Лекция о предназначении России

20 апреля 2015 года в Москве меня пригласили выступить перед молодежной аудиторией. Тема – будущее России. Однако будущее нашей страны невозможно понять без осмысления предназначения России в мире.

В итоге получился разговор на серьезные темы.

http://nstarikov.ru/blog/50975/attachment/%d1%81%d1%82%d0%b0%d1%80%d0%b8%d0%ba%d0%be%d0%b2-20-%d0%b0%d0%bf%d1%80%d0%b5%d0%bb%d1%8f-2015-1280-x720

Описание:

Разговор о предназначении России и русской национальной идее, отличиях России от западного мира, продажной российской элите, современном западном рабстве, декоративной демократии Запада, противодействии России мировому злу.

Содержание:

0:00:40 — Для чего существует Россия?

0:02:17 — Россия — это судьба

0:03:15 — Боярская евроинтеграция

0:06:02 — Россия — противовес мировому злу

0:10:27 — Сколько свободы в России и на Западе?

0:16:00 — Декоративная демократия Запада

0:19:22 — Основные западные СМИ имеют одну точку зрения

0:20:07 — Чем Путин отличается от президентов США

0:28:07 — В чём национальная идея России?

0:30:00 — Что Запад хочет от России?

0:32:50 — Россия любит Запад

0:35:15 — Различия цивилизаций России и Запада

0:39:00 — Упадок в России или в Европе?

0:43:00 — Современное западное рабство

0:47:10 — Кто сменит Путина?

 

 

Большое видео: https://yadi.sk/i/XEStxzdhgA2ed

Среднее видео: https://yadi.sk/i/ERRF3v1egA2fc

Малое видео: https://yadi.sk/i/xaWWGd2tgA2i5

Звук: https://yadi.sk/d/aHHub37ngA2cy

 

Николай Стариков: Сегодня мы собрались с вами, чтобы поговорить на очень важную тему. И называется эта тема — «Будущее России». Но я хотел бы, чтобы мы с вами не прогнозы давали, не строили предположения, потому что это всегда дело несколько неблагодарное, а чтобы мы с вами поразмышляли о том, каким это будущее просто обязано быть, потому что иного варианта развития событий быть не может. Давайте двигаться от одного тезиса к другому. В таком важном вопросе, я думаю, для нас это будут некоторые метки на долгом и сложном пути.

Какое предназначение у России?

Для чего существует наша страна? Мы, кстати, так вопрос с вами очень редко себе задаём, и мало кто из политологов вопрос тоже так формулирует. А, на мой взгляд, именно так и надо сформулировать: какое предназначение у России? Россия предназначена быть одной из величайших держав мира, быть сильной, могучей, большой. Другой она быть не может. И если мы с вами посмотрим на последние исторические события (я имею в виду, наверное, более длительную ретроспективу, чем 10, 20 последних лет), мы с вами действительно увидим, что как только Россия сбивалась со своего пути, Россия начинала приходить в упадок. И каждый раз она восстанавливалась, когда опять превращалась в большую, сильную державу, которая играет на мировой арене значительную роль.

Когда-то Наполеон сказал очень интересную фразу. Он сказал, что «география это приговор», имея в виду, что вы можете долго размышлять о судьбах нации или страны, но если страна расположена в определённом месте, то у неё есть определённые соседи, есть определённые географические особенности, от которых никуда не деться. Это действительно приговор. В частности, Россия – это большая евразийская держава, которая расположена на двух континентах и волею провидения, бога (как хотите), истории, — мы находимся между Европой и Китаем, между двумя центрами силы, которые сегодня играют важную роль в мировой политике. Мы находимся посередине, это накладывает серьёзный отпечаток на то, что происходит вокруг наших границ и то, что происходит внутри них.

Наш президент Путин в одном из своих выступлений сказал очень важную фразу, он сказал, что «Россия – это судьба». Это на самом деле очень правильная фраза и я хотел бы попробовать расшифровать этот тезис, потому что в выступлении президента, он был достаточно коротким. Почему это судьба? Потому что у России есть предназначение, у России есть судьба. И каждый раз, когда правящая элита нашей страны забывала о предназначении России, у России начинались серьёзные проблемы. И можно сказать по-другому: когда правящая элита неправильно понимала предназначение России, не соответствовала уровню этого предназначения, тогда со страной происходили печальные вещи, она приходила в упадок. Но самое главное — элита, которая не понимала предназначение России, она практически всегда была обречена.

Давайте вспомним.

— Элита Ивана Грозного, Смутного времени: она неправильно понимала предназначение России. И эти бояре, они решили тогда евроинтегрироваться. Они решили, что отдельное, независимое, сильное русское государство не нужно: не нужно человечеству, не нужно им. Поэтому они готовы были стать частью Польши через евроинтеграцию путём воцарения польского царевича или шведского, разные были точки зрения. Чем это закончилось? Это закончилось тем, что народ их смёл, в стране началась гражданская война, и через кровь, через смерть, через серьёзные лишения Россия всё-таки была восстановлена в том виде, в котором эти бояре её не хотели видеть.

— Царская элита, я имею в виду период 1917-го года, не понимала предназначения России и поэтому практически вся эта элита была уничтожена в ходе последующих потрясений.

— Элита большевиков — она тоже не понимала предназначения элиты. И поэтому те, кто сделал революцию и пытались превратить Россию в некое поле для создания пушечного мяса и решения, таким образом, геополитических вопросов других стран, тоже были уничтожены во время чистки 37-го, 38-го, 39-го года.

