Прогрессивная антропология и изживание капитализма

Как капитализм может изжить сам себя? И как, наоборот, он может сам себя не изжить, а наоборот, скатиться к худшим, наиболее изуверским своим (ранним) формам? Процесс внутреннего изживания капитализмом самого себя – это ПРОГРЕССИВНАЯ АНТРОПОЛОГИЯ.

https://ic.pics.livejournal.com/ss69100/44650003/2215192/2215192_300.jpgЭто когда человека становится умнее, образованнее, шире и глубже мыслит, больше знает и умеет.

Такой человек (мыслитель) не поклоняется злым стихиям бытия, а спорит с ними, преодолевает их, поняв их природу и строение.

Тупой человек, мечтая о дожде в засуху, приносит кровавые жертвы атмосферным стихиям, а умный – строит поливальную установку. Он не клянчит дождя – потому что сам становится повелителем дождя.

А все проблемы угнетательских обществ (не исключая, естественно, и капитализма) связаны с непреодолимостью бед для человека.

Эта непреодолимость соблазняет и подначивает переваливать беду на чужие плечи. Житейский ум не просто отделяется от нравственности, но становится ей противоположным: когда жить нравственно неумно, а жить с умом – безнравственно. «Не обманешь – не продашь», говорили об этом купцы, что стало известной народной поговоркой.

Это противоречие ума и нравственности является главным мотиватором процессов угнетения человека человеком.

Хочешь жить комфортно – сделай другому плохо, или сам будешь жить плохо. Не найдёшь, на кого свалить свои беды – значит, сам с ними и останешься!

Вот как об этом рассуждает Клим Самгин у Максима Горького: «В общественной структуре должны быть люди, лишенные права личной инициативы, права самостоятельного действия»[1]. Потом он додумался про слова своего отца о жертвоприношении (!) Авраама «и сердито закурил папиросу».

Собственно, капитализм (как и более ранние формы угнетательских обществ) – это и есть жертвоприношение, вполне естественное для человека дохристианских эпох понимание, что за личный успех нужно заплатить чужой смертью. Сильные, захватив власть, приносят в жертву жизни и судьбы всех, кто оказался слабее, оформляя это деньгами (капитализм), или не оформляя (более ранние формы гнёта).

Как вы понимаете, сами по себе бумажные дензнаки не имеют никакой ценности[2], ценность их лишь во власти, которая за ними стоит и которая их выпустила в обращение на подконтрольной ей территории.

Отсюда и правило: если еды очень мало, то понятно, что её получат только самые сильные. И только по итогам очень жестокой драки.

Но если еды сделать очень-очень много, то ожесточение в драке за еду пропадёт. Человеку уже незачем драться с другим человеком – если им обоим достаточно.

То же самое касается и других материальных благ. Чем их больше – тем менее жестоко за них дерутся претенденты на обладание ими. Идеал – воздух, нужнейшее из материальных благ, и притом бесплатное!

+++

Таким образом, перед человеком два пути: сломать другого человека или сломать проблему, заставлявшую ломать другого человека. Второе решение прямо и неразрывно связано с развитием науки и техники, с умственным и нравственным развитием человеческого общества.

Для того, чтобы сломать проблему, непобедимую на животно-зоологическом уровне, нужно перестать быть животным.

Пока человек близок к животному – он будет ломать других людей, как это делают все животные с конкурентами в межвидовой и внутривидовой конкуренции.

Таким образом – преодоление капитализма и вообще угнетательского устройства – в умственном и духовном развитии человека. Что же касается развития производительных сил, то их прогресс лишь вторично отражает (и при этом далеко не всегда пропорционально) умственное и духовное развитие человека.

Для создания умной машины, преодолевающей страдания чёрнорабочего, или преодолевающей нехватку того или иного блага в обороте, нужны:

- Умственные способности (их развитие)
- Нравственные мотивации сделать другим лучше (потому что технический ум вполне можно направить и на решение противоположной задачи: как сделать другим хуже).

Глупый человек из капитализма не выйдет, как не выйдет из него и человек жестокий, злой, с умом глубоким – но направленным на разрушение и подавление.

