Американские силы спецопераций действуют повсюду
https://cdn2.img.inosmi.ru/images/23751/06/237510629.jpg
Об использовании США сил специальных операций для поддержания своего внешнеполитического диктата.
Американские силы спецопераций действуют повсюду
За несколько десятилетий Соединенные Штаты полностью трансформировали свои вооруженные силы или, по крайней мере, ту их часть, которая активно воюет. Это произошло без особой помпы и без особого внимания общественности. Но без всякого предварительного плана я лично видел часть этой эволюции. Одна из моих ранних книг, «Падение черного ястреба», была о провальной миссии спецназа США в Сомали. Другая, «Гости Аятоллы», о кризисе с заложниками в Иране, подробно описала неудачную, но важную операцию по спасению самого спецназа. Американские спецназовцы участвовали в успешной охоте на наркобарона Пабло Эскобара, героя моей книги «Убить Пабло», и провели рейд, положивший конец карьере Усамы бен Ладена, объекта книги «Финиш». Выбирая драматические военные операции в качестве тем, я таким образом отчасти зафиксировал хронику движения спецназовцев от кулис к авансцене.
Большие корабли, стратегические бомбардировщики, атомные подводные лодки, грозные ракеты, огромные армии — все это по-прежнему являет собой обычное представление об американской мощи и поглощает около 98 процентов бюджета Пентагона. Силы спецназа, напротив, удивительно малы. И все же теперь они несут ответственность за большую часть боевых действий в реальных или потенциальных проблемных точках по всему миру. Сегодня спецоперации управляются Командованием специальных операций, или SOCOM, «действующим воюющим командованием», которое подчиняется непосредственно министру обороны. Оно приобрело свою центральную роль, несмотря на изначально жесткое сопротивление со стороны обычных вооруженных сил, и большинство из нас этого даже не заметило.
Произошло это по необходимости. Сейчас мы живем в открытом мире «конкуренции на грани конфликта», если использовать выражение из военной доктрины. "В настоящее время существует континуум абсолютного мира, которого никогда не было на планете, который прочно отделяет нас от полномасштабных боевых действий, — сказал мне в прошлом году генерал Раймонд А. "Тони"Томас, бывший глава SOCOM. — И вот между этими точками и существует это непростое промежуточное пространство«.
SOCOM, чью генеалогию можно проследить вплоть до небольшой группы по спасению заложников, возникшей в 1979 году, выросло до того, что полностью заняло это самое промежуточное пространство. Состоящее из элитных солдат, набранных из всех основных видов войск — «морских котиков», армейских подразделений «Дельта» и зеленых беретов, воздушно-десантных частей ВВС, десантников морской пехоты — оно действует более чем в 80 странах и разрослось до 75 000, включая гражданских служащих. Командование проводит рейды, подобные рейдам в Сирии в 2019 году, в результате которых был убит лидер Исламского государства* Абу Бакр аль-Багдади, а также наносит удары с помощью беспилотников, подобные тому, под которым в Ираке в 2020 погиб иранский генерал-майор Касем Сулеймани. SOCOM работает над обнаружением скрытых ядерных ракетных объектов в Северной Корее.
Использование обычных вооруженных сил похоже на использование кувалды. Действия спецназа больше похожи на швейцарский армейский нож. За прошедшие годы США поняли, насколько универсальным может быть этот нож; гибкость и компетентность спецназа оказались бесценными. В то же время изолированность и элитарность этих боевых единиц породили их собственную культуру с элементами, которые некоторые из их собственных руководителей, к их чести, назвали вызывающими беспокойство, и которые в некоторых случаях свидетельствовали о пренебрежении традиционными ценностями вооруженных сил Америки. Большая часть действий SOCOM проходит в атмосфере глубокой секретности. Большинство американцев не подозревают о том, что они действуют в какой-то стране, до тех пор, пока не объявляется об их выводе. Или пока что-то не пойдет не так, как в Нигере в 2017 году, когда четыре солдата спецназа были убиты, попав в засаду.
Примечательно, что рост SOCOM был вызван как его успехами, так и неудачами. И, возможно, из-за того, что спецназ — такой гибкий инструмент, этот рост позволил США умножить способы использования силы за рубежом без особого учета генеральной стратегии. Появление ядерного оружия в 1940-х годах поставило лидеров перед неотложными этическими и стратегическими проблемами. Определение целей для такого оружия автоматически потребовало нового осмысления основополагающих ценностей демократии, природы многосторонних союзов, моральности войны как таковой и масштабов амбиций США в мире. Из-за своей таинственной природы спецоперации не требуют таких сложных расчетов — и, по сути, могут способствовать иллюзии, что они не нуждаются ни в каких стратегических рамках. Хорошо иметь швейцарский армейский нож. И все же возможности даже самого универсального ножа ограничены.
Как специальные силы заняли такое важное место в американских военных операциях — и даже во внешней политике?
История их роста весьма красноречива. В оборонном секторе, где каждый вид вооруженных сил подает себя как единственный в своем роде: «Нас мало. Но мы гордые»- существует давняя институциональная неприязнь к отдельным элитным подразделениям, которые выкачивают опытных и талантливых бойцов и которые находятся первыми в очереди на выполнение сложных миссий. Президент Джон Ф. Кеннеди выступил против этого порядка, когда поднял авторитет Зеленых Беретов. Это вроде бы была блестящая идея, которая, однако, сгорела во Вьетнаме, где первоначальный отряд советников в «зеленых беретах» — которые делали больше, чем советовали — перерос в полномасштабную войну с участием более 500 000 человек.
Зеленые береты выжили как элитное подразделение, но многие амбициозные армейские офицеры считали место в спецназе смертью своей карьеры.
Затем в ноябре 1979 года произошел кризис с захватом заложников в Иране. Через два дня после штурма иранскими студентами посольства США в Тегеране высшее руководство Америки собралось в «Танке», подземном конференц-зале Пентагона, чтобы обсудить, как военные могут отреагировать, если бы президент Джимми Картер приказал бы действовать.
На бумаге тогда уже существовало нечто под названием Delta Force. Это было детище полковника Чарли Беквита, не очень образованного, сильно пьющего и упрямого армейского офицера, недолго служивший когда-то в британских специальных десантных подразделениях в Малайе. Он так долго агитировал за создание аналогичного многоцелевого боевого подразделения в армии США, что оттолкнул от себя многих своих начальников, что объясняло тот факт, что, он все еще был полковником, когда вышел в отставку. Но в середине 1970-х годов среди газетных заголовков замелькали сообщения о двух захватывающих спасательных операциях. Специальное израильское подразделение штурмовало аэропорт в Энтеббе, Уганда, в 1976 году и спасло более 100 пассажиров, похищенных с угнанного авиалайнера. Год спустя специальное немецкое подразделение сделало то же самое в Могадишо, Сомали. Акции Беквита резко выросли.
Когда было захвачено посольство в Тегеране, Delta Force еще не выполнила ни одной миссии, и вставшая задача была для нее невообразимой. Спасение множества американских заложников из города с миллионами враждебных мусульман, которые регулярно собирались, чтобы скандировать «Смерть Америке», расположенного в сотнях миль от любого потенциального плацдарма поддержки и обеспечения, было совсем не похоже на штурм запаркованного авиалайнера. Но Картер хотел военного варианта.
«Ясно, что мы не хотим этого делать», — сказал майор Льюис «Баки» Беррусс, оперативный помощник Беквита, обращаясь к начальству в «Танке». Обрисованный им план типа «если мы уж должны это сделать» был смелым и дерзким сценарием в стиле Руба Голдберга (американский писатель и карикатурист, смеявшийся над заумными схемами достижения простых целей — прим. ред.). Вывод тогда был очевиден: «Мы не готовы».
Несколько месяцев спустя они уже должны были быть готовыми: Картер был в отчаянии. Был составлен новый план, лишь немного более правдоподобный, чем прежний. Вертолеты должны были доставить команду «Дельты» в Тегеран, а затем забрать спецназовцев и спасенных заложников со стадиона рядом с посольством. Все они должны были быть доставлены на аэродром, охраняемый ротой рейнджеров. «Орлиный коготь», как называлась операция, так и не преодолел первое препятствие — добраться до Тегерана. Единственные вертолеты, достаточно большие для этой миссии, не могли быть заправлены в полете, поэтому вертолеты должны были выполнить сложную ночную встречу в иранской пустыне с самолетами-заправщиками. В результате аварии на месте приземления одного из них возник мощный пожар, в результате которого погибли восемь военнослужащих. Миссия «Орлиный коготь» остается одной из самых унизительных неудач в американских военных анналах — неудача, которая стала толчком к расширению сил специальных операций.
