Реал-история от Н.Ю. Романова – Сталинская чистка общества от паразитов

http://alumni.mgimo.ru/resources/000/000/000/000/498/498278.jpgПризнаться, я никогда даже не предполагал, что случайное и отвлеченное касание данной темы когда-либо заставит меня в дальнейшем взяться за ее изучение непосредственно применительно к практическим вопросам обеспечения государственной деятельности и административистики, а не к проблеме идеологически обоснованных и необоснованных репрессий в СССР, – как то часто имело воплощение в работах и книгах различных авторов в прошедшие годы.

Тем более, что за последние четверть века из всех политологов, специалистов в области государственного управления, историков и аналитиков, – как на Западе, так и на Востоке, не говоря уже о странах бывшего СССР, – вероятно, только самый искушенный не высказал хотя бы раз свое мнение об эпохе нахождения у власти в СССР И.В.Сталина и сформированной при его непосредственном личном участии системе т.н. «казарменного социализма», не говоря уже о причинах, побуждавших данную систему и ее лидера постоянно выискивать в обществе все новых жертв своей политики, фактически превратив данную деятельность в подобие неумолимого конвейера репрессивной государственной машины.

Однако, при всей исторической разработанности темы данной личности и ее роли в истории страны и народов, населяющих территорию бывшего СССР, определенным «табу» пользуется вопрос массовости и чудовищности тех человеческих жертв, которые страна понесла в период т.н. «репрессий» и «чисток», в качестве основной причины которых называется, а зачастую даже самым банальным образом выпячивается банальная и довольно невнятная идея личной мести Сталина и его неприязни к абсолютно любым людям, которых он в той или иной степени мог посчитать выше себя или рассматривал как потенциальных конкурентов, и которые не были обязаны всем в жизни лично ему.

Т.е. фактически, те многомиллионные человеческие жертвы, которые понесла страна, объясняются вульгарной идеей личной неприязни к ним Вождя народов или приближенных к нему в разное время лиц. Подкрепляемой в качестве иллюстрации лишь частностями, но не подтверждаемой общими масштабами проводимых репрессий.

И это при том, что львиную часть этих людей Сталин никогда не знал и даже не подозревал об их существовании. Как бы ни писали многие современные историки о феноменальной памяти Сталина, о личном составлении им расстрельных и репрессионных списков, содержавших сотни и тысячи фамилий старых большевиков или просто обычных людей, чем-то в течение своей жизни не угодивших Вождю народов.

Поскольку очевидно, что общее число репрессированных в стране людей было несоизмеримо больше того их количества, которое мог знать в жизни Сталин, и к устранению которых он мог стремиться с учетом потенциальной боязни идеологической конкуренции и угрозы с их стороны.

Равно как и профессиональный состав репрессируемых лиц носил слишком уж всеобщий и структурированный характер, чего не могло бы быть в том случае, если бы шла чистка населения сугубо по идеологическому или некоему произвольному вулюнтаристскому признаку.

Поскольку никто иной как сам Сталин прекрасно понимал, что нельзя бездумно лишать страну профессиональных и научных кадров, тем самым ослабляя ее внутреннюю и внешнюю политику перед угрозой внешних сил.

Поэтому очевидным является то, что существовала некая иная причина, отличная сугубо от идеологической и лично-неприязненной, которая заставляла бросать в топку машины репрессий все новые профессионально подготовленные (а не только партийно-идеологические) кадры, вынужденным образом заставляя страну лишаться своего защитного потенциала…

***

…Работая в последние полтора года в архивах, я невольно подметил одну странную деталь, которая и легла в основу своеобразной последующей систематизации дел по лицам, репрессированным за десять лет предвоенного сталинского террора (с более поздними документами я просто не работал).

Дело в том, что жертвами сталинских репрессий в этот период становились … элементарно некомпетентные люди. Так или иначе выдвинувшиеся или выдвинутые во власть (или получившие известность и влияние) в послереволюционный период на волне отсутствия достаточного числа квалифицированных кадров и более или менее активно продвигавшиеся по служебной лестнице в силу своих заслуг перед революционным движением, но отнюдь не в силу профессиональных навыков, компетенций или талантов руководителей или специалистов.