+++

Отсюда и разгадка реставрации капитализма – а точнее, наиболее архаичных и варварских его форм: умственная и нравственная деградация возвращает именно туда, откуда его вывели умственное и духовное развитие.

Погружая в зоологические отношения всё более и более грубых форм угнетения человека человеком.

Что и случилось у нас в ходе «перестройки» и «реформ».

Человек потерял человеческое в себе – и мир людей вокруг него стал преображаться в звериный мир, в дикую природу. Там, где вчера было безопасно – стало опасно. Где было сыто – стало голодно. Где вчера не было каннибалов – сегодня они появились.

Видели ли вы, как лес отвоёвывает у человека заброшенную пашню? Это очень сходный процесс, суть которого в преображении антропогенного ландшафта обратно в дикую, естественную среду. Человек бросил поле – а лес бросил в поле семена своих деревьев. С годами семена стали тонкими деревцами, а после – вырастают в самые обычные, лесные деревья. И некогда расчищенное поле превращается обратно в первозданный лес.

Это и есть «реформы» 90-х: зарастание антропогенного ландшафта флорой и фауной первобытности.

+++

Чем меньше человек владеет стихиями – тем больше жертв он им приносит. И объективно – потому что иначе не получается. И субъективно – когда одни пытаются отобрать у других как можно больше благ.

Где нет экскаваторов – людей мучают лопатами, где нет самосвалов – людей заставляют таскать носилки и надрываться с тачками.

Где мало пищи – там она удел победителей. Где много – её могут распределять по принципам, близким к коммунизму: кушай, не жалко, всё равно не знали, куда девать.

Капитализм может изжить себя, изжив в себе вложенную в него изначально жестокость каннибализма: подставить под беду вместо себя другого человека. Нет беды – и подставлять никого не нужно.

Примитивное производство не только низкопродуктивно, но и чудовищно жестоко. Развиваясь технически, производство даёт всё больше, а требует от человека – всё меньше.

Происходят чудеса прогресса: человек, работавший час, особо не напрягаясь, произвёл больше продукта, чем человек, тяжко работавший 14 часов! Как такое возможно? Только благодаря развитию техники.

Но если снижается производственная жестокость в базисе – снижаться будет и человеческая жестокость в надстройке. Место угнетателя уже не так ценно в глазах масс, а место рабочего – уже не так страшно, не так незавидно.

Драка за руководящие места – уже не такая страшная. Иногда даже начинает вестись по правилам – а не как у гопоты в подворотне.

Если вы сделаете судьбу рабочего не страшной, то и классовая борьба станет не страшной. Ведь одно вытекает из другого: чем хуже человеку в подвале, тем жёстче он пытается оттуда вырваться.

Следовательно, капитализм может изжить сам себя, умственно и духовно развивая человека.

И всё это классический марксизм, в котором прогресс производственных отношений следует за развитием производительных сил.

А вот теперь – в пику марксизму.

Никакого автоматизма в духовном и интеллектуальном развитии человека нет. Не рождается младенец с инстинктивной жаждой поскорее сесть за парту и побольше знаний получить! Развитие человека – не инстинкт, подобный дыханию или сердцебиению.

Человек из поколения в поколение может развиваться – накапливая знания, а может и деградировать, теряя их. Что делать во втором случае – марксизм не отвечает. Он такой ситуации не рассматривал.

+++

Марксизм говорит: производительные силы должны созреть. Но то, что может созреть – может и перезреть, и сгнить. Созревающие плоды не только развиваются в спелый фрукт, но и разлагаются.

На наш взгляд всё определяется культурно-образовательной средой, формирующей внутренний мир человека. Хорошо сформированный человек – хорошо организует и производительные силы вокруг себя, разумно подбирая инструменты. Они же не просто так развиваются, производительные-то силы! Их же развивают конкретные умы, изобретатели, рационализаторы, инженеры, конструкторы и т.п.

А если человек культурно-образовательной средой сформирован плохо? Как мы в 80-е годы?

