Сумерки цивилизации

Во вторник закончил работу Гуманитарный саммит в Стамбуле.

Представители 177 государств констатировали обвальный рост количества беженцев и жертв конфликтов, нуждающихся в экстренной помощи.

Федеральный канцлер Германии Ангела Меркель заявила, что необходимо создать глобальный механизм оказания помощи, практически признав, что Германия и ЕС не справляются с потоком беженцев с Ближнего Востока и из Северной Африки.

О разгорающихся новых и возобновляющихся старых гражданских и международных конфликтах говорили представители большинства стран со всех континентов. Между тем войн в мире больше не стало. Человечество воюет столько же, сколько живёт. Редкому государству удавалось, как Швейцарии, не быть вовлеченным в конфликт на протяжении жизни нескольких поколений. Обычно войну, большую или малую, кровопролитную или не очень, на собственной территории или в заморских владениях, ведёт каждое поколение.

Предчувствие войны

Международная жизнь действительно изменилась по сравнению предшествующими эпохами. Ощущением опасности буквально наполнен воздух. Об этом говорят и пишут представители разных социальных групп из самых разных стран (от внешне благополучных мировых лидеров, до полуразвалившихся несостоявшихся государств третьего мира).

Даже накануне Первой и Второй мировых войн и в период ядерного противостояния сверхдержав во время холодной войны человечество не ощущало опасность столь остро, как сейчас. 

При этом ощущение опасности не связано с ожиданием крупномасштабного военного конфликта ядерных государств. Скорее наоборот.

Люди склонны недооценивать данную угрозу, считая, что угроза уничтожения цивилизации остановит политиков или генералов, и не понимая, что обладание оружием имеет какой-то смысл лишь в том случае, если вы готовы его применить. В этом смысле ядерное оружие ничем не отличается от лука и стрел, которые в момент своего изобретения тоже были оружием массового поражения, позволявшим уничтожить нескольких противников на расстоянии — раньше, чем они успеют приблизиться на дистанцию броска копья или удара дубиной.

С учётом же небольшой общей численности доисторического человечества ещё неизвестно, что для него опаснее: нынешняя межконтинентальная ракета сейчас, или стрелы многие тысячи лет назад. 

Так откуда же ощущение угрозы, переходящее в истерики ведущих мировых политиков, констатирующих неадекватность механизмов современной цивилизации стоящим перед ними задачам?

Сражаясь с кризисом беженцев, с голодом и нищетой, современное человечество пытается бороться со следствиями, оставляя без внимания, просто не замечая причину своих проблем. Именно поэтому проблемы нарастают тем быстрее, чем больше сил прикладывает человечество к их решению.

Корень же проблемы заключается в смене формата господства, обеспечивающего ведущим странам доминирование над цивилизационной периферией.

Колониализм первого и второго типа: битва за людей и ресурсы 

В течение своей истории человечество пережило два формата господства и сейчас вступает в третий. 

На первом этапе, продолжавшемся от начала истории до старта в начале XVI века эпохи колониализма, господство обеспечивалось завоеванием, а предметом завоевания были земля и люди. Территории без подданных были никому не нужны, ибо их было некому обрабатывать.

Отсюда и разные формы зависимости, от рабства до крепостного права, ограничивающие личную свободу человека и прикрепляющие его к средствам производства (в первую очередь, к земле).

Поэтому как бы ни были непримиримы христианство и ислам в средние века, но и христиане оставались жить под властью мусульман (в Испании и Египте), и мусульмане жили под властью христиан в Палестине времен крестовых походов.

Можно было убить одного, тысячу или даже сто тысяч иноверцев, но нельзя было истреблять население завоёванной страны, иначе завоевание утрачивало смысл и становилось исключительно расходной операцией. 

Со времени колониализма человечество вступает во второй формат господства. Для эксплуатации территории сохранять ее население стало уже не обязательно. Развитие технологий и производительности труда позволило европейцам осваивать огромные пространства, задействуя относительно небольшие человеческие ресурсы. Причём эти ресурсы зачастую было дешевле привезти с другого материка (как негров в Америку), чем бережно относиться к местным. 

В этот период исчезают индейцы, населявшие десятки островов Карибского моря, резко сокращается популяция южноамериканских индейцев, а десятки миллионов североамериканских индейцев буквально растворяются во времени и пространстве. В этот же период искусственно вызванные англичанами голодовки уносят десятки миллионов человеческих жизней в Индии и наполовину сокращают население Ирландии. В этот же период бельгийский король Леопольд II вдвое (на десять миллионов) сократил количество конголезцев, обеспечивая за их счёт благоденствие своих подданных.

