Ад.

375 3

200130_Feast in Time of Plague, ethereal, magical, high d_xl-1024-v1-0

Астрономы не раз уже замечали исчезновение звёзд с неба. Какая – нибудь звезда, или солнце своей планетой системы, начинает постепенно меркнуть, уменьшать силу своих света и теплоты и наконец потухает совсем. Наблюдая подобное явление, астрономы говорят: «Вот отжившее светило. Вот ещё одна солнечная система погрузилась в мрак и замёрзла», и прибавляют: «это общая участь всех наших миров; все они рано или поздно израсходуют последний запас энергии своего солнца, лишатся теплоты, а следовательно, и жизни и превратятся в одну ледяную массу, причём даже ядро планеты замёрзнет и всё начнёт отдавать пространству те вещества, которые были взяты мирами, как материал для постройки их». – Теорема Карно по крайней мере утверждает, что конец вселенной произойдёт именно этим путём.

Но почему бы концу вселенной надо было бы произойти именно так? – Неужели Тот, Кто создал вселенную не будет иметь достаточно сил поддерживать её, и она, предоставленная самой себе, станет разваливаться на составные части? Чрезвычайно странны бывают фантазии учёных, которые всегда судят по одной внешней физической стороне факта и на них безапелляционно устанавливают свои конечные выводы, не касаясь нисколько премудрейших причин возникновения мира и конечных целей его существования.

Всякое физическое явление природы должно иметь свою причину в духовном мире, в котором и таятся все причины этого явления. Не могут люди погибать на какой-нибудь солнечной системе, ибо планета гаснет. Подобное предположение противоречило бы основному смыслу законов Божьих, ибо не люди созданы Богом для насаждения планет, но планеты созданы Богом, как средства к жизни и к проявлению жизненной деятельности людей; а следовательно, и причину исчезновения планет надо искать не в физическом мире, а в духовном; не в планете самой, но в жизни людей на этой планете.

Чтобы созданная Богом солнечная система, или зажжённый Богом очаг жизни начал потухать, надо, чтобы и успехи развития жизненной деятельности существ, насаждённых Богом на этой системе, не шли бы в усиливающем порядке, но шли бы в убывающем.

Нет причины гаснуть той солнечной системе, планетные жители которой не отвращают от себя помощи Божией, молят Его об Его святом попечении и исполняют Его закон; как развитие этих существ, так и прогресс физического мира на этих системах должен повышаться, и жизненные условия этих планет должны улучшаться. Ибо Дух Божий, создавший планеты, жизнь, теплоту и существ, постоянно животворит, возвышает и улучшает всех и вся. Пока Бог не отступится от Своего создания, нет причины ничему оскудевать или уменьшать силу жизненной энергии, ибо эта энергия, эта сила и есть Он Сам и Его благое попечение о людях.

Солнечные системы, на которых духовноразумные существа, обитающие на них, идут с помощью Бога правильно по пути своего самоусовершенствования, по пути, приближающем их к Богу, будут и сами развиваться, улучшаться и совершенствоваться. Как солнца их, так и каждая планета, окружающая солнце будет расти, уменьшать свою материальность, улучшать свой климат, уменьшать болезни и всё это в том размере, насколько того заслуживают люди сообразно увеличения среднего уровня их духовного разумного развития, Самый полёт таких солнечных систем направляется Богом к Своей Святой Обители. Чем скорее совершенствуются существа, тем скорее приближаются и самые планеты к сосредоточению милостей Божьих. Одному Богу известно, когда, вращаясь во вселенной, достигнут они до цели своего полёта и какой славой почтит Бог обитателей их – однако положительно известно, что где Бог, там жизнь, развитие и блаженство, но смерти коснения или уничтожения быть не может.

Потухать может только та солнечная система, планетные жители которой дошли в своём растлении до охлаждения к Богу, отказались совершенствоваться в добре, не желают уподобляться Ему и отвергли Его Святую помощь. Как только количество добра на планете начинает уменьшаться, вера в Бога ослабевать, то начинает и солнце меркнуть и тепло уменьшаться и стоит только людям совсем забыть Бог а, чтобы такая планета, предоставленная самой себе, начала гаснуть с необычайной быстротой, погружаться в мертвящий мрак и замерзать.