После «Орлиного когтя» расследование, проведенное комиссией комиссия Холлоуэя, обнаружило, что Пентагон был абсолютно не готов к дерзким целевым совместным операциям. Это выявило ужасающее отсутствие межведомственного и внутриправительственного взаимодействия. Планировщикам операции пришлось буквально умолять передать им чертежи комплекса американского посольства в Тегеране. Пилоты военно-морских сил, которые летели на вертолетах через пустыню, даже не провели тренировочных полетов, которых требовали от них планировщики.
В качестве одного из путей решения возникших проблем комиссия Холлоуэя рекомендовала создать Объединенное командование специальных операций — JSOC, как оно позднее будет названо. В войсках эту идею возненавидели. Адмирал Джеймс Ставридис, бывший главнокомандующий силами США в Европе и человек, который всю свою карьеру провел в обычных видах вооруженных сил, сказал мне: «Военно-морской флот не хотел отказываться от своих „морских котиков", сухопутные войска не хотела отказаться от батальонов „рейнджеров", а морская пехота даже не стала об этом говорить. Разные виды наших войск боролись с этим, и боролись на всех уровнях».
После создания JSOC к нему относились, как к пасынку. В конце концов, для административного оформления процесса создания Объединенного командования в Форт-Брэгг было отправлено 70 человек. Этой группе были приданы небольшое количество спецназа Delta Force, команда «морских котиков» и ротационный батальон рейнджеров для выполнения конкретных задач. Был создан вертолетный отряд специального назначения. Но JSOC зависел от практически случайного финансирования и полагался на скупую цепочку командования при выполнении миссий.
Так обстояли дела в октябре 1983 года, когда США вторглись в Гренаду, крошечный остров в Карибском бассейне. Его коммунистическое правительство, ориентированное на Кубу, рухнуло, а его лидер Морис Бишоп был убит. Сказав, что он опасается за безопасность 600 американских студентов-медиков в университете Св. Георгия на острове, президент Рональд Рейган приказал военным взять контроль над Гренадой и доставить студентов домой. Спасение заложников было его главной задачей. Объединенное командование стало ключевым исполнителем вторжения, которое быстро закончилось. Белый дом Рейгана отметил операцию как блестящий успех. Но в вооруженных силах ее расценили как полную неудачу.
Генерал Томас, которому сейчас 62 года, был тогда лейтенантом, прибывшим на остров с первой волной спецназовцев. Когда разразилась катастрофа в Иране, он учился в Вест-Пойнте и тогда не представлял себе, насколько важным окажется Гренада для военных и для него самого. Но в реальности он будет участвовать почти во всех крупных военных действиях США в следующие четыре десятилетия.
По словам Томаса, вторжение в Гренаду представляло собой «шоу клоунов». Объединенному командованию пришлось по большей части полагаться на туристические карты, поскольку военные топографические карты отсутствовали. Четыре «морских котика» утонули во время разведывательной операции перед вторжением. Было известно, что на острове находятся кубинские и гренадские военные, но никто точно не знал, где, сколько и какое у них оружие. Команды, которые должны были работать вместе, не могли связываться между собой, потому что радиочастоты не были согласованы заранее. «Нам повезло, что мы не играли против команды класса А», — признал Томас.
Взвод Томаса участвовал в штурме казарм Каливиньи, куда, как сообщалось, несколько сотен кубинских и гренадских солдат отступили для последнего боя. Нападавшие были втиснуты в четыре вертолета Black Hawk, по 15 рейнджеров в каждом вертолете… «Я имею в виду, их просто перегрузили», — повторил Томас.
«Мы полетели над океаном, и три из четырех вертолетов разбились», — сказал Томас. Еще три человека погибли. В казармах не было ни кубинцев, ни гренадцев.
Генерал-майор Ричард Шольтес, который был командующим Объединенного командования во время операции в Гренаде, свидетельствовал об этих и других неудачах на закрытом заседании подкомитета Сената по вооруженным силам в августе 1986 года. Сенатор Сэм Нанн назвал эти показания «мягко говоря, глубоко тревожными». И кое-что после этого сделал.
Катастрофа в Иране привела к созданию JSOC. Ошибки в Гренаде привели к созданию SOCOM. Благодаря поправке, внесенной сенатором Нанном и сенатором Уильямом Коэном, у спецназа появилось собственное управление и собственный бюджет. Сегодня годовой бюджет Командования сил специальных операций составляет около 13 миллиардов долларов, что составляет 2% от всех военных расходов (и примерно столько же, сколько стоит построить авианосец). Поправка Нанна-Коэна также придала SOCOM серьезный авторитет. С этого момента Командование спецоперацию возглавляет четырехзвездный генерал или полный адмирал, и его миссии стали значительно расширяться.
В 1987 году Ставридис был лейтенантом-командором на крейсере, дислоцированном в Персидском заливе в рамках операции Earnest Will, крупнейшей морской конвойной миссии со времен Второй мировой войны. Он охранял кувейтские нефтяные танкеры, которые были спасательным кругом для Саддама Хусейна, который в то время был втянут в семилетнюю войну с Ираном, а его поддерживали Соединенные Штаты, его будущий враг. На танкеры напали иранские ВМС. Отряды спецназа использовали американские корабли в качестве платформ для противодействия атакам Ирана. Ставридис был впечатлен.
«Это был первый раз, когда мы действительно начали видеть их на поле боя», — вспоминает он. Кувейтские корабли нужно было занимать людьми и защищать, что не было той работой, которую выполнял регулярный флот. «Мы, военно-морской флот — Большой флот — не захватывали военный корабль уже целое столетие, — сказал Ставридис. — А этих парней научили делать это… в отличие от меня, который умел всего лишь схватить несколько наших моряков, вручить им пистолет 45-го калибра и сказать: «Следуйте за мной!».
Силы спецопераций стали «звездой» вторжения в Панаму в 1989 году, операции, которая прошла так же гладко, как и операция «Гренада». Команда «Дельты» обнаружила диктатора Мануэля Норьегу, помогла поймать его и доставить в Соединенные Штаты для судебного преследования как торговца наркотиками и отмывателя денег. Томас тогда был командиром роты рейнджеров. Он назвал панамскую операцию «выпускным мероприятием». Американские лидеры начали находить новые применения для сил спецопераций.
Когда Саддам вторгся в Кувейт в 1990 году, президент Джордж Буш собрал союзническую коалицию, чтобы изгнать иракцев. Эта попытка, получившая название «Буря в пустыне», была возвратом к обычной войне — столкновением больших армий. Но возможность для спецопераций появилась очень быстро. На встрече с членами Объединенного комитета начальников штабов генерал Колин Пауэлл, его председатель, вручил некий документ генералу Уэйну Даунингу, бывшему рейнджеру, а затем руководителю JSOC. Пауэлл сказал: «Это только что пришло от израильтян». Ирак начал обстреливать Израиль ракетами «Скад» с мобильных пусковых установок, расположенных в обширной пустыне на западе Ирака. Израильтяне готовились найти и уничтожить их, чего Пауэлл хотел избежать. Ведь если израильтяне вступили бы в войну, это оскорбило бы арабские государства и, возможно, нанесло бы серьезный вред коалиции.
«Ты можешь это сделать?» — спросил Пауэлл Даунинга. Сможет ли он уничтожить «Скады»?
В считанные дни группы Объединенного командования разбили лагерь на удаленных наблюдательных постах в пустыне, нанося удары по иракским ракетным колоннам с воздуха или носясь по песку на шестиколесных боевых машинах и выглядя как пиратские банды «Безумного Макса». Позже будут подняты вопросы о том, были ли в ходе этих атак уничтожены настоящие ракетные пусковые установки или фальшивые цели, использованные Саддамом, но нет никаких сомнений в том, что достигнутые результаты были быстрыми и серьезными удерживали Израиль от вступления в войну.
Результаты были засняты на пленку. «Нам повезло, и мы вышли прямо на пусковую установку «Скад» через два или три дня после начала операции, — вспоминал Томас. — Нападение было снято с вертолета, который летел ниже и медленнее, чем самолеты, которые обеспечивали большую часть видеоматериалов, просматриваемых в нашей штаб-квартире. Наши изображения были такими же четкими и яркими, как в видеоигре. После того, как первая пусковая установка «Скад» была уничтожена, Даунинг показал запись на брифинге генералу Норману Шварцкопфу, командующему войсками коалиции, который был поражен ее точностью и деталями. «Норм спросил: „Эй, это что тренировочная запись из Фрт-Брэгга?"- рассказывал Томас. — А Даунинг ответил: „Нет, это было снято под Эль-Каймом на севере Ирака"». (Эль-Кайм — город в Ираке, расположенный почти в 400 км северо-западнее Багдада вблизи сирийской границы — прим. ред.). Так игра в «Найти и уничтожить» стала еще одной специализацией SOCOM.