А также, лица, своими действиями открыто дестабилизировавшие общество и различные сферы общественной жизни, не будучи в состоянии ничего дать ему продуктивного.

На основании анализа общего числа рассмотренных мной дел, выстроилась довольно специфическая картина того, кто же активно репрессировался в десять довоенных лет сталинских «чисток» государственной системы и государства в целом.

Итак, кто же были эти люди?

В ходе оценки выборки из примерно 400 «репрессивных» дел были выделены следующие группы:

1) лица, декларировавшие некие авантюрные проекты в самых разных областях теоретической и прикладной науки и техники, получавшие под них необходимые средства и растрачивавшие их, не только не достигая заявленного результата, но и изначально, с учетом частой бредовости их идей, не имея никаких оснований считать данные проекты успешными;

2) профессионально некомпетентные лица, по тем или иным причинам назначенные на ответственные должности, – вне зависимости от их уровня, ранга и области деятельности, – не имевшие достаточной компетенции для полноценного выполнения своих обязанностей, что становилось причиной невыполнения практических заданий, неадекватности руководства и управления, несвоевременного принятия необходимых решений, а также нанесения прямого ущерба государству и экономике в тех или иных формах;

3) лица из числа т.н. «революционеров», представлявшие собой самую разношерстную публику, примкнувшую в годы революции и гражданской войны к большевикам с единственной целью, – лично обогатиться и заработать на происходящем хаосе, безвластии и изменениях, а также возвыситься, получив на их волне необходимые властные полномочия;

4) лица, относившиеся к категории представителей искусства, литературы и архитектуры, львиная часть которых традиционно не отличалась никаким выдающимся талантом, артистическими и художественными способностями, а также склонностью к созидательной литературной и художественной деятельности, – которые  ввиду отказа от старой «буржуазной» культуры активно пропагандировали и демонстрировали свою бесталанность и сомнительные «шедевры» в качестве примером новой, нарождающейся пролетарской культуры и искусства, аналогов которым еще в мире не было, и поэтому сравнивать глубину их «творений» было не с чем;

5) лица, занимающиеся в самых разных формах активным паразитизмом на государственной системе, народе, проводимой экономической политике, спекулирующие на трудностях людей материального и нематериального характера, используя для этих целей как собственное властное положение, так и свою причастность к различного рода материальным благам;

6) этнические представители еврейских кругов, – вне зависимости от регионов их происхождения, – по тем или иным причинам пробирающиеся во власть или становящиеся сопричастными партийной деятельности для обеспечения личных интересов, а также интересов своих родственников;

7) представители духовенства и различного рода религиозно-оккультные шарлатаны, а также лица, активно приверженные религиозным и различным мистико-идеалистическим идеям;

8) лица, деятельность которых носила характер извлечения непроизводственной прибыли за счет искусственного формирования областей потребительского фетишизма, предполагавших произвольное, ничем не лимитированное установление цен и обогащение за счет этого, к числу которых, в частности, относились антиквары, нумизматы, коллекционеры и собиратели, торговцы книгами, старой мебелью и произведениями, произвольно относимыми ими к искусству и т.д.;

9) представители властной, партийной и государственной администрации, использующие свои привилегии и полномочия в ущерб государству, его идеологии и проводимой политику, равно как и способствующие возникновению подобного ущерба ввиду своего поведения, образа жизни, высказываний и связей, порочащих других членов общества;

10) лица, придерживающиеся иных идеологических взглядов (или не придерживающиеся их вовсе), стоящие на иной идеологической платформе, по любому вопросу высказывающие критику деятельностью власти, но при этом не имеющие никаких предложений к этой власти по улучшению ситуации, решению проблемных вопросов и т.д., а если и имеющие, – то на уровне сугубо общих рассуждений и ничем не подкрепленных личных фантазий, преследующих (за счет эпатажа, ораторских качеств, напора и литераторского таланта) единственной целью формирование у неустойчивой части населения популярности, известности, авторитетности и т.д., претендуя на то, чтобы заставить с собой считаться или существовать за счет третьих лиц или государства;

