Маршал Жуков — не мясник! Кто и зачем клевещет на легендарного национального героя

Источник: eg.ru
Гласность и плюрализм горбачевской перестройки послужили орудием для вытравливания исторической памяти у народов нашей могучей державы. Выполнять заказ вашингтонского обкома ринулась плеяда маститых публицистов ранга Виталия КОРОТИЧА и Анатолия СТРЕЛЯНОГО. Главные ценности советского человека — нравственность, мужество, талант, любовь, семья, патриотизм и даже победа в Великой Отечественной войне — были оплеваны и осмеяны. Сенсации типа «фашизм появился в начале ХХ века в России, а не в Италии», «генерал ВЛАСОВ — герой, боровшийся со сталинизмом», «автор книжки «Тимур и его команда» сотнями топил людей» выплескивались на наши головы, словно помои. Выбив почву из-под ног доверчивых соотечественников, сеятели либеральных ценностей отбыли на ПМЖ за рубеж. И вот наконец мы очнулись. Недавно исследователи доказали, что Аркадий ГАЙДАР людей не топил, Михаил ШОЛОХОВ чужие произведения не крал. Но новая волна антирусской пропаганды обрушилась на маршала ЖУКОВА.
В канун 115-летия со дня рождения прославленного полководца мы обратились за правдой о нем к руководителю Центра военной истории России академику Георгию КУМАНЕВУ.

— Георгий Александрович, сегодня маршала Жукова награждают такими эпитетами, что оторопь берет…
— Порученец Александр Прядухин, который, как часовой, стоял в больнице у изголовья умирающего маршала Жукова, звонил мне ежедневно. И в день кончины Георгия Константиновича 18 июня 1974 года позвонил мне первому. Думаю, этот факт говорит о том, что у меня есть право рассказывать о Жукове и как о полководце, и как о человеке. Болтовни и откровений он не любил, и мало кто знал, что происходит в его душе. Но вот один штрих к его портрету.
В табличке на Кремлевской стене, где захоронена урна с прахом маршала, написано, что он родился 2 декабря. Знаете почему? Вот и я, часто общаясь с Жуковым как историк и биограф, не знал, почему в паспорте четырежды Героя Советского Союза стоит неверная дата, хотя давно доказано и церковная метрика это подтверждает, что он родился днем раньше. Я как-то спросил его об этом. Он тяжело вздохнул, помолчал и ответил: «Ну не могу же я в день убийства Кирова праздновать свой день рождения». И  он переделал свои документы! А 2 декабря родился другой маршал — Иван Христофорович Баграмян. И с тех пор они отмечали свой личный праздник вместе, а если такой возможности не было, непременно звонили друг другу.

Другой штрих. Однажды я поинтересовался: «Георгий Константинович, как вам нравится Михаил Ульянов в роли Жукова?» Он насупился, посмотрел в сторону, а потом тоном, не допускающим праздных расспросов, ответил: «Не очень!»
Позже генерал-лейтенант Дмитрий Павлов, нарком торговли РСФСР в годы войны, объяснил мне этот ответ. Он присутствовал на заседании военного совета Ленинградского фронта, когда туда с запиской от Сталина прибыл Жуков. Он  должен был сменить растерявшегося Ворошилова — своего кумира. Записка давала Жукову соответствующие полномочия. Но никто из присутствующих об этом секретном поручении Сталина не знал, включая и Ворошилова. По словам Павлова, автор книги «Блокада», Чаковский, все написал так, как ему хотелось. Дескать, появляется Жуков и грубо перебивает Ворошилова. И когда входят представители Ленинградского фронта с сообщением о том, что немецкие войска прорвались там-то и там-то, то, по Чаковскому, Жуков чуть ли не хамски всех обругал. На самом деле ничего подобного не было. Жуков, тогда генерал армии, настолько считался с самолюбием Ворошилова, что не смог ему даже сразу показать эту записку. К тому же он помнил, что легендарный кавалерист не только маршал, но еще и член Политбюро ЦК, и обращался к нему почтительно. И других он не одергивал. А Михаил Ульянов играл так, как написано. Причем играл убедительно. И его Жуков предстал жестким и самонадеянным человеком, которому даже военная и партийная субординация была нипочем. Отсюда пошли многие кривотолки.
Сейчас выступает внук Молотова — Никонов, президент фонда «Политика». Ну что он про дедушку знает, если все его ценности продал? Или внук Микояна, который из книг выбирает то, что ему на руку, и несет это в массы. Беда в том, что из тех историков, кто реально общался с Жуковым, его соратниками и близкими, осталось только двое — 95-летний академик Георгий Севастьянов и я. Противостоять армии фальсификаторов сложно, поэтому в день памяти Георгия Константиновича лучший подарок всем, кому дорога история Отечества, — это восстановление правды о двух подвигах народа, которые он особо чтил.