Опытные солдаты SOCOM первыми начали применять новые технологии, часто покупая с полок магазинов технику, не поступавшую по обычным каналам снабжения. Как и в большинстве других областей деятельности, это были современные средства телекоммуникации, которые значительно преображают боевые действия.
В декабре 1998 года в закрытом кузове пикапа возле Врсани, деревни на северо-востоке Боснии, у Томаса произошло то, что он назвал "явлением снайперу сенсора-Бога«. Тогда он был подполковником, и командовал ротой JSOC «Дельта». Задача состояла в охоте на человека. Томас и его рота выслеживали Радислава Крстича, одноногого сербского командира времен югославских войн, которому за месяц до этого в Гааге было предъявлено обвинение Международным уголовным трибуналом по бывшей Югославии.
Подразделение Томаса несколько дней наблюдало за Крстичем. Беспилотные летательные аппараты были еще делом будущего, но у Томаса был вертолет с камерой высокого разрешения. Он передавал живое изображение на телевизор Sony, который Томас держал у себя на коленях. Его пикап был спрятан в зарослях примерно в 200 метрах от дороги, по которой, как он знал, собирается проехать Крстич. Немецкий спецназ снабдил подразделение Томаса ловушкой — сеткой из прочной резины, которая могла остановить и захватить даже мчащийся автомобиль.
Была вполне возможна перестрелка, поэтому у Томаса был список строго запрещенных сценариев: нельзя было допустить присутствия на месте операции местной полиции, российских войск или детей. Когда машина Крстича приблизилась к месту засады, впереди нее оказалась российская колонна, а затем — местная военно-полицейская машина. Они прошли мимо места, в котором спрятался американский спецназ. Наконец на экране телевизора появился школьный автобус. За ним машина. Вот она, змеиная хитрость серба! Томас увидел, как школьный автобус выезжает из зоны поражения. Оставались считанные секунды. «Выполнять!» — приказал он. Автомобиль Крстича попал в сеть, и его взяли без происшествий.
В дальнейшем Томаса будут дразнить по поводу этого эпизода: целая команда «Дельта» охотилась на одноногого серба? Что тогда особенно впечатлило Томаса, так это то, насколько полезнее оказался телевизионный экран, чем два его собственных глаза. Если бы не вид сверху, покрывающий всю дорогу, он бы прервал операцию на школьном автобусе. Именно тогда Томасу пришло в голову: вот куда мы идем в будущем.
Живое видеонаблюдение только начиналось, когда Стэнли Маккристал принял Объединенное командование специальных операций в 2003 году. Вторжению США в Ирак было восемь месяцев. Отряды спецназа все еще охотились на Саддама и другие «важные цели», когда возник новый враг: Абу Мусаб аз-Заркави, джихадист, известный как «Шейх убийц». Его адепты взрывали бомбы в людных местах, нападали на американских солдат, похищали «неверных» и обезглавливали их в ужасающих видеороликах, размещаемых в Интернете.
Маккристал слыл неутомимым борцом. С изможденным лицом, впалыми глазами и всегда напряженный, он был известен своим аскетизмом и дисциплиной. Он превратил свое командование в самое эффективную армию охотников-убийц в мире, и сам служил образцом для всего командования. Конечно, Маккристал не был равен китайскому гению войны Сунь-Цзы. Но, научив свое командование правильно оценивать противника и встречать его атаки творчески, он трансформировал все JSOC и, затем, и его последователя — SOCOM. Он понимал, что способность оцифровывать информацию — все эти аудиофайлы, видеофайлы, карты, тексты, электронные письма, телефонные звонки, документы — может быстро привести его к поставленным перед его командованием целям.
Как и большинству инноваций, Маккристалу многие сопротивлялись, в том числе и в самом SOCOM. Он хотел расширить и изменить охват и технику решения задач, добавив целый ряд специальных технологий, в некоторых случаях требующих привлечения гражданских подрядчиков, которые не имели ничего общего с традиционными военными операциями. Он объяснил мне ситуацию таким образом, что сделал его позицию понятной и ясно выдели те цели, которые четко двигают им только в одном направлении. «Внутри моего командования была группа людей, которые говорили: „Нам нужно вернуться в Штаты и подождать, пока на место операции не подошлют специалистов по спасению заложников или что-то в этом роде, и вот тогда мы выполним наши специальные обязанности", — рассказывал Маккристал. — А я в ответ сказал им: „Слушайте, если мы здесь не сможем выполнять сами почти всю работу, то тогда и не можем претендовать на элитный статус и быть первыми в очереди на ресурсы и приоритет"». Было и сопротивление со стороны других ведомств, в поддержке которых он нуждался, в частности ЦРУ, которое сопротивлялось выводу следователей, аналитиков, разработчиков программного обеспечения и экспертов по видеофиксации из-под их прямого контроля. Но в конечном счете Маккристал получил то, чего хотел.
Его сильно модернизированная команда с мощной технической поддержкой нашла, отследила и прикончила самого Заркави, нанеся воздушный удар по одному из его укрытий к северу от Багдада в июне 2006 года. К тому времени его террористическая сеть была уничтожена. Его ликвидация в тот момент была важной с политической точки зрения. Кроме того, она демонстрировала границы даже очень искусного применения силы. Повстанческое движение продолжалось и в конечном итоге выросло в ИГИЛ.* Конечно, успешные действия Маккристала не могли сравниться по силе влияния на «разворот» войны в нужном нам направлении с титаническим «рывком» генерала Дэвида Петреуса в 2007 году. Но Маккристал дал SOCOM новый и удивительно мощный инструмент.
И люди заметили это. Стали доступны деньги, как вспоминал Маккристал, для получения всего, в чем он нуждался. Само определение JSOC снова изменилось. Это уже не были просто элитные «бойцы» или «снайперы», бесшумно появляющиеся из бесшумных вертолетов; это стало тем, что в наукообразном исследовании какой-нибудь бизнес-школы назвали бы «полностью интегрированной сетью разведки и нападения». Но, как признавал сам Маккристал, внутри SOCOM и в других службах всегда будут скептики, которые считают, что «мы должны вернуться к тому, чтобы быть особой крошечной группой особых людей». И, как он также признается, революция в тактике спецопераций — это не то же самое, что стратегическая мудрость или успех.
Обама однажды сказал военным: «Может быть, лучшее, что мы можем делать сегодня, — это косить траву» — то есть решать проблемы по краям мировой площадки. И командование спецопераций как раз и предоставило ему возможность «косить траву по краям», по крайней мере, на какое-то время.
Спасение заложников, охота за людьми, операции типа «найти и уничтожить» — это стало главным направлением деятельности американских вооруженных сил по всему миру. И нашумевшие события из этой серии серьезно укрепили статус Командования специальных операций. Самым драматичным из них была ликвидация Усамы бен Ладена в Абботтабаде, Пакистан, в 2011 году. После того, как ЦРУ установило его местонахождение, группа спецназа «морских котиков» SEAL преодолела систему ПВО Пакистана и поразила базу бен Ладена. Томас был заместителем командующего этой операцией, руководил которой адмирал Уильяма Макрейвена, который позже в том же году стал командующим SOCOM. Несмотря на то, что в своей карьере Макрейвен делал упор на действия снайперов, с приходом в Командование он использовал более изощренную тактику «зеленых беретов» и привлек в SOCOM команды людей, которые были знакомы с местными языками и культурами, знали, как налаживать связи в местных сообществах и обладали дипломатическими способностями, позволявшими им действительно служить советниками, а не командовать всем и вся.
Такой подход нашел понимание у президента Барака Обамы, который пытался подавить возникающие террористические угрозы, одновременно сокращая численность американских войск за границей. Небольшие подразделения SOCOM должны были руководить борьбой против исламистских сетей в Африке и Азии, работая в основном через местные вооруженные силы. Разведывательная сеть и воздушные средства Командования должны были дать курдским, иракским и сирийским повстанцам подавляющее преимущество против ИГИЛ. Используя SOCOM, США вели борьбу, но не лидировали открыто и больше не несли на своих плечах все ее бремя. Это открыло Обаму для политических атак за «руководство сзади», что выявило фундаментальное непонимание в американском истеблишменте происходящих изменений. Обама, довольный тем, что смог держать американские вооруженные силы за рубежом вне постоянного поля зрения общественности, в то же время готов был действовать тогда, когда для этого представлялся подходящий случай. Томас описывал Обаму как «голодную собаку», в том, что касалось вопросов национальной безопасности.