А вот товарищ Сталин правильно понимал предназначение России, правильно понимал судьбу России, и поэтому именно сталинская элита смогла поднять Россию на ту высоту, на которую, наверное, до этого времени никому из руководителей России поднять её не удавалось. А дальше часть сталинской элиты снова забыла о предназначении России, или, может быть, когда-то она делала вид, что она понимает это предназначение. После чего Сталин был отравлен, начались процессы сближения с Западом со стороны Хрущёва, что, кстати, чуть не закончилось ядерной войной между двумя державами, и дальше опять Советский Союз начал приходить в упадок.

В конце перестройки или даже в начале перестройки (вообще перестройка это как явление, когда элита полностью забывает предназначение своего государства) — итогом стал распад Советского Союза, уничтожение этой державы. И только сейчас мы находимся в процессе восстановления. Почему? Потому что сегодняшние руководители России они правильно понимают судьбу России, они правильно понимают предназначение России.

Тут я думаю, самый момент задать вопрос: а какое же предназначение у России? Что такое судьба России? Так вот, судьба России, её предназначение — в хранении очень важного баланса, баланса справедливости на земле. И поверьте, это не просто слова или какие-то красивые термины, это действительно так. Россия является неким, если хотите, некой системой, которая удерживает баланс справедливости, добра в мире. И каждый раз, когда у России происходят проблемы, и она разрушается, ослабляется, в мире воцаряется зло.

Смотрите.

Разрушение Российской Империи в результате Первой Мировой войны, Гражданской войны.

Через некоторое время в мире появляется фактически абсолютное зло (чуть не сказал американское), в принципе в некотором смысле — американский нацизм. Потому что немецкий нацизм был воспитан, вооружён, вскормлен на американские деньги, так что в некотором смысле он был американским. Появляется фашизм, появляется зло, людей начинают сжигать в концлагерях, что просто невозможно себе было представить до этого, да и сейчас это очень сложно представить себе. Хотя мы видим, как только фашизм возвращается в жизнь, он опять начинает заниматься той самой человеконенавистнической практикой, которая уже была.

Второй раз, когда Советский Союз был разрушен в 91-ом году благодаря Горбачёву и Ельцину, которые не понимали предназначения России, мир снова скатился в некое подобие нацизма и фашизма. Когда несколько государств во главе с Соединёнными Штатами решили, что они могут творить в мире всё, что угодно, и не существует никакого противовеса тому, что они творят на планете.

Сегодня Россия возвращается в международную политику, и мы видим, что эти государства, мягко говоря, этому не рады.

— Они не хотят, чтобы появлялся противовес тому, что они творят.

— Они не хотят, чтобы кто-то мешал им творить тот беспредел, который они во всём мире организуют.

Поэтому Россия – это хранитель баланса. Но если вы представите себе некие огромные мировые весы, на которых взвешивается вся эта метафизическая история, вы поймёте, что эти весы очень большие, очень сложные, а значит то, что удерживает их в равновесии, не может быть слабым. Я бы даже не сказал, что это гиря на весах, скорее всего это сами весы. Эти весы должны быть большие.

И отсюда мы с вами приходим к очевидному тезису — раз Россия является этими весами:

— Значит, Россия должна быть сильной.

— Значит, она должна быть большой.

— Значит, у неё должна быть сильная экономика.

— У неё должна быть сильная армия.

— У неё должны быть граждане, в голове которых всё чётко разложено по полочкам, они знают для чего существует наша страна, какая у неё миссия в мире. И нашим геополитическим противникам очень сложно сдвинуть их с позиций их понимания того, что Добро, а что Зло в мире.

Некий фундамент под наше с вами понимание мы заложили. Это значит, что если Россия не будет сильной, если она не будет великой, то она вообще не будет существовать, это действительно так. То есть Россия либо великая и могучая держава, либо её совсем нет.

И опять же, XX-ый век, он нам и показал это. Разруха после Гражданской войны — это период, когда, говоря словами режиссёра Говорухина, Россию мы чуть не потеряли. Россия практически исчезла, и она появилась вновь вместе с золотыми погонами на плечах нашей армии, которые в 43-ем году ввёл Сталин. Появилась вновь Россия, появились герои, которых большевистские историки пытались вычеркнуть. Вы знакомы ли с этими концепциями, когда всё переворачивалось с головы на голову, в принципе, как и сейчас в некоторых государствах, в некоторых учебниках написанных на деньги фонда Сороса: когда Наполеон был освободителем, а те кто боролся с Наполеоном становились крепостниками и наоборот душителями свободы — то есть всё наоборот.

Сталин вернул всё в ту плоскость, в которой оно и должно находиться. Это первый тезис, которым мне хотелось с вами поделиться.

Второй тезис. Мы с вами очень часто слышим, что Россия – это страна, в которой всегда было (и некоторые говорят, что есть) очень мало личной свободы. Это на самом деле ложь. Для того, чтобы понять эту ложь, которую нам пытаются внести, я предлагаю вспомнить историю. Французский король Людовик, если вы помните, был автором знаменитой фразы: «Государство – это я». Это некий манифест абсолютизма, это манифест государства в котором человек является винтиком, а кто-то (в данном случае король) имеет полную полноту распоряжения и жизнью человеческой, имуществом и вообще всем, что в этом государстве находится.