11) члены семей указанных групп лиц, жившие за их счет, часто не работающие вообще или выполняющие чисто номинальную работу, с обеспечением им всех возможных благ и привилегий;

12) лица, привлеченные к ответственности по комбинированному набору нескольких указанных выше признаков;

13) прочие лица, отнесение которых по конкретному виду причин репрессирования представляет затруднительным или носит невыясненный характер.

Очевидно, что в действиях советской репрессивной системы того периода присутствовала вполне конкретная, пусть и весьма упрощенная логика. Она заключалась в простом тезисе: «Паразиту в обществе не место».

Т.е. любой человек, не приносивший обществу пользу, а лишь потреблявший произведенные обществом блага, живший за счет общества, паразитировавший на этом обществе, а также пытавшийся навязать обществу свою значимость, важность, судьбоносность, незаменимость и т.д., должен был быть изолирован от общества. Как путем прямого насильственного истребления, так и путем направления на принудительные работы в тех областях и в тех регионах, в каких это было необходимо на тот момент обществу.

В силу отсутствия у этой публики иных пригодных к практическому применению профессиональных навыков, кроме способности к ручному труду на благо общества. Мобилизующего труд этих людей в самых примитивных и доступных формах, – включая и самые неквалифицированные и тяжелые, – просто не имея иной возможности получать от них пользу и воспрепятствовать их антиобщественной деятельности и стремлению в разных формах устраивать свою жизнь за счет социума, к которому они принадлежали или на который могли оказывать свое влияние.

В том числе и влияя на его идеологию и мировоззрение путем литературной, журналистской, кинематографической, театральной и прочей деятельности, – закрепляя тем самым антикультуру воинствующей посредственности, профессиональной непригодности, неподготовленности, недоученности и т.д., выдаваемых в годы революционных изменений за положительное «революционное» качество, призванное избавиться от «буржуазных» проявлений старого мира во всех затрагиваемых изменениями областях.

К чему, в частности, и относились практически все представители послереволюционной советской псевдохудожественной и псевдоартистической богемы, представители которой сегодня выдаются за некое откровение.

Иными словами, фактически, применительно к репрессиям, в случае сталинских «чисток» речь шла об удалении из общества … паразитов.

В первую очередь, из числа властной администрации, партийных структур, органов безопасности и обеспечения правопорядка, средств массовой информации, но в первую очередь (хотя это почему-то и не принято афишировать), – и зачастую с особенным вниманием, – из числа представителей трудовых классов и обеспечения руководства производственным процессом.

Поскольку именно деятельность данных социальных групп советского общества предполагала основное несение как чисто идеологической, так и производственной нагрузки для всей страны в целом. Т.е. если ответственный руководитель не приносил пользу или не обеспечивал необходимое качество руководства на своем рабочем месте – его убирали и репрессировали. Вне зависимости от его партийных и революционных заслуг в прошлом.

То же и в отношении абсолютно любого члена общества. И в первую очередь в отношении лиц, которым власть доверяла властные полномочия и руководство. А также распределение материальных благ и использование денежных ресурсов. Не говоря уже об оружии и государственных службах, связанных с возможностью его применения.

Любое лицо, в абсолютно любой сфере общественной жизни, не выполняющее своих обязанностей, не соответствующее уровню профессиональных, квалификационных и личностных требований, предъявляемых к выполнению таких обязанностей, нарушающее правила общежития и нормы поведения в обществе, а также паразитирующее на этом обществе, автоматически становилось вне закона как … вредитель интересам этого общества. С принятием в отношении него всех соответствующих действий в качестве вредителя и как следствие этого – врага общества.

Предельно простая и очевидная логика. С закреплением советской власти на всей территории страны, основным стал вопрос налаживания и поддержания полноценной экономической жизни и экономического развития страны.