Стояли до последней бутылки

— 16 ноября исполнилось 70 лет подвигу 28 панфиловцев — бойцов 4-й роты 316-й дивизии под командованием Ивана Панфилова, который сейчас старательно оплевывают. Сначала считали, что все участники боя погибли. И Жуков ходатайствовал о посмертном присвоении им звания Героя Советского Союза. Позже выяснилось, что шестеро остались живы, а четверо попали в плен. Тогда действовала установка Сталина: у нас нет пленных, есть предатели. А СМЕРШ, выходит, их проглядел. Службы госбезопасности рьяно принялись исправлять свой промах. Сделать это было можно, только доказав, что боя не было и этот подвиг — журналистская утка, сочиненная корреспондентом Александром Кривицким. Ему-то и досталось больше всех. Под давлением на допросах он подписал показания, будто вся история о 28 панфиловцах и знаменитая фраза: «Велика Россия, а отступать некуда: позади Москва!» — были им выдуманы.
На самом деле после того боя под Москвой Кривицкий узнал, что в госпитале находится его участник — контуженный, раненный разрывной пулей в живот пулеметчик Иван Натаров. Умирающий боец и передал журналисту слова политрука Василия Клочкова: «Отступать некуда, дальше Москва», которые Кривицкий затем подшлифовал. Мне удалось разыскать в Кемерово и Цимлянске пятерых из тех, кто выжил, и поговорить с каждым. Кроме меня, никто из ныне здравствующих людей не говорил с пятью бойцами. Это Григорий Шемякин иИлларион Васильев — тяжелораненые, они попали в госпиталь, а также побывавшие в плену Иван Шадрин, Даниил Кужебергенов и Иван Добробабин — сержант, который командовал в бою, пока к ним не прибыл политрук Клочков. Их показания не оставляют сомнений, что бой этот был и они действительно герои.

— В чем же величие их подвига?
— Горстка бойцов на 4,5 часа задержала продвижение 53 немецких танков! Стояли, что называется, до последней бутылки с зажигательной смесью. У них было несколько противотанковых ружей, два небольших орудия, бутылки с «коктейлем Молотова» и связки гранат. Вот и попробуйте полсотни танков остановить! Если бы эти 28 дрогнули и немецкие танки вырвались на Волоколамское шоссе, Москва вряд ли устояла. Тогда действовало постановление Государственного комитета обороны «Об эвакуации столицы СССР Москвы» от 15 октября 1941 года. Его последний пункт гласил: в случае появления войск противника немедленно произвести взрыв всех предприятий, учреждений, складов, мостов, электрооборудования метрополитена и всех систем, за исключением водоснабжения и канализации — иначе вся Москва была бы затоплена. В столице войск не было, кто бы ее защищал?

Переплюнули Хрущева

Сейчас фальсификаторы истории встрепенулись под предлогом развенчания сталинской пропаганды. В их числе директор Государственного архива РФ Сергей Мироненко, специалист по декабристам, который, не изучив всесторонне историю битвы за Москву, тоже взялся клеймить панфиловцев.
— На что опираются фальсификаторы?
— В спецхране лежит папка. В феврале 1948 года главный прокурор страны, генерал-лейтенант юстиции Афанасьев услышал, что не все 28 панфиловцев погибли. Поздно спохватился — в годы войны этот факт уже был известен. Но пока враг не был сломлен, не стали дискредитировать подвиг. Когда же Афанасьев узнал, что в плену побывали аж четверо, а Жуков всех сделал героями, он буквально встал на дыбы. Напомню, летом 1946 года Георгия Константиновича обвинили в присвоении трофеев и раздувании своих заслуг в деле разгрома Гитлера с личной формулировкой Сталина: «присваивал себе разработку операций, к которым не имел никакого отношения». Жуков был снят с должности Главкома сухопутных войск и назначен командующим войсками Одесского округа.

— А за что Жукова прозвали мясником?
— За второй великий подвиг народа. Болтовня ещё идет, что Жуков хорошо воевал только тогда, когда у него живая сила и техника в несколько раз превосходили силы противника. Недавно по телевидению журналист Пивоваров показал, какие шли тяжелые бои в период операции «Марс» под Ржевом. Узнав, что немцы из группы армий «Центр», прочно сидевшие в январе 42-го в районе Вязьмы и Ржева, собираются перебросить 10 — 15 дивизий к Сталинграду, Сталин поручил Жукову нанести контрудар, чтобы противник не посмел начать передислокацию. Понимаете, не посмел! Если бы гитлеровцам удалось это сделать, могла провалиться операция «Уран» по контрнаступлению в Сталинграде и взятию в мешок армии Паулюса. Сталин, направляя Жукова на западный участок фронта, обещал ему дать свежие резервы. Но Жуков получил войска, вымотанные в боях. Как прорвать оборону немцев? Этого Жукову сделать не удалось, но главную задачу — сорвать переброску дивизий он выполнил. И те, кто называют Жукова мясником, просто его очерняют.
Я разговаривал с американским историком Гленсом, автором книги «Провальные операции Жукова». Главным провалом он назвал операцию «Марс». И ни слова не сказал о том, что около 15 фашистских дивизий остались на месте, прикованные нашими обескровленными войсками. Тем, кто помогал нам воевать тушенкой, значимость этого факта может быть непонятна. Но и журналист Пивоваров тоже об этом даже не заикнулся. Причем Сталин напрямую давал поручение Жукову, как же он мог не исполнять приказы главнокомандующего?
При Сталине стряпали Берия, Абакумов и их команда. Они толкались, как пауки в банке, завидуя популярности Жукова. Но нынешние по размаху клеветы даже Хрущева переплюнули.