Во время президентства Обамы SOCOM было весьма активно — помимо крупных формирований на Ближнем Востоке, у него были более мелкие подразделения в Нигере, Чаде, Мали, Южной Корее, Филиппинах, Колумбии, Сальвадоре, Перу и десятках других стран. Это позволяло Пентагону осторожно относиться к открытию новых крупных «фронтов». Когда «Аш-Шабаб»*, воинствующая исламистская группировка в Сомали, стала проявлять признаки растущей силы, возникли некоторые опасения, что Обама может бросить в бой с ней крупные силы. Томас был в ситуационной комнате, когда высокопоставленные представители Пентагона изложили свои варианты, ожидая, что президент расширит военные операции на Ближнем Востоке. Как вспоминает Томас, в конце брифинга Обама сделал два замечания: «Во-первых, мы недостаточно знаем ситуацию. И, во-вторых, возможно, лучшее, что мы можем сделать сейчас, — это косить траву». Это означало: тихо работать над проблемой по периферии. И SOCOM дал ему возможность «косить траву», по крайней мере, на какое-то время.
Маккристал объяснил, что силы специального назначения популярны по двум причинам: «Во-первых, потому что их бойцы выглядят сексуально, а во-вторых, потому что они рассматриваются как способ делать что-то дешево. Это означает, что вы можете отправить 10 смелых людей для выполнения работы на которую можно послать 100 000 солдат, что, разумеется, повлечет за собой политические издержки и жертвы». На самом деле, продолжил он, как раз-то «несексуальные части» сил специальных операций и могут иметь более гораздо более сильное воздействие на ситуацию. Ликвидация или поимка смертоносного врага вызывает чувство справедливости и обеспечивает мгновенное удовлетворение, однако на самом деле устранение лидера террористов не является окончательной победой. Если говорить словами Обамы, это всего лишь «скашивание травы».
Как говорил Обама Маккристалу, когда беседовал с ним после операции по ликвидации бен Ладена: «В конечном счете, ничего из этого не сработает, если мы не будем эффективно сотрудничать с другими странами, если мы не будем применять умную дипломатию и не будем пытаться изменить наш имидж в мусульманском мире, чтобы уничтожить саму базу экстремизма. Сами по себе „целевые ликвидации" не являются конечной целью. Хотя я рад, что они у нас получаются».
В жизни всегда есть риск восхищения руководителями. Во время пребывания Томаса на посту командующего SOCOM с 2016 по 2019 год объем его ответственности рос темпами, которые он называет «безумными». Перед его и без того разросшейся организацией ставились все новые задачи, зачастую запоздавшие, даже несмотря на то, что преемник Обамы на посту президента произвел несколько резких сокращений или выводов войск, особенно в Сирии и Афганистане. Слова и политика Дональда Трампа были непредсказуемыми, но задачи SOCOM продолжали шириться.
Активным приоритетом оставалась борьба с воинственным экстремизмом, то есть с такими движениями и группами, как «Талибан»*, ИГИЛ*, «Аль-Каида»* и «Аш-Шабаб»*. SOCOM также было поручено разработать чрезвычайные планы на случай конфликта с Ираном и Северной Кореей. Томас уже размещал подразделения практически во всех европейских странах, граничащих с Россией, и разрабатывал планы сдерживания Китая. В 2017 году ответственность за выявление оружия массового уничтожения во всем мире была передана от Стратегического командования США Командованию сил спецопераций SOCOM, которому примерно в то же время были поставлены задачи по информационной войне. SOCOM взяло на себя ведущую роль в использовании искусственного интеллекта, чтобы быть способной конкурировать на современном поле боя с использованием компьютеров. А еще есть все эти «открытые» или не секретные миссии по всему миру — обучение местных военных и выстраивание с ними отношений, а также взаимодействия в области разведки.
Томас признает, что он проиграл в борьбе за то, чтобы его командование не стало больше и забюрократизировалось. Несмотря на все его просьбы о поддержке со стороны министра обороны Джеймса Мэттиса о более сдержанном выстраивании приоритетов, Командованию продолжали поступать новые задачи. Томасу никогда не помогали советом сверху. А его собственное мнение не всегда оказывалось востребованным. «Мы даже не участвовали в обсуждении стратегии национальной обороны», — сказал мне Томас. Он вспомнил, как спросил генерала Джозефа Данфорда, председателя Объединенного комитета начальников штабов: «Слушай, почему меня не приглашают „Танк" (ситуационную комнату Белого дома?» На что Данфорд ответил: «Тони, ты ведь не представляешь отдельный вид войск. Вы ведь просто некая общность людей, только похожая на войска».
Томас, как и Джемс Ставридис, считают, что Командование спецопераций должно быть официально реорганизовано в отдельный вид войск. Уильям Макрейвен с этим не согласен, утверждая, что сила SOCOM заключается в его «общем» аспекте: «У вас есть разнообразие мыслей, у вас разноплановый опыт, и нет ничего лучше для принятия правильного решения, чем разнообразие». Генерал Джозеф Вотел, который стал командующим SOCOM вслед за Макрейвеном, занимает по этому вопросу промежуточную позицию, но считает, что командующий SOCOM должен быть членом Объединенного комитета начальников штабов.
Очевидно, что ключевой игрок в мировых военных операциях США должен занять место за столом национального военного планирования. Если не произойдет катастрофическая война между крупными державами, SOCOM, вероятно, останется основным способом проецирования Америкой своей мощи во всем мире. Тем способом, который хорошо подходит для войны 21-го века, которая, скорее всего, будет иметь глобальный, разноплановый и союзнический характер. Это само по себе вызывает вопросы о том, правильно ли расходуются Америкой огромные средства на традиционные виды вооруженных сил и можно ли их сократить. Но собственный рост SOCOM также должен нас настораживать. Право приказывать наносить точечные удары и совершать целевые ликвидации, часто покрытые завесой секретности, позволяет президенту действовать с минимальным контролем со стороны общественности и может соблазнить президента заменить разработку целостной долгосрочной стратегии серией несколько небольших ярких подвигов. Как признают руководители SOCOM, невозможно победить движение, например, такое, как «Аш-Шабаб», имеющее глубокие исторические корни, всего лишь периодически «выбивая из обоймы» его лидеров. Более того, если уж вы начнете «косить траву», то где и когда вы остановитесь?
Даже помимо всего этого, в долгосрочной перспективе иллюзия собственного «величия» может повредить эффективности SOCOM. Командование спецопераций стало центральным действующим лицом в современных американских вооруженных силах благодаря своей быстрой адаптируемости, а также знаниям и опыту своего личного состава. Но по мере своего роста SOCOM рискует потерять не только свой элитный статус. Оно рискует превратиться в самоуверенную, закостеневшую бюрократическую структуру, которую и призвано было заменить.
И это уже происходит. Административный состав первых групп Delta Force был очень скромным. Сегодня центральное командование SOCOM на базе ВВС Макдилл в Тампе, Флорида, представляет собой большой и сложный механизм. «Люди часто обвиняют военных в том, что они швыряют деньги на решение проблем, — сказал мне Баки Беррусс, бывший офицер Delta Force. — Мы этого не делаем. Мы бросаем на проблемы штабы. А над этими штабами в конечном счете вырастают многие слои других вышестоящих штабов. И вот через все эти штабные слои вам и предстоит продираться».
Маккристал предвидел это. Он вспоминает, как посещал одну военную конференцию в 2007 году. Тогда он столкнулся в спортзале с другой «предрассветной крысой», бывшим «морским котиком» в отставке, который посетовал: «Это уже не похоже на старые времена, не так ли?»
«Нет», — согласился Маккристал.
А затем спросил: «Что ты имеешь в виду?»
«Эти парни просто не…» Маккристалу показалось, что его собеседник собирался сказать «герои», но остановил себя. «Они не такие, как мы».
«О чем ты говоришь?» — ответил Маккристал. — Эти парни делают в сто раз больше, чем когда-то мечтали сделать мы, и делают это лучше«.
Его друг, похоже, был разочарован ответом, поэтому Маккристал пояснил: «Это уже не несколько, ну, здоровенных парней. Черт, теперь это настоящая машина. И мы с тобой теперь не знаем, как ею управлять».
Марк Боуден
https://inosmi.ru/military/20210320/249378406.html – цинк
https://inosmi.ru/politic/20210321/249382810.html – цинк
https://www.theatlantic.com/magazine/archive/2021/04/how-special-ops-became-the-solution-to-everything/618080/ – оригинал на английском
Об использовании США сил специальных операций для поддержания своего внешнеполитического диктата.