С одной стороны тезис «Государство – это я», а с другой стороны тезис, который нам сегодня навязывают российские либералы, да и западный либерализм тоже, звучит он совершенно по-другому, может кто-то сформулировать его? В парадигме «Государство – это я». Людовик сказал: «Государство – это я», а сегодняшние либералы говорят: «Я – это государство». Они ставят во главу угла права, свободы, всё, что хотите, — личности, противопоставляя это государству.

Что для нас важно? Важно, что оба эти тезиса не наши.

— Первый тезис — это тезис западного короля.

— Второй тезис — западных либералов.

Это первое. Второе. На самом деле это между собой два разных полюса. То есть когда-то западные государства, национальные государства, которые выросли из Средневековой Европы, они сложились как государство диктаторского типа, государства абсолютистские, где у человека не было никакой свободы. Именно так Западная Европа сформировалась. Опять подчеркну: не Россия, а Западная Европа. И потом уже в попытке отрицания этого тезиса, в котором они сложились, как говорится, с молоком матери впитали, они выработали другой тезис. То есть стали бросаться из одной крайности в другую: из полного абсолютизма в полное отрицание роли государства.

Что такое тезис современного либерализма? На самом деле либерализм это никакая не свобода, это чистой воды анархизм. Ведь либерализм говорит нам, что на самом деле у человеческой свободы нет никаких ограничений. Но правда они иногда говорят, что ваша свобода заканчивается там, где начинается моя, или моя заканчивается там, где начинается ваша. Но мы видим, что в повседневной жизни они никогда этими тезисами не руководствуются, причём как в личной, так и в жизни государства.

Соединённые Штаты хотят кого-то бомбить и бомбят. Почему? Это их свобода такая — кого-то бомбить. И что с кем произойдёт в этот момент — их совершенно не интересует. Либералы хотят устраивать капище на мосту перед Кремлём, заваливать его цветами разной свежести — она заваливают. Им всё равно, что законы Москвы это запрещают, совершенно всё равно, им это не интересно. Другое дело, что они здесь, конечно, преследуют всевозможные политические интересы, информационные бонусы какие-то хотят из этого получить, но это уже вторично. Я имею в виду первично.

Или мы с вами прекрасно знаем, что представители патриотического сообщества никогда не оскорбляют либералов так, как либералы оскорбляют и русский народ и патриотов. Не может русский патриот так сказать о либералах, хотя они этого заслуживают безусловно, матом как кто-то там в отношении православных, у которых молебен. Не проехать, даже не хочу упоминать, что за женщина. Вдуматься. То есть опять же — хочется выругаться матом, а не выругиваются. Им совершенно всё равно, что они кого-то этим обидят и заденут. Почему? Потому что либерализма не существует, под его видом нам подсовывают самый настоящий анархизм. Что такое анархизм? Полная свобода, полное отрицание государства, роли государства, государства как такового и никаких обязанностей. Разве могут быть права, если нет обязанностей? Такого не бывает.

Поэтому смотрите, мы взяли с вами два диаметрально противоположных тезиса, оба из них не наших. А какой тезис наш русский? Какую систему для себя Россия выработала? Золотая середина. В России всегда люди обладали личной свободой. И в России сейчас личная свобода значительно больше, чем на Западе. Даже в Советской Союзе, личная свобода в Советском Союзе была больше, чем свобода на Западе. Просто они смогли исказить реальность и внушить нам, что у нас этой свободы нет. Она всегда была.

Это сегодня в России можно взять и создать политическую партию. С этой политической партией единомышленниками участвовать в выборах и в этих выборах побеждать. Я могу утверждать это авторитетно, потому что я с коллегами создал политическую партию «Великое Отечество». Мы участвуем и будем участвовать в выборах, и мы не испытывали никаких сложностей, которые бы сделали эту политическую деятельность невозможной.

— Да — были организационные сложности.

— Да — мы перерегистрировали устав.

— Да — мы поменяли название на процессе регистрации.

Но все эти сложности были преодолимы.

Скажите, пожалуйста, где на Западе в последнее время явилась политическая партия, которая бы участвовала на равных в выборах и хотя бы вошла в десятку политических партий, как мы сейчас по итогам последнего рейтинга. В Соединённых Штатах Америки? Там две партии борются между собой, а остальные просто, так сказать, декорации. Да, появились там зелёные партии, но сколько лет назад они появились? Пару, тройку десятилетий назад. И мы с вами прекрасно знаем, чьей креатурой является Green peace. Всё то же самое — вид сбоку. То есть просто вместо двух партий сделали три партии.

И то, смотрите, в колыбели англосаксонской демократии всё равно всё время борются две партии:

— Лейбористы консерваторы — в Великобритании.

— Такую же систему сделали в США — демократы республиканцы. Не одна партия почему-то не может вклиниться в их спор.

Представьте себе, что это за система, при которой партии, например, в США, я не знаю, сколько там, может быть 50, может быть 70 партий. У нас в России сейчас 73 зарегистрировано. Представьте себе казино 73 лунки, но на протяжении ста лет крупье кидает, и всё время попадает либо один, либо два число, а все остальные 70 чисел не участвуют. Представьте, что мы зашли бы с вами (не дай бог) в такое казино, чтобы мы подумали? Мы, наверное, подумали, что там магнитик где-то под столом стоит, правда? Или что шулер какой-то кидает. Так не бывает, чтобы выигрывали всё время две цифры, а остальные не могли. Так ответ правильный: да, действительно, там шулер, там неравные права, там устраиваются шоу в виде предварительных выборов.

