Социалисты… антикоммунисты

https://ic.pics.livejournal.com/ss69100/44650003/2008983/2008983_300.jpg13 июня 2019 года некто Алексей Бондарь прислал в журнал «Прорыв» письмо от имени всего Социалистического Экспертного Совета, правда, без подписей членов Совета.

Вот, что пишут о возникновении данного «экспертного совета» в интернете, например, в www.rusadvocat.com:

«В Москве 20 января 2016 года состоялась конференция левых сил «Современная левая идея: фальшивая и настоящая», общее собрание прошло в Белом зале Союза Журналистов Москвы. [Интересно, что сыграло решающую роль, полевение журналистов Москвы, или плата за аренду? – В.П.]

Как рассказала участница конференции правозащитница Мария Баст, в мероприятии приняли участие порядка 40 представителей левых движений, в течение 2 часов выступили около 20 участников и слушателей конференции. [Жаль, что невозможно установить, от каких левых сил были эти представители. – В.П.]

Результатом конференции стало решение о создании «Социалистического экспертного совета» (СоЭС) [Короче говоря, идеологической СЭС. – В.П.].

Подать заявку на избрание в «Социалистический экспертный совет» могут все желающие, кто придерживается левых взглядов. Но кандидатами в СоЭС не смогут стать люди с правыми взглядами, люди, оправдывающие фашизм, нацизм, дискриминацию по какому-либо признаку, люди, оправдывающие сталинские репрессии. [Ясно, что Ленин, Дзержинский, Димитров, Сталин, Мао, Ким Ир Сен в число экспертов в этот совет не вошли бы. А вот, Троцкий, Бухарин, Ягода, Хрущёв, Горбачев, Яковлев, как явные антисталинисты, были бы приняты в этот СоЭС. – В.П.].

По мнению участников конференции, необходимость создания собственного органа и клуба левых сил существует. Практически у всех политических лагерей есть собственные клубы, например, Валдайский для либералов, Изборский для консерваторов и правых. [Не заметно, чтобы у этих клубов были какие-нибудь конструктивные результаты, кроме самоудовлетворения. Но почему клуб нужно именовать «экспертным советом»? Назовите его «Московским клубом» – В.П.]

СоЭС, как круг авторитетных экспертов, будет реагировать на наиболее значимые общественно-политические события, выпускать заявления от имени левых сил России и комментировать события, формировать левую политическую повестку дня, делать публичные заявления в адрес персон или групп, дискредитирующих левую идею и давать оценку их действиям.

При этом СоЭС не будет давать оценку по малозначительным поводам, уточнили организаторы».

* * *

«Здравствуйте, Валерий! - пишет эксперт Бондарь. – Приведенный ниже текст прямо касается Вашей идейной платформы. Надеюсь, Вы не оставите его без внимания. Более развернуто эта тема освещена в материалах группы Социалистический Экспертный Совет».

Здравствуйте Алексей! Без внимания не оставлю. Мало не покажется. Прошло, всего, чуть более трёх лет со дня создания СоЭС, а уже состряпано заключение под №1 от «авторитетного» эксперта, посвященное не борьбе с империализмом, фашизмом, религиозным мракобесием, а по поводу идейной платформы группы «Прорыв».

«Экспертное заключение №1

Произведено в отношении явления коммунистической бестоварности».

Не будем обращать внимание на то, что данное заключение «произведено», да ещё и «в отношении явления». Стиль – дело эксперта. Но можно считать, что «Прорыву» сделан комплимент со стороны «экспертов». Оказывается, что публикации в нашем журнале отнесены к числу ЗНАЧИТЕЛЬНЫХ поводов, заслуживающих заключения СоЭС под первым номером.

Бондарь сообщает, что данное заключение «основано на источниках: «Социософия», «Манифест подвижников социализма», текущие обсуждения».

Естественно, ссылок на текущие обсуждения Бондарь не делает, но те, кто уже интересовался содержанием «Социософии», те знают, что это эклектический винегрет обо всём, поданный вместе со сборной солянкой из чего угодно, кем угодно.

