Образы русского народа на снимках Прокудина-Горского

В нашем предыдущем посте мы сделали обзор снимков Прокудина-Горсокого, посвященных представителям различных народов Российской империи.

Теперь остановимся на фотокартинах, на которых мастер запечатлел образы русского народа.

Как известно, "Коллекция достопримечательностей" создавалась не столько в исторических, сколько в образовательных целях. Прокудин-Горский хотел показать в первую очередь жителям столиц красоту и многообразие окружающей их страны.

Под "народом" Сергей Михайлович, как и многие русские интеллигенты, понимал прежде всего крестьянство – хранителя русской самобытности, традиционного уклада, основу Российского государства.

Поэтому основные этнографические снимки представлены прямо-таки поэтическими, живописными образами крестьянского труда на фоне природы, главным образом в северных губерниях (ныне это Вологодская область). Прочие слои "народа" представлены преимущественно уральскими рабочими, некоторые из которых мало отличимы от крестьян. Простые горожане, обыватели, купцы попадали в кадр лишь случайно на общих видах городов. Другие представители русского общества запечатлены на снимках этюдного характера, но это уже как бы отдельная тема для одного из следующих обзорных постов – "Служивая Россия".

В единичных экземплярах у Прокудина-Горского есть также снимки деятелей культуры (Л. Тостой, Ф. Шаляпин), государственных деятелей (правители Бухары и Хивы), священнослужителей, портреты неизвестных дам, в т.ч. явно дворянского сословия.

Обзор начнём с красивейшего снимка "Обед на покосе". сделанного в июле 1909 г. на берегу Шексны близ Череповца:


Думаю, никто не будет спорить, что эта работа заслуживает названия "фотокартина", отличается совершенством композиции, излучает светлую "ауру", наполняет зрителя чувством безмятежного покоя. Не случайно репродукция именно этого снимка стояла в комнате Прокудина-Горского в годы эмиграции.


Вообще, на берегах Шексны была сделана самая большая и красивая серия крестьянских этюдов.

Вот крестьяне на покосе около старинного посада Крохино:


Ныне это затопленное водами Волго-Балта место стало печально известно видами гибнущего на глазах круизников крохинского храма, оставленного в 1964 г. умирать среди волн. Этот храм – своего рода символ "Русской Атландиты". Властям на него наплевать, лишь небольшая группа волонтёров-энтузиастов пытается спасти руины стен, обкладывая их мешками.

Однако в 1909 г. эта земля была полна жизни и сил и ничто, казалось, не предвещало беды:


Что стало с этими крестьянами Белозерья? В Белозерске стоит памятник в честь воинов Великой Отечественной. На его гранитной стене – бесчисленные имена погибших. Этот маленький город и Белозерский район тогда потеряли своих земляков больше, чем, например, США своих солдат в десятилетней Иракской кампании.

У Леушинского монастыря, давно затопленного водами очередного водохранилища, был сделан снимок "Монастырской сенокос":



Вероятно, где-то поблизости, у берегов Шексны снимался "На сенокосе около привала":



Ещё один "Сенокос" там же:



Венцом шекснинской этнографической серии являются портреты крестьянских девушек, сделанные в деревне Топорня (где от Мариинской системы отходит канал герцога Вюртембергского).

"Крестьянские девушки" с ягодами стали одним из символом коллекции Прокудина-Горского, фрагментом этого снимка оформлен соответствующий раздел сайта Библиотеки Конгресса США:


В этом снимке завораживает замечательная яркость красок крестьянских нарядов.

Одна из участниц позировала отдельно для снимка "Девушка с земляникой":


Ради такого случая она надела сразу четыре вида бус:


Вот уже нарядилась так нарядилась!


Мариинский альбом завершают два загадочных снимка "На жнитве":



Те же двое плюс ещё трое:


Могли ли на территории нынешней Вологодской области убирать пшеницу в июле?

У меня есть предположение, что эти снимки были "пристроены" в Мариинский альбом автором по сходству сюжета, однако в действительности они сделаны на Урале летом 1907 г. На чём основано это предположение?

Как известно, Прокудину-Горскому часто приходилось бывать на Урале по делам Товарищества Гатчинских медеплавильных и ста­лелитейных заводов. Об одной из таких поездок, состояв­шейся летом 1907 года, он пишет в своём обращении к чи­тателям журнала «Фотограф-Любитель» (1907. № 8. с 227-229):

«Недавно вернулся я с Урала, где пришлось побывать не только в городах и го­родишках, но и во многих селах и деревнях. Фотография не была специальной задачей моей поездки, и хотя со мною и были аппараты, но пользоваться я предполагал ими очень мало. По той же причине не была взята и походная палатка для снаряжения кассет. Красоты некоторых месте­чек увлекли меня, однако, настолько, что я израсходовал псе заряженные дома кассеты и пришлось воспользоваться любезностью фотографа одного из маленьких заводских местечек. В той небольшой части Урала, которую я видел, меня поразили размеры и зажиточность сёл и многих деревень – я был в одном из богатых по урожаям уездов.

