А. Леонидов: Теория „нетрудовой стоимости”

Изначально трудовая деятельность имела два состояния: Полезный труд => накопление благ. Бесполезный труд (толочь воду в ступе) => пустота по итогам. И главной задачей было отделить полезные усилия от бесполезных.

https://ic.pics.livejournal.com/ss69100/44650003/2409814/2409814_300.jpgВ решении этой задачи рациональный разум и зоологические инстинкты едины. Разум рассчитывает деятельность для достижения благ, а со стороны инстинктов действует т.н. «инстинкт экономности действий».

Суть его в том, что если у двух действий одинаковый результат, но нужно выбрать то, которое минимально по затратам времени и энергии живого существа.

Это и понятно: у всякой биологической особи и время, и энергия весьма ограничены. И если их распылять без пользы, то существо просто погибнет!

Отсюда и инстинкт экономности действий, в просторечии иногда именуемый «ленью»[1]. Исходное значение ленивости – предохранить живое существо от чрезмерного и бессмысленного распыления его энергии.

С появлением власти, иерархии, разделения труда пути разума и инстинктов расходятся. Появляется третье состояние:

Полезный труд + расхищение плодов => пустота по итогам.

В итоге инстинкт уравнивает полезный труд с бесполезной маетой (итог-то один!) ум же отказывается оценивать всё так линейно-автоматически. Ум понимает, что полезный труд, даже если его результаты расхищены, всё же остаётся полезным трудом, а не толчеёй воды в ступе.

Инстинкт животного в человеке создан до общества и истории, он не рассчитан на социальное бытие и социальные отношения. В условиях исторического общества доисторические инстинкты превращаются в «сломанный прибор» с чудовищно-искажёнными показаниями.

Слушать инстинкты в человеческом обществе – всё равно, что узнавать время по сломанным часам!

Разум создаёт сложную, многоступенчатую производственную деятельность, имеющую великий конечный смысл, но бессмысленную в каждом, отдельно взятом звене.

Например, мы хотим покушать – а почему-то рыхлим землю. Инстинкт этого не понимает (как не понимает он стратегии непрямых действий, не понимает спускового механизма мышеловки, и т.п.). Он говорит: если вы хотите кушать – то ищите еду, хватайте еду, чего вы землю-то ворошите? Вы что, землю кушать собрались?!

Разум изучает причинно-следственные связи. Изучив – использует, запускает их. Цепочки причин-следствий становятся всё длиннее: конечная цель достигается множеством с виду бессмысленных операций, понятных только компетентному человеку.

Как писал о таком М.А. Булгаков:

- Да, это все удивительно. Но удивительно лишь потому, что я в этом деле профан. Каждое искусство имеет свои законы, тайны и приемы.

Дикарю, например, покажется смешным и странным, что человек чистит щеткой зубы, набивая рот мелом. Непосвященному кажется странным, что врач, вместо того чтобы сразу приступить к операции, проделывает множество странных вещей с больным, например, берет кровь на исследование и тому подобное…

Но если мы это понимаем, то поймём и другое: либерализм, упрощая и расхолаживая человека личными свободами, ослабляет разум с его «непонятными» и очень энергетически затратными «промежуточными» операциями, и усиливает инстинкты прямого действия.

Девиз рыночной рекламы – «здесь и сейчас», «теперь и сразу», вместо нудных процедур зарабатывания денег рынок смакует сладкие картины их растрат. Откуда они берутся – инстинкт не знает, и знать не хочет, как волк не знает и не хочет знать, кто вывел и выкормил ту овцу, которую он утащил на обед.

Ослабление разума с его пониманием всех длинных цепочек причин и следствий, усиление инстинктов биологической особи делает органичным, «само собой разумеющимся» – растащиловку, «приватизацию». Есть цель – блага. И есть кратчайший путь их сцапать. Просто подойти и украсть. Пока окружающие сильно против – это опасно. Но если деградация ума носит массовый характер, то и окружающие уже не против, сами такие же, как ты.

+++

Расхищение плодов и возможностей чужого труда – это не только самый быстрый и лёгкий способ личного обогащения.

Это ещё:

- Война

- Снижение мотиваций к труду у производителей.

Как это выглядит на практике? Как настоящая «чёрная магия»: человек трудится-трудится, трудится-трудится, но все его усилия поглощает какая-то, не всегда ему понятная «чёрная дыра».

«Тёмное перераспределение» превращает годы и десятилетия напряжённых усилий в ничто, потому что вся польза труда «телепортируется» в далекое от трудящегося место. Заработать он ничего не может – кроме профессиональных заболеваний и производственных увечий.

Безусловно, после такого нет ни сил, ни желания осуществлять трудовую деятельность: всё равно «куда-то» в чёрную дыру вся выработка провалится.

Но, естественно, «тёмное перераспределение», конвертирующее продукт труда одних в пользу у совсем других, чужих им людей – это не только снижение трудовых мотиваций, но и конфликт.

А что есть война в философском смысле? Переход от приоритета созидания к приоритету разрушения. Завоевание себе права жить плодами чужого труда связано с насилием, убийствами, разрушением материальных и духовных ценностей.

Но в том-то и ужас, что для войны это – «нормально». Цель агрессора – не в том, чтобы построить, например, мост, а в том, чтобы его взорвать. Логика войны такова, что за поезда, пущенные под откос, здесь дают ордена и медали.

+++

Отсюда получается формула «американского цугцванга[2]» для истребляемых Америкой народов. Покорность поедаемой хищником жертвы ведёт только к одном: жертву обгложут до костей.

Сопротивление для небольшого народа – ведёт к его истреблению уже не экономическими, а военными (теперь вот и бактериологическими) средствами. Народ окажется в каменном веке и в случае покорности (его оберут до ноля), и в случае сопротивления (его «вбомбят в каменный век»).

Экономика американского типа – не есть вовлечение людей в экономику. Она есть использование человеческого материала, никак не стремящееся вовлечь всех.

Эта экономика делит людей на «нужных» и «ненужных», причём «ненужных» откровенно вымаривает.

Что касается «нужных», то они нужны не сами по себе, а «постольку-поскольку». Они вовлекаются на условиях жесточайшего шантажа, при котором их используют на условиях, никак с ними не согласуемых.

«Вы нужны только там, куда вас берут – и молитесь, чтобы вас хоть куда-нибудь взяли!»

При таком подходе об условиях, конечно, говорить нечего. Имитация диалога (профсоюзы, трудовые кодексы и т.п.) конечно же, производятся, но реального содержания в них не может быть.

Ведь самое худшее, что может случиться с работником в условиях его лёгкой заменимости – испортить отношения с работодателем. А раз так, то всякая форма профсоюзной или правоприменительной практики, если она не согласована с работодателем (не является дешёвым спектаклем) – обречена. Не желая портить отношения с работодателем, работник сам пресекает все поползновения на реальную защиту его прав.

____________________________________________________

[1] Т.н. «лень» – это реакция живого существа на всякую деятельность, которую это существо считает бессмысленной, бесполезной, и ведёт исключительно по принуждению извне.

[2] Цугцванг (нем. Zugzwang «принуждение к ходу») — положение в шашках и шахматах, в котором любой ход игрока ведёт к ухудшению его позиции.