Такой конец солнечных систем случается так же редко, насколько мало таких духовноразумных существ, полюбивших зло больше добра и порешивших уничтожить добро и практиковать зло.

Бог, по вечной благости Своей, не стесняет свободной воли этих погибающих существ, как не стесняет ничьей ровно воли. Он предоставляет им то, что они сами себе желают. Он, как любящий Отец не мог сперва не принять всех мер к предотвращению их от пагубных замыслов. Он окружил их Своим попечением, Своими заботами, посылал им предупреждения, наказания, трудные жизненные условия, разные испытания; но когда все меры были исчерпаны, когда не было более средств предотвратить их зло, то Он предоставил им то, что они сами хотели: – эти люди говорили, что Бога нет, а потому не желали исповедовать Его; то Бог и лишил их Своих забот об них и Своего попечения. Они уверены, что природа сама управляется собой, своими силами и своими законами и что будто бы этого совершенно достаточно для их благополучного существования, то Бог и предоставил им испытать, куда могут завести их одни бессмысленные силы и законы материи без всякого руководства Высшего разума. Но что произошло из всего этого?

Растительная и животная жизнь, лишённая животворного начала Всевышнего Бога, начала приходить в упадок и доживает свой век; новых возрождений и зарождений быть не могло без воли Божией. Истощённых и измождённых недостатком пищи и скудною жизнью последних животных съели люди. Вся природа опустела и оскудела; вода стала портиться, производить заразу и сделалась негодна для питья; всё живое на планете стало медленно умирать, гнить и разлагаться. Океаны стали уходить в землю и тушить подземный огонь, и всё нарушало гармоничное целое природы: все явления природы стали нецелесообразны, где нужна вода появляется пар и даже огонь, где нужен дождь, там падает горячий пепел с неба или песок; всякое явление природы мешало друг другу и портило одно другое, всё перепуталось и жизнь стала невозможной.

Истощённый, нервный, истеричный и больной человек стал бороться за своё существование. Каждый кусок сырого мяса отнимался у слабейших с оружием в руках; люди убивали и ели друг друга; потеряли последние понятия о чести и совести; предались пьянству, разврату души и тела, всевозможным насилием и в конце концов извратили и себя, и жизнь, и всё окружающее их. Но атеистическая наука их всё ещё не сдавалась. Она всегда верила в силу своих знаний и своей проницательности. Гордость и тщеславие диктовали ей разные глубокомысленные расчёты, по которым, выходило что все бедствия и весь ужас их положений есть явление случайное, временное, и что бесспорно всё кончится благополучно и старый порядок вещей восстановится.

Но жизнь проявлялась уже только на экваторе, на остальных же частях планеты, её уже не было, всё замерзло, и солнце уже заметно погасло.

Зло давно уже считало эту планету своей и начало постепенно овладевать ею. По мере того, как люди скучились на экваторе и доживали свои последние минуты, злая сила и демоны уже на всех остальных частях планеты устраивали свои притоны.

Но вот эта солнечная система совсем мертва. Её полёт от вечности ещё был направлен всеведущим Богом к окраинам вселенной, ибо Он от вечности уже предвидел всё направление деятельности этих существ и ту участь, которая должна была постигнуть этот мир. Продолжая лететь по инерции всё в прямолинейном направлении, она скоро вылетела за пределы вселенной в царство вечной тьмы, в распоряжение денницы, который уже давно начал водворять на ней несчастных жертв своего соблазна и торжественно отпраздновал открытие своих новых колоний.

Бог наделил денницу многими Своими Божественными качествами и способностями, но не дал ему дара творить и поддерживать жизнь, а потому, владея равно божественно всеми явлениями физической природы, он всеми силами старается воспользоваться этим даром и хотя бы наружно и видимо подражать Богу. Он размещает умершие планеты по своему желанию и придаёт им новое направление движения, которое ему кажется лучше и для его целей более удобными. На этих планетах он воспроизводит образы гор, рек, лесов, садов, растений, городов, дворцов, домов и т.д. и снабжает всё своё население теми удобствами, какими кто желает; одних он окружает непомерной роскошью и тогда снабжает их драгоценностями, каких ни один мир не видал, но всё это один призрак, один сплошной обман чувств и одно обольщение.

