Дети вне политики?

Автор статьи: chern_molnija

ГРАЖДАНСКИЙ ПОСТУПОК И ГРАЖДАНСКОЕ МУЖЕСТВО

Константин Хабенский пришел в Кремль на церемонию вручения государственных наград со значком «Дети вне политики».

Ну что ж, позиция Константина Юрьевича понятна и он ее выразил. Заметьте, никто его после этого не занес ни на «доску позора», ни в «список Магнитского», не обозвал ни людоедом, ни подлецом, не освистывал, не потребовал увольнения из театра, угрожая в противном случае срывать спектакли…

Я это говорю не с целью упрекнуть Хабенского, но нужно понимать, что некоторые гражданские поступки в нашей стране совершать легко и приятно, а для других — требуется немалое гражданское мужество.

Не каждый готов открыто противопоставить свое мнение толпе психованных отморозков, орущих, что они здесь власть, а потому уверенных, что им всё можно, в частности травить любого, кто чем-то не угодил им или их хозяевам. Поэтому и не все значки у нас так легко нацепляются…

Меня другое удивляет: неужели Константин Юрьевич действительно думает, что дети вне политики?

ДЕТИ ВНЕ ПОЛИТИКИ?

Разве вьетнамские дети, на которых американцы сбрасывали напалм, вне политики?

Разве мальчик Томми, которого усыновила пара американских лесбиянок, выращивающая из него девочку с помощью гормональных препаратов, вне политики?

Разве дети, которым вкладывают в руки плакаты, смысла которых они заведомо не понимают, вне политики?

Разве 3-летние дети в украинском садике, которым депутат от партии «Свобода», заместитель председателя комиссии по вопросам образования и науки Львовского облсовета Ирина Фарион объясняет, что есть имена правильные, а есть неправильные и тем, у кого они неправильные, нужно паковать чемоданы и уезжать с Украины, вне политики?

Разве киевские дети, увидевшие повешенные националистами чучела Деда Мороза и Снегурочки, вне политики?

Разве дети вице-спикера Госдумы Сергея Железняка, которого выпускник Йельского университета Навальный решил изобличить в недостатке патриотизма, поскольку его дочери учатся за границей, вне политики?

АМЕРИКАНСКИЙ ЗАКОН ПОДЛЕЦОВ

А разве вне политики американские дети-рабочие из рассказа Джека Лондона «Отступник»? Вот фрагмент:

«Но в одиннадцать часов в цеху началось волнение. Какими-то таинственными путями оно мгновенно передалось всем. Одноногий мальчонка, работавший рядом с Джонни по другую сторону, быстро заковылял к порожней вагонетке, нырнул в нее и скрылся там вместе с костылем. В цех входил управляющий в сопровождении какого-то молодого человека. Последний был хорошо одет, в крахмальной сорочке – джентльмен, согласно той классификации людей, которую создал для себя Джонни; это был инспектор.
Проходя по цеху, инспектор зорко поглядывал на мальчиков. Иногда он останавливался и задавал вопросы. Ему приходилось кричать во всю мочь, и лицо его нелепо искажалось от натуги. Инспектор сразу заметил пустой станок возле Джонни, но ничего не сказал. Джонни также обратил на себя его внимание. Внезапно остановившись, он схватил Джонни за руку повыше локтя, оттащил на шаг от машины и тотчас же отпустил с удивленным восклицанием.
– Худощав немного, – тревожно хихикнул управляющий.
– Одни кости! – последовал ответ. – А посмотрите на его ноги! У мальчишки явный рахит, в начальной стадии, но несомненный. Если его не доконает эпилепсия, то лишь потому, что еще раньше прикончит туберкулез.
Джонни слушал, но не понимал. К тому же его не пугали грядущие бедствия. В лице инспектора ему угрожало бедствие более близкое и более страшное.
– Ну, мальчик, отвечай правду, – сказал, вернее, прокричал инспектор, наклоняясь к его уху. – Сколько тебе лет?
– Четырнадцать, – солгал Джонни, и солгал во всю силу своих легких. Так громко солгал он, что это вызвало у него сухой, судорожный кашель, поднявший всю пыль, которая осела в его легких за утро.
– На вид все шестнадцать, – сказал управляющий.
– Или все шестьдесят! – отрезал инспектор.
– Он всегда был такой.
– С каких пор? – быстро спросил инспектор.
– Да уж сколько лет. И все не взрослеет.
– Не молодеет, я бы сказал. И все эти годы он проработал здесь?
– С перерывами. Но это было до введения нового закона, – поспешил добавить управляющий.
– Станок пустует? – спросил инспектор, указывая на незанятое место рядом с Джонни, где вихрем вертелись полусмотанные шпульки.
– Похоже на то! – Управляющий знаком подозвал мастера и прокричал ему что-то в ухо, указывая на станок. – Пустует, – доложил он инспектору.
Они прошли дальше, а Джонни вернулся к работе, радуясь, что беда миновала. Но одноногий мальчик был менее удачлив. Зоркий инспектор заметил его и вытащил из вагонетки. Губы у мальчика дрожали, а в глазах было такое отчаяние, словно его постигло страшное, непоправимое бедствие.
Мастер недоуменно развел руками, словно видел калеку впервые в жизни, а лицо управляющего изобразило удивление и недовольство.
– Я знаю этого мальчика, – сказал инспектор. – Ему двенадцать лет. За этот год по моему распоряжению он был уволен с трех фабрик. Ваша четвертая.
Он обернулся к одноногому:
– Ты ведь обещал мне, что будешь ходить в школу, дал честное слово!
Мальчик залился слезами.
– Простите, господин инспектор! У нас уже померло двое маленьких, в доме такая нужда».