Если школьник 80-х (скажу самокритично) вырастает духовным дегенератом? Какие производительные силы вокруг себя он сможет, да и захочет развивать?

Если мы дали маху в культурно-образовательной сфере, выпустили человека из разумных форм духовного воспитания – то крах производительных сил лишь дело времени.

Современные проблемы ведь не в том, что производительных мощностей нет. Так проблема стояла перед бодрыми людьми 20-х годов – и они эту проблему решили индустриализаций.

А сегодня проблема в том, что имеющиеся производительные силы не используются. Предприятия работают в пол-силы, выпускают куда меньше продукции, чем могли бы в обычном своём режиме… Так в чём проблема – в производительных силах или в духовной деградации общества?

У нас человек духовно и умственно не здоров.

У него в голове разные химеры, галлюцинации и противоречивая бредятина, помесь Солженицына с леваками. У него нет чутья на ложь, на туфту и фуфло, которыми его закармливают. А производительные силы у него есть, стоят в режиме простоя, просто он ими не пользуется…

+++

Марксизм я дополняю таким вот открытием: если внутренние мотивации человеческой деятельности стали звериными, то вся внешняя окружающая человека среда начнёт деградировать до первобытной.

Если ты хочешь только того, чего хочет животное, то и жить ты будешь только в том, в чём живут животные.

Я не знаю (это дискуссионный вопрос) насколько сознательно голем[3] капитализма в рамках самосохранения применил «деструктивную антропологию». Отчасти, возможно, голем сознавал, что делает (план Даллеса), отчасти схватился за дегенератов инстинктивно, как утопающий за бревно, отчасти просто так сложились обстоятельства, совокупность случайностей.

Но голем капитализма не хочет умирать – а в мире развития человека и прогресса науки он умирает. Звериная безусловность собственника сменяется в мире прогресса компетентностью, а её нельзя купить или унаследовать, необходимо самостоятельно обрести в занятиях и тренировках. В раннем средневековье большая часть королей безграмотна, и подписывается крестами, в позднем – никто в королевских фамилиях роскоши не учиться грамоте себе уже позволить не может.

Прогресс – то, что нельзя хапнуть за один миг или унаследовать – как собственность или корону. Человек может жить чужим трудом, паразитируя на нём, но он не может умственно развивать себя чужим чтением.

Если другой работает на меня – богаче становлюсь я, а не он.
От того, что другой читает – умнее становится он, а не я.

Голем капитализма (его коллективное самоосознание) если не умом понимает, то сердцем чувствует, что в прогрессе его смерть. И спасая себя, он запустил технологии массовой деградации «человеческого материала».

Кто-то первым сказал, а другие подхватили: в глупости человеческой наше спасение! Формируя умных – мы формируем своих если не могильщиков, то заместителей, вытеснителей!

+++

В обществе людей, чтобы руководить, нужно быть умнее всех. Иначе – если подчинённые умнее тебя – возникает кризис руководства.

Но как добиться преобладания в этой сфере?

Самому ли учиться больше всех?

Или других опускать на дно примитива, чтобы для них человек с тремя классами реального образования казался академиком?

Второй путь – легче.

Если общество состоит из дебилов, то ими легко руководить, и особо напрягаться над собственным интеллектуальным качеством не придётся.

И капитализм на наших глазах превратился в фабрику по производству дебилов.
Он ими спасается.

+++

В мире деградации психики сложные формы мышления, при всей их разумности и полезности, которую легко доказать тем, кто способен воспринимать рациональные аргументы – оказываются невостребованными.

Незрелый умственно и психически человек не может вести зрелый образ жизни, глупый человек не может умно хозяйствовать.

Это вызывает обиду интеллектуалов на людей, которые «не поддержали», и т.п.

Но!

Интеллектуалы эти не понимают важной вещи: глупо навязывать людям то, что им не нужно, ими не востребовано – а потом обижаться, что люди не горят энтузиазмом тебе помогать.

Либо людям это нужно; либо это ещё рано.

А может быть – уже и поздно.

Ибо плод бывает незрелым, зрелым и сгнившим.