Сам денница избрал местом своего пребывания одну потухшую, небольшую планету и поместил её на окраинах вселенной, чтобы ему было удобнее наблюдать за всей вселенной. С этого обсервационного пункта он считает, сколько людей ещё не подвластны ему и скольких надо ещё ему соблазнить, чтобы стать лицом к лицу с Богом.

На эту планету никто не допускается. Он живёт совершенно один, так как никого близких его сердцу нет и быть не может. Он глубоко ненавидит и презирает решительно всех.

Когда денница появляется среди людей или подвластных ему злых духов, он всегда весел, бодр и представляется всемогущим. Но у себя на планете в одиночестве, он глубоко скорбит, в особенности когда начнёт подсчитывать прибывающее число слуг Божьих и сравнивать относительное увеличение своего царства. Он впадает в не меньшее уныние всегда, когда начинает вспоминать о непосильной начатой им борьбе с Богом; но его гордость и тщеславие рисует ему ещё картины возможного торжества. Когда один, на своей планете он предаётся размышлениями о своём прошлом, то до скрежета зубов тоскует о потерянном рае, о том блаженстве, которое он имел, и о невозвратимой чистоте своей. Но раскаяние не может согреть и утешить его души. Раскаяния нет в нём. Он отыскивает оправдания своих поступков и действительно находит их в изобилии; но все они лишь раздражают и томят его, и нет у него ни одной светлой минуты, нет покоя в нём, но одно вечное раздражение, один вечный зуд зла, требующий новых жертв и новых бед и несчастий.

Он так горд, что не в состоянии ни с кем поделиться своим горем. Он никогда, ни от кого не позволить себе принять ни капли участия, ни слова утешения… Все должны считать его счастливейшим и могущественнейшим из существ; все должны признавать его если не выше Бога, то по крайней мере равным Богу и в этом убеждении он полагает свою силу. Он всем говорит, что его планета составляет центр вселенной, что одна половина вселенной уже покорена им, а другая будет скоро покорена и как бы кто из подвластных ему злых духов не сомневался в том, он не смеет этого высказать ни одним жестом, ни намёком, под опасением жесточайшей кары.

По внешнему виду своему денница необыкновенно красив и красотой своей отличается от всех подвластных ему существ. Его открытый взгляд сверкает чрезвычайно умной и несколько насмешливой улыбкой; на нём надета чёрная рубашка, опоясанная таким же поясом; завёрнут он в чёрную мантию и никогда ничем не покрывает головы; на ногах обуви нет. Вся осанка его величественна и весь вид величав. Он рыцарь своего слова и собственными своими руками не делает никаких бесчестных и грязных поступков. Когда ему нужно обделать какое-нибудь бесчестное, грязное дело, то посылает других, и посылает он их только потому, что знает, что эти дела приятны им, и что они всегда готовы их выполнить, за что он их глубоко и презирает.

Никто не страдает и не мучается больше его. Чтобы заставить страдать и мучиться других, он должен знать и сам пережить мучения, чтобы знать им меру. Превышение меры мучения могло бы заставить истязаемого обратиться к Богу. Поэтому ему необходимо изучить на себе степень муки, и он действительно страдает со всеми и предварительно мучится за всех, а потом уже присуждает эти мучения другим.

Денница старается во всём подражать Богу, а потому и свою администрацию он разделил на три тройственных начала, которые стоят во главе всех подвластных ему духов и властвуют над всеми остальными.

Собственно говоря, только эти девять помощников его и очень немногие другие делают зло сознательно, разумно и здраво ведут дело ада по программе, данной им денницей. Вообще говоря, ум злых духов затемнён до крайности; делают они зло по привычке, не разбирая, зачем и для чего они его делают. Мелкие злые духи настолько забиты и запуганы, что соображать или последовательно обдумывать что-либо они положительно не в состоянии. Они окружены вечными ужасом и насилием их воли; их заставляют издеваться, насмехаться, досаждать всем, и они знают, что за это они никакого наказания не получат, а напротив, получат только одобрение; так они постоянно и поступают, не разбирая, кому делают они эти гадости и зачем.

Все мелкие злые духи подчинены своим девяти начальникам, получают от них поручения и отдают им отчёт в своих действиях; но единства нет в этом чёрном полчище. Один кляузничает на другого, всюду несогласия, ябеда и интриги.