Американские силы спецопераций действуют повсюду
За несколько десятилетий Соединенные Штаты полностью трансформировали свои вооруженные силы или, по крайней мере, ту их часть, которая активно воюет. Это произошло без особой помпы и без особого внимания общественности. Но без всякого предварительного плана я лично видел часть этой эволюции. Одна из моих ранних книг, «Падение черного ястреба», была о провальной миссии спецназа США в Сомали. Другая, «Гости Аятоллы», о кризисе с заложниками в Иране, подробно описала неудачную, но важную операцию по спасению самого спецназа. Американские спецназовцы участвовали в успешной охоте на наркобарона Пабло Эскобара, героя моей книги «Убить Пабло», и провели рейд, положивший конец карьере Усамы бен Ладена, объекта книги «Финиш». Выбирая драматические военные операции в качестве тем, я таким образом отчасти зафиксировал хронику движения спецназовцев от кулис к авансцене.
Большие корабли, стратегические бомбардировщики, атомные подводные лодки, грозные ракеты, огромные армии — все это по-прежнему являет собой обычное представление об американской мощи и поглощает около 98 процентов бюджета Пентагона. Силы спецназа, напротив, удивительно малы. И все же теперь они несут ответственность за большую часть боевых действий в реальных или потенциальных проблемных точках по всему миру. Сегодня спецоперации управляются Командованием специальных операций, или SOCOM, «действующим воюющим командованием», которое подчиняется непосредственно министру обороны. Оно приобрело свою центральную роль, несмотря на изначально жесткое сопротивление со стороны обычных вооруженных сил, и большинство из нас этого даже не заметило.
Произошло это по необходимости. Сейчас мы живем в открытом мире «конкуренции на грани конфликта», если использовать выражение из военной доктрины. "В настоящее время существует континуум абсолютного мира, которого никогда не было на планете, который прочно отделяет нас от полномасштабных боевых действий, — сказал мне в прошлом году генерал Раймонд А. "Тони"Томас, бывший глава SOCOM. — И вот между этими точками и существует это непростое промежуточное пространство«.
SOCOM, чью генеалогию можно проследить вплоть до небольшой группы по спасению заложников, возникшей в 1979 году, выросло до того, что полностью заняло это самое промежуточное пространство. Состоящее из элитных солдат, набранных из всех основных видов войск — «морских котиков», армейских подразделений «Дельта» и зеленых беретов, воздушно-десантных частей ВВС, десантников морской пехоты — оно действует более чем в 80 странах и разрослось до 75 000, включая гражданских служащих. Командование проводит рейды, подобные рейдам в Сирии в 2019 году, в результате которых был убит лидер Исламского государства* Абу Бакр аль-Багдади, а также наносит удары с помощью беспилотников, подобные тому, под которым в Ираке в 2020 погиб иранский генерал-майор Касем Сулеймани. SOCOM работает над обнаружением скрытых ядерных ракетных объектов в Северной Корее.
Использование обычных вооруженных сил похоже на использование кувалды. Действия спецназа больше похожи на швейцарский армейский нож. За прошедшие годы США поняли, насколько универсальным может быть этот нож; гибкость и компетентность спецназа оказались бесценными. В то же время изолированность и элитарность этих боевых единиц породили их собственную культуру с элементами, которые некоторые из их собственных руководителей, к их чести, назвали вызывающими беспокойство, и которые в некоторых случаях свидетельствовали о пренебрежении традиционными ценностями вооруженных сил Америки. Большая часть действий SOCOM проходит в атмосфере глубокой секретности. Большинство американцев не подозревают о том, что они действуют в какой-то стране, до тех пор, пока не объявляется об их выводе. Или пока что-то не пойдет не так, как в Нигере в 2017 году, когда четыре солдата спецназа были убиты, попав в засаду.
Примечательно, что рост SOCOM был вызван как его успехами, так и неудачами. И, возможно, из-за того, что спецназ — такой гибкий инструмент, этот рост позволил США умножить способы использования силы за рубежом без особого учета генеральной стратегии. Появление ядерного оружия в 1940-х годах поставило лидеров перед неотложными этическими и стратегическими проблемами. Определение целей для такого оружия автоматически потребовало нового осмысления основополагающих ценностей демократии, природы многосторонних союзов, моральности войны как таковой и масштабов амбиций США в мире. Из-за своей таинственной природы спецоперации не требуют таких сложных расчетов — и, по сути, могут способствовать иллюзии, что они не нуждаются ни в каких стратегических рамках. Хорошо иметь швейцарский армейский нож. И все же возможности даже самого универсального ножа ограничены.
Как специальные силы заняли такое важное место в американских военных операциях — и даже во внешней политике?
История их роста весьма красноречива. В оборонном секторе, где каждый вид вооруженных сил подает себя как единственный в своем роде: «Нас мало. Но мы гордые»- существует давняя институциональная неприязнь к отдельным элитным подразделениям, которые выкачивают опытных и талантливых бойцов и которые находятся первыми в очереди на выполнение сложных миссий. Президент Джон Ф. Кеннеди выступил против этого порядка, когда поднял авторитет Зеленых Беретов. Это вроде бы была блестящая идея, которая, однако, сгорела во Вьетнаме, где первоначальный отряд советников в «зеленых беретах» — которые делали больше, чем советовали — перерос в полномасштабную войну с участием более 500 000 человек.
Зеленые береты выжили как элитное подразделение, но многие амбициозные армейские офицеры считали место в спецназе смертью своей карьеры.
Затем в ноябре 1979 года произошел кризис с захватом заложников в Иране. Через два дня после штурма иранскими студентами посольства США в Тегеране высшее руководство Америки собралось в «Танке», подземном конференц-зале Пентагона, чтобы обсудить, как военные могут отреагировать, если бы президент Джимми Картер приказал бы действовать.
На бумаге тогда уже существовало нечто под названием Delta Force. Это было детище полковника Чарли Беквита, не очень образованного, сильно пьющего и упрямого армейского офицера, недолго служивший когда-то в британских специальных десантных подразделениях в Малайе. Он так долго агитировал за создание аналогичного многоцелевого боевого подразделения в армии США, что оттолкнул от себя многих своих начальников, что объясняло тот факт, что, он все еще был полковником, когда вышел в отставку. Но в середине 1970-х годов среди газетных заголовков замелькали сообщения о двух захватывающих спасательных операциях. Специальное израильское подразделение штурмовало аэропорт в Энтеббе, Уганда, в 1976 году и спасло более 100 пассажиров, похищенных с угнанного авиалайнера. Год спустя специальное немецкое подразделение сделало то же самое в Могадишо, Сомали. Акции Беквита резко выросли.
Когда было захвачено посольство в Тегеране, Delta Force еще не выполнила ни одной миссии, и вставшая задача была для нее невообразимой. Спасение множества американских заложников из города с миллионами враждебных мусульман, которые регулярно собирались, чтобы скандировать «Смерть Америке», расположенного в сотнях миль от любого потенциального плацдарма поддержки и обеспечения, было совсем не похоже на штурм запаркованного авиалайнера. Но Картер хотел военного варианта.
«Ясно, что мы не хотим этого делать», — сказал майор Льюис «Баки» Беррусс, оперативный помощник Беквита, обращаясь к начальству в «Танке». Обрисованный им план типа «если мы уж должны это сделать» был смелым и дерзким сценарием в стиле Руба Голдберга (американский писатель и карикатурист, смеявшийся над заумными схемами достижения простых целей — прим. ред.). Вывод тогда был очевиден: «Мы не готовы».
Несколько месяцев спустя они уже должны были быть готовыми: Картер был в отчаянии. Был составлен новый план, лишь немного более правдоподобный, чем прежний. Вертолеты должны были доставить команду «Дельты» в Тегеран, а затем забрать спецназовцев и спасенных заложников со стадиона рядом с посольством. Все они должны были быть доставлены на аэродром, охраняемый ротой рейнджеров. «Орлиный коготь», как называлась операция, так и не преодолел первое препятствие — добраться до Тегерана. Единственные вертолеты, достаточно большие для этой миссии, не могли быть заправлены в полете, поэтому вертолеты должны были выполнить сложную ночную встречу в иранской пустыне с самолетами-заправщиками. В результате аварии на месте приземления одного из них возник мощный пожар, в результате которого погибли восемь военнослужащих. Миссия «Орлиный коготь» остается одной из самых унизительных неудач в американских военных анналах — неудача, которая стала толчком к расширению сил специальных операций.
После «Орлиного когтя» расследование, проведенное комиссией комиссия Холлоуэя, обнаружило, что Пентагон был абсолютно не готов к дерзким целевым совместным операциям. Это выявило ужасающее отсутствие межведомственного и внутриправительственного взаимодействия. Планировщикам операции пришлось буквально умолять передать им чертежи комплекса американского посольства в Тегеране. Пилоты военно-морских сил, которые летели на вертолетах через пустыню, даже не провели тренировочных полетов, которых требовали от них планировщики.
