В.Л. Авагян: Рассуждать, что у власти нет денег – безумие

https://ic.pics.livejournal.com/ss69100/44650003/1814546/1814546_300.jpg​Что такое оптимизация экономики? Это более рачительное и рациональное использование ресурсов территории.

Не «сокращения персонала», как думают либералы, а именно интенсификация хозяйствования. То есть – «вырастить два колоса там, где раньше вырастал один» (академик Н.Вавилов).

Землю можно использовать разумно и неразумно. Первое – лучше, но второе – легче. Есть и ещё одна особенность оптимизации экономики, повышения её продуктивности. Они не всегда хороши.

Условно говоря, общество может выработать 100 или 1000 рублей. Между 100 и 1000 – разница в 10 раз. Но если кто-то украдёт 100 или 1000 в каждом из случаев, то у общества всё равно останется ноль.

Поэтому обществу незачем работать в 10 раз лучше, пока не пресечены каналы оттока (например, вывоз капитала из страны). Хуже того: добиться ноля, потеряв 100 рублей дешевле, чем добиться ноля, потеряв тысячу…

Деньги (не путайте с денежными знаками) – это контроль владельца над совокупностью ресурсов и благ территории. Над тем, что уже есть – и над тем, что может быть использовано для производства материальных благ.

Кем?

Естественно, хозяином территории, тем, кто осуществляет распределение ресурсов и распоряжение людьми (что, впрочем, весьма взаимосвязано). То есть реальной властью (бывают ведь ещё и зиц-председатели!). Она, собственно, и печатает деньги (ранее она же чеканила монету) – и понятно, почему.

Чтобы вы лучше понимали механизм, объясню на простых примерах, как он работает.

Допустим, у вас есть огород. И на нём регулярно выращиваются помидоры. Или огурцы, не важно – что-то вкусное. Если вы владелец, то вы можете их заранее распределять.

Пообещать кому-то 10 помидоров с будущего урожая. Если обещание будет в письменном виде, то это и есть деньги. Они могут переходить из рук в руки – естественно, не безвозмездно.

Вам нужны гайки, вы расплачиваетесь этой бумажкой с владельцем гаек, которому нужны помидоры. Если обещания даны лживым человеком, то они обесцениваются, как и в случае неурожая помидор.

Бумажные обещания теряют силу и смысл, если власть над огородом, и тем, что на нём произрастает (и может произрасти в обозримой перспективой) утрачена источником эмиссии.

Например, если Американская Империя с её карательными флотами развалится – доллар ничего не будет стоить. А пока она управляет ресурсами планеты – она может назначать ему любую стоимость: как единственный торговец водой в пустыне, где покупатели умирают от жажды…

Власть, печатая и распределяя деньги, на самом деле распределяет ресурсы подконтрольной ей территории: готовые блага или то, из чего могут быть сделаны готовые блага.

Лишь на второй стадии (горизонтальной) деньги становятся инструментом обмена между людьми. Как в нашем примере, когда гайки обменяли на обещание выдать помидоры с огорода, когда они вырастут.

Проще всего эта схема выглядела в отношениях «издольщины»: землевладелец сдаёт батраку землю, которую тот обрабатывает, выращивая хлеб. В оплату за труд он получает часть (долю) того самого хлеба, который вырастил. Власть предоставляет возможность работать, и за это взимает часть плодов труда. В целом это называется "денежный круг" или "денежный оборот".

Эта схема, при некоторых косметических усложнениях, действует, по сути, и во всех современных государствах мира. Владелец ресурсов на своих условиях предоставляет их в обработку тому, кто может и согласен их обрабатывать. Оплатой труда служит доля того самого продукта, который он выработал, или её, доли, меновая стоимость[1].

+++

Поскольку деньги – совокупность реальных ресурсов (самих благ и сырья для их изготовления) – количество денег не может убывать или прибавляться иначе как через потерю или приобретение территорий. Если понимать, что деньги – это река Волга, то нельзя ведь сделать из неё две Волги или пол-Волги.

Можно другое: можно предоставить ресурсы производителям благ – или «зажать» их, не пустить в оборот. Можно разумно распорядится возможностями власти – или играть роль "собаки на сене", не хозяйствуя на земле, и другим не давая. Тогда ресурсная возможность пропадает втуне: река, на которой нет ГЭС, энергию-то вырабатывает и без ГЭС, просто этой энергии не умеют взять с неё!

Если, например, огород из нашей притчи, год не обрабатывался, то урожай помидоров потерян, соответственно, обесцениваются и обозначающие их условные значки. Или – чтобы они не обесценивались – их количество нужно сократить в обороте. Меньше давать их людям – тогда потерянные помидоры не будут востребованы.

То есть денег (учитывая замкнутость планеты Земля и всех её благ) не бывает меньше или больше. Больше или меньше бывает милость распределителя благ к фаворитам и «омегам» общества. Распределитель может распределять демократично – или только среди «своих».

Он может распределять рационально, оптимально (добиваясь максимальных урожаев помидор) – или нерационально, бессмысленно, выкармливая готовыми благами не производителей новых благ, а бесплодных трутней и тунеядцев.

Но всё равно власть распоряжается одним и тем же ресурсом (в устойчивых границах) – более или менее эффективно, но без роста или сокращения его по существу.

Рассуждать, что у власти нет денег – безумие. У власти может не быть двух вещей: ума или собственно реальной власти. Если деньги – сама территория под ногами, то либо нет контроля над территорией (власть фиктивна, реальная власть в других руках), либо нет ума произвести то, что тут можно и нужно произвести.

И то, и другое, а именно:

– отсутствие у номинального правительства реальной распределительной власти;

- и общая умственная недостаточность (поражающая общими бредовыми миражами власть, интеллигенцию[2] и общество) –

Есть врождённые пороки либерализма. Не избавившись от него, нельзя реально оптимизировать хозяйствование на земле – как нельзя наполнить водой бездонную бочку.