«Манифест подвижников социализма» на просторах интернета мне обнаружить не удалось, видимо, «скачали» без остатка, настолько он популярен. Но легко предположить, куда заведут автора размышления, игнорирующие «Манифест коммунистической партии» и опыт блистательного строительства социализма и коммунизма в СССР в ленинско-сталинский период.

«Рассмотрение темы бестоварности общественного производства показало, что данное явление может иметь место в виде локальных проявлений общественной жизни, но не может стать довлеющим принципом современного общественного строительства».

Со времен изучения геометрии в школе, я привык к доказательству, а не к показательству. А здесь мне пишут, что кому-то показалось, что бестоварность общественного производства проявляется локально и не может стать довлеющим принципом.

Если бы эксперт прочитал, хотя бы, самый легкий, четвёртый том «Капитала» Маркса, работу Энгельса «Происхождении семьи, частной собственности и государства», то увидел бы, на каком объеме исторического научного материала марксизм построил свои выводы о причинах естественного и сознательного отказа человечества от абсолютизации товарного способа производства и распределения продукта.

Если бы наш эксперт владел методом, хотя бы, исторического подхода к проблеме, то он, тоже, мобилизовал бы источники, статистику по этому вопросу за всю писаную историю, а не только свой склероз, и тогда понял бы, что бестоварность – общепланетарное явление, самое продолжительное в истории человечества, причем, не только в первобытном коммунизме.

После превращения моногамии в распространенную норму семейной жизни, в счастливых семьях, даже в патриархальных, но основанных на любви, главный производитель, кормилец, не торговал ни с женой, ни с детьми. Только в аристократических меньшинствах, купеческих семьях и в семьях современных предпринимателей, либералов, брачный контракт и меркантильность дел о наследовании, были и остаются главными элементами интимных отношений и судебных склок бывших супругов и их родственников.

Многие тысячелетия рабовладения и феодализма, подавляющая масса производственных отношений между людьми осуществлялась на бестоварной основе. В эти ТЫСЯЧЕЛЕТИЯ именно товарные отношения являлись редкими эпизодами в процессе производства материальных условий существующих цивилизаций. Производственные отношения между рабовладельцами и рабами осуществлялись, всегда и везде, в рамках отношений насилия. Широко применялись стимулы, т.е. палки, производимые самими рабами.

Однако, с установлением господства капитализма в «развитых странах Европы», плётки, стимулы, колодки, тюрьмы, геноцид целых народов, в колониальной практике рыночной Европы не только не утратили своего значения, но обеспечили растущую эффективность товарных отношений. Иными словами, Европа оставалась бы диким, варварским уголком планеты, если бы внутренние товарные отношения не строились на бестоварных отношениях колониализма, работорговли, рабовладения, если бы на рынках Европы и США не продавались товары, произведенные из сырья, самым бесстыдным образом, украденного у народов Африки, Азии и Латинской Америки.

Точно так осуществлялись отношения между феодалами и крепостными крестьянами во всем мире. Пять дней рабской барщины на угодьях помещика, когда всё произведенное принадлежало феодалу, и два дня работы на себя на неудобьях, выделенных сельской общине барином, от щедрот его. Раб отдавал безвозмездно любую продукцию, созданную им.

Точно так, безо всякого обмена, крепостной крестьянин решающую часть произведённой им продукции, даже лесные грибы, орехи, ягоды, вынужден был веками дарить феодалу. Любой греческий или римский аристократ, любой феодал считал бы себя оскорбленным, если бы кто-нибудь намекнул им, что они обязаны ПОКУПАТЬ у своих рабов, у крепостных крестьян или городских ремесленников.