Один начальник пошлёт своих подвластных духов с каким-ни-будь поручением, подвластные другого начальника, если узнают об этом, то никогда не упустят случая сделать вред своим же злым духам, они отправляются к Ангелам-Хранителям людей предварят их о грозящем им нападении и все замыслы первой группы рушатся. Сплошь да рядом один злой дух, если может, то портит дело, налаженное его приятелям, изменяет ему и на него же наябедничает начальнику.

По важным и более трудным злым делам отправляется сам денница; но если это дело ему не удаётся, то мелкие духи начинают и над ним издеваться насмехаться, и в этом случае уже и он сам удержать их не может. Вообще между ними идёт постоянный раздор, ссоры, драки и попрёки.

Все мелкие злые духи недовольны своим положением, у всех одна потаённая мысль и желание возвратиться к Богу, но исполниться этому очень трудно: 1) они все ужасно страшатся искупления своих грехов, 2) им внушено, что Бог не примет больше их раскаяния и что возврат к Богу невозможен, 3) все они боятся, что, если денница узнает об их желании возвратиться к Бог у, он подвергнет их жесточайшему наказанию и лишит их свободы, чего они больше всего боятся. В сущности же все эти опасения злых духов совершенно не верны: 1) Денница ничего не может сделать, если дух пожелал идти к Бог у; 2) искупление несравненно легче, чем жизнь в аду и многие из них покинули уже ад, пошли к Богу заслужили своё прощение и в настоящее время находятся на блаженных планетах со святыми людьми.

Всё население ада делится на три категории существ. К первой принадлежат падшие ангелы, соблазнённые денницей в первое время своего грехопадения. Они пользуются безусловной свободой и без всякого контроля имеют возможность пребывать всюду, куда только может проникать злая сила. Есть много планет, населённых святыми людьми, куда очень трудно попасть злой силе и куда они совсем и не стремятся проникнуть, так как на них не ждут себе поживы. Злые духи не допускаются также на планеты небесных сил. Один денница проникает всюду без исключения, он посещает иногда и обители святых и планеты небесных сил.

К второй категории адского населения, следует причислить грешные души людей, которые совсем отрешились от Бога; они так преступны и так закоренелы в грехе, что им разрешается нести адскую службу наравне с демонами и бесенятами. Они также соблазняют существ по всей вселенной и также, как и мелкие злые духи несут службу по охране ада и его третьей категории существ. Эти две категории существ не имели никакого постоянного места пребывания. Они ведут вечно бродячую жизнь и нет им нигде во вселенной ни покоя, ни пристанища. Им негде одуматься, сосредоточиться, проверить свою жизнь или отдохнуть от неё. Они без отдыха скитаются по вселенной, и никогда не остаются одни, сами с собой.

Третья категория существ составляет большинство и состоит из душ людей грешных, которых денница ещё не может оставить без присмотра и надзора, ибо они ещё не надёжны для ада; они, собственно говоря, и есть мученики ада.

Всех их привели сюда их страсти, пороки, наклонности к преступлениям или их привязанности ко всему временному и материальному, от которых люди эти не могли или не желали отделываться при жизни. Эти злые привязанности обратились теперь как бы в природные качества души, без которых не может человек существовать или по крайней мере убеждён, что не может, а потому он совершенно для себя инстинктивно ищет такое место, где могли бы быть удовлетворены эти привычки к греху или эти, как бы сказать, требования его извращённой природы души.

Собственно говоря, именно этой слабой стрункой человека или этой погубившей его привычкой и воспользовались злые духи – они обещали человеку полное исполнение его желания или удовлетворена этой привычки, чем и заманили его в ад. Следовательно, вся задача ада состоит лишь в том, чтобы исполнить это обещание и дать удовлетворение привычкам каждой извращённой души. Для исполнения именно этой задачи и пользуется денница в самом широком размере: 1) своими знаниями физической природы; 2) знанием всех потребностей порочной и страстной души, и в 3) своим искусством воспроизводить образы. Он старается всех поставить именно в ту жизненную обстановку, в которой каждый желал бы быть каждый и старается дать каждому удовольствия и занятие сообразно его вкуса, желания и его привычки, и в этом направлении обставляет он свой ад. Всё это чрезвычайно легко достигается им, имея отжившие планеты в своём распоряжении.

