«Вместе мы сильнее», «Франция — наша родина, Европа — наше будущее», «Мы должны построить европейский суверенитет» — как пишет Эрик Земмур на страницах Le Figaro, каждый европеец знаком с этими фразами, которые стали слоганами, господствующей идеологией, евангельскими истинами и неустанным переливанием из пустого в порожнее. Однако когда по стране бродит смерть, народ обращает беспокойный взгляд не к Еврокомиссии, а к своему собственному национальному государству. Это национальное государство на протяжении десятилетий называют пережитком прошлого, это национальное государство, которое тем не менее основательно занимается вопросом медобслуживания и запретов. Но у слабого национального государства нет ни былых способностей к прогнозированию, ни достаточных бюджетных возможностей для того, чтобы государственное здравоохранение было достойно своей репутации.

Таким образом, когда итальянцев в Ломбардии захлестнула волна вируса, они обратились к Риму, а не к Брюсселю, попутно заметив, что Париж над ними издевается, а Берлин отказывается предоставить медицинское оборудование. «Вот такая европейская солидарность», — отмечает французский журналист. Итальянцы закрыли свои границы с Францией, в то время как в Париже Эммануэль Макрон объяснил с помощью красивой и очень французской фразы, что «у вируса нет паспорта». Но ведь у больных есть паспорта: у первых заражённых китайцев, у подхвативших болезнь итальянцев. Идеология Европейского союза без границ оказалась сильнее всего.
 
Однако в то время как Макрон ещё призывал закрыть границы Шенгена, европейские страны уже закрывали собственные границы: Германия, Венгрия, Чехия, Австрия. «Наш президент, — пишет автор статьи, — не осознаёт, что Шенгена больше не существует, когда на кону стоит жизнь». С другой стороны, Макрон хорошо понял, что Маастрихстский договор мёртв, и теперь уже немцы не хотят прислушаться к голосу разума и цепляются за бюджетные правила. У каждого своя господствующая идеология и свои интересы — проблема в том, считает Эрик Земмур, что они не совпадают, поэтому Европа становится не сильнее, а слабее.
 
Сейчас все глаза устремились на Европейский центральный банк (ЕЦБ): многие думают, что он, как в 2008 году, спасёт ситуацию, запустив печатные станки. Но Кристин Лагард — это не Марио Драги: она уже успела рассердить итальянцев, у которых создалось впечатление, что председатель ЕЦБ не обращает внимания на «спред». К счастью для неё, коронавирус отвлёк внимание СМИ.
 
Однако разразившаяся эпидемия, по мнению обозревателя французской газеты, подрывает на более глобальном уровне все принципы, которые правят в Брюсселе уже долгое время. Наконец в глобализации видят опасную для нашего здоровья и независимости китаизацию. Речь также идёт о новой индустриализации, коротких цепочках поставок. Право и торговля ничего не могут сделать против коронавируса. Технократы Брюсселя остаются безразличными и бессильными, а национальные государства — жизненно необходимыми. «Нет европейского народа, следовательно, нет ни европейской нации, ни европейского суверенитета, — заявляет Земмур со страниц Le Figaro. — Коронавирус оказался безжалостным разоблачителем: он бесстыдно разорвал на европеизме тунику без швов».