Средневековые города окружали себя стенами не столько от иноземных захватчиков, сколько от собственных феодалов, их дружин, которые веками брали у горожан всё «на правах сильного». Жаль, что многие левые соцэксперты никогда не изучали «таблиц Кенэ». Многие века, короли и их вассалы взимали деньги с населения городов в виде поборов, причем, в количестве, вполне достаточном, для содержания, двора, армий и ведения многолетних имперских войн, и, что самое забавное, на эти наворованные деньги «покупали» у тех же самых ремесленников готовую продукцию. Князья, ханы, короли получали дань с городов, купцов и народов абсолютно бестоварно, что и привело, позднее, к буржуазным революциям в Голландии, Англии и Франции.

Бондарь не понимает масштабов и степени бесстыдности этих бестоварных отношений. Государственная казна, с самого первого дня существования цивилизации, формировалась и до сих пор формируется на бестоварной основе. И, что самое забавное, система товарных отношений без наёмного насилия не существует. Тюрьма при системе товарно-денежных отношений так же обязательна, как и сами деньги. Самые большие и переполненные арестантами тюрьмы совершенно «свободной» Америки есть аккумуляторы, заряженные силой, претендующей на чужую частную собственность, и, если вор будет оправдан по суду, то вор превращается в законного собственника украденных средств.

Каждый гражданин, под страхом заключения в тюрьму, обязан безвозмездно отдавать деньги современному государству, выполняющему роль «крыши», прежде всего, для олигархов.

Но никто не скажет, что бюджет современного капиталистического государства – это «капля в море». Бестоварно сформированный бюджет превосходит капитал любого олигарха. Причём, большая доля бюджета формируется в процессе законного отъёма доходов у мелких беззащитных производителей, а не за счёт прибылей рабовладельцев, феодалов и олигархов. Иной вопрос, что чиновники, т.е. смотрящие бюджетных средств, добровольно поставили себя на службу олигархам, в надежде, что им самим удастся наворовать столько из бюджета, что можно будет до гробовой доски паразитировать, как и настоящие олигархи. Опыт российских полковников МВД и ФСБ доказывает существование «личной унии» чиновников и олигархов.

Трудно сегодня найти более масштабную бестоварную область, чем «торговля» оружием. Государство, на деньги, напечатанные самым наглым образом, а также отобранные у населения налоговиками, «покупает» оружие у частных фирм, разумеется, с «откатами», а потом применяет это оружие, часто, и для расстрела налогоплательщиков в случае их восстания против грабежа со стороны государства и олигархов. Одна из причин, например, майдана на Украине и переворота в Армении, в Молдове состояла в смене команды у государственной кормушки.

Сегодня, ценя мещанский уют и спокойствие, многие налогоплательщики развитых рыночных стран соглашаются выделять всё большее количество средств на различные пособия, прежде всего, безработным, многодетным семьям и мигрантам. Никогда прежде, принцип, «кто не работает, тот ест», не воплощался так обязательно и масштабно, как сегодня в самых развитых товарных странах. Да и мусорный бак, сегодня, является важным бестоварным источником существования миллионов граждан в развитых рыночных странах.

Видимо, если у Бондаря «щипач подрежет лопатник», а потом пропьёт его содержимое, то и эти отношения Бондарь сочтёт товарными. Не сомневаюсь, что Бондарь и покупку паленой водки, с примесью метилового спирта, на ворованные деньги сочтёт товарными отношениями, как и «съем» на те же ворованные деньги «ночной бабочки», уже инфицированной ВИЧ.

Очевидно, что передачу наворованных денег за всякую услугу, даже заказ на убийство, Бондарь отнесет к благу товарных отношений, поскольку налицо все внешние атрибуты этих отношений: дал деньги = купил услугу, а где взял деньги, и в чем услуга, для эксперта товарных отношений не важно.

В современном мире нарастают и те бестоварные отношения, с помощью которых пытаются отсрочить бессмысленные и беспощадные бунты «а ля желтые жилеты». Но эти расходы бюджета ведут общество лишь к росту массы интеллектуальных деградантов, пауперов и маргиналов. На бюджетные деньги из США, на миллиарды долларов, по всему миру организовываются цветные революции, а Бондарь говорит о товарных отношениях.