На этих отживших планетах денница водворяет своих пленников, окружает их надзором, чтобы кто-нибудь из них не избег его рук и потом лично и через помощников разжигает или раздражает их |воображение; всё остальное доделывают порочная воля и мысль самих заключенных в аде.

Мысль и воля суть те великие двигатели, которые создали все миры и всю вселенную. Только человек, живя в грубо материальном теле, не может понять всей мощной силы их, ибо скован своей материей до слепоты.

Всё же люди, живущие в менее материальных сферах, даже в астральных сферах Земли, уже пользуются волей и мыслью, как мы пользуемся нашими руками и ногами. При первом проявлении мысли, или говоря нашим языком, при первом возрождающемся желании, воля наша, вызывая силы из Общего Источника Сил, уже слагает и разлагает материю, токи и жидкости этой более или менее материальной сферы, в которой живёт существо. Вся наша, видимая и весомая грубая материя есть ведь следствие желания высших духов образовать её; и никаких усилий они не употребляют, как только пожелать, а воля самопроизвольно вызовет Силу Божью и образует материю или явление нашего мира.

За гробом: мыслить, желать и делать – синонимы и значат положительно одно и то же. За гробом человек не может подумать без того, чтобы его мысль не вызвала тех образов, о которых он подумал. Он не может желать, чтобы это желание не воспроизвело соответствующие действия, явления или образы, вполне реальные, видимые и ощутительные для всех тех существ, которым эта сфера жизни вообще доступна. Иначе и быть не может, ибо все эти образы состоят из того же вещества, из которого состоит и тело его, и сфера, его окружающая.

Таким образом мысль за гробом вполне реальна и вещественна, и если она касается предметов вещественных, то эти вещественные предметы немедленно в действительности воспроизводятся. Даже безотчётная мысль о вещественных предметах немедленно вызывает все видимые и вещественные образы. Совершенно так же, как мы, задумавшись о чём-нибудь и вдруг совершенно машинально, сами не замечая того, поднимаем руку или сделаем какой-либо жест, а все окружающие нас видят его; или мы, не думая о том, машинально насвистываем какой-нибудь мотив, сами не замечая того, а окружающие слышат его. Решительно то же самое жители более тонких материй могут вызывать соответствующие действия явления и образы не в одном своём организме, но и в окружающей их природе. Таким образом человек более лёгких материй не может скрыть ни одной своей идеи, или мысли, или своего желания, ибо все они воспроизводят образы, всеми окружающими видимые, слышанные и до мельчайшей подробности понятные.

Люди, не старавшиеся возвышать своей души ещё при жизни на земле, не приучившие своей мысли предвкушать удовольствие в представлении себе отвлечённых идей добра, милосердия, участия к людям во всех его видах и любви ко всему, сотворённому Богом, обыкновенно сосредоточивают свои мысли преимущественно на предметах материальных и на явлениях вещественного мира, и эта их привычка остаётся у них и за гробом. Поэтому одни видят себя окружёнными роскошью и богатством; военные видят себя в красивых мундирах, с теми орденами, которых добивались на земле и, может быть, не получили; курильщики с сигарой или папироской; пахарь видит себя с телегой и волами таких достоинств, о которых только мечтал на земле; франтихи дамы увидят себя в тех нарядах, которые им удавалось видеть только в окнах магазинов и которых не приобрели за недостатком средств, но которые потом видели ещё раз во сне; и все эти вещи, хотя сами по себе не более как продукт болезненной фантазии и сформированы силой одного больного воображения, вследствие одной зародившейся мысли, тем не менее, они так же реальны для самого человека и для всех окружающих их, как наши земные предметы реальны для нас. Конечно, на нашем языке это одна мечта, ибо они исчезают, как только мысль окончила их себе представлять; но ведь при первом проявлении мысли они являются опять. Их нет только тогда, когда они нам не нужны, когда мы не думали о них, но как только вспомним, они уже здесь, следовательно, для нас они всегда существуют.

Это свойство воли и мысли играет могущественную роль в жизни праведных существ, не имеющих пустых мыслей и желаний, у которых все стремления чисты и определённы и у которых мысль и воля в повиновении их. Оно облегчает задачу их существования и делает всякий их труд и, по-видимому, обширные и самые трудные работы по устроению вселенной и существ окончательно неутомимыми: стоит высшему духу только подумать или пожелать, как всё уже сделалось само. Если высшее существо подумало о какой-либо отдельной планете, оно уже перенеслось туда; если оно подумало, что надо воспроизвести какое-нибудь явление из видимого мира, оно уже сделано; оно задумало изменить хорошую погоду на дурную, она сейчас меняется; это свойство воли и мысли у праведных существ заменяет вообще всё, что у нас называется трудом и работой; а потому для них всё одинаково легко сделать и во всяком случае так же легко, как нам подумать.