Большинство сёл имело по две. по три и по четыре церкви. Уже поверхностный осмотр показывал, что о нужде тут и речи нет, а если можно чего желать, то к хорошему прибавить ещё лучшее. В одном из таких богатых сёл мне пришлось пронести неделю. Кое-какие мотивы заинтересовали меня, и я приступил к фотографированию. Как только я появил­ся с камерой на улице, тотчас же сделался предметом вни­мания крестьян, как мужчин, так и женщин. Немедленно начались предложения снять портреты, и по заявлении, что я портретов не снимаю, каждый говорил, что «ты не сумлевайся, мы деньги заплатим».

История эта повторялась изо дня в день, как в этом селе, так н в других, которые я посетил, и можно было насчитать по 100 человек в каждом, которые охотно фотографировались. (…) Из любезности к хозяевам, у которых мне пришлось жить несколько дней, я согласился снять семейную группу. Конечно, отправились надевать лучшие платья, причем женщины ни за что не хотели оставаться в светло-голубых юб­ках, которые были на них надеты, говоря, что этот цвет вый­дет, как белый, – что некрасиво. Все хорошо знали, что на прямом солнечном свете сниматься нехорошо, н сами указа­ли мне отличное по освещению место для съёмки. К установ­ке группы все относились с должным вниманием и без ма­лейшего шутовства. Из беседы после съёмки я узнал, что в селе есть любитель фотографии, но очень плохой. Присутст­вие его приносит всё-таки свою пользу и в таких селах при­езжему фотографу работать будет значительно легче».

По всей видимости, снимки "На жнитве" и являются результатом одной из таких импровизированных фотосессий.

Вполне вероятно, что тем летом 1907 г. Прокудин-Горский сделал ещё один замечательный этнографический снимок, не связанный ни с одной из известных нам экспедиций – "Крестьянка мнет лен. Пермская губ.":


Снимок явно постановочный: крестьянка вырядилась и даже надела золотые украшения. Ну двух кадрах у неё серьёзное лицо, на третьем она не выдержала и расплылась в улыбке :-)

Теперь окончательно подтверждается, что костюм действительно пермский.

Вот здесь есть богатый материал по пермскому костюму.

На одном из снимков костюм совсем похож на “прокудинский”:


http://www.perunica.ru/uploads/posts/2016-04/1459597529_0_b453b_760aa9df_xl.jpg

Черный передник с богатой вышивкой внизу называется “суксунским”.

Решил посмотреть, что означает это слово. Оказывается, Суксун – название райцентра в Пермском крае.

Никогда, кажется, не слышал о таком, статья в Википедии сообщает о нём:

* Населённый пункт входит в перечень исторических городов России
* Суксун носит имя «столицы русского самовара».
* На железоделательном заводе в Суксуне был сделан первый в России пароход с железным корпусом, получивший название «Никита Демидов».

Остаётся только добавить, что название населённого пункта имеет тюркские корни, «суксун» означает «студёная вода».

Прокудин-Горский снимал русских крестьян не только в "коренных" губерниях, но и на далёких окраинах империи.

Так, в выжженой солнцем Муганьской степи Бакинской губернии был сделан снимок "Семья поселенца. Пос. Графовка":


Это фото стало знаменитым, поскольку украсило обложку альбома Р. Олсхауза "Фотографии для царя" (Нью-Йорк, 1980 г.) – первого издания, посвященного Прокудину-Горскому и его коллекции.

Царское правительство пыталось проводить русскую колонизации в некоторых окраинных районах, создавая компактные ареалы русских поселений. Помимо Мугани, другим местом крупного колонизационного проекта стала так называемая Голодная степь – пустынная область на границе современного Узбекистана и Казахстана.

Сосланный в Ташкент опальный великий князь Николай Константинович но собственные средства начал строительство в Голодной степи ирригационных каналов, чтобы превратить бесплодный земли в хлопковый и животноводческий оазис. Он пригласил тысячи русских крестьян, которым раздавал осваиваемые земли, помогал обустраиваться на новом месте. Вскоре на левобережье Сырдарьи возникли посёлки с названием Надеждинский, Никольский, Спасский, Романовский, Духовской, Обетованный.

Прокудин-Горский в 1911 г. сделал подробнейший фотоотчёт об этом ирригационном и колонизационном проекте, в том числе замечательный снимок "Переселенческий хутор в Надеждинском поселке с группой крестьян":


Вот его фрагмент, чем-то напоминает образы из фильма "Белоге солнце пустыни":



Рабочий люд у Прокудина-Горского представлен довольно разнообразно, это далеко не только индустриальные рабочие.

На Мариинской системе сделан снимок, подписанный как "Пильщики на Свири", хотя на самом деле это снято в устье реги Вытегры:


Лица людей ярко освещены заходящим вечерним солнцем. Они серьёзны и полны достоинства:


Ещё крупнее:


Трудно представить, что скоро их всех захлестнёт исторический водоворт: они уйдут воевать с германцем, потом станут создавать советы, ревкомы, окажутся на фронтах гражданской.

