Школьники готовы убивать: кто виноват?

В башкирском городе Стерлитамак 18 апреля девятиклассник напал с ножом на сверстников и учительницу информатики, а затем поджёг класс и попытался убить себя. Учительница ценой собственного здоровьязащитила детей и в итоге попала в реанимацию; там же оказались ещё двое школьников и сам нападавший.

 

История в Стерлитамаке стала шестой в ряду российских школьных вооружённых нападений после Одинцово, Ивантеевки, Перми, Улан-Удэ и Шадринска.

 

СМИ уже окрестили эти трагедии «российским колумбайном» по аналогии с произошедшей в одноименной американской школе трагедией двадцатилетней давности, когда двумя школьниками было ранено 37 человек, из которых погибло 13.

 

При обсуждении трагедии в Стерлитамаке в СМИ уже прозвучали призывы ввести в стране должность школьного уполномоченного по правам ребёнка для того, чтобы он следил за учениками в социальных сетях и вовремя принимал меры. 

 

Попытки объяснить её причину пошли изначально по самому лёгкому пути: мол, всё произошло оттого, что нападавший учился в коррекционном классе и имел проблемы с умственным развитием, но это не отражает всей картины.

 

Причина отставания развития у школьника заключалась в выраженном нарушении слуха, когда человек не слышит всего происходящего вокруг него и, по определению, не может составить о нём полного представления. Не будучи виновным в своём недуге, он терпел насмешки и издевательства сверстников, что, закономерно, могло вызывать у него агрессию. Но это – всего лишь контекст, а причину превращения человеческого страдания в жажду убийства ещё предстоит понять.

 

СМИ, которые окрестили школьные убийства «русским колумбайном», придали зверскому преступлению романтический флёр и создали новый социальный субъект – «колоумбайнеров». Для слабого в том или ином отношении подростка стать одним из них – убийственная (в прямом смысле) слава и долгожданное решение затянувшегося конфликта с окружающими.

 

В мире произошло уже 15 случаев подражания жестокости «колумбайна» - в основном в США, один в Южной Корееи шесть из них– в  России. 

 

По информации СМИ, сенатор ЕленаМизулиназаявила Генеральному прокурору Юрию Чайке 18 апреля после происшествия в Стерлитамаке, что ещё 10 апреля направила ему справку о том, что к «годовщине Колумбайна» в России может произойти ряд аналогичных преступлений в российских школах.

 

Но в чём тогда выражаются полномочия членов Совета Федерации, если они не позволяют своевременно дать нужный ход столь серьёзному документу, а не докладывать о нём генпрокурору уже после свершившегося преступления? И почему нельзя было сообщить о такой страшной перспективе более оперативно и непублично, вне внимания СМИ?

 

Теперь, благодаря громкому заявлению,журналисты широко распространили эту информацию, и всем, кто даже никогда об этом не слышал,сразу стало ясно, что в мире есть некий страшный «колумбайн», годовщина которого уже приближается, и есть конкретная дата, и сказано, что в России у этого преступления есть последователи, которые намерены кровью школьников отметить этот день. 

 

В итоге получилась короткая и эффективная,ударная информационная кампания, в результате которой произошла актуализация в массовом сознании темы «колумбайна» и его своеобразная легализация.

 

При ближайшем рассмотрении, у этой кампании есть даже свой конкретный изначальный старт: в феврале 2016 года крупные группы в социальных сетях начали активно продвигать мемы(символы, картинки) с американскими школьниками-убийцами Клиболдом и Харрисом, что вызвало всплеск интереса к теме. А уже в сентябре 2017 г. в России произошло первое убийство в подмосковной школе в Одинцово.

 

По оценкам журналистов,  в социальных сетях сейчас не меньше 30 тысяч «колумбайнеров», около 10 групп ВК, с численностью 3-4 тысячи человек в каждой, а также инстаграм, форумы и пр. 

 

На основании этого нужно вести речь о созданной в социальных сетях на почве событий двадцатилетней давности новой молодёжной субкультуре, которая дальнейшем будет всё более активно взращиваться и искусно направляться. 

 

Чтобы противостоять этому, нужно понимать суть происходящих процессов и грамотно искоренять их причины. Похоже, что это сейчас обществу как раз пока не силам: звучащие призывы ввести школьных уполномоченных по детям и усилить контроль над социальными сетями – это лишь борьба с последствиями и свидетельство некомпетентности; на этом этапе нужно работать с глубинными причинами.

 

Если у молодёжи нет собственных правильных идеалов, её легко обмануть ложными образцами.

 

Если у школьников нет точек приложения возрастной активности, и отсутствует возможность для реализации стремления к справедливости – они найдут в «бездонном интернете» эрзац-замену.

 

Если подростку некому рассказать о своих тревогах, неуюте и одиночестве – его совсем просто подтолкнуть к ложной лёгкости преступного шага, когда одним ударом можно «решить всё».

 

Как мы можем этому противостоять? 

 

В настоящее время у нас в семье, школе и государстве уничтожена иерархия отношений: младшие больше не уважают старших, школьники ни во что не ставят педагогов, граждане  не ценят государство. 

 

Полномасштабное патриотическое воспитание детей по факту отсутствует, воспитание детей в школе отменено, педагоги унижены,бесплатные кружки и секции уничтожены.

 

Институт семьи в России основательно разрушен ювенальными технологиями, авторитет полноценной семьи в обществе нивелирован, родители бесправны, отобрание детей как наказание за нелояльность конкретному чиновнику или работнику или просто для отчётности стало общей практикой.

 

Это – фатальные изменения общества, которыев конце концов угрожают нашей национальной идентичности.

 

Психологи, занимающиеся семейным консультированием, знают, что проблемы ребёнка, с которыми семья обратилась к специалисту – это всегда лишь симптом неблагополучия самой семьи. 

 

И как бы специалист ни старался «переделать» ребёнка, ничего у него не выйдет, пока сама семья не захочет избавиться от своих ошибок, не вернётся к правильному пониманию своей жизни, не осознает ценность своих близких и счастье каждого дня пребывания с ними. И никакой «школьный уполномоченный» не сможет заменить близкого человека и не подарит любовь и ласку.

 

Ни в одном в государстве никогда не возникнет ужасных «колумбайнов», если оно сделает защиту семьи, а не отдельных её членов, главным направлением своей политики, если оно наконец-то озаботится нравственностью своих детей, а также организует им нормальную учёбу, обеспечит полезную и доступную занятость вне учёбы и сделает всё, чтобы их семьям не пришлось в изматывающей борьбе за кусок хлеба вынужденно оставлять детей одних в тот самый момент, когда им особенно одиноко и бесприютно. 

 

Государство должно, наконец, вспомнить о нравственности как о единственном защитном механизме нации – чем быстрее мы вернём её в наше правовое и общественное пространство, тем больше у нас будет шансов уцелеть.