, не сразу так. В марте 1953 года, после проведенной реорганизации, секретарей в ЦК стало пять. Лазарь Каганович, входивший тогда в состав Президиума ЦК, впоследствии вспоминал: «С марта по сентябрь Хрущев был одним из секретарей ЦК – Секретариат был как бы коллективным…»

Однако сам Маленков из Секретариата вышел, допустив таким образом первый политический просчет. «14 марта он сложил с себя полномочия секретаря ЦК, послушав хитрого Хрущева», – отмечает историк Геннадий Костырченко.

Должность секретаря ЦК являлась ключевой в структуре власти: на каких бы постах ни состоял Сталин, каким бы авторитетом ни обладал, он никогда – начиная с 1922 года и до самой смерти – от нее не отказывался. И Маленков, в течение многих лет занимавшийся подбором и расстановкой партийных кадров, конечно, должен был знать, какие возможности дает контроль над партаппаратом. Тем удивительнее легкость, с которой он передоверил эту функцию Хрущеву.

Впрочем, он не единственный и не первый, кто совершил подобную ошибку. Как когда-то Лев Троцкий и Григорий Зиновьев недооценили Сталина, так в 1950-е годы члены Президиума ЦК просчитались в оценке Хрущева, который действовал хитро и осторожно, не сразу заявив о своих амбициях. Известную роль сыграло и то, что авторитет «середнячка» Хрущева в партии не мог сравниться с высоким авторитетом Маленкова, Берии и Молотова. Все были убеждены, что он не способен претендовать на лидерство. И в этом смысле его фигура являлась компромиссной, одинаково приемлемой для деливших сталинское наследство Маленкова, Берии и других.

Оказавшись во главе партаппарата в результате сложного компромисса, Никита Сергеевич, судя по всему, понял, что такой шанс выпадает один раз в жизни, и уже в сентябре 1953 года ему удалось добиться избрания первым секретарем ЦК КПСС. Но не будем забегать вперед.

ДОРОГА К ВЛАСТИ 

Георгий Максимилианович Маленков (1901–1988) был самым молодым в сталинском окружении. Уже в 1920-е годы в ходе внутрипартийной борьбы, являясь секретарем парторганизации Московского высшего технического училища (ныне МГТУ имени Н.Э. Баумана), он встал на сторону Сталина: активно боролся сначала с троцкистами, а потом с «правыми» – бухаринцами. В 1930–1934 годах работал заведующим одним из отделов Московского комитета ВКП(б), а в 1934-м стал заместителем и в дальнейшем заведующим Отделом руководящих партийных органов ЦК ВКП(б). В 1939–1946 годах Маленков – начальник Управления кадров ЦК ВКП(б) и секретарь ЦК. Во время войны входил в Государственный комитет обороны. В мае 1946-го Сталин обвинил Маленкова в сокрытии злоупотреблений в авиационной промышленности, которую тот курировал с военного времени, и снял с должности секретаря ЦК. Спорить с обвинениями Маленков не стал и сохранил место в окружении вождя. С 1946-го и до марта 1953 года он был заместителем председателя Совета министров СССР Иосифа Сталина, а в 1948-м его вернули в Секретариат ЦК. 5 марта 1953 года Георгий Маленков занял пост председателя Совета министров СССР.

«ПУБЛИКАЦИЯ ТАКОГО СНИМКА ВЫГЛЯДИТ КАК ПРОВОКАЦИЯ»