В качестве одного из путей решения возникших проблем комиссия Холлоуэя рекомендовала создать Объединенное командование специальных операций — JSOC, как оно позднее будет названо. В войсках эту идею возненавидели. Адмирал Джеймс Ставридис, бывший главнокомандующий силами США в Европе и человек, который всю свою карьеру провел в обычных видах вооруженных сил, сказал мне: «Военно-морской флот не хотел отказываться от своих „морских котиков", сухопутные войска не хотела отказаться от батальонов „рейнджеров", а морская пехота даже не стала об этом говорить. Разные виды наших войск боролись с этим, и боролись на всех уровнях».
После создания JSOC к нему относились, как к пасынку. В конце концов, для административного оформления процесса создания Объединенного командования в Форт-Брэгг было отправлено 70 человек. Этой группе были приданы небольшое количество спецназа Delta Force, команда «морских котиков» и ротационный батальон рейнджеров для выполнения конкретных задач. Был создан вертолетный отряд специального назначения. Но JSOC зависел от практически случайного финансирования и полагался на скупую цепочку командования при выполнении миссий.
Так обстояли дела в октябре 1983 года, когда США вторглись в Гренаду, крошечный остров в Карибском бассейне. Его коммунистическое правительство, ориентированное на Кубу, рухнуло, а его лидер Морис Бишоп был убит. Сказав, что он опасается за безопасность 600 американских студентов-медиков в университете Св. Георгия на острове, президент Рональд Рейган приказал военным взять контроль над Гренадой и доставить студентов домой. Спасение заложников было его главной задачей. Объединенное командование стало ключевым исполнителем вторжения, которое быстро закончилось. Белый дом Рейгана отметил операцию как блестящий успех. Но в вооруженных силах ее расценили как полную неудачу.
Генерал Томас, которому сейчас 62 года, был тогда лейтенантом, прибывшим на остров с первой волной спецназовцев. Когда разразилась катастрофа в Иране, он учился в Вест-Пойнте и тогда не представлял себе, насколько важным окажется Гренада для военных и для него самого. Но в реальности он будет участвовать почти во всех крупных военных действиях США в следующие четыре десятилетия.
По словам Томаса, вторжение в Гренаду представляло собой «шоу клоунов». Объединенному командованию пришлось по большей части полагаться на туристические карты, поскольку военные топографические карты отсутствовали. Четыре «морских котика» утонули во время разведывательной операции перед вторжением. Было известно, что на острове находятся кубинские и гренадские военные, но никто точно не знал, где, сколько и какое у них оружие. Команды, которые должны были работать вместе, не могли связываться между собой, потому что радиочастоты не были согласованы заранее. «Нам повезло, что мы не играли против команды класса А», — признал Томас.
Взвод Томаса участвовал в штурме казарм Каливиньи, куда, как сообщалось, несколько сотен кубинских и гренадских солдат отступили для последнего боя. Нападавшие были втиснуты в четыре вертолета Black Hawk, по 15 рейнджеров в каждом вертолете… «Я имею в виду, их просто перегрузили», — повторил Томас.
«Мы полетели над океаном, и три из четырех вертолетов разбились», — сказал Томас. Еще три человека погибли. В казармах не было ни кубинцев, ни гренадцев.
Генерал-майор Ричард Шольтес, который был командующим Объединенного командования во время операции в Гренаде, свидетельствовал об этих и других неудачах на закрытом заседании подкомитета Сената по вооруженным силам в августе 1986 года. Сенатор Сэм Нанн назвал эти показания «мягко говоря, глубоко тревожными». И кое-что после этого сделал.
Катастрофа в Иране привела к созданию JSOC. Ошибки в Гренаде привели к созданию SOCOM. Благодаря поправке, внесенной сенатором Нанном и сенатором Уильямом Коэном, у спецназа появилось собственное управление и собственный бюджет. Сегодня годовой бюджет Командования сил специальных операций составляет около 13 миллиардов долларов, что составляет 2% от всех военных расходов (и примерно столько же, сколько стоит построить авианосец). Поправка Нанна-Коэна также придала SOCOM серьезный авторитет. С этого момента Командование спецоперацию возглавляет четырехзвездный генерал или полный адмирал, и его миссии стали значительно расширяться.
В 1987 году Ставридис был лейтенантом-командором на крейсере, дислоцированном в Персидском заливе в рамках операции Earnest Will, крупнейшей морской конвойной миссии со времен Второй мировой войны. Он охранял кувейтские нефтяные танкеры, которые были спасательным кругом для Саддама Хусейна, который в то время был втянут в семилетнюю войну с Ираном, а его поддерживали Соединенные Штаты, его будущий враг. На танкеры напали иранские ВМС. Отряды спецназа использовали американские корабли в качестве платформ для противодействия атакам Ирана. Ставридис был впечатлен.
«Это был первый раз, когда мы действительно начали видеть их на поле боя», — вспоминает он. Кувейтские корабли нужно было занимать людьми и защищать, что не было той работой, которую выполнял регулярный флот. «Мы, военно-морской флот — Большой флот — не захватывали военный корабль уже целое столетие, — сказал Ставридис. — А этих парней научили делать это… в отличие от меня, который умел всего лишь схватить несколько наших моряков, вручить им пистолет 45-го калибра и сказать: «Следуйте за мной!».
Силы спецопераций стали «звездой» вторжения в Панаму в 1989 году, операции, которая прошла так же гладко, как и операция «Гренада». Команда «Дельты» обнаружила диктатора Мануэля Норьегу, помогла поймать его и доставить в Соединенные Штаты для судебного преследования как торговца наркотиками и отмывателя денег. Томас тогда был командиром роты рейнджеров. Он назвал панамскую операцию «выпускным мероприятием». Американские лидеры начали находить новые применения для сил спецопераций.
Когда Саддам вторгся в Кувейт в 1990 году, президент Джордж Буш собрал союзническую коалицию, чтобы изгнать иракцев. Эта попытка, получившая название «Буря в пустыне», была возвратом к обычной войне — столкновением больших армий. Но возможность для спецопераций появилась очень быстро. На встрече с членами Объединенного комитета начальников штабов генерал Колин Пауэлл, его председатель, вручил некий документ генералу Уэйну Даунингу, бывшему рейнджеру, а затем руководителю JSOC. Пауэлл сказал: «Это только что пришло от израильтян». Ирак начал обстреливать Израиль ракетами «Скад» с мобильных пусковых установок, расположенных в обширной пустыне на западе Ирака. Израильтяне готовились найти и уничтожить их, чего Пауэлл хотел избежать. Ведь если израильтяне вступили бы в войну, это оскорбило бы арабские государства и, возможно, нанесло бы серьезный вред коалиции.
«Ты можешь это сделать?» — спросил Пауэлл Даунинга. Сможет ли он уничтожить «Скады»?
В считанные дни группы Объединенного командования разбили лагерь на удаленных наблюдательных постах в пустыне, нанося удары по иракским ракетным колоннам с воздуха или носясь по песку на шестиколесных боевых машинах и выглядя как пиратские банды «Безумного Макса». Позже будут подняты вопросы о том, были ли в ходе этих атак уничтожены настоящие ракетные пусковые установки или фальшивые цели, использованные Саддамом, но нет никаких сомнений в том, что достигнутые результаты были быстрыми и серьезными удерживали Израиль от вступления в войну.
Результаты были засняты на пленку. «Нам повезло, и мы вышли прямо на пусковую установку «Скад» через два или три дня после начала операции, — вспоминал Томас. — Нападение было снято с вертолета, который летел ниже и медленнее, чем самолеты, которые обеспечивали большую часть видеоматериалов, просматриваемых в нашей штаб-квартире. Наши изображения были такими же четкими и яркими, как в видеоигре. После того, как первая пусковая установка «Скад» была уничтожена, Даунинг показал запись на брифинге генералу Норману Шварцкопфу, командующему войсками коалиции, который был поражен ее точностью и деталями. «Норм спросил: „Эй, это что тренировочная запись из Фрт-Брэгга?"- рассказывал Томас. — А Даунинг ответил: „Нет, это было снято под Эль-Каймом на севере Ирака"». (Эль-Кайм — город в Ираке, расположенный почти в 400 км северо-западнее Багдада вблизи сирийской границы — прим. ред.). Так игра в «Найти и уничтожить» стала еще одной специализацией SOCOM.