До получения резолюции №1 Бондаря, мне трудно было предположить, что в природе ещё водятся простофили, которые относят жизнь миллионов безработных, рост числа грантоедов и потребления чиновников, военных, полицейских, парламентариев, игроков на форексе и других финансовых мошенников, к разряду товарных отношений.

Большинство современных рыночных экспертов фокусируют своё внимание лишь на том, что им самим выгодно, за что им платят. Как всякие идейные лакеи, социалисты описывают только фрагменты внешней формы явления, но не видят за этими фрагментами общего содержания, а тем более, сущности.

Между тем, сегодня огромные массы бумажных денег, акций и деривативов образуют гигантский лжерынок, не связанный с производством, даже, товаров, а лишь с вращением бумажек по бессмысленному кругу, приносящим временные бумажные прибыли биржевым спекулянтам, пенсионным фондам, образующих «финансовые пузыри», которые периодически лопаются, обрушивая всё реальное материальное производство в кризис и стагнацию.

Нарастающая бестоварность системы социальной защиты отверженных слоёв населения в развитых рыночных странах подтверждает верность марксистских формулировок объективных законов развития отношений между людьми по поводу распределения продуктов производства по принципу удовлетворения РАЗУМНЫХ, социально необходимых потребностей всего населения, а не абсолютно идиотских излишеств олигархитета и его охвостья.

Как только общество начинает умнеть, оно приходит к пониманию, что худой социальный мир неизмеримо лучше отличной гражданской войны, и начинает, понемногу, компенсировать благотворительностью последствия идиотизма товарно-денежных принципов распределения жизненных средств.

Маркс ничего не придумывал. Его теория является фиксацией объективных законов стихийной смены бестоварных первобытных коммунистических отношений на эпизоды нарастающих товарных форм отношений эпохи рабовладения, феодализма, капитализма и обратно, в силу развития производительных сил общества, главным составляющим элементом которых является сам развивающийся человек, прежде всего, его развивающееся, хотя и медленно, сознание.

Иной вопрос, что прогрессивный характер объективных законов распределения, как показала практика, постигается обывателями очень медленно даже тогда, когда приходит кризис перепроизводства и огромные массы произведённых товаров уничтожаются на глазах голодных. К тому же, олигархи, при помощи демагогии «социалистических экспертов», удерживают сознание наиболее отсталых вкладчиков, пайщиков и дольщиков в рамках сказок о невидимой руке рынка, сулящей каждому обывателю, пока он здоров, подержанный «мэрс» и белую зависть соседа.

Сегодня уже можно сказать, обращаясь к частным владельцам крупных масс средств производства: «Хотите оттянуть встречу с булыжником пролетариата, с людьми в желтых и черных жилетах, которых вы лишаете средств существования, – выдавайте им пособия, просто так, не по труду. Тем самым, вы немного продлите свое господство».

«В процессе видового развития человека, - продолжает путать грешное с праведным Бондарь, – бестоварное производство стало естественным базисом первобытнообщинного строя».

У автора заключения дело выглядит так, как будто вид «гомо сапиенс» развивается, а параллельно, как следствие, возникает базис в виде бестоварного производства. На самом деле, в рамках поднятой проблемы, базис первичен, развитие человека вторично.

Бондарь не понимает, что не производство составляет базис общества, а ОТНОШЕНИЯ между людьми, возникающие в процессе производства материальных условий жизни. Человек может существовать как «гомо сапиенс» и воспроизводиться как биовид, ТОЛЬКО, если вступает в отношения друг с другом.

Развитие людей может происходить ровно в той мере, в какой осуществляются НЕОБХОДИМЫЕ производственные отношения, являющиеся базисом любой формации. Разделить каким-либо образом базис и развитие, это всё равно, что отделить развитие индивида от его физиологической и социальной жизни.