В то время как основные идеологи революции продолжали выступать с высоких трибун, отстаивая и критикуя различные идеологические построения относительно будущего коммунистического строя и принципов его организации. В то время как конкретные практические задачи управления страной, требовавшие немедленного решения, постепенно настраивали общество против новой власти, погрязшее в идеологических склоках и фантазерстве по организации нового общества. Собственно, что и стало в итоге причиной их физического устранения Сталиным и его окружением.

Сталин в силу той должности, на которой он оказался в тот период, занимался восстановлением страны и решением конкретных вопросов. Решению которых как раз и мешали подобные бесцельные, бесплодные, но занимающие много драгоценного времени идеологические дискуссии. А также лица, которые вели эти дискуссии и элементарно тем самым мешали работать.

Что в итоге и приводило к тому, что в практическом плане их роль для общества полностью терялась, а сами они становились для него бесполезными, лишь паразитируя на политэкономической эквилибристике и зачастую дезорганизуя работу различных отраслей народного хозяйства, управления ими и нарушая общий координационный процесс в структуре экономики.

По предельно упрощенной логике вещей, какой всегда руководствовался в своей деятельности Сталин, от таких мешающих болтунов, авантюристов, паразитов, демагогов и прочих бесполезных в практическом плане бездельников следовало незамедлительно избавляться, лишив их возможности влиять на страну и власть, а по возможности – использовать их труд хотя бы в какой-то степени, в какой они могли работать руками, на благо государства.

Поскольку власть в стране уже была взята, нужно было ее удерживать и восстанавливать страну. А не продолжать болтать о том, как устраивать мировую революцию, руководствуясь различными фантастическими и не нашедшими никакого практического подкрепления политэкономическими химерами. Т.е. логика сталинских приговоров была предельно примитивной, но от этого по-своему не менее разумной.

Собственно, что и выразилось в итоге с одной стороны, в физическом устранении слишком возрастных и неизлечимо больных кадров, которые не могли заниматься физической работой, а с другой стороны – в использовании представителей молодых и средних возрастов для решения текущих прикладных экономических задач в рамках привлечения их в качестве носителей грубой производственной физической силы.

При этом, части предназначенных под нож репрессий людей часто весьма беспрепятственно удавалось покинуть Россию самим. В особенности, тем из них, которые не имели серьезного влияния на тогдашнее советское общество и не выступали с критикой советского строя, советской власти и ее лидеров.

Что продолжалось вплоть до того момента, пока из страны не начали активно бежать сами большевики-революционеры, что означало для СССР и его идеологии потерю всякого авторитета в роли государства трудящихся перед лицом западных коммунистических движений, а также буржуазных идеологий, использовавших покидание страны старыми кадрами в качестве основного козыря о несостоятельности СССР в качестве государства, декларирующего народовластие, социальное равенство и справедливость, выстроенные на коммунистической идеологической платформе.

Очевидно, что за неимением иной возможности привлечения подобных репрессируемых бездельников и «паразитического элемента» к ответственности по сугубо хозяйственно-бытовым вопросам, – судебно-доказательные процессы по которым в обычном порядке могли тянуться годами и не завершаться ничем за отсутствием достаточно веских доказательств, – да еще и по нарушениям, часто просто не предусмотренным в законодательстве, все эти люди, по которым в силу имеющих место проявлений была очевидна их «вредительская сущность», – получали в упрощенном порядке ярлык «врагов народа» по совершенно надуманным, псевдополитическим и открыто фантастическим предлогам, – с применением в отношении них соответствующих мер репрессивного характера.

Так было проще, быстрее и эффективнее. Тем более, в условиях, когда «паразитами» фактически являлось все хозяйственное, военное, идеологическое, культурно-просветительское, образовательное и государственно-административное руководство страны, занимавшееся по большей частью устройством своих личных интересов, а не интересами государства, его будущим и управлением.

Когда «убирать» из государственной системы с руководящих должностей нужно было всех. Не говоря уже о советском частном секторе. При том, что формальный предлог для этого должен был бы понятен всему населению страны. И главное – одобрен этим населением.

