Легко на сердце от его песен весёлых…

В конце восьмидесятых я был членом бюро ВТО (Всероссийского театрального общества). Мне поручили доставить певца на одно из мероприятий, а после отвезти его домой на Каретный 5/10. Плюс – обеспечить последнего «Боржоми». Что я, будучи человеком военным, с капитанским задором и ефрейторским зазором чётко проделал. Два часа перед началом вечера мы с Леонидом Осиповичем мирно беседовали в гримуборной, попивая лечебную водичку. Стакан в руке легендарного певца старчески приплясывал. Потом он вышел на сцену, чтобы приветствовать собравшихся, и рука его уверенно держала микрофон, как шахтёр отбойный молоток. С того вечера мы с Утёсовым общались многажды и о многом переговорили…

Его юбилеи советская страна всякий раз отмечала так, как в застойные годы отмечались юбилеи пламенных революционеров. И не зря. Певец этот тоже был своеобразным революционером – в музыке, в эстраде. Во всяком случае, новаций по данной части числится за ним немало. Уже не говорю о том, что он первым, еще в 1928 году, создал в нашей стране джаз-оркестр. (Любил представлять его: «Государственный эстрадный оркестр РСФСР под управлением Утёсова», и добавлял при этом: «Девичья фамилия – джаз»).

Хотя будь Леонид Осипович только музыкальным, сценическим экспериментатором, вряд ли бы так прочно поселился в нашей памяти и в наших сердцах. Нет, в этом явлении умещалось нечто большее: какая-то исключительность и… загадка, которую невозможно окончательно разгадать.

В самом деле, как удавалось Утесову, создавать столь патриотические песни? Ну, хотя бы «Раскинулось море широко». Откуда бралось в этом интеллигентном франте, отродясь ничего тяжелее рюмки и дирижерской палочки в руках не державшем, умение выражать самые заветные чаяния мастерового мужика, солдата и матроса о воле, горе, счастье и радости?

Строго говоря, голосом, в классическом его понимании, Леонид Осипович не обладал. Как не обладали им ни Марк Бернес, ни Клавдия Шульженко, ни даже, простите, Александр Вертинский. Но, поди ж ты, слушаем их с неизменным удовольствием. Почему?

Наверное, прежде всего потому, что певцы утесовского времени (почти все!) даже в малейших нюансах своего творчества никогда не преследовали столь модного нынче агрессивного воздействия на аудиторию. Они исполняли в основном лирические произведения. Реже – гражданского содержания. Чаще, как Утесов, пели веселые песни, которые действительно помогали людям и жить, и творить, и строить, и любить. Идеология тогдашняя – народ угнетала почем зря, но песни как бы снимали ее жесткий прессинг. В этом смысле только одно трио: Дунаевский – Лебедев-Кумач – Утесов чего стоило! А ведь советские песни писали и исполняли десятки, сотни, тысячи других хороших авторов и певцов.

Леонид Осипович спел за свою жизнь без малого тысячу песен. И все они просты той сермяжной жизненной правдой, что и пословицы, поговорки. Только отнюдь не простецки, как нынешние примитивные музыкальные заклинания, когда один-единственный рефрен вколачивается тебе в голову полсотни раз за исполнение.

Утесов был нашим кумиром, и большинство из нас трепетно его обожали.

В бытовом плане он жил несравненно богаче, нежели весь прочий советский люд. Вообще любил роскошь, изобилие, умел то и другое для себя обустраивать, пользуясь при этом многочисленными хитростями, уловками, дружескими связями. Еще слыл чревоугодником. До Гаргантюа, конечно, ему было далеко, но из пищи культ делал. Жена, Елена Осиповна была великолепной кулинаркой. Однажды приготовила пирожки, уничтожив несметное количество которых, Леонид Осипович загремел в больницу. А мнительностью, грешник, страдал сильно и распустил среди друзей слух: у меня, дескать, рак. Ну и пошло-поехало. Поклонники в шоке. Со всей столицы медицинские светила съехались. Операцию вообще кремлевская знаменитость делала. А оказалось – самый заурядный аппендицит.