Было бы интересно узнать реальные судьбы людей на этом и других подобных снимках, но сделать это уже практически невозможно.Сплавщики на реке Ковжа, тот же 1909 г.:



Строители плотины в Кузминском Рязанской губернии, 1912 г:


Это один из лучших постановочных снимков, поскольку создается иллюзия моментальной съемки людей в движении, на самом деле пильщики замерли на три секунды.

Рабочие на строительстве плотины в подмосковном Белоомуте (фрагмент снимка):




Конечно, больше всего рабочего люда Прокудин-Горский запечатлел на Урале.

Вот знаменитый портретный снимок "Три поколения. А. П. Калганов с сыном и внучкой. Двое последних работают в мастерских Златоустовского завода":


Самое интересное заключается в том, что в 1987 г. Рональд Рейган подарил этот снимок (очевидно, в виде репродукции) Горбачеву. Снимок был передан на хранение в музей… Нижнего Тагила.


Сильное впечатление производит фото "Работа на Бакальском руднике":


Здесь поражает примитивность методов горной добычи в 20 веке. При этом снимок сделан на Тяжелом руднике, где буквально накануне приезда Прокудина-Горского ввели встрой первую в России канатную дорогу для спуска руды (кстати, иностранного производства):



На том же Тяжелом руднике сделан интересный групповой снимок "Накатка дров для обжига руды", который лучше смотреть в виде фрагмента:



Эта разномастная братия уральских рабочих кажется несёт в себе не меньше русской самобытности, чем крестьянство:


На Урале рабочие жили часто в небольших поселениях при заводах и часто их облик действительно мало отличался от крестьянского.
Бакальские рудники по уральским меркам были ещё передовым горнодобывающим производством. Прокудину-Горскому в объектив попадался и гораздо более примитивный уровень хозяйствования, как, например, на снимке "Промывка руды бурого железняка на Шиловском руднике в 7 верст. от дер. Макаровой" (фрагмент):



У мастера можно найти и сцены труда квалифицированных рабочих, например, "Формовка художественного литья" (Касли):



Сцена отгрузки готовой продукции, фрагмент снимка "Механическая мастерская для отделки художественного литья":



Галерею образов русского народа дополняют различные этюдные работы.

В альбоме небогатой на съемки живой натуры Волжской экспедиции можно найти такой чудный сюжет как "За пряжей. В деревне Изведово":



А это крестьянин-проводник у истока реки Западная Двина (фрагмент снимка):



Достаточно динамичен сюжет снимка "Монахи за работой: посадка картофеля", сделанного в Гефсиманском скиту Ниловой пустыни на озере Селигер:



Весьма интересен снимок "Рыбацкие поселения на озере Селигер":



В результате захватывающего расследования, длившегося несколько недель, удалось установить, что это вид центральной набережной в г. Осташкове!

При увеличении видна корзина с довольно богатым уловом:



Рыбакам у Прокудина-Горского посвящено ещё два этюда.

Это фрагмент снимка "На озере", которое в результате не менее интересного расследования оказалось озером Зюраткуль в Челябинской области:



На другом фрагменте – дедушка-рыболов на уральской реке Исеть:



Городских обывателей удается лишь иногда подлядеть на общих видах.

Вот, например, жители Златоуста:



А это – барышни Екатеринбурга:



Осташковцы:



Как мы увидим ниже, для мастера дети были особым и постоянным объектом съемки, в большинстве случаев это не случайное попадание в кадр, а самостоятельные этюды.

Только представте себе: каждый снимок обходился Прокудину-Горскому в огромную по тем временам сумму – 10 рублей, фотограф при этом был очень ограничен в средствах, и всё равно продолжал тратить свои драгоценные пластины на ребятишек, вертевшихся вокруг съемочной группы. Очевидно, что Сергей Михайлович просто очень любил детей (у самого их было четверо).

Начнём с самой известной фотографии на данную тему. Это “Группа детей”, сидящих, как оказалось, на городском валу в Белозерске, 1909 г.:


Надо сказать, что при технологии Прокудина-Горского (три кадра за 2-3 секунды) непоседливые дети были не самым лучшим объектом для съемки, но мастера это нигода не останавливало.


“У околицы”:



В мае 1908 г. в Ясной Поляне он делает коллективный портрет местных школьников (негатив утерян):


Эти же самые школьники видны на берегу пруда в Ясной Поляне:



В альбоме Мариинской системы, помимо ребятишек на валу в Белозерске, в кадр попало немало детей на групповых снимках и общих планах.

Вот, например, крестьянский мальчик вышел на покос с родителями у посада Крохино:



Дети в лодке, этюд “На Свири”:



Мальчишки в селе Пидьма на Свири у стены Пушкинской библиотеки (и школы?):



Фрагмент снимка с мальчиком-пастушком на реке Сим:



Ещё один красивый этюд – “На дороге” – это также южный Урал:



“Этюд у водопада Пор-Порог”


Эти детям предстоит взрослеть и жить уже совсем в другой стране.


Мы собираемся продолжить эту серию обзорами “Служивая Россия” и “Дети Российской империи”.