Следствием чего и стало формирование массива политических статей и формальных признаков отнесения к ним по тем или иным преступлениям «вредительского» характера, за которыми стояли как преступления в виде умышленного и неумышленного действия, нанесения вреда или бездействия как в экономической сфере, так и в сфере идеологии и общества. Поскольку основной задачей было расчистить должности для людей, которые им по своему уровню соответствовали и были готовы работать на государство, – в тот период олицетворявшееся c властью и ее представителями, – а не на себя, как было до того.

В своем окончательно оформленном виде данная система носила характер условно систематизированного негласного перечня критериев соотнесения конкретного отдельно взятого лица с включенными в этот перечень пунктами и статьями, относимыми к антигосударственной, паразитической или иной вредительской деятельности.

Даже не очень грамотному следователю сталинского периода было достаточно просто условно ставить "галочки" против каждого пункта в таком перечне по принципу "Да" – "Нет", чтобы в итоге по совокупности ответов "Да" получить степень виновности конкретного лица.

С последующим присуждением этому лицу по совокупности некоторого срока наказания или с отнесением его к той или иной группе статей уголовного кодекса с последующей классификацией как "врага народа".  Чисто механический процесс, – подобный современному опросному анкетированию, – безошибочно относивший конкретных людей по чисто классификационным критериям к виноватым и не виновным, к достойным снисхождения или нет, позволявший предельно упростить саму процедуру принятия судебных решений и "оптимизировать" работу репрессивной машины, а также вовлекать в ее работу даже не очень компетентных и образованных людей.

Собственно, именно на этой основе и родилась знаменитая горькая шутка в среде заключенных того времени: "Был бы человек, а статья – найдется". Поскольку путем простого последовательного перебора постепенно все более увеличивавшегося списка "наказуемых" признаков в соответствии с указанным негласным перечнем, можно было добиться любого итогового результата по признанию нужного лица виновным или подпадающим под ответственность определенного уровня тяжести. В основе и скрытом подтексте которого всегда лежал дуалистический принцип: "Полезен / вреден в практическом плане для общества или власти".

В дальнейшем, с формированием устойчивого пакета «политических статей» с набором определенных для них критериев, – данный процесс был поставлен уже на широкую ногу и мог затронуть в принципе любого гражданина страны, который по злому умыслу или иначе не соответствовал своему положению, компетенции, роду деятельности, ожиданиями, возлагавшимся на него обществом и властью, а также допускавший прямое или косвенное паразитирование на всем обществе в целом или на отдельных его членах.

Таким образом, так или иначе, пусть и самым безжалостным образом, но власть и общество все-таки сумели заставить всех своих членов трудиться, реализуя известный в течение продолжительного времени принцип «От каждого – по способностям, каждому – по труду», но одновременно с этим не допускало для своих граждан возможности жить за счет друг друга или за счет общества в целом.

Как используя открывающиеся перед ними возможности, так и за счет их искусственного формирования путем введения в заблуждение или ничем не обеспеченной потребительской, художественной или культурной фетишизации населения.

И здесь дело в итоге оказывалось вовсе не в кровожадности Вождя народов, лично отправлявшего на смерть и в заточение миллионы граждан страны, а в самом, изначально встроенном в общество идеологическом механизме его саморегулирования и самозащиты, обеспечивающем ему стабильность в качестве устойчивого образования. С применением для того момента предельно простой и эффективной логики, что социальный паразит, прямой вредитель или профессионально некомпетентное лицо как в государственном, так и в частном секторах деятельности должны быть наказаны и социально изолированы. На какой бы должности они ни находились, и какие бы заслуги ни имели в прошлом.

Результатом чего должно стать их полное статусное и материальное низвержение с тех высот, на которые они были подняты властью или сами сумели подняться ввиду различных причин. В назидательных целях для других людей, которые занимают освобождающиеся места или которые продолжают работать.