Повседневный комфорт и даже бытовые излишества себе и семье Леонид Осипович налаживал без особого напряжения. Например, сумел получить такую шикарную квартиру, которой не мог бы похвастаться иной член Политбюро.

Ценила ли Утесова по достоинству система? Лишь отчасти. Например, после выхода «Веселых ребят» режиссер Г. Александров получил орден, Л. Орлова стала заслуженной артисткой РСФСР, а Леонида Осиповича наградили… фотоаппаратом. В восторженных рецензиях (фильм понравился Сталину) «Правда» и «Известия» даже не упомянули его имени. В конкретном случае Утесов был «наказан» за попытку бегства за границу – фантастическая по своей глупости история, которая могла случиться только в Советском Союзе. Артист, будучи навеселе, искупался в речке на советско-польской границе. Естественно, общался с пограничниками. Но в Кремль эта история дошла, как «пресеченная попытка к бегству за границу артиста Утесова». Воистину, как в той пословице: то ли он украл шубу, то ли у него украли, но был замешан.

Самое интересное, что Утесов долгое время даже не подозревал о своем «проступке». Но однажды в кисловодском санатории, беседуя с помощником Сталина Поскребышевым, заметил полушутя-полусерьезно:

– Мне уже сорок шестой год пошел, а звания все не дают.

– Если бы ты не пытался удрать за границу – давно уже его получил бы.

– Да вы что, в самом деле! Это же глупость несусветная!

– Нам лучше знать! – резко оборвал артиста Поскребышев.

Вообще партийно-советский истеблишмент относился к Утесову, как и к самой эстраде, – по-барски и высокомерно. Артист по этому поводу как-то заметил с грустной иронией: «Эстрада – как проститутка: с ней хорошо и удобно провести ночь, а на людях показываться неприлично».

Его лично приглашали выступать в Кремль перед самим вождем всех народов. И пел там Утесов «Гоп со смыком», «Лимончики», «Одесский кичман», «Кирпичики» – песни, которые в концертных залах ему запрещали исполнять под страхом тюремного заключения. И он никогда не пытался нарушать запрет.

Повторюсь, был предельно осторожным человеком, несмотря на свою поразительную общительность и живость характера. Умел виртуозно обходить самые немыслимые идеологические рифы в тогдашней общественной и культурной жизни, благодаря чему и дожил до глубокой старости. Даже анекдоты и одесские байки рассказывал только в узком кругу и под сурдинку.

Только в 47 лет получил наконец-то вожделенное звание заслуженного артиста, а первый орден ему дали лишь к пятидесятилетию. Был представлен к Сталинской премии еще при жизни вождя. Но и только. Героем Социалистического Труда так и не стал. Звание народного артиста СССР ему присвоили лишь к восьмидесятилетию, хотя более народного эстрадного артиста в Советском Союзе вряд ли можно было сыскать. Тогда же наградили певца орденом Октябрьской революции, что он прокомментировал со свойственным ему юмором: «Вот и мне подкинули залп Авроры».

– Вот ты говоришь, Михаил, что если бы не я – первая советская музыкальная комедия «Весёлые ребята» не состоялась бы. Заблуждаешься, брат. Такую комедию, как теперь говорят, время поставило в повестку дня. Может быть, верно то, что без меня это был бы совсем другой фильм. А для «Веселых ребят» первоосновой послужил наш спектакль «Музыкальный магазин» по сценарию Николая Эрдмана и Владимира Масса, музыка Исаака Дунаевского.

Утесов едва ли не первый среди деятелей отечественной культуры сумел оценить всю значимость и важность искусства кино, которое, по выражению пролетарского вождя, важнее любых иных искусств. Он же первый создал и так называемый киноклип – явление, в нынешнем телевизионном варианте приобретшее столь фантастическое развитие.

Однако даже в столетний юбилей певца никто не воздал ему должное за такое изобретение. А ведь факт остается фактом: автор «Белого парохода» – родоначальник клипа – целого направления в мировом искусстве.

– Леонид Осипович, я просто обязан спросить о вашем участии в Великой Отечественной войне… – заметил я, делая с ним интервью для газеты.