На похоронах Иосифа Сталина первым с трибуны Мавзолея выступил Георгий Маленков. В тот мартовский день он произнес речь, которая по форме напоминала знаменитую «Клятву» Сталина, зачитанную им 26 января 1924 года на II Всесоюзном съезде Советов – сразу после смерти Владимира Ленина. Только вместо сталинского рефрена: «Клянемся тебе, товарищ Ленин» – Маленков повторял слова: «Наша священная обязанность состоит в том…» И именно этому выступлению газета «Правда» уделила наибольшее внимание: речь Маленкова поместили на первой полосе во всю её ширину, тогда как речи Лаврентия Берии и Вячеслава Молотова и фотография траурного кортежа были опубликованы на второй странице. Однако это не понравилось… самому Маленкову. Уже на следующий день после похорон вождя на заседание Президиума ЦК, на котором председательствовал Маленков, были вызваны главный редактор «Правды» Дмитрий Шепилов и его заместитель, секретарь ЦК КПСС Петр Поспелов. Поспелов зафиксировал претензии руководства страны: «Неправильно расположены при печатании речи: первая – на всю полосу, остальные – на половину полосы. Надо было печатать одинаково. Снимок на третьей полосе опубликован без ведома ЦК. Публикация такого снимка без ведома ЦК выглядит как провокация. Такого снимка (Сталин, Мао Цзэдун, Маленков) вообще не было. Это (произвольный) монтаж. Был общий снимок при подписании договора с Китайской Народной Республикой. Редакция «Правды» допустила и другие нарушения. <…> В описании последнего почетного караула [у гроба Сталина. – «Историк»] – одни охарактеризованы как верные ученики и соратники, другие без такой оценки». Таким образом, в ходе заседания Маленков подверг редакцию главной газеты страны резкой критике, потребовав «прекратить политику культа личности». Этот эпизод представляется крайне важным для понимания линии поведения Маленкова: формально став первым, он действовал не как единоличный лидер или вождь, а как первый среди равных, считая себя членом коллективного руководства.

ЧЕЛОВЕК КОМПРОМИССА

Больше всего преемники Сталина, видимо, боялись Лаврентия Берии. Он, в отличие от остальных, почти не скрывал своих амбиций, а силовой ресурс, который стоял за ним, позволял в любой момент реализовать эти амбиции в крайне неблагоприятной для товарищей форме. В июне 1953-го Берию арестовали и сместили со всех постов.

Это была вторая серьезная ошибка Маленкова.

Казалось бы, устранение самого опасного соперника предоставляло ему дополнительный шанс. Именно Маленкову народная молва приписывала главную заслугу в разоблачении последнего «врага народа». «Берия, Берия вышел из доверия, а товарищ Маленков надавал ему пинков» – эта частушка была в то время более чем популярной.

Возможно, Маленков и сам так думал. Однако в действительности все получилось с точностью до наоборот. Берия долгие годы – ещё при жизни Сталина – был союзником Маленкова в самых разных внутрипартийных конфликтах. И хотя это был весьма опасный союзник, его устранение быстро доказало Маленкову верность поговорки «Старый друг лучше новых двух».

Можно согласиться с оценкой, которую дал событиям «холодного лета 1953 года» историк Рой Медведев: «Удаление Берии косвенным образом привело сразу же к ослаблению власти и влияния Маленкова: исчез из руководства важный союзник. Между тем ни Молотов, ни Каганович, ни Ворошилов, ни Микоян не питали никаких симпатий к Маленкову и были склонны поддерживать более простого и откровенного Хрущева. Многие обвинения, которые выдвигались Прокуратурой СССР против Берии, задевали и Маленкова. Это в первую очередь касалось «ленинградского дела»».

Отказавшись сначала от контроля над партаппаратом, а затем лишившись поддержки со стороны силовых структур, новый председатель Совета министров постепенно утрачивал реальные рычаги управления. Хотя, вероятно, сам этого ещё не понимал.

Показательно, что свой доклад «О преступных антипартийных и антигосударственных действиях Берии», зачитанный 2 июля 1953 года на Пленуме ЦК КПСС, он начал так:

«Товарищи! Прошло около 4 месяцев после смерти т. Сталина.