Все лица, подпадавшие под содержание данного принципа, а также члены их семей, жившие за счет причастности к подобному паразитизму, – репрессировались как обоснованно доказанные и выявленные вредители и враги страны и ее народа. А также – власти и ее представителей, коль скоро своими действиями они могли привести к их дестабилизации. Все, что оставалось руководству страны и соответствующих силовых министерств, – это лишь подписать соответствующие документы, определить срок или вид наказания и вынести решение по составу и исполнению приговора. И никакого иного тайного подтекста во всех этих репрессиях не было.

Безусловно, существовал и список личных врагов Сталина, а также лиц, которых он стремился любой ценой убрать из власти, зная этих людей по дореволюционной жизни и первому послереволюционному периоду. Но их круг был весьма ограничен, да и расправились с ними сравнительно быстро. Тем более, что «гидра революции» активно пожирала уже сама себя, а не только своих детей. В то время как основной массив репрессированных лиц определялся уже совсем по другим критериям, чем те, что проистекали из вопросов личных привязанностей, приязней, неприязней, конфликтов и т.д. в окружении партийной верхушки страны и биографии ее лидеров.

Так, был запущен предельно простой и эффективный механизм отбраковывания профессионально и идеологически непригодных и несостоятельных кадров и устранения социально-паразитарной нагрузки на общество, действовавший практически безотказно в течение всего периода существования страны, вплоть до того момента, когда материально-имущественное разложение общества на привилегированную партийную номенклатурную бюрократию, а также на лиц, прямо или косвенно причастных к обеспечению власти, и на основную массу населения стало причиной кризиса идеологической составляющей этого общества.

А вместе с ней и механизма репрессивного воздействия на постепенно формирующие паразитирующие слои его населения и его отдельных представителей. Коль скоро сама себя и своих представителей и членов их семей власть карать таким же образом, как она карала обычных граждан, – просто не могла.

Т.е. вплоть до того момента, когда из созидательной и контрольной составляющей общества партийная номенклатурная бюрократия сама выродилась в паразитический общенационального масштаба элемент, не несущий никаких позитивных нагрузок для общества, итогом существования которого стало его смещение партийно-хозяйственной и силовой номенклатурой, формально оформленное в 1991 году.

За неимением потребности и какого-либо практического смысла в дальнейшем сохранении этой надстроечной конфигурации. А вместе с этим произошел и окончательный отказ от ранее декларировавшегося и соблюдавшегося принципа обеспечения социального единства и стабильности в обществе:  «От каждого – по способностям, – каждому – по труду».

Сегодня этот принцип полностью ушел в прошлое. И поэтому не приходится удивляться тому, что с его исчезновением вся та паразитическая составляющая, разрушающая общество, – что была приведена в представленных выше четырнадцати пунктах, – разрослась в современной Новой России пышным цветом, грозя уже в недалекой перспективе окончательно завершить историческое существование страны и ее народонаселения в качестве пусть уже и относительно, но все-таки пока еще единого территориального и социального образования.

Поскольку все то, за что идеологически обоснованно в интересах страны и общества карали при Сталине упомянутым выше образом за вредительство, антисоциальность и паразитизм, отправляя людей на каторгу или на расстрел по надуманным «политическим» приговорам, сегодня приобрело в России уже настолько всеобщие и уродливые формы, что даже рецидив сталинских репрессий и «чисток» сегодня все больше воспринимается в обществе даже с некоторым облегчением и надеждой на то, что хотя бы какой-то порядок, организуемый по некоторому единому и общему для всех и неукоснительно выполняемому принципу, все-таки будет восстановлен.

Поскольку, какой области деятельности или сферы общественной жизни сегодня ни коснись, – везде, на любых мало-мальски значимых должностях, – от верха, до самого низа государственной системы, в полном объеме доминирует тот самый «паразитический элемент», против которого и были направлены сталинские «чистки».