Это же самое свойство мысли и воли, которое облегчает жизнь чистых и праведных существ и делает их всемогущими и вездесущими, отражается на грешных и порочных существах совершенно иначе и причиняет им мучение ада, которое таким образом уже является естественным следствием за их порочную жизнь и за их преступления, совершённые на земле. Всякая страсть, всякая привычка или привязанность к вещественным предметам, перенесённая человеком за гроб, естественно, должна уже теперь остаться качеством его души, от которой он уже за гробом избавиться не может. Она постоянно будет тревожить и возбуждать образы помимо воли самого человека, который не был в силах остановить своих страстей и привычек при жизни на земле, а тем менее он в силах их заглушить за гробом.

Вот именно этим свойством воли и мысли, в самом широком размере пользуется денница, чтобы эксплуатировать своих узников. Поместив их на одной из своих отживших планет, его дело возбуждать порочные мысли каждого, и эти мысли помимо воли самого человека вызывают те образы, которые лучше всего соответствуют привычкам, вкусам и наклонностям каждого. Вся забота денницы и его помощников – возбуждать неусыпно болезненную фантазию, чтобы все эти образы никогда не исчезли, и чтобы с течением времени, человек, пребывая в аду, не отстал от своих земных привычек.

Фантазия одних рисует себе города, превосходящие в красоте все города вселенной. Другие видят эти города, гуляют в них, устраивают себе образы чертогов, роскошнейших помещений; третьи устраивают в них уже трактиры, кабаки, увеселительные заведения, биржи, театры, игорные дома, банкирские конторы. Каждый устраивает себе жизнь по своему вкусу так, как ему хотелось бы жить и чего он нигде достигнуть не мог.

Кто видит себя министром, магнатом, аристократом и устраивает приёмы, к нему съезжаются с поклоном и считают, что наконец добились той чести, что они приняты у столь высоко поставленной особы. Всегда находятся лакеи, которые при жизни добивались быть лакеями у министра, и этого счастья удалось достигнуть им только в аду. Устраиваются роскошные салоны; прекрасные кареты, запряжённые небывалыми на земле лошадьми, развозят визитёров по разным концам города, заезжают на катание, в парки и даже на стрелку. Тут же сады с таким обилием растительности, которой ни на одной планете вселенной нет; с такими статуями, из которых каждая есть чудо искусства, с решётками из чистого золота с драгоценными камнями и бриллиантами неимоверной величины, с фонтанами, бывшими до небес, и с цветами изумительной красоты. В другом углу этого фантастического города идёт нескончаемое веселье, собрались весельчаки и жуиры: пьют, кутят, едят, танцуют и чего, чего только у них нет. Никакой Нерон не в силах придумать столь великого празднества, обставить себя столь комфортабельной роскошью и столь весёлым дамским обществом. Нигде стольких красавиц нет, как в аду, нигде они так не любезны, не привлекательны и не пикантны, и на перерыв не стараются удовлетворить нашим извращённым вкусам. Одним словом, идёт оргия, в полном разгаре, которую никакая сказка сказать не в силах.

В третьем углу ада собрался народ деловой. Они занимаются денежными операциями. Нет банков богаче, чем они в аду. Проценты взимаются без ограничения, народ посещает их охотно, ибо всякий желает обделать свои делишки и члены банка обогащаются не по дням, а по часам несметно.

По близости расположен игорный дом; здесь ведётся игра без запрещения и по какому угодно кушу. Передвигаются капиталы прямо лопатами, ибо горстей уже не хватит. Страсти разыгрываются, все выигрывают и вполне довольные собой начинают новую нескончаемую пульку.