– На 22 июня 1941 года моему оркестру был запланирован концерт в столичном театре «Эрмитаж». В программе – театрализованные джазовые композиции. О начале войны мы узнали утром на репетиции. Чтобы не создавать панику у зрителей, концерт отменять не стали, лишь заменили репертуар: весь вечер исполняли патриотические песни времён Гражданской войны. Затем каждый участник оркестра написал заявление на вступление в РККА. Нам всем отказали на том основании, что мы должны поднимать боевой дух на фронте. Сначала мы выступали в военкоматах и призывных пунктах Москвы. А в июне 1942 года уже играли на Калининском фронте подо Ржевом. Найти место для выступления в тех условиях было непросто. Даже нужную часть не всегда найти удавалось. Между тем в политуправление на наш оркестр приходило множество просьб. Неоднократно во время поездок мы попадали в опасные ситуации, под бомбёжки. Под проливным дождём иногда выступали в парадной одежде. А как же: представление всегда должно быть праздником. Тем более – на фронте. Выступали мы, как правило, дважды в день. И был у нас однажды месячный рекорд: сорок пять концертов! Обычно нашим зрительным залом была голая земля, а сценой – наспех сколоченная площадка. Но мы были счастливы, что по-настоящему участвуем в битве с фашистами. Вот я сам никогда не погубил ни одного живого существа, но я уверен, что врага, фашиста я убил бы, не задумываясь

– Теперь расскажите о своих симпатиях в искусстве, – попросил я.

– Очень люблю «Нежность» Пахмутовой, «Журавлей» Френкеля. По-моему, они не уступают «Темной ночи», «Соловьям», «Землянке», другим, столь же глубоким песням. Люблю Зыкину. У нее хороший голос и вкус отменный. Люблю слушать Елену Образцову, Муслима Магомаева, Льва Лещенко. Отличный певец Иосиф Кобзон. Этому дано жить песней. Очень способна и даровита, на мой взгляд, Алла Пугачева. Будет развивать в себе самоанализ – много добьется.

Высоко ценю творчество поэтов Лебедева-Кумача, Светлова, Кирсанова, Симонова, композиторов Шостаковича, Покрасса, Дунаевского, Соловьева-Седого, Блантера, Богословского. Список этот могу продолжать очень долго – большую жизнь прожил, кое-что понял, увидел, осмыслил. Но не это, в конце концов, важно, а то, что во всех произведениях искусства, культуры большие они или маленькие, всегда должна царить, как справедливо когда-то сказал Бабель, – «тирания вкуса».

Уже после смерти певца я нашел эти слова Исаака Эммануиловича: «Утесов столь же актер, сколько пропагандист. Пропагандирует он неутомимую и простодушную любовь к жизни, веселье, доброту, лукавство человека легкой души, охваченного жаждой веселости и познания».

И дальше: «При этом – музыкальность, певучесть, нежащие наши сердца; при этом – ритм дьявольский, непогрешимый, негритянский, магнетический; нападение на зрителя яростное, радостное, подчиненное лихорадочному, но точному ритму.

… Революция открыла Утесову важность богатств, которыми он обладает, великую серьезность легкомысленного его искусства, народность, заразительность его певучей души. Тайна утесовского успеха – успеха непосредственного, любовного, легендарного – лежит в том, что советский наш зритель находит черты народности в образе, созданном Утесовым, черты родственного ему мироощущения, выраженного зажигательно, щедро, певуче. Ток, летящий от Утесова, возвращается к нему, удесятеренный жаждой и требовательностью советского зрителя. То, что он возбудил в нас эту жажду, налагает на Утесова ответственность, размеров которой он, может быть, и сам не осознает. Мы предчувствуем высоты, которых он может достигнуть; тирания вкуса должна царить в них. Сценическое создание Утесова – великолепный этот, зараженный электричеством парень и опьяненный жизнью, всегда готовый к движению сердца и бурной борьбе со злом, – может стать образцом, народным спутником, радующим людей. Для этого содержание утесовского творчества должно подняться до высоты удивительного его дарования».

… Леонид Осипович Утесов родился в марте, в Одессе. Умер в Москве, и тоже в марте.