Осмысливая текущие отношения по поводу производства материальных условий жизни, молодые люди, каждый раз, получают НОВЫЙ для себя опыт достижения прежних производственных отношений и достижений, получают некоторое ускорение в своём развитии, повышают производительность всех видов своего труда, что и означает развитие общества, через развитие каждого индивида. Чем больше среди населения людей, не вовлеченных в производственные отношения, т.е. в базис, что особенно характерно для людей аристократических и мафиозных кланов, тем динамичнее вся надстройка глупеет и вырождается.

Стоит повторить специально для экспертов СоЭС. В процессе воспроизводства материальных и духовных условий своего существования, в том числе, и потомства, люди вынужденывступать между собой в отношения, которые и образуют то, что в теории марксизма называют базисом. И в первобытном, и в современном обществе, развитие или деградация происходят именно в рамках специфики тех или иных исторических типов производственных отношений, т.е. базиса.

И, чем выше степень паразитизма и деградации господствующего класса, тем больше насилия требуется от политической надстройки, тем больше лжи выплёскивает на сознание людей идеологическая часть надстройки, особенно религия и «социалистические эксперты». Чем, собственно, и занялся Бондарь.

Категория «базис» в теорию марксизма введена в оборот во имя материалистического истолкования причин возникновения тех или иных форм идейной надстройки, политических организаций и религиозных учреждений, которые являют собой «фотографию» всех ЗАБЛУЖДЕНИЙ и СПЕКУЛЯЦИЙ, присущих «объяснениям» устройства политических систем домарксовых эпох, особенно в период загнивания их базиса.

Религия, пытаясь регламентировать отношения людей, не упорствует в разъяснении того, например, как возникли деньги, от бога или дьявола, хотя сына божьего, по легенде, продали именно за деньги. Почему в христианской религии сегодня богу нужно жертвовать деньги, а не бананы, как в Африке.

Буржуазная политическая экономия, чтобы случайно не наткнуться на истину, «объясняет» появление денег общественным договором, и только подробный анализ истории развития производственных отношений, т.е. базиса, за тысячи летописных лет, позволил Марксу выявить объективные причины возникновения денег, в том числе и бумажных.

За пределами вопроса о первичности базиса в деле возникновения идеологии и политики, надстройка приобретает первенство над базисом в том смысле, что она, в одних условиях, окончательно запутывает людей, делая из них сознательных наёмных рабов, обманутых дольщиков и вкладчиков, а в других исторических условиях, даёт субъектам возможность не только ПОНЯТЬ, к каким новым формам производственных отношений их обязывает новый уровень развития производительных сил, но и сознательно ВЕДЁТ массы по пути приведения базиса в соответствие уровню развития производительных сил.

Обычный, живой слон ВЫНУДИЛ людей СООБРАЗИТЬ, что в эпоху деревянных копий, в процессе охоты, необходимы отношения кооперации, и добычу поедать необходимо, но, не обмениваясь кусками слона между охотниками, а потребляя ВСЕГО слона ВСЕМИ членами общества в пропорциях, в каких это определят мудрейшие из мудрейших, т.е. старейшины племени, аккумулирующие многолетний опыт выживания и развития племени. Охотники, женщины, дети и старики получали столько материальных благ, сколько было необходимо, чтобы из тысячелетия в тысячелетие умножать производительный, в данном случае, охотничий потенциал племени.

В классовом обществе, в связи с тем, что у вершины пищевой пирамиды, т.е. у власти, стоят не самые умные, но самые кровожадные двуногие эгоисты, им не ведомо, что, для развития общества, совершенно необходимо, чтобы ВСЕ работали, ВСЕ питались и ВСЕ развивались.

Но поскольку любая знать меньше всего нуждается в развитии своих подданных, а больше всего её заботит умножение личных материальных благ, особенно, нулей на банковских счетах, постольку, до поры до времени, им не докучают ни массовая безработица, ни паразитизм криминального мира, ни необходимость содержать армию, полицию и личную охрану.