Такова внешняя показная сторона ада. Всякий найдёт себе занятие и жизнь по вкусу и по характеру, и совершенно в том тоне и размере, как каждому угодно. Здесь есть место и время для властвования, кто привык к тому; для торговли, кто того желает, для ростовщичества, для издателей книг и газет; одним словом, нет такого дела на земле, которого не нашлось бы в аду. Денница ходит невидимо между ними и с глубоким презрением к ним злорадствует своей победе и научает своих бесенят к неусыпному возбуждению болезненных фантазий. Он вместе с тем скорбит, что погубил ещё мало народу; но зато представляет себе будущее ада, когда весь мир обратится к нему за исполнением своего желания. Он считает людей настолько глупыми, так глубоко презирает их, что считает это возвращение всех людей к нему вполне возможным. Он мстит им за Бога. Он считает, что выполнил перед каждым все свои обещания и даже дал им больше, чем обещал.

Но если заглянуть в душу каждого, то картина будет не столь отрадная. Они все наказаны тем родом жизни, который так желали получить, и мучаются теперь избытком её, или сознанием всей бесполезности этого избытка, ибо и он даже не в состоянии удовлетворить их.

Обратите внимание на этого скупца банкира, заглушившего в себе ещё при жизни все добрые чувства, всю любовь к своим детям и нарушившею весь завет Бога из-за денег и страсти к наживе. При жизни не было конца его алчности к деньгам, он чистил каждый потускневший червонец, чтобы насладиться его видом и таким сошёл он за гроб. Теперь он окружён несметными богатствами – это была мечта в его жизни и теперь она исполнилась за гробом; он теперь имеет столько богатств, что не знает, куда их девать; но мысль привыкла к его ненасытности в этом направлении; страсть и алчность работают постоянно и требуют всё новых; это ему надоедает; делает его состояние невыносимым, тем более, что он чувствует всю бесполезность их. Теперь он не переносит вида денег, но мысль независимо от его воли требует их ещё и ещё. Он вспоминает теперь о красоте жизни, о бывшей у него некогда любви к детям и сострадании к ближним, но всё заглушается одним алчным требованием денег и несметным прибыванием их. Голова перестаёт соображать, он как бы в чаду, как бы окружён чем-то невыносимо ему противным, а деньги всё прибывают и прибывают.

Вон, вдали, вы видите пьяницу, забился он в угол и окружил себя вином; но теперь вино уже не удовлетворяет его, оно ему противно, но развращённая воля требует всё вина да вина, и иначе он не может себя представить, как пьющим этот отвратительный напиток, и невольно для себя всё требует нового вина и ещё вина.

Вот барыня кокетка, которая бросила все заботы о детях и прямо помешалась на визитах, на костюмах и на своей якобы красоте и молодости в 40 лет. Теперь она обречена на то же занятие, и без перерыва будет визитировать и наряжаться, наряжать и визитировать целую вечность без отдыха, ибо ночи в аду нет, там один светлый день. Объезжая все великосветские салоны ада, она выслушивает всё те же банальные комплименты флиртёров. Теперь она насквозь видит своего флирта и знает, что он нагло лжёт перед ней, ибо думает совсем не то, что говорит. В свою очередь она невольно отвечает ему любезностью, зная очень хорошо, что здесь в аду и флиртёр понимает, что в душе она его глубоко ненавидит и презирает. Однако, ни тот, ни другой остановиться не могут, ибо привыкли к модной лжи и притворству. Они глубоко друг друга ненавидят, рады растерзать друг друга; но невольно для себя скалят модную улыбку, продолжают сохранять этикет и говорят друг другу пошлости без конца и будут век их повторять на разные лады, ибо ни к чему другому, лучшему они не приучили свою душу.

Мучения преступников и гордецов ещё ужаснее! Для них денница сам устраивает особые помещения, где они могли бы удобно предаваться своим собственным ощущениям. Гордецы в аду живут очень удобно, но в одиночестве и во тьме. Они при жизни не приучили себя обращать внимание на людей и с участием входить в положение ближнего, теперь уже им кажется, что никто не замечает и не видит их. Они скитаются по всей планете, посещают самые людные улицы, люди шныряют по всем направлениям, их множество, но никто не замечает их. Люди проходят так близко к ним, что задевают и толкают их, но они не могут возбудить в них внимания к себе, их никто и видеть не может.