Когда итоговой некомпетентностью и профессиональной несостоятельностью характеризуется вся система государственной власти, а также руководство как государственного, так и частного бизнеса, – групповое взаимодействие между представителями которых формируется по принципу личной лояльности, семейственности, взаимной верности или вынужденной заинтересованности, а не по принципу профессиональной пригодности, таланту в руководстве или организационной деятельности.

То же наблюдение является очевидным и в отношении современного российского искусства, культуры, кинематографа, музыки, телевидения, театра, кино, литературы и иных областей социального информационно-эстетического отвлечения. В первую очередь, усугубленных благодаря доступности, широкому и упрощенному распространению и ежесекундной навязываемости средств массовой информации и телекоммуникационных устройств. Когда ситуация в современном российском обществе полностью копирует то, что имело место в стране в первые послереволюционные десятилетия ХХ века.

Т.е. периода, когда шедевром искусством, живописи и литературы могло быть объявлено все, что угодно, а талант в работе уже не является чем-либо значимым в достижении успеха и признания, будучи замененным навязываемым через СМИ принципом вторичности поп-культуры, ориентированным на коммерческий массовый интерес и его программирование за счет примитивизации и склонности наиболее неустойчивой части российского населения и  молодежи к вульгарному эпатажу, псевдоэстетическому экстремизму, политическому клиентилизму, лапидарности и предельно физиологизируемым сторонам и проявлениям человеческой натуры, не требующим при своем восприятии глубокого содержательного знакомства с объектами культуры, но при этом гарантированно создающим ощущение примитивного псевдоэстетического насыщения, порождающего своеобразный пароксизм довольства, основывающегося на принципе «чем парадоксальнее и противоестественнее, тем лучше и совершеннее».

Не говоря уже о многострадальной системе высшего и среднего образования, в рамках которой крайне редко кто из дипломированных выпускников современных российских ВУЗ-ов соответствует уровню, декларируемому в составе учебных дисциплин в рамках программы профессиональной подготовки кадров высшей школы.

Просто за ненужностью такого соответствия и как следствие этого – за нецелесообразностью траты сил на обеспечение себе такого профессионального соответствия. В том числе и со стороны профессорско-преподавательского состава, активно паразитирующего на своих должностях, извлекая из них административно-преподавательскую ренту в самых зачастую причудливых формах ее существования.

Коль скоро профессиональный и карьерный рост, равно как и личный успех человека в стране, – в основе административно-управленческой системы которой открыто положен принцип паразитизма, усугубленный высшей формой воплощения т.н. «Принципа Питера», – никак не зависят от уровня его профессиональной подготовки и личностных качеств или даже от цвета «корочек» его диплома.

Собственно, чтобы подвести итог приведенным выше далеко не радостным аналогиям, можно лишь сказать, что нигде больше, как в случае данного примера, не представлен более красноречиво принцип того, что все в истории раньше или позже, но  все равно вновь повторяет и воспроизводит само себя.

И то, от чего пытались уйти в Советской России в прошлом столетии, неумолимо нагнало страну и ее население уже в новом тысячелетии.

При том, что даже самые чудовищные по своему характеру репрессии, проводившиеся в обеспечение необходимости реализации данных «оздоровительных» мер, призванных улучшить ситуацию в государственной системе и в обществе, оказались в итоге бессильными и бесполезными перед склонностью самого общества, вне зависимости от этапа его развития и идеологии, к паразитизму и его воспроизводству как в составе руководящих этим обществом элит, так и самых рядовых представителей этого общества, – волею обстоятельств оказывающихся во власти или на руководящих должностях, – раньше или позже оказывавшихся перед искушением чем-либо поживиться или как-то пожить или устроить свою жизнь за чужой счет.

И тем более, за счет государства, где и возможностей больше, и куски полакомей, и масштабы деятельности, а также статусность, влияние и привилегии вовлеченных в паразитическую деятельность лиц  трансформируют подобное занятие из противоправного и осуждаемого направления деятельности в … престижное и даже поощряемое в самом широком кругу связанных с ним людей, распространяя это содержание и заражая им как все общество в целом, так и его отдельных представителей.

Николай Ю.Романов