Дурак не дурак, а нюансы сечет

— Сегодня одни обвиняют Жукова чуть ли не в развале страны из-за поддержки Хрущева, другие думают, что в перестройку поносить Жукова принялись именно для того, чтобы развалить Советский Союз…
— Никита-поспешник, как прозвали Хрущева в народе, действительно принес немало вреда. Он чем был обязан Жукову? Когда так называемая антипартийная группировка Молотова, Кагановича, Маленкова, Булганина и иже с ними проголосовала за снятие Хрущева с поста Первого секретаря ЦК КПСС, Никита Сергеевич кинулся к Жукову. Георгий Константинович был тогда всего лишь кандидатом в члены Политбюро, а не его полноправным членом, но твердо сказал заговорщикам: «Вас армия не поддержит».
Второй эпизод. Когда Хрущев с помощью Жукова за одну ночь привез многих членов ЦК из разных городов, чтобы на президиуме ЦК был кворум, в разгар их споров, в которых участвовал и Жуков, вдруг появились Фурцева, Шелепин,Игнатов и еще несколько человек и заявили: «Собрался Пленум ЦК. Просим вас туда явиться». Ворошилов подскочил к Шелепину и говорит: «Ты, сопляк, знаешь, куда пришел? Вон отсюда!» А Хрущев подбежал к ним: «Пленум? Я иду!» И пришлось всем идти. Жуков шел впереди. В какой-то момент с ним поравнялся Молотов и говорит с усмешкой: «Тебе, поди, против нас приказали и танки двинуть!» А Жуков ответил: «Танки двинутся только по моему приказу!» Эту фразу услышал Хрущев. И не простил её Жукову. Потому, что помнил слова, сказанные в его поддержку маршалом, и произведенный ими эффект. Он понимал, что Жуков для него потенциально очень опасен, а теперь ему стало ясно, что Жуков, выполнявший все приказы Сталина, даже если с ними был не согласен, оставил за собой право на собственную оценку деятельности Хрущева. Дурак не дурак, а такие нюансы Никита Сергеевич всегда просекал сразу. Мне об этом эпизоде рассказал Микоян.
Жуков поддержал Хрущева потому, что остальные были для страны ещё опаснее. При всех достоинствах СССР у него тоже были недостатки. Как-то Каганович признался мне: «Мы ведь перед народом тоже виноваты. Ведь достаточно было часть средств, хотя бы пять процентов, из группы «А» — это производство средств производства — перекинуть в группу «Б» — производство средств потребления — и как бы народ зажил! И люди бы зубами дрались за нашу власть. А мы в гонке за показателями по добыче угля, нефти, газа, выработке стали и прочими забыли о человеке». Но, я думаю, дискредитация Жукова в советские годы не имела отношения к чьим бы то ни было планам развала Советского Союза.
— Чем же тогда объяснить поток клеветы на маршала Победы?
— Причин несколько. Во-первых, Жуков был убежденным коммунистом и никогда либеральным влияниям не был подвержен. Во-вторых, Георгий Константинович для большинства фронтовиков олицетворял советскую власть и отдал все силы для сохранения советского государства и его безопасности. Когда в хрущевские времена Сталин подвергся оговорам, а то и форменной клевете, Жуков понимал, что должен стать следующим. Но правда заключалась в том, что Сталин был сложной, противоречивой фигурой, но есть много фактов, доказывающих: будь во главе государства другой человек, мы бы эту войну проиграли. Его слово было решающим и очень часто имело под собой веские основания, другим неизвестные. Жуков это понимал во все периоды своей жизни — и во взлетах, и в гонениях, и до смерти Сталина, и после нее. Мне это известно из множества личных с ним бесед, а также из бесед с Василевским, Баграмяном, Тимошенко,Буденным и другими военачальниками, чьи портреты висят в моем кабинете.
Никаким самодуром, как Жукова рисуют сегодня телевидение и «большие знатоки» истории, он не был. Георгий Константинович не терпел интриганов и болтунов, которые не выполняли в срок приказы.