Мы с вами здесь в России уже начинаем знать, кто в США будет идти в качестве кандидата на президентский пост. А нам с вами какая разница? Реально, какая нам с вами разница? Нам всё рассказывают: «Хиллари Клинтон сказала, Хиллари Клинтон решила, этот решил» — и будут нам теперь мозги полоскать про Хиллари Клинтон и её соперника. Когда у них там выборы? Полтора года будут нам всё рассказывать из цикла «знаете, каким он парнем был» — причём про Хиллари Клинтон. Почему? Раскрутка фигур. Берётся и уже раскрученная фигура, её раскручивают так, что никто даже рядом стоять не может.

Поэтому опять, возвращаемся к тезису — нет никакой свободы личной на Западе, есть жёсткое регламентированное общество. Это в Соединённых Штатах Америки, если вы решите погулять с ножом по улице, вас сразу застрелят. В России вас ещё будут убеждать, постараются вас связать, убедить положить этот нож на землю. Но редкий полицейский в России просто за то, что вы стоите или идёте, вас сразу застрелит. Не так? Почему? Другой подход, другая цивилизация, другая свобода. А там всё, жёсткие рамки: вышел на улицу с этим — застрелили. Поэтому русский человек и тоскует на Западе. Вот эта зарегламентированность общественной жизни, она очень, очень нас там удручает.

Берём общественную жизнь. Как так может быть, чтобы в обществе, где как нам говорят, свобода и разница мнений, во всех газетах писали одно и то же? Что за чудеса такие? Так не бывает. А как это делается, мы с вами видим на Украине. Просто на Украине сейчас идёт ускоренный курс приведения всех СМИ к одному знаменателю. Поэтому погромы, политические убийства, давления. А на Западе всё это растянулось лет на 150, и в основном осуществлялось путём покупки средств массовой информации, с последующим увольнением оттуда тех, кто не справлялся с задачами или пытался какую-то альтернативную точку зрения выражать. То есть, нет там никакой свободы. А в России всегда свобода была.

Да и сейчас. Пожалуйста, выступает президент, его линия общения с народом и кого мы там видим в зале? Хакамада, Кудрин, Венедиктов, то есть люди с отрицательным рейтингом. Если бы аудитория соответствовала какому-то срезу общества российского, то там должно было бы быть пол Венедиктова и всё. Потому что либералов в нашем обществе очень мало, я не знаю точно, сколько человек было в зале, но либералов 5% набирают. Эти партии набирают, и примерно, я думаю, людей, относящих себя к этому течению, примерно столько и есть. Давайте высчитаем, сколько было. А их там значительно больше и они спокойно задают даже можно сказать, провокационные вопросы.

Где-нибудь можете себе представить, чтобы к президенту США подошёл какой-нибудь человек, не просто человек, а руководитель американской радиостанции или телеканала, и задал какой-нибудь вопрос такой, антиамериканский, критикующий американскую политику. Нет, этого нет и быть не может. И прямых линий с народом они не проводят, потому что народ тоже начнёт вопросы задавать. Не потому что у них нет проблем. А потому что, я думаю, что столь большой живостью ума как наш президент, западные лидеры не обладают. Они просто не смогут без подготовки ответить на 73 вопроса. А если они ответят, то лучше бы, как говорится, рот не раскрывали. Вспомните Джорджа Буша, как он отвечал на вопросы: каждый ответ – анекдот. Это просто был бы концертный вечер юмора в концертной студии Останкино — выступление Джорджа Буша. Что это такое? Это дискредитация власти. То есть выходит высшее должностное лицо США и начинает молоть чепуху. Поэтому зачем устраивать такой сеанс саморазоблачения перед публикой, лучше их просто не проводить. Отсюда и отсутствие такой традиции.

На самом деле надо сказать, что у нас тоже такой традиции не было. Её как раз Путин и ввёл.

— Потому что, во-первых, он владеет ситуацией, это значит, что он может ответить фактически на любой вопрос.

— Во-вторых, он обладает живым умом, который позволяет ему прекрасно выйти из ситуации, если вопрос какой-то неудобный, странный. В конце концов, нет людей, которые знают всё.

Поэтому мы даже видим на примере нашего руководителя разницу между этой свободой у нас и отсутствием свободы на Западе.

— Наш лидер имеет свободу выйти с народом и разговаривать.

— Западный лидер без бумажки, без специально отобранных журналистов, разговаривать не может.

Возвращаемся к будущему России. Мы с вами выяснили, что у России есть судьба, у России есть предназначение — это сохранять баланс справедливости и добра в мире. Мы выяснили с вами, что Россия должна быть сильной, иначе её не будет. Мы выяснили, что свобода существует в России, и практически отсутствует на Западе.

Важный тезис. Какую свободу, какие идеи нам пытаются навязать либералы и средства массовой информации, которые находятся под контролем либералов? Они нам пытаются навязать вот эту самую новую парадигму: «Я – это государство». То есть, отсутствие каких-либо обязательств к обществу со стороны индивидуума. Такой самой главной фигурой является человек, его желания -безграничные, их ограничивать никак нельзя.

А между тем, возьмите русский язык. Только у нас в русском языке есть понятие – «воинский долг». У других есть: «вооружённые силы», «служба в армии», ещё что-то. А вот, слово «долг», в смысле служения обществу: человек, гражданин должен отдать долг стране, должен отдать долг России. Это у нас есть. У них такого нет. Идею, которую нам сейчас преподносят, в принципе вбросили в общество очень удачно в девяностые годы: «Я – это государство».