Вы помните, товарищи, как наши враги во всем мире были окрылены смертью нашего великого вождя и учителя. Они ставили ставку на разброд в наших рядах. Весь враждебный нам мир строил расчеты на борьбу внутри руководства нашего ЦК. Враги рассчитывали на растерянность партийных рядов, на отсутствие единства и на раскол в верхушке руководства партии.

Отсюда вытекала главная задача <…> не допустить растерянности в рядах нашей партии, в рабочем классе, в стране. Мы обязаны были сплотить свои ряды, действовать энергично и решительно, обеспечить единство и дружно вести страну вперед по пути, определенному гением человечества Лениным и его великим продолжателем Сталиным».

СИЛА ПРИВЫЧКИ

Итак, уже весной и летом 1953 года Маленков совершил две непростительные ошибки для человека, стремившегося к власти. Но был ли Георгий Максимилианович на самом деле именно таким человеком?

Многие специалисты полагают, что не был. По мнению историка Елены Зубковой, его вообще вряд ли стоило рассматривать как самодостаточного лидера. По складу характера Маленков лидером не являлся, утверждает она, и, понимая это, был склонен делиться властью. Готов был играть роль первого, по сути оставаясь вторым, – о чем свидетельствуют его отношения с Берией.

В этом смысле он во многом был продуктом сталинской политической школы. «…Маленков, привыкший быть на вторых ролях при Сталине, не обладал достаточно твердым характером, чтобы теперь играть в партии первую роль. Он опасался принимать важные решения, проявляя колебания и неуверенность. Сталкиваясь с возражениями, он не мог настоять на своем», – считает Рой Медведев.

В отличие от того же Хрущева Маленков, занимавшийся в основном аппаратной работой, не имел возможности почувствовать себя первым хотя бы в провинции. «Пребывание в партийном аппарате не могло выработать у Маленкова тех качеств, которые у Хрущева развились благодаря десятилетней самостоятельной работе на Украине», – отмечает Медведев.

Не исключено, что Рой Медведев все же сгущает краски. Тем не менее следует признать: всюду быть первым и самым главным Маленков явно не стремился. Геннадий Костырченко также объясняет это тем, что он «привык находиться на вторых ролях». «Истинный руководитель государства должен обладать политической волей и заряжать энергией. Ни того, ни другого у него не было. Прекрасный добросовестный исполнитель, но не боец», – резюмирует историк.

В итоге соратники «повесили» на Маленкова все народное хозяйство. Иными словами, в 1953–1954 годах председатель Совета министров СССР сосредоточился на решении экономических проблем страны. Он надеялся в сжатые сроки добиться заметного подъема производства предметов народного потребления путем увеличения капиталовложений в легкую и пищевую промышленность. Ряд мер, осуществленных по инициативе Маленкова, значительно облегчил положение крестьянства. Однако справиться со всеми проблемами, стоявшими перед советской экономикой, за столь короткий период он не мог.

Да и члены Президиума ЦК воспринимали проводившиеся реформы, мягко говоря, критически…

ЧЛЕН «АНТИПАРТИЙНОЙ ГРУППЫ»

Французский писатель Оноре де Бальзак как-то заметил: «Всякая власть есть непрерывный заговор». Советская история 1953–1957 годов вполне может служить иллюстрацией этого высказывания.

В январе 1955-го сначала на заседании Президиума, а затем и на Пленуме ЦК Маленкова подвергли жесткой критике. Инициатором атаки стал Никита Хрущев, но среди тех, кто обрушился на соратника по партии, были и Молотов с Кагановичем – через два с половиной года их всех вместе выведут из состава Президиума ЦК.

Пока же досталось одному Маленкову. Ему указали на ошибки, допущенные на посту главы правительства, а также поставили в вину близкие отношения с Берией, под полным влиянием которого Маленков якобы находился. Среди претензий присутствовал и голословный упрек в том, что он «неправильно понял свои функции и явно претендовал не только на руководство деятельностью правительства, но и на руководство Президиумом ЦК».