Первобытная надстройка, прежде всего, ее обыденное, ненаучное общественное сознание, контролируемое шаманами той эпохи, содержало в себе множество атавизмов, превратно истолковывало последствия развития производительности труда, и поэтому первобытное общество, постепенно, вновь склонилось к животному эгоизму, т.е. к частной собственности на средства существования, а от неё, прямиком, к рабовладению.

Кроме того, во времена первобытного коммунизма, любовь к ближнему легко уживалась с поеданием себе подобных чужаков. Отношение каннибализма между людьми, не исчезает, а лишь трансформируется. Эта двойственность базиса первобытного общества и является объективной исторической предпосылкой к тому, что большая часть постепенно «цивилизующегося» земного сообщества, «благодаря» низкому уровню научности в надстройке, пошло не по пути развития бестоварных, коммунистических отношений, а по пути развития форм продвинутого людоедства, т.е. пожирания ВРЕМЕНИ ЖИЗНИ ближнего своего, используя продукты многих часов их производительного труда, в том числе, и интеллектуального, для своего частного БЕЗВОЗМЕЗДНОГО паразитического потребления.

Философская простота наших далёких предков и является субъективной основой возникновения товарных отношений между ними, т.е. предтечей воровства.

Для окончательного утверждения бестоварного распределения продуктов необходим высокий уровень умственного развития всех дееспособных индивидов. Для рыночной, товарной экономики подходит, практически, любой уровень неграмотности и дикости, поскольку все промахи, все кризисы товарной экономики «компенсируются» воровством, бандитизмом, насилием, кризисами, войнами… «А в остальном, прекрасная маркиза, всё хорошо, всё хорошо!»

«Обмен, разделение труда и деньги, - многозначительно чудит Бондарь, - породили товарное производство, которое предопределило гибель первобытнообщинной формации и вытеснение бестоварности из определяющих сфер общественной жизнедеятельности. Экономика, политика, культура, военное дело стали строиться на товарной основе».

Т.е., по Бондарю выходит, что не излишки продуктов труда, образовавшиеся в ходе роста производительности труда, превратили часть произведенного продукта в товар, т.е. продукт НЕ нужныйсамому производителю, а обмен ещё… НЕ произведенными излишками породил товарное производство. Особенно уморительно заявление, что деньги породили товарное производство.

Для Бондаря неважно, в какой последовательности, на самом деле, развивается история, что и из чего возникает объективно. Однако, на самом деле, первичен не обмен, а труд, порождающий разделение труда. Но разделение труда не могло произойти раньше превращения труда в важное средство превращения бондареобразных в человека. Причем, в течение многих тысячелетий, разделение труда проходило по линии, например, труд мужской-женский, на труд преимущественно физический, непосредственных охотников, и на труд относительно умственный, т.е. труд шаманов по охмурению членов племени.

Такое разделение имело следствие в виде обмена продуктами производства, а не товарами. Если мужчины добывали белковую продукцию, а женщины собирали витаминную, а потом это все закладывалось в общую яму для запекания мяса с зеленью, то все приготовленное, как и водится в хорошей семье, потреблялось всеми. Праздники, с общим застольем и есть одно из наследий и, одновременно, благо, доставшееся цивилизованному обществу от бестоварного первобытного общества.

Фактически, Бондарь предлагает заменить всеобщую радость жизни, на жизнь без радости для большинства. По Бондарю, счастье должно превратиться в товар, отпускаемый в соответствии с наличными купюрами, независимо от источников их приобретения.

Но, когда вновь устанавливаются животные отношения частной собственности между людьми, начинается разложение первобытного стихийного коммунизма, тогда и возникают отношения обмена между владельцами частной собственности, видным памятником которой являются… амбарные замки. Теперь смерть людей от голода, при изобилии всего в частном амбаре, превращается в норму справедливости.

Бондарь не понимает, что отношения товарного обмена порождаются не разделением труда, которое будет и при коммунизме, а отношениями частной собственности, которые, в свою очередь, порождают скаредные отношения стоимости, постоянную нацеленность людей на обмАн, обсчёт и обвес ближнего. А рост объемов обмена продуктов на золото и серебро порождает денежные, т.е. наиболее мошеннические, формы отношений между людьми. Перейдя на бумажные деньги, миллиарды людей обрекли себя на положение перманентно обкрадываемых пролетариев, обманутых дольщиков, вкладчиков и пайщиков.