И тогда сто сорок миллионов населения России представляло сто сорок миллионов государств.

— Каждый был величиной с государство.

— Каждый был центром мироздания.

— Каждый не хотел ни сотрудничать, ни служить, не отдавать никому ни воинский, никакой другой долг.

Чем это закончилось? Это чуть не закончилось очень печально. Страна начала приходить в упадок. У нас начались проблемы с целым рядом наших регионов, начался ползучий сепаратизм. То есть, мы просто сразу себя потеряли. Как только эта концепция была отринута, и у нас вновь стала золотая середина между «государство — это я» и «я- это государство», регионы перестали говорить о своём желании отделиться от России. А после того, как мы опять стали заниматься своим предназначением, после того, как мы стали заниматься своей судьбой, то есть, делать то, ради чего Россия существует, — справедливость блюсти. Вы смотрите, насколько это благосклонно сразу отразилось на климате межнациональном в России.

Как только Россия воссоединилась с Крымом, заявила о своей позиции по ситуации на Украине, — внутри России межнациональная рознь резко пошла на убыль. Вы смотрите, даже в либеральных СМИ мы перестали читать заметки о кавказцах, которые что-то плохое сделали. Пытаются так иногда что-то там написать, но раньше они каждый день. Почему? А потому, что мы вновь почувствовали себя, вне зависимости от национальности, частью великой общности, у которой есть великая задача. И защищать тех, кого угнетают, истребляют, притесняют — это одна из наших задач, вне зависимости от национальности.

Поэтому, сразу внутренние противоречия, которые во многом базировались на искусственно внесённых каких-то проблемах и противоречиях, стали уходить в сторону. Мы вновь вспомнили о том, что мы на самом деле должны делать. Поэтому, какая Россия должна быть в будущем? Она должна быть сильной. Всё, что нас ослабляет, должно быть отринуто в сторону. Потому что речь идёт не только о нас. Мы ведь сильные должны быть не для того, чтобы завоевать какую-то территорию, или подчинить себе кого-то. Нам не для этого нужна сила. Нам нужна сила для того, чтобы вот эти весы, на которых взвешивается мировое добро, чтобы эти весы не прогнулись, не сломались, и с ними ничего не случилось.

Ведь даже сегодня, в достаточно ослабленном состоянии, Россия всё равно стоит на пути тех, кто пытается нападать на государства, навязывать им определённые стандарты поведения, или культуры. Войну в Сирии предотвратили? Предотвратили. К сожалению, в Ливии не смогли предотвратить, потому что, в тот момент у власти стоял Дмитрий Анатольевич Медведев, который в прямом эфире полностью взял на себя ответственность за принятие решений по Ливии. Я думаю, вы это помните.

Государственный переворот на Украине мы не могли предотвратить, это было невозможно. Но, предотвратить втягивание России в войну, военное столкновение с Украиной — это в наших силах. Поэтому, как только Россия движется в правильном направлении, когда мы вспоминаем, и не забываем ту судьбу, как верно заметил президент, который есть у России, мы усиливаемся, мы ликвидируем какие-то проблемы, которые наши геополитические противники насаждают нам внутрь, и тогда у нас появляется с вами смысл жизни. Появляется та самая национальная идея, которую, как-то вот говорят, что никто не может высказать. А мне кажется, знаете, почему её не могут высказать? Потому что, словами она может быть невысказываема. Она ощущаема внутри. Вот каждый из нас её понимает и ощущает. Это и есть чувство справедливости. И баланс этой справедливости, как я уже сказал, это и есть наша национальная идея. Причём, не только в рамках России, а в мире.

— Только русский может столь остро сопереживать какой-то несправедливости, которая происходит в Ливии и Сирии.

— Только Россия может дать такое количество добровольцев, которые поедут защищать, чужую вроде бы для нас справедливость.

— Только у нас могут быть песни про далёкую Гренаду, до сих пор которую поют. Уже сами испанцы перестали петь песни, посвящённые гражданской войне в середине двадцатого века. А у нас песни до сих пор актуальны.

Одним словом, мы — особая, уникальная цивилизация. И развитие этой особой, уникальной цивилизации должно идти по своему уникальному, особому пути. Всё лучшее можно перенимать, но, только просеивая всё это через очень-очень мелкое сито. Потому что, что-то хорошее от Запада можно брать, не всё там плохо, есть и хорошие изобретения, и полезные. Но делать это всегда надо аккуратно, потому что каждый раз Запад пытается сделать с нами две вещи: либо нас перепрограммировать, либо нас уничтожить. Почему? Потому что мы ему мешаем. То есть, он пытается сделать нас такими, как он есть.

Например, в девяностые годы внедрили идеи потребительства, «я — это государство»: распались мы на сто сорок миллионов государств. Каждый начал думать о материальном, забыв о духовном. О судьбе России все забыли. Ну, почти все. Не получилось. Мы опять вспомнили о своей судьбе, мы опять вспомнили о своём предназначении. Тогда нас попытались уничтожить. Начались военные конфликты. Смотрите: Южная Осетия, гражданская война в Чечне, теперь военный конфликт на Украине. То есть, уже смена опять вектора: вместо попыток трансформации нас, наше уничтожение. Не получается уничтожение, значит, опять будут пытаться нас переделать. И так это будет всё время. Не получается переделать, как, например, после революции, будут присылать к нам Гитлеров для того, чтобы нас уничтожить.