Опытные солдаты SOCOM первыми начали применять новые технологии, часто покупая с полок магазинов технику, не поступавшую по обычным каналам снабжения. Как и в большинстве других областей деятельности, это были современные средства телекоммуникации, которые значительно преображают боевые действия.
В декабре 1998 года в закрытом кузове пикапа возле Врсани, деревни на северо-востоке Боснии, у Томаса произошло то, что он назвал "явлением снайперу сенсора-Бога«. Тогда он был подполковником, и командовал ротой JSOC «Дельта». Задача состояла в охоте на человека. Томас и его рота выслеживали Радислава Крстича, одноногого сербского командира времен югославских войн, которому за месяц до этого в Гааге было предъявлено обвинение Международным уголовным трибуналом по бывшей Югославии.
Подразделение Томаса несколько дней наблюдало за Крстичем. Беспилотные летательные аппараты были еще делом будущего, но у Томаса был вертолет с камерой высокого разрешения. Он передавал живое изображение на телевизор Sony, который Томас держал у себя на коленях. Его пикап был спрятан в зарослях примерно в 200 метрах от дороги, по которой, как он знал, собирается проехать Крстич. Немецкий спецназ снабдил подразделение Томаса ловушкой — сеткой из прочной резины, которая могла остановить и захватить даже мчащийся автомобиль.
Была вполне возможна перестрелка, поэтому у Томаса был список строго запрещенных сценариев: нельзя было допустить присутствия на месте операции местной полиции, российских войск или детей. Когда машина Крстича приблизилась к месту засады, впереди нее оказалась российская колонна, а затем — местная военно-полицейская машина. Они прошли мимо места, в котором спрятался американский спецназ. Наконец на экране телевизора появился школьный автобус. За ним машина. Вот она, змеиная хитрость серба! Томас увидел, как школьный автобус выезжает из зоны поражения. Оставались считанные секунды. «Выполнять!» — приказал он. Автомобиль Крстича попал в сеть, и его взяли без происшествий.
В дальнейшем Томаса будут дразнить по поводу этого эпизода: целая команда «Дельта» охотилась на одноногого серба? Что тогда особенно впечатлило Томаса, так это то, насколько полезнее оказался телевизионный экран, чем два его собственных глаза. Если бы не вид сверху, покрывающий всю дорогу, он бы прервал операцию на школьном автобусе. Именно тогда Томасу пришло в голову: вот куда мы идем в будущем.
Живое видеонаблюдение только начиналось, когда Стэнли Маккристал принял Объединенное командование специальных операций в 2003 году. Вторжению США в Ирак было восемь месяцев. Отряды спецназа все еще охотились на Саддама и другие «важные цели», когда возник новый враг: Абу Мусаб аз-Заркави, джихадист, известный как «Шейх убийц». Его адепты взрывали бомбы в людных местах, нападали на американских солдат, похищали «неверных» и обезглавливали их в ужасающих видеороликах, размещаемых в Интернете.
Маккристал слыл неутомимым борцом. С изможденным лицом, впалыми глазами и всегда напряженный, он был известен своим аскетизмом и дисциплиной. Он превратил свое командование в самое эффективную армию охотников-убийц в мире, и сам служил образцом для всего командования. Конечно, Маккристал не был равен китайскому гению войны Сунь-Цзы. Но, научив свое командование правильно оценивать противника и встречать его атаки творчески, он трансформировал все JSOC и, затем, и его последователя — SOCOM. Он понимал, что способность оцифровывать информацию — все эти аудиофайлы, видеофайлы, карты, тексты, электронные письма, телефонные звонки, документы — может быстро привести его к поставленным перед его командованием целям.
Как и большинству инноваций, Маккристалу многие сопротивлялись, в том числе и в самом SOCOM. Он хотел расширить и изменить охват и технику решения задач, добавив целый ряд специальных технологий, в некоторых случаях требующих привлечения гражданских подрядчиков, которые не имели ничего общего с традиционными военными операциями. Он объяснил мне ситуацию таким образом, что сделал его позицию понятной и ясно выдели те цели, которые четко двигают им только в одном направлении. «Внутри моего командования была группа людей, которые говорили: „Нам нужно вернуться в Штаты и подождать, пока на место операции не подошлют специалистов по спасению заложников или что-то в этом роде, и вот тогда мы выполним наши специальные обязанности", — рассказывал Маккристал. — А я в ответ сказал им: „Слушайте, если мы здесь не сможем выполнять сами почти всю работу, то тогда и не можем претендовать на элитный статус и быть первыми в очереди на ресурсы и приоритет"». Было и сопротивление со стороны других ведомств, в поддержке которых он нуждался, в частности ЦРУ, которое сопротивлялось выводу следователей, аналитиков, разработчиков программного обеспечения и экспертов по видеофиксации из-под их прямого контроля. Но в конечном счете Маккристал получил то, чего хотел.
Его сильно модернизированная команда с мощной технической поддержкой нашла, отследила и прикончила самого Заркави, нанеся воздушный удар по одному из его укрытий к северу от Багдада в июне 2006 года. К тому времени его террористическая сеть была уничтожена. Его ликвидация в тот момент была важной с политической точки зрения. Кроме того, она демонстрировала границы даже очень искусного применения силы. Повстанческое движение продолжалось и в конечном итоге выросло в ИГИЛ.* Конечно, успешные действия Маккристала не могли сравниться по силе влияния на «разворот» войны в нужном нам направлении с титаническим «рывком» генерала Дэвида Петреуса в 2007 году. Но Маккристал дал SOCOM новый и удивительно мощный инструмент.
И люди заметили это. Стали доступны деньги, как вспоминал Маккристал, для получения всего, в чем он нуждался. Само определение JSOC снова изменилось. Это уже не были просто элитные «бойцы» или «снайперы», бесшумно появляющиеся из бесшумных вертолетов; это стало тем, что в наукообразном исследовании какой-нибудь бизнес-школы назвали бы «полностью интегрированной сетью разведки и нападения». Но, как признавал сам Маккристал, внутри SOCOM и в других службах всегда будут скептики, которые считают, что «мы должны вернуться к тому, чтобы быть особой крошечной группой особых людей». И, как он также признается, революция в тактике спецопераций — это не то же самое, что стратегическая мудрость или успех.
Обама однажды сказал военным: «Может быть, лучшее, что мы можем делать сегодня, — это косить траву» — то есть решать проблемы по краям мировой площадки. И командование спецопераций как раз и предоставило ему возможность «косить траву по краям», по крайней мере, на какое-то время.
Спасение заложников, охота за людьми, операции типа «найти и уничтожить» — это стало главным направлением деятельности американских вооруженных сил по всему миру. И нашумевшие события из этой серии серьезно укрепили статус Командования специальных операций. Самым драматичным из них была ликвидация Усамы бен Ладена в Абботтабаде, Пакистан, в 2011 году. После того, как ЦРУ установило его местонахождение, группа спецназа «морских котиков» SEAL преодолела систему ПВО Пакистана и поразила базу бен Ладена. Томас был заместителем командующего этой операцией, руководил которой адмирал Уильяма Макрейвена, который позже в том же году стал командующим SOCOM. Несмотря на то, что в своей карьере Макрейвен делал упор на действия снайперов, с приходом в Командование он использовал более изощренную тактику «зеленых беретов» и привлек в SOCOM команды людей, которые были знакомы с местными языками и культурами, знали, как налаживать связи в местных сообществах и обладали дипломатическими способностями, позволявшими им действительно служить советниками, а не командовать всем и вся.
Такой подход нашел понимание у президента Барака Обамы, который пытался подавить возникающие террористические угрозы, одновременно сокращая численность американских войск за границей. Небольшие подразделения SOCOM должны были руководить борьбой против исламистских сетей в Африке и Азии, работая в основном через местные вооруженные силы. Разведывательная сеть и воздушные средства Командования должны были дать курдским, иракским и сирийским повстанцам подавляющее преимущество против ИГИЛ. Используя SOCOM, США вели борьбу, но не лидировали открыто и больше не несли на своих плечах все ее бремя. Это открыло Обаму для политических атак за «руководство сзади», что выявило фундаментальное непонимание в американском истеблишменте происходящих изменений. Обама, довольный тем, что смог держать американские вооруженные силы за рубежом вне постоянного поля зрения общественности, в то же время готов был действовать тогда, когда для этого представлялся подходящий случай. Томас описывал Обаму как «голодную собаку», в том, что касалось вопросов национальной безопасности.