Обмен в условиях простого товарного обращения ещё не несёт в себе элементов сознательного обмана, ибо основным мотивом обмена при простом, безденежном товарном производстве есть удовлетворение, прежде всего, РАЗУМНЫХ физиологическихпотребностей обменивающихся. Первобытный обмен, просто, создаёт возможность обмана и обмера при обмене, но только при капитализме обмен превращается в обязательное основание для обмАна.

Товарно-денежное обращение, наоборот, главную цель обмена видит в его неэквивалентности, поскольку только неэквивалентный обмен товара на деньги ведёт к возникновению денежной формы прибыли. Перманентный рост цен, т.е. инфляция – важнейшее тому доказательство. Строго говоря, неэквивалентность обмена есть норма рыночной экономики. Эквивалентный обмен – это лишь редчайший, как писал Маркс, случайный эпизод рыночных отношений.

Именно господство неэквивалентности и редкость сознательно привносимой пропорциональности являются важными причинами систематически возникающих кризисов и войн в рыночной экономике при капитализме, о чем совершенно забывают обыватели в месяцы периодического благоденствия.

Таким образом, историческая последовательность форм развития производственных отношений, на самом деле, выглядит не так, как у Бондаря.

Сначала, отношения разделения труда, потом отношения частной собственности, и только на её базе возникают отношения простого бесприбыльного товарного обмена, затем, отношения взаимного обмАна, т.е. отношения стоимости, и только потом, когда ОБМАН становится нормой товарных отношений, возникают деньги, а уже денежные отношения вовлекают в свой круг, с одной стороны, лохов, с другой стороны, паразитов. Деньги, простофильство, ложь, капитал и паразитизм неразделимы. Они фактические синонимы.

«Бестоварность, - лжесвидетельствует Бондарь, – превратилась в периферийную и остаточную формы общественной организации. Наиболее полно она сохранила себя в натуральных хозяйствах, способных обеспечивать, на примитивном уровне, полный цикл жизнедеятельности. Бестоварные отношения здесь существуют до тех пор, пока произведенные продукты потребляются внутри хозяйства, но не идут на продажу/обмен. Любое экономическое соприкосновение этих замкнутых в себе хозяйственных единиц с системой общественного производства-потребления неизбежно переходит в товарные отношения».

Кто бы спорил с таким «глубоким» отклонением от сути дела. Если обмена нет, то его нет, а если обмен происходит, то он происходит. Бондарь не ведает, что патриархальное хозяйство потому и оставалось патриархальным веками, что оно было мелкотоварным, и производителям было достаточно, одной, например, Сорочинской ярмарки в год, чтобы реализовать весь свой товар, составлявший ничтожный процент от общего объема производства в патриархальных семьях.

Получается, Бондарь ещё не знает, что своё изложение в первом томе «Капитала» Маркс и начинает словами: «Богатство общества, в котором господствует капиталистический способ производства, выступает как «огромное скопление товаров». Но товар – главная форма «богатства» лишь в капиталистическом обществе. Подлинным богатством Человека является объём СВОБОДНОГО ВРЕМЕНИ в день, умноженный на продолжительность его сознательной жизни.

Даже рабовладельческое общество, первое классовое общество на планете, оставило гигантское философское, математическое, художественное, архитектурное наследие человечеству ещё и потому, что в те тысячелетия товар не являлся главной формой богатства, а Аристотель имел море свободного времени лишь потому, что всё необходимое ему обеспечивали рабы, а бесперебойную доставку этих рабов обеспечивал его личный и лучший ученик, Александр Македонский.