Но пока мы существуем, пока мы большое, сильное государство, мы всегда для них являемся объектом атаки. Но парадокс в том, что как только мы станем слабые, мы вдвойне становимся объектом атаки. Для того, чтобы уже решить вопрос раз и навсегда — просто уничтожить. Поэтому, в покое нас не оставят никогда:

— ни по геополитическим причинам,

— ни по историческим,

— ни по экономическим,

— и даже по метафизическим нас тоже не оставят в покое, потому что, мы им мешаем.

Именно за это они нас ненавидят. За то, что мы вот эти весы, которые на протяжении, наверное, тысячелетий удерживают этот баланс справедливости. Поэтому, в любом случае, возвращаясь к вопросу, каким должно быть будущее России — Россия должна быть могучей, сильной Державой: сильной экономически, сильной политически, и обязательно сильной в военном отношении.

Сейчас, коллеги, я хотел бы предложить, перейти к вопросам. Потому что тема сегодня у нас с вами, на мой взгляд, интересная, я бы даже сказал, немножко философская, но всё равно важная.

Артём Войтенков: Николай Викторович, вы сказали то, что Запад всегда хочет нас уничтожить. Либо ослабить, либо переформатировать, либо уничтожить. Тогда вывод-то, какой из этого? Чтобы нам окончательно победить, нам надо уничтожить Запад, иначе это всё будет продолжаться бесконечно.

Николай Стариков: Прошу почтеннейшую публику обратить внимание, что это не мой вывод.

Артём Войтенков: Но он из ваших слов просто вытекает.

Николай Стариков: Это называется творческое развитие уже. Причём, очень такое творческое.

В чём наше отличие от Запада? Наше отличие от Запада в том, что мы Запад любим, а он нас ненавидит. Но это ведь так. Нам нравятся западные писатели, нам нравятся западные города, нам нравится тот маленький уют, который они у себя построили. Мы с интересом читаем книги про их историю. Например, «Три мушкетёра». Вы можете себе представить, чтобы, например, во Франции зачитывались романом о гардемаринах Екатерининского периода, и дети играли в русских гардемаринов? Да они не знают, кто это такие.

Реплика: Во Франции зачитываются Львом Толстым

Николай Стариков: Лев Толстой — это другое. Я имею в виду литературу, так сказать, уж пусть Дюма на меня не обидится, популярную, скажем так. И потом, когда мы говорим, что зачитываются Львом Толстым, давайте так, в процентах от населения: сколько там процентов французов зачитываются Львом Толстым? Пол процента, одна десятая процента?

Реплика: Они в школе проходят.

Николай Стариков: Проходят, и зачитываются — две большие разницы. У нас тоже проходят Льва Толстого, но зачитываются им всё-таки не столько, сколько проходят Льва Толстого. Хотя по отношению к французам, конечно же, больше. Нет такого интереса к России и русской культуре на Западе. Мы очень часто пытаемся себя убедить в том, что он вот такой есть. На самом деле его нет. Он существует на определённом уровне: есть культурные люди, которым действительно нравится русский балет, русские писатели, Россия. Шрёдер, по-моему, или Коль (забыл, кто-то Пушкина там читает на русском языке), по-моему, Шрёдер, декламировать может. Конечно, такие люди есть, но это очень тонкая прослойка, которая там существует. А у нас в общей массе нашего населения развита любовь к Западу. Я не говорю сейчас, плохо это или хорошо, это факт. Поэтому мы к ним относимся с любовью. А они к нам с такой любовью не относятся. Они не собираются заимствовать нашу культуру себе. И разговоры о том, что они нас хорошо знают, сильно преувеличены. Потому что, когда приезжает наш балет, он собирает определённые залы, но это тысячи людей, это не десятки, не сотни тысяч, и уж, конечно, не миллионы. Это, опять же повторюсь — очень узкая прослойка. А большинство людей питается мифами из средств массовой информации о России. И они искренне приезжают, и думают, что здесь медведи и пингвины ходят, пьют водку с русскими в обнимку, на улицах, в ушанках, и из самоваров. Искренне так думают.

У нас вы не найдёте человека, который бы вот такими мифами жил насчёт Запада. Все прекрасно знают. Мы знаем их географию, мы не спутаем Францию с Германией. А они могут спутать. Они не знают, что такое Украина, какое отношение она к России имеет. И поэтому их пропаганда для обычного человека она успешна. Ему говорят, что Украина, это другой народ, он верит. Он вообще ничего не знает. Он не знает, что Украина, Россия и Белоруссия, это просто части одной страны, и что это один народ, который искусственно поделили на три части. Вот.

Есть большая разница между нашим подходом к их культуре, и их подходом к нашей культуре. Поэтому, когда вы говорите, что мы кого-то должны уничтожить, да мы даже таких целей-то никогда не ставили. Никогда. И если вы поймёте это, то вы поймёте другое, что вне зависимости от социального строя и руководителя во главе России, Россия всегда бережно относится к другим культурам, в том числе, и к западной. Во-первых, потому что мы в рамках русской цивилизации построили то, что не удалось больше никому — построить государство большое, многонациональное, где одинаково уважаются все культуры, все традиции, различные религии мирно сосуществуют, и вообще никакого внутреннего напряжения не существует. На Западе невозможно — там одни уничтожали других. Вот гугеноты с католиками не могли ужиться. А белые с индейскими переселенцами тоже, пока не перестреляли всех индейцев, не загнали их в резервации — не успокоились. Причём, когда это была Британия — убивала индейцев, потом стали США — тоже убивали, одинаково. Это подход.