http://bookz.ru/authors/london-djek/londo100/1-londo100.html

Май 1911 года. Работники американской текстильной фабрики. На вопрос о возрасте все говорят, что им 14 лет. Фотография взята отсюда: http://www.porjati.net/scary_stories/6154-detskiy-trud-v-ssha-v-nachale-xx-veka.html

По отрывку из рассказа Джека Лондона видно, как политика вмешивается в жизнь детей. Работали они по без всякой политики с 9 лет по 16 часов в день, кормили себя и свои семьи, к 12 годам превращаясь в сгорбленные скелеты. Но тут вмешались власти — приняли людоедский закон подлецов, лишивший детей до 14 лет права работать.

Детей лишили шанса на жизнь, поскольку они ведь реально умирали от голода. Причем власти лицемерно объясняли это заботой о детях. Но мы-то знаем, наверняка писали оплаченные фабрикантами журналисты, что всё дело в профсоюзном лобби. Ведь детям можно платить в несколько раз меньше, чем взрослым, — дети гораздо меньше едят и вообще сговорчивее. Но члены профсоюза в отличие от детей обладали избирательным правом и протолкнули людоедский закон, лишающий детей куска хлеба.

И наверняка были митинги протеста с плакатами: «Не лишайте детей шанса на жизнь». И дети готовы были в любой момент подтвердить, что они действительно хотят работать с 9 лет. И государство, лишив их права на труд, не дало взамен никаких пособий. И может, какой-нибудь народный артист США зашел на прием к президенту со значком «Дети вне политики»… Всё могло быть. И всё-таки людоедский закон был принят.

А Джека Лондона вполне могли обвинить в том, что рассказ «Отступник» проплачен профсоюзным лобби и писатель несет личную ответственность за всех детей, лишенных возможности заработать на жизнь, которые теперь умрут от голода. Подлец и людоед, одним словом.

ДЕТИ — ЭТО ПОЛИТИКА БУДУЩЕГО

Детей вне политики просто не бывает. Нигде и никогда. Дети — это важнейшая часть нашего мира, и она не может быть изолированной от остального мира. Все политические решения отражаются на детях и совершаются ради детей, идут им на пользу или во вред.

Да и сами дети — это политика, политика будущего. Именно в детском возрасте определяется, кто вырастет из ребенка — Фарион, Навальный или Путин.

Помните, «С чего начинается Родина»? С картинки в твоем букваре, с товарищей, живущих в соседнем дворе, с песни, что пела нам мать, — всё это приметы детства, а вот Родина, которая с этого начинается, — это уже политика.

А знаменитое военное стихотворение Константина Симонова начинается как раз с детских образов:

Если дорог тебе твой дом,
Где ты русским выкормлен был,
Под бревенчатым потолком,
Где ты, в люльке качаясь, плыл…

И вот из этой люльки, родительского дома и рождается выкормленный русским солдат, в руках которого политика оживет смертоносным огнем по врагу — «Сколько раз увидишь его, столько раз его и убей!» Война — это продолжение политики, а Холодная война, которая идет и в настоящее время, - это почти чистая политика.

А помните слова Высоцкого: «…Значит, нужные книги ты в детстве читал!»?

Неужели Хабенский ничего этого никогда не слышал? Даже не знаю, что и думать… Но на встречу с Константином Юрьевичем обязательно надену значок «Искусство вне политики» :-)