Итак, если в период первого формата равную ценность для доминанта имели как территория, так и люди, то на втором этапе ценность территориального ресурса резко возрастает, а ценность человеческого столь же резко падает. 

Тем не менее, покорённый человек всё ещё нужен покорителю для извлечения прибыли из территории. В меньших количествах и худшего качества чем раньше, но нужен.

Главное же — для обеспечения господства необходимо гарантировать относительное процветание народов доминирующих стран.
Таким образом, снижение ценности человеческого ресурса колоний компенсируется повышением ценности человеческого ресурса метрополий.

Современный колониализм: не нужны ни ресурсы, ни люди 

С конца ХХ века человечество вступило в третий формат господства. В его рамках теряется ценность как территории, так и человеческого ресурса. Банки создали финансовые инструменты, позволяющие не просто делать деньги из воздуха, но абсолютно не привязанные к реальным ценностям.

Операции с «бумажной нефтью», «бумажным золотом» и другими «бумажными» ценностями в разы, а то и на порядок превысили запасы реальных ценностей. После этого исчезла необходимость не только в земле как средстве производства, но и в земле как кладовой природных ресурсов, а также в людях, которые будут обеспечивать добычу этих ресурсов.

Обеспечивающие политическое господство финансы полностью оторвались от реальной экономики.

Мы, конечно, можем рассуждать о том, что финансовой олигархии тоже нужны слуги, нужны производители еды, необходимы полицейские и военные, чтобы их защищать. А это всё люди.

Теоретически это так, но на деле законы экономического и политического развития действуют независимо от желаний и нужд конкретных людей, даже если эти люди мультимиллиардеры. Если экономика может обойтись без людей, значит человек становится для неё лишним звеном, помехой, снижающей эффективность.

Экономика «бумажных» ценностей может легко превращать деньги в ещё большие деньги, минуя не только этап производства реальных ценностей, но и человека с его потребностями.

Конечно, идеального варианта — мёртвой биржи с бесконечно возрастающей скоростью производящей из ничего новые триллионы денежных единиц достигнуть невозможно, по крайней мере пока, но поскольку это идеал действующей экономической модели, она будет к нему стремиться.

Именно поэтому кажущиеся нам хаотическими, непродуманными и противоестественными действия великих держав в современной политике на самом деле имеют глубокий смысл и внутреннюю логику, независимо от того, доступна ли эта логика пониманию народных масс, ведущих политиков или хотя бы одному человеческому существу в принципе.

Поскольку ни территории, ни люди больше не являются необходимым для процветания и господства ресурсом, в ходе современных конфликтов их сохранение отсутствует в качестве цели.

Наоборот, они рассматриваются как расходный материал, который в процессе аннигиляции способен принести двойную пользу. Во-первых, он больше не является конкурентом. Чем больше людей, тем на большее количество долей необходимо делить богатство и господство. Даже самый нищий и бесправный индивидуум всё равно владеет некоей долей общего богатства и обладает некоей суверенностью (пусть и исчезающе малой).

Во-вторых, ликвидация очередной страны (как производящей территории и её населения) может быть произведена при таких условиях, когда этим будет нанесён ущерб геополитическому конкуренту.

Поэтому сегодняшняя борьба геополитических гигантов идёт не столько за сохранение каких-то политических объединений, сколько за максимально благоприятные для себя условия их исчезновения.

Поэтому сегодня победу в конфликте одерживает не тот, кто занял территорию или покорил население, но тот, кто заставил своего геополитического оппонента понести больший материальный ущерб в результате событий, происходящих в третьей стране с не причастным к конфликту населением.

Разумеется, такой формат господства, отрицающий человечество и человечность, не может существовать долго. Россия заявила своей целью борьбу с ним (хоть у меня и нет уверенности, что вся глубина проблемы реально осознаётся) и возвращение к миру, ориентированному на реальные, а не на «бумажные» ценности.

Однако, как мы знаем, пока не изменён экономический базис, невозможно ожидать изменений политической надстройки. А основы современной экономики даже в условиях глобального системного кризиса меняются медленно и противоречиво.

Таким образом, в ближайшие годы, а скорее — и десятилетия, мы должны будем жить в таком формате господства, для которого существование человека, человечества и разумной жизни не является необходимым условием. Деньги, научившиеся производить сами себя, без участия человека — это штука пострашнее «восстания машин».