А теперь посмотрите, что у нас — уважение к любому народу, который входит в нашу русскую цивилизацию, и уважение к любому народу, который вне её. Мы никогда не считаем себя выше кого бы то ни было. Мы не считаем себя пупом Земли и вершиной развития человечества. Поэтому, Сталин, которого Запад ругает, на чём свет стоит, отдаёт приказ, при штурме западных городов, конкретно Вены, не применять тяжёлую артиллерию, и не бомбить. Приедете в Вену, пойдёте гулять, будет вам рассказывать гид о разрушениях, вы можете стопроцентно говорить, что это была американская, или британская стратегическая авиация, если где-то бомбёжки. Не бомбили — Сталин дал приказ конкретно. Почему? Казалось бы, какая ему разница? Вена какая-то. Напали же, зверства творили. В конце концов, Гитлер был австрийцем — прекрасный повод, чтобы вообще эту Австрию закатать. Нет. Потому что культура, потому что, уважение к этой культуре. И вот это не потому, что Сталин коммунист, а потому, что Сталин – человек русского мира. Вот это важно. И наш солдат вёл себя совершенно по-иному. Это сейчас пытаются рассказать, что изнасиловали всех — это чушь собачья, никогда такого не было. В обратную сторону было, со стороны американцев и британцев.

Так что, из того, что я сказал, вовсе не следует, что мы собираемся кого-то уничтожать. Мы — баланс добра. А если добро начинает кого-то уничтожать, оно рискует превратиться в зло. Это очень сложный вопрос.

Пожалуйста, следующий.

Вопрос: Я хотел бы узнать, что, по вашему мнению, нам грозит изнутри нас? Какая тёмная сторона русского менталитета. Что заставляет нас снова и снова приходить к упадку?

Николай Стариков: Во-первых, кто вам сказал, что мы пришли к упадку? Судя по дорогим автомобилям в Москве, в упадок пришёл Париж. Или Лондон уже как-то совсем загнил. Так что, опять, какие мерила упадка? Денежные? Извините, в нашей столице с деньгами лучше, чем в их столице. Если мы говорим о духовных ценностях, я не вижу причин упадка. Я не вижу каких-то признаков его. Наоборот, общество очень здоровое.

Когда какой-нибудь псевдо режиссёр, который ничего не может придумать, ничего из себя не представляет, берёт классическую оперу, в данном случае, «Тангейзера», например, переделывает его так, что Вагнер переворачивается в гробу, и выдаёт за какую-то находку, причём оскорбительную, общество реагирует на это.

— «Не-не-не, нам это нельзя, нам не нужно, это нас обижает, это нас оскорбляет».

И справедливо говорит, я абсолютно с этим согласен.

Разложение — это когда вы не замечаете оскорблений:

— Когда вам плюют в лицо, вы утираетесь, и идёте дальше,

— Когда оскорбляют вашу мать, а вы делаете вид, что вы этого не услышали.

— Когда творятся рядом с вами какие-то беззакония и несправедливости, а вы в этот момент утыкаетесь в собственные ботинки, и проходите рядом, просто, чтобы не наживать проблем.

Нет, здоровое общество реагирует. Это мёртвая ткань не реагирует: когда её уколи булавкой — мёртвая ткань не реагирует, потому что она мёртвая. А живая ткань на эту агрессию, пусть даже ментальную, или культурную, она будет реагировать.

Так что первое — ни с каким упадком я не согласен.

Вопрос: Я имел в виду вообще, скажем так, в исторической спирали, что нас заставляет в те моменты, когда у нас происходит что-то плохое, почему оно происходит, если смотреть…

Николай Стариков: Хороший вопрос. Почему происходит? Во-первых, давайте вспомним, что нашей стране много-много-много веков, и мы очень успешно свою государственную деятельность осуществляли. Тех, кто сомневается, отсылаю к карте мира, посмотрите, какая страна самая большая. Те, кто не ходил на уроки географии, будете удивлены. Это к вопросу об упадке, к вопросу о неумении, и так далее. Россия — самая большая страна. При этом, когда я говорю Россия, для меня туда входит русский мир то есть, это шире, чем географические государственные границы сегодняшней Российской Федерации. Но и без этих, искусственно отрезанных частей, очень-очень впечатляюще это всё на карте смотрится. Это первое.

Дальше. Проблемы серьёзные, когда у нас начались такие? В семнадцатом году, 1917-ом году, то есть, всего сто лет назад, по большому счёту, девяносто восемь лет. Это очень маленький промежуток времени. Это по историческим меркам действительно очень маленький промежуток. А до этого страна развивалась, население росло, территория увеличивалась, экономика росла, то есть, все, как и должно быть в здоровом обществе. После чего произошла катастрофа, которая повторилась в девяносто первом году. Вы задаёте справедливый вопрос — как? Как это было сделано? Через предателей. Через революционеров, через предателей. И это не имеет отношения к какому-то, вы говорите, тёмные стороны русского менталитета. Я не знаю у русского менталитета тёмных сторон. Честно скажу, не знаю.

У каждого человека есть своя тёмная сторона. А именно тёмная сторона русских, как народа, как взгляда на мир, я такой тёмной стороны не знаю.