Убийца представляет себе постоянно картину своего убийства. В ужаснейшем виде предстают перед ним все жертвы и не покидают его. Он сам находится в неподдающемся описанию раздражении и представляет себя постоянно вонзающим кинжал в раны. Кровь течёт нескончаемо, он купается в крови, ему невыносим вид и запах тёплой крови, но болезненная мысль требует новых жертв, всё больше и больше крови, всё новых преступлений и так без конца и предела, всё одно и то же и всё невыносимо тягостно.

Физических мучений нигде никто никогда не испытывает; но всякий род греха со всеми его разновидностями имеет и соответствующий ему род нравственных мучений, истекающих из самих особенностей греха. Поэтому можно себе представить до чего разнообразно помещение мучеников ада, ибо нет положительно предела разнообразию оттенков каждого греха. Например, неприязнь к ближнему, презрение, ненависть, вражда, злоба, отвращение, омерзение, мстительность, обида, издевательство, плутня, обман, мошенничество, всё суть разновидности одного и того неправильною отношения к ближнему, и все они вызывают особое внутреннее состояние, которым денница подыскивает особое помещение, более соответствующее вкусам каждого, чтобы покрепче связать их с адом и тем упрочить их пребывание в нём.

В аду нет ночи, – там вечный день, вечный праздник, вечное осуществление самых заветных желании каждого и это осуществлена доведено до одурения, до невозможности, до обморока. Усталый выведенный из всякого терпения человек, впадает по временам в какое-то забытье. Мучимый каким-то ужаснейшим кошмаром, в котором он видит всё тот же избыток и избыток, он мало-помалу погружается в мрак и хотел бы хотя на минуту забыться. Но сна в аду нет; – нет и покоя. Перед ним появляются бесенята, которые издеваются над ним, смеются, выставляют все его смешные стороны, представляют его, передразнивают и выводят из терпения: Физических болей они никаких не причиняют, разве только кто-нибудь из них по-дружески щипнёт или толкнёт, но зато нравственное состояние не поддаётся никакому описанию, и как только рассерженный и раздосадованный человек вскакивает, чтобы разогнать их – зашевелилась и его собственная мысль и снова требует денег, водки, флирта или оргий… и так целую вечность, пока человек не вспомнит Бога и не признает перед Ним своей виновности.

Никто не страдает в аду дольше того, как сам того пожелает, или как сам находит для себя необходимым. По первому призыву Бога, по первой мольбе каждого о помощи является и облегчение страданий. Бог помогает, ибо милостям Его нет конца, власть денницы над человеком уменьшается, рушатся его чары, и человек свободен. Благословляя Бога переходит он в сферы более лёгких жизней, совершенствуется, искупает свои грехи, исправляется от своих порочностей, и ничто не мешает ему доходить и до высших степеней блаженства и чистоты.

Источник: Основы истинной науки – Книга 3-я СУЩНОСТЬ ЖИЗНИ. И. А. Карышев

Оценка информации
Голосование
загрузка...
Поделиться:
3 Комментария » Оставить комментарий
  • 19112 17876

    “Нет причины гаснуть той солнечной системе, планетные жители которой не отвращают от себя помощи Божией, молят Его об Его святом попечении и исполняют Его закон”.)))))
    Всё проще:все солнечные системы гаснут,если жители успели достигнуть уровня Бога(как морально,так и технически)-то значит сами стали Богами,создали свою солнечную систему,ну а ежели не достигли,тады сгинули.
    И просить Папу безполезно-не поможет,он обеспечил всем необходимым,а дальше всё сами.))))
    Вот и весь сказ.

    • 29102 27066

      Администрация АД-а.)) Пашут, плюшки (бабло)делят. А РАЙ – райком. Нахлебники.

      Тут прикол у Карышева в чём? – Раз, с его слов, Бог Всеведающий и Всезнающий, то Он изначально не мешает дуракам , которых он Сам создал, – себя хер-ть. Как бы они не дрыгАлись. Ну, то есть , безполезно.

      И “денница” (Сатана) при деле.

      Тогда вопрос – “Зачем ?” Бог что, – не бог ? Или не адекватен местами ? Т.е – не совершенен ?

      А как-же ещё она ипостась – Вселюбящий ?

      Мутняк.

Оставить комментарий

Вы вошли как Гость. Вы можете авторизоваться

Будте вежливы. Не ругайтесь. Оффтоп тоже не приветствуем. Спам убивается моментально.
Оставляя комментарий Вы соглашаетесь с правилами сайта.

(Обязательно)