Момент созревания плода не длится вечно. А кроме процессов созидания бывают ещё и процессы распада. Жизнь не является «восхождением в одном направлении» – она может идти вверх, падать вниз, или уходить куда-то в сторону, в тупики.

А что такое «верх» и «низ»? Они определяются от того, что человек считает идеалом, идеальным состоянием (сравните чаяния культурного рабочего, тянущегося к знаниям, и его коллеги-алкоголика, наркомана).

То есть идеал, дающий направление стремлениям – тоже зависим от духовного развития человека.

Если человек глуп – то и мечты, чаяния у него глупые. А если превращён в животное – то все его устремления животны, зверины.

Животное вообще развиваться не способно, его жизненный цикл замкнут в круг возобновляемых поколений. Поколения меняются, а больше ничего не меняется…

Можно считать «пролетариями» лошадей и ослов – их, как мускульную силу, используют не только в сельском хозяйстве, но порой даже и в промышленности (вращать какие-нибудь колёса). И что – лошади с ослами созреют для революции? Дождутся, пока их погонщики не могут управлять по старому и не захотят жить по старому из-за резкого обострения своих мучений?

Лягнуть они, конечно, с досады могут – но не более того.

+++

Марксизм говорил, что капитализм изживёт себя через собственное развитие, самосовершенствование.

Имел в виду – развитие производительных сил.

А мы добавляем очень важное: но развитие производительных сил производно от развития человека, от прогрессивной антропологии, а не наоборот!

Тогда происходит обозначенная нами динамика:
Капитализм изживает сам себя (что, собственно, ждали от него и марксисты).
Но иначе, чем марксисты себе это представляли.

С удалением жестокости происходит конвергенция образов жизни угнетателя и угнетённого.

Вначале между ними пропасть – что, собственно, и породило необходимость угнетения в глазах и психологии угнетателя.

Это ужасная работа в ужасных условиях, которую кто-то должен делать, а тебе не хочется.

Как только работа перестаёт быть ужасной, и условия перестают быть ужасными, то и страх перед ними, заставляющий быть жестоким – тоже ослабевает.

Есть такие виды работ, которые охотно примеряют на себя графы и князья: литературное творчество, научные исследования, тонкие виды рукоделия. Они так привлекательны сами по себе, что никого не пугают (другое дело, что не всем нравятся). Нельзя напугать ребёнка словами – «будешь плохо учиться – станешь писателем»[4]. Ничего страшного в том, чтобы стать писателем – нет. В отличие от целого ряда других профессий, пугающих и условиями труда, и мизерной оплатой[5].

+++

Никакого автоматизма в процессе нет. Описанная динамика работает только в мире духовно восходящего человека, в мире торжествующего Разума. В мире дегенеративном (как нынешний XXI век) никакую проблему люди не могут решить уже по той первой из тысячи причин причине, что они не в состоянии её поставить, сформулировать. Откуда же возьмётся ответ – если и вопрос-то не поставлен?!

+++

Главное в прогрессе – наличие человека, умеющего формулировать вопросы.

Решение проблемы приходит (пусть и не сразу) – туда, где проблему осознали, как проблему. А там, где её не видят, где она утоплена в быту, всем кажущемся «совершенно естественным» и «безальтернативным» – там, конечно, не найдут и решения, рождаясь и умирая по кругу сколь угодно много поколений.

Это и есть главный урок тысячелетий древней, дохристианской истории человечества, в наше время неплохо изученной.

Где во зле и жестокости, грязи и скверне, людоедстве не видят ничего противоестественного или уродливого, там они и не преодолеваются никак, сколько бы времени история людям не отпустила.

+++

Создайте человека, умеющего ставить вопросы, задаваться вопросами «почему это так?» – и вы решите (со временем) все и любые задачи! Вот стержень и средоточие жизни, вот дух истории и цивилизации.

[5] Закон угнетательского общества: наихудшие виды работ оплачиваются хуже всего. Это связано с жёсткой кастовой системой, в которой наименее престижные работы – удел изгоев, парий общества. А более престижными работами занимаются люди, близкие к господствующим слоям, и потому этим людям чаще идут навстречу, повышая оплату.