Реплика: У нас очень долго было крепостное право. Это тоже такая тёмная сторона наша.

Николай Стариков: Вот, опять мы к одному из мифов вернёмся, о крепостном праве. Крепостное право в России было введено позже, чем рабовладение в западных государствах, а отменено раньше, чем рабовладение в западных государствах. Так что, мы жили в определённом человеческом обществе, где это считалось нормальным. И оно было не только у нас: оно было в США, оно было в Британии. Извините, право ловли негров, и продажа в весь мир, это (асиенто, по-моему, это называется) была одна из привилегий, которую англичане выторговали себе по итогам войны за испанское наследство. Это начало восемнадцатого века, то есть примерно, когда Петербург основали, начали его строить. Вот в этот момент англичане вписали в договор с Францией и Испанией, что именно они ловят негров, возят их по всему океану, и выбрасывают за борт тех, кто умер, потому что такая скученность там, болезни, и просто люди умирают. И за этими кораблями акулы очень любили плавать, потому что всё время кого-то выбрасывали. Я просто привёл пример, чтобы вы по времени привязали: у нас крепостное право, так и у них рабство. Просто тогда невозможно было, экономика не могла без этого существовать.

Так давайте скажем честно: сегодняшняя западная экономика без рабского труда не может существовать. А что такое фабрики в Китае, где люди работают за доллар в день? Это рабский труд, только он разнесён в пространстве и времени, и называется красиво как-то, где-то далеко, а людей не видят. И дорогие вещи, которые продают, там люди получают три копейки. То же самое рабовладение, только построено по-новому. Поэтому, давайте уж не будем упрекать Россию за то, что формально на Западе и сегодня существует.

Вопрос: По поводу крепостного права комментарий. Всё-таки, крестьяне крепостные, они могли и своё дело начать. А что-то незаметно было, чтобы в Древнем Риме рабы…

Николай Стариков: Вы так копнули глубоко. Вам скажут — когда там Древний Рим был. Крепостные крестьяне могли заниматься своим делом, могли выкупиться у помещика. Хотя, честно скажу: мне не очень понятна вот эта система взаимодействия хозяин-раб, когда у раба есть свои деньги, и он на эти деньги выкупается у хозяина. Вот я не очень понимаю эту систему взаимоотношений, потому что, хозяин должен определённой широтой взглядов обладать. Потому что, по идее, всё, что есть у раба — это собственность хозяина, в том числе и деньги. Действительно, многие крепостные крестьяне заводили своё дело, и помещики их отпускали, потому что это было для них более выгодно. И, наверное, для многих помещиков это было созвучно их душе. Но вот, например, такой борец за свободу Герцен, знаете такого, в Лондоне сидевший, он почему-то своих крепостных крестьян не освобождал. Пока, в конце концов, это всё не было продано, когда он там уж совсем занялся антироссийской деятельностью. В итоге он, не продав имение и крепостных, не приехал с этими деньгами за рубеж.

Так что у нас, в принципе были для этого большие свободы. Но если уже продолжить на эту тему, что происходило с крепостными, например, в той же Ирландии то они были лично свободны, но земли у них не было — землю всю захватили англичане. И когда в Ирландии случился неурожай, а питались они в основном тогда картофелем, в соответствии с договорами британские владельцы земли потребовали выплаты оброка денежного. И страшный голод был в Ирландии, примерно четверть населения там умерло. Отсюда огромное количество ирландцев, которые эмигрировали в США, потому что в Ирландии было жить совершенно невозможно.

Вопрос: У меня вопрос на тему того, что сейчас страна возрождается. Это происходит с того момента, как к власти пришёл Владимир Путин, и понятно, что очень многое строится на личности президента. Как вы считаете, что будет после? Всё равно же человеческие возможности имеют свой предел, и в какой-то момент настанет «после». Что будет после этого?

Николай Стариков: Конечно, передача власти должна происходить. Безусловно, человеческие возможности имеют предел, Богом отмерянный. Нужно, чтобы после одной личности пришла другая личность, желательно не меньшего масштаба, а лучше даже большего масштаба. Но как показывает наша история, эта проблема очень редко в нашей истории решалась благополучно. Всё время были какие-то проблемы с передачей власти. Действительно это так, постоянно, даже Сталин не смог решить вопрос передачи власти. Но всё когда-нибудь происходит впервые. Поэтому я очень надеюсь, что Владимир Владимирович сможет решить ту проблему, с которой не справился Иосиф Виссарионович.

Потому что были проблемы, с которыми справился Иосиф Виссарионович, а не справился, например, Александр Павлович. Мы это увидим с вами. Но, выработка линии и подбор преемника, это всё-таки прерогатива первого лица, и его ближайшего окружения. Поэтому, здесь мы, наверное, с вами сейчас не можем оказать посильной помощи. Разве что вот присутствующие в зале и будут учить геополитику, историю, экономику, ещё много других дисциплин, расти, самосовершенствоваться. Понимать, что главное, это служение стране, а не модель телефона, которая у вас в кармане. Таким образом, пройдут через ступеньки понимания, и возможно станут тем лидером, на которого будет не страшно оставить Россию.

Спасибо большое за интересные вопросы. Я сегодня постарался, наверное, немножко с иной стороны, чтобы мы с вами поговорили на вот эти важные темы.

Набор текста: Маргарита Надточиева, Наталья Малыгина

Редакция: Наталья Ризаева

http://poznavatelnoe.tv — образовательное интернет-телевидение