Как и в 1946 году, ещё при Сталине, спорить с выдвинутыми против него обвинениями Маленков не стал. Соблюдая партийную дисциплину, он заявил о полном согласии не только с оценкой совершенных им ошибок, но и с предложением об освобождении его от должности председателя Совмина. После принятия Пленумом ЦК КПСС постановления «О тов. Маленкове Г.М.» он был назначен министром электростанций и одним из заместителей председателя Совета министров СССР. Перестав быть первым среди равных, Маленков сохранил место в Президиуме.

Эпилогом его политической карьеры стали июньские события 1957 года, когда на заседании Президиума ЦК семь из одиннадцати его членов предприняли попытку сместить Хрущева с поста первого секретаря ЦК КПСС. Для этой цели объединились ранее конфликтовавшие Георгий Маленков и Вячеслав Молотов. Их поддержали Лазарь Каганович, Климент Ворошилов, Николай Булганин, Максим Сабуров и Михаил Первухин.

Первым на оставшегося в меньшинстве Никиту Сергеевича обрушился Маленков. На него посыпались самые разные обвинения, ему предъявлялись многочисленные претензии. Критикам очень не нравилось, что первый секретарь ЦК взял в привычку делать заявления по серьезным политическим вопросам без их предварительного обсуждения в узком кругу партийных вождей. В этом они усматривали нарушение принципа коллективного руководства. Хрущева упрекали в грубости и нетерпимости по отношению к отдельным членам Президиума и говорили, что в партии растет культ его личности. Ему указали на непоследовательность во внешней политике, крупные просчеты в сельском хозяйстве и другие ошибки. Кроме того, противники выразили сомнение относительно необходимости дальнейшего существования поста первого секретаря ЦК. Впрочем, то, что этот пост в любом случае не должен занимать Хрущев, сомнений у них не вызывало. Одним словом, «семеро смелых» членов Президиума твердо вознамерились отправить Хрущева в отставку.

А дальше произошли события, которых «заговорщики» предвидеть не могли. Благодаря энергичным действиям министра обороны СССР Георгия Жукова к 22 июня в Москву со всей страны съехались члены ЦК КПСС. «Они вмешались в тот момент, когда Хрущев был уже готов идти на компромисс со своими противниками. Группа членов ЦК вместе с секретарями ЦК решительно взяла дело в свои руки и перенесла обсуждение спорных вопросов на Пленум ЦК, где полностью владела положением», – описывает ситуацию историк Владимир Наумов. Сторону Хрущева занял и председатель КГБ Иван Серов.

Член Президиума ЦК Михаил Суслов, который поддержал Хрущева на упомянутом заседании, выступая на срочно созванном Пленуме ЦК, пересказал собравшимся речь Маленкова: «Прения фактически открыл тов. Маленков, который сказал, что в Президиуме ЦК сложилась невыносимая обстановка, которую долго терпеть нельзя. По словам тов. Маленкова, тов. Хрущев нарушает принцип коллективного руководства, у нас растет культ личности Хрущева, что он, тов. Хрущев, как первый секретарь, не объединяет, а разъединяет членов Президиума, неправильно понимает взаимоотношения между партией и государством, сбивается на зиновьевское отождествление диктатуры пролетариата с диктатурой партии».

В итоге 29 июня 1957 года Пленум ЦК КПСС осудил «антипартийную группу Маленкова, Кагановича, Молотова» и постановил освободить её лидеров от занимаемых должностей.

Создателя московского метро Лазаря Кагановича отправили в Свердловскую область руководить горно-обогатительным комбинатом, одного из творцов послевоенного миропорядка Вячеслава Молотова назначили послом СССР в Монголии, а бывший советский премьер и несостоявшийся вождь Георгий Маленков получил должность директора Усть-Каменогорской гидроэлектростанции. Спустя четыре года, в 1961-м, всех троих исключили из партии.