Товаром называется ВСЁ, произведённое лишь для ОБМЕНА, а не для потребления. Что будет с товаром, например, с картинами Ван Гога, после их обмена на деньги, прежнего владельца картины не интересует. Нувориши покупают друг у друга картины Ван Гога не для того, чтобы восхищаться, а чтобы позже обменять картину на ещё больший рулон одинаковых бумажек.

Производителям «незамерзайки» тоже безразлично, будут метиловым спиртом омывать окна авто и травиться медленно, или покупатели будут пить метиловый спирт с боярышником и травиться быстро.

«Бестоварность, - продолжает Бондарь, - также существует в сфере производства идей, при проведении научных исследований, технических разработок, написании научных, публицистических, художественных и других произведений, но в том случае, если означенная деятельность ведется человеком или группой лиц на своей собственной материальной основе, без коммерческого финансирования со стороны. Такое производство осуществляется ради достижения определенных целей научного, политического, культурного характера, но не как всеобъемлющая форма общественной жизнедеятельности. Оно будет оставаться бестоварным до тех пор, пока его продукты (идеи, разработки, произведения) не пойдут в экономический оборот и за них или их производные не станут платить деньги».

Если бы Маркс или Энгельс были бы хоть в какой-либо степени товарниками, то, естественно, их произведения не пережили бы авторов на сотни лет. Их труды остаются предметом жарких споров и источником страха фашистов всех оттенков.

В 1991 году, по команде либералов, националистов и клерикалов библиотеки крупных московских предприятий закрывались, а книги, просто, выбрасывались. Однако многие библиотекари обзванивали знакомых и предлагали спасти собрания сочинений классиков марксизма. Демократическая интеллигенция делала вид, что ничего не происходит, хотя, выбрасывались и труды «видных советских экономистов», главных теоретиков перевода советской плановой экономики на рыночные, товарные рельсы, о чем мечтали все воры-цеховики.

Нашлось немало людей, которые спасли собрания сочинений Маркса, Энгельса, Ленина и Сталина, вывозя их из разоряемых библиотек. Не помню случая, чтобы, кто-нибудь спасал столь же пухлые, сколь и бессодержательные тома учителей Бондаря, например, академиков Яковлева, Абалкина, докторов Бунича, Попова, Шмелёва, Лисичкина, писавших свои книги ради гонораров с разрешения Андропова и Горбачева по поводу «соблазнительных прелестей» рыночной экономики.

Очевидно, Бондарь не понимает, что гениальное научное или художественное произведение появляется на свет только тогда, когда сознание человека не раздваивается, когда оно искренне погружено в поиск мудрости или художественного образа и совершенной формы выражения. Если же у теоретика или художника первое место в сознании занимают деньги, то, естественно, он и старается создать товар, продаваемый здесь и сейчас, подыгрывая вкусу заказчика и сиюминутному массовому спросу.

Почему «Капитал» Маркса не утратил своего значения до сих пор? Во-первых, потому, что «Капитал» замысливался и исполнялся не как коммерческий проект, и Маркс замучил издателя переносами (год за годом) сроков сдачи макета себе в убыток. Во-вторых, потому, что Энгельс десятилетиями тратил свои деньги на содержание Маркса и его семьи, не преследуя ни малейших товарных целей.

Ясно, что и Леонардо да Винчи, вошел бы в историю человечества, одним лишь портретом Лизы Джоконды, ещё и потому, что в процессе творчества его не отвлекали коммерческие соображения. Ему был достаточен абсолютно разумный уровень личного потребления материальных и финансовых благ. Уверен, что Бондарь потребляет благ, гораздо больше, чем Леонардо, но после Бондаря останется не больше, чем от Ковтуна. Почему Модильяни так прочно вошёл в историю искусств, умерев в нищете? Потому, что и он не отвлекался на коммерческие вопросы.

Таким образом, если в области искусств и наук произведено что-либо гениальное, выдающееся, бессмертное, то только не потому, что гениальность пропорциональна величине аванса или гонорара. Не будет преувеличением, если сказать, что всё спекулятивное в науке и всё однодневное в искусстве было произведено людьми с господством товарных рефлексов…