Во время президентства Обамы SOCOM было весьма активно — помимо крупных формирований на Ближнем Востоке, у него были более мелкие подразделения в Нигере, Чаде, Мали, Южной Корее, Филиппинах, Колумбии, Сальвадоре, Перу и десятках других стран. Это позволяло Пентагону осторожно относиться к открытию новых крупных «фронтов». Когда «Аш-Шабаб»*, воинствующая исламистская группировка в Сомали, стала проявлять признаки растущей силы, возникли некоторые опасения, что Обама может бросить в бой с ней крупные силы. Томас был в ситуационной комнате, когда высокопоставленные представители Пентагона изложили свои варианты, ожидая, что президент расширит военные операции на Ближнем Востоке. Как вспоминает Томас, в конце брифинга Обама сделал два замечания: «Во-первых, мы недостаточно знаем ситуацию. И, во-вторых, возможно, лучшее, что мы можем сделать сейчас, — это косить траву». Это означало: тихо работать над проблемой по периферии. И SOCOM дал ему возможность «косить траву», по крайней мере, на какое-то время.
Маккристал объяснил, что силы специального назначения популярны по двум причинам: «Во-первых, потому что их бойцы выглядят сексуально, а во-вторых, потому что они рассматриваются как способ делать что-то дешево. Это означает, что вы можете отправить 10 смелых людей для выполнения работы на которую можно послать 100 000 солдат, что, разумеется, повлечет за собой политические издержки и жертвы». На самом деле, продолжил он, как раз-то «несексуальные части» сил специальных операций и могут иметь более гораздо более сильное воздействие на ситуацию. Ликвидация или поимка смертоносного врага вызывает чувство справедливости и обеспечивает мгновенное удовлетворение, однако на самом деле устранение лидера террористов не является окончательной победой. Если говорить словами Обамы, это всего лишь «скашивание травы».
Как говорил Обама Маккристалу, когда беседовал с ним после операции по ликвидации бен Ладена: «В конечном счете, ничего из этого не сработает, если мы не будем эффективно сотрудничать с другими странами, если мы не будем применять умную дипломатию и не будем пытаться изменить наш имидж в мусульманском мире, чтобы уничтожить саму базу экстремизма. Сами по себе „целевые ликвидации" не являются конечной целью. Хотя я рад, что они у нас получаются».
В жизни всегда есть риск восхищения руководителями. Во время пребывания Томаса на посту командующего SOCOM с 2016 по 2019 год объем его ответственности рос темпами, которые он называет «безумными». Перед его и без того разросшейся организацией ставились все новые задачи, зачастую запоздавшие, даже несмотря на то, что преемник Обамы на посту президента произвел несколько резких сокращений или выводов войск, особенно в Сирии и Афганистане. Слова и политика Дональда Трампа были непредсказуемыми, но задачи SOCOM продолжали шириться.
Активным приоритетом оставалась борьба с воинственным экстремизмом, то есть с такими движениями и группами, как «Талибан»*, ИГИЛ*, «Аль-Каида»* и «Аш-Шабаб»*. SOCOM также было поручено разработать чрезвычайные планы на случай конфликта с Ираном и Северной Кореей. Томас уже размещал подразделения практически во всех европейских странах, граничащих с Россией, и разрабатывал планы сдерживания Китая. В 2017 году ответственность за выявление оружия массового уничтожения во всем мире была передана от Стратегического командования США Командованию сил спецопераций SOCOM, которому примерно в то же время были поставлены задачи по информационной войне. SOCOM взяло на себя ведущую роль в использовании искусственного интеллекта, чтобы быть способной конкурировать на современном поле боя с использованием компьютеров. А еще есть все эти «открытые» или не секретные миссии по всему миру — обучение местных военных и выстраивание с ними отношений, а также взаимодействия в области разведки.
Томас признает, что он проиграл в борьбе за то, чтобы его командование не стало больше и забюрократизировалось. Несмотря на все его просьбы о поддержке со стороны министра обороны Джеймса Мэттиса о более сдержанном выстраивании приоритетов, Командованию продолжали поступать новые задачи. Томасу никогда не помогали советом сверху. А его собственное мнение не всегда оказывалось востребованным. «Мы даже не участвовали в обсуждении стратегии национальной обороны», — сказал мне Томас. Он вспомнил, как спросил генерала Джозефа Данфорда, председателя Объединенного комитета начальников штабов: «Слушай, почему меня не приглашают „Танк" (ситуационную комнату Белого дома?» На что Данфорд ответил: «Тони, ты ведь не представляешь отдельный вид войск. Вы ведь просто некая общность людей, только похожая на войска».
Томас, как и Джемс Ставридис, считают, что Командование спецопераций должно быть официально реорганизовано в отдельный вид войск. Уильям Макрейвен с этим не согласен, утверждая, что сила SOCOM заключается в его «общем» аспекте: «У вас есть разнообразие мыслей, у вас разноплановый опыт, и нет ничего лучше для принятия правильного решения, чем разнообразие». Генерал Джозеф Вотел, который стал командующим SOCOM вслед за Макрейвеном, занимает по этому вопросу промежуточную позицию, но считает, что командующий SOCOM должен быть членом Объединенного комитета начальников штабов.
Очевидно, что ключевой игрок в мировых военных операциях США должен занять место за столом национального военного планирования. Если не произойдет катастрофическая война между крупными державами, SOCOM, вероятно, останется основным способом проецирования Америкой своей мощи во всем мире. Тем способом, который хорошо подходит для войны 21-го века, которая, скорее всего, будет иметь глобальный, разноплановый и союзнический характер. Это само по себе вызывает вопросы о том, правильно ли расходуются Америкой огромные средства на традиционные виды вооруженных сил и можно ли их сократить. Но собственный рост SOCOM также должен нас настораживать. Право приказывать наносить точечные удары и совершать целевые ликвидации, часто покрытые завесой секретности, позволяет президенту действовать с минимальным контролем со стороны общественности и может соблазнить президента заменить разработку целостной долгосрочной стратегии серией несколько небольших ярких подвигов. Как признают руководители SOCOM, невозможно победить движение, например, такое, как «Аш-Шабаб», имеющее глубокие исторические корни, всего лишь периодически «выбивая из обоймы» его лидеров. Более того, если уж вы начнете «косить траву», то где и когда вы остановитесь?
Даже помимо всего этого, в долгосрочной перспективе иллюзия собственного «величия» может повредить эффективности SOCOM. Командование спецопераций стало центральным действующим лицом в современных американских вооруженных силах благодаря своей быстрой адаптируемости, а также знаниям и опыту своего личного состава. Но по мере своего роста SOCOM рискует потерять не только свой элитный статус. Оно рискует превратиться в самоуверенную, закостеневшую бюрократическую структуру, которую и призвано было заменить.
И это уже происходит. Административный состав первых групп Delta Force был очень скромным. Сегодня центральное командование SOCOM на базе ВВС Макдилл в Тампе, Флорида, представляет собой большой и сложный механизм. «Люди часто обвиняют военных в том, что они швыряют деньги на решение проблем, — сказал мне Баки Беррусс, бывший офицер Delta Force. — Мы этого не делаем. Мы бросаем на проблемы штабы. А над этими штабами в конечном счете вырастают многие слои других вышестоящих штабов. И вот через все эти штабные слои вам и предстоит продираться».
Маккристал предвидел это. Он вспоминает, как посещал одну военную конференцию в 2007 году. Тогда он столкнулся в спортзале с другой «предрассветной крысой», бывшим «морским котиком» в отставке, который посетовал: «Это уже не похоже на старые времена, не так ли?»
«Нет», — согласился Маккристал.
А затем спросил: «Что ты имеешь в виду?»
«Эти парни просто не…» Маккристалу показалось, что его собеседник собирался сказать «герои», но остановил себя. «Они не такие, как мы».
«О чем ты говоришь?» — ответил Маккристал. — Эти парни делают в сто раз больше, чем когда-то мечтали сделать мы, и делают это лучше«.
Его друг, похоже, был разочарован ответом, поэтому Маккристал пояснил: «Это уже не несколько, ну, здоровенных парней. Черт, теперь это настоящая машина. И мы с тобой теперь не знаем, как ею управлять».
Марк Боуден
https://inosmi.ru/military/20210320/249378406.html – цинк
https://inosmi.ru/politic/20210321/249382810.html – цинк
https://www.theatlantic.com/magazine/archive/2021/04/how-special-ops-became-the-solution-to-everything/618080/ – оригинал на английском
Типичные понты типичного амержыда: сказки выдавать за историческую аналитику. А всего делов – кто набрался смелости навалять пендосам, тот и навалял. А сами пендосы могут “победить” только тех, кого сами и организовали. Хирои, аннака…
Три из четырех вертолетов разбились,трое котиков утонуло(хренасе,котики и не умеют плавать),но казармы гренадцев были пусты.)))Да вам крупно повезло тогда пиндосы,потерять троих,и не убить ни одного противника.)))