В защиту Лысенко

«Практика — критерий истины», «теория без практики мертва» — эти фразы принадлежат классикам марксизма Карлу Марксу и Владимиру Ленину. Действительно, какой смысл отстаивать теорию, если она не отражает объективную реальность с предельной адекватностью?

Общеизвестно, что при научном познании необходимо руководствоваться трёхступенчатым принципом: 1) накопление практического опыта, 2) формулирование теории, 3) проверка теории на практике. Так и достигается истина.
https://ic.pics.livejournal.com/ss69100/44650003/2538101/2538101_600.jpg
Но этот принцип нужно тоже правильно понимать.

Во-первых, накопление практического опыта — это не стихийный процесс без участия познающего субъекта, а целенаправленная экспериментальная и аналитическая работа, следовательно, работа, основанная на некотором первоначальном теоретическом представлении и методологии.

История науки знает немало примеров, когда этот первый этап без должной методологической подготовки уводил исследование в волюнтаризм и мистику.

Во-вторых, проверка теории на практике прежде всего означает соответствие выводов теории всей общественно-исторической практике человечества, в том числе и приводящим к одинаковым результатам экспериментов. Таким образом, трёхступенчатый принцип ещё и триединый: теория и практика в научном познании, гипотезы и их проверка, обретают известную степень тождественности.

Какова основная роль науки, в частности в деле изучения природы? Основная роль науки есть познание реальных законов природы для последующего их применения во благо общества. Однако такой роль науки должна быть по существу, а что же мы имеем в реальности классового общества?

На самом деле многие века наука была и во многом остается инструментом для улучшения жизни немногих за счет эксплуатируемого большинства. Блага и достижения науки достаются трудящимся классам по остаточному принципу. Таково значение науки в условиях борьбы классов.

Но традиционное значение науки принципиально изменилось в первой половине 20-го века, во времена социалистических революций и построения государств нового типа. Тогда создавались государства, основной задачей которых было служение всему народу, а не группке богатеев, следовательно, и наука получала совершенно иное звучание как двигатель народного благосостояния.

Примером служения науки всему обществу на первой фазе коммунистического общественно-экономического строя в СССР служит агробиология Т.Д. Лысенко и его школы. К слову, вторым по степени очернения и оболганности буржуазной пропагандой после Сталина является именно Лысенко. Возьмем определение «лысенковщины» из Википедии:

«Лысенковщина — политическая кампания по преследованию и шельмованию группы генетиков, отрицанию генетики (вейсманизма-морганизма) и временному запрету генетических исследований в СССР (при том, что Институт генетики продолжал своё существование)».

В данном определении можно заметить несостыковки с логикой: вейсманизм-морганизм, т.е. частный случай генетики, приравнивается к генетике в целом, а также непонятно, зачем же был оставлен Институт генетики, если генетика якобы преследовалась и отрицалась? Теперь найдем цитаты самого Трофима Денисовича о генетике:

«Мы генетику не отвергаем. Настоящая генетика — это мичуринская биология».

Появляется новое понятие: мичуринская биология. Снова обратимся к Википедии:

«Мичуринская агробиология (также мичуринская биология, мичуринская генетика, мичуринское учение) — лженаучное направление в биологии, возникшее и достигшее кратковременного расцвета в середине XX века в СССР. Развивалось под руководством Т. Д. Лысенко. Философско-идеологическое обоснование мичуринской биологии дал И. И. Презент. К Ивану Владимировичу Мичурину имеет косвенное отношение».

Веское обвинение.

Почитав дополнительную литературу, можно выяснить, что в основе мичуринской генетики лежат положения:

1) условия жизни растений и животных влияют на их наследственность;

2) определённые изменения условий жизни могут вызывать определённые изменения наследственности;

3) путём сознательного изменения условий жизни — «воспитания» — растений и животных человек может получать направленные изменения их наследуемых признаков;

4) некоторые приобретённые признаки наследуются;

5) возможна внехромосомная передача наследственных признаков. Многие биологи и селекционеры считали, что изменения условий жизни оказывают влияние на наследственность.

Основатель теории эволюции Ч. Дарвин писал:

«Изменённые условия вызывают последствия, передающиеся по наследству, например, изменение периода цветения растений, перенесённых из одного климата в другой».

Знаменитый американский селекционер Л. Бербанк, который вывел более 800 новых сортов растений, был уверен:

«Каждая существующая на нашей земле растительная форма более или менее изменяется и всегда изменялась под влиянием окружающей среды».

Можно также найти позабытую цитату Вейсмана:

«Моя теория зиждется, с одной стороны, на определенных теоретических предпосылках, … а с другой — на отсутствии реальных доказательств наследования приобретенных признаков. Она может быть опровергнута двояко — либо прямым доказательством того, что приобретенные признаки наследуются, либо существованием явления, которое не объясняется больше ничем, кроме как тем, что такие признаки наследуются».

Очевидно, что в любом случае в доказательство к основным положениям мичуринской агробиологии необходимы какие-то примеры на практике или описание данных процессов теоретически (с теорией внехромосомного наследования приобретенных признаков понемногу начинает справляться современная наука эпигенетика).

На тот момент теоретические доказательства ещё не были хорошо сформулированы, в отличие от практических. А практические доказательства были таковы: вегетативная гибридизация, открытая Мичуриным, и яровизация, открытая Лысенко.

Суть вегетативной гибридизации заключается в следующем. При прививке растений выделяют понятия привой и подвой, говоря простым языком, привой — то, что присоединяют, а подвой — то, к чему присоединяют. В общем и целом, было замечено влияние подвоя на привой, суть которого была в изменении свойств привоя из-за изменения питания от подвоя.

Данный эксперимент был проведен множеством независимых экспериментаторов, что исключает возможность фальсификации или какого-либо сговора. К слову, и по сей день проводятся подобного рода эксперименты, в качестве примера можно привести известного в кругах садоводов В. Железова, который с помощью подобного явления выращивает вегетативно гибридизированные растения, давая исследовать и проверять их любым экспертам.

Что касается яровизации, то тут дело также известное. Яровизация заключалась в обработке семян во время зимы влажностью, но без допущения их прорастания. Этот приём позволил ускорить созревание и повысить урожайность зерновых, картофеля и других культур, а также высевать сорта яровой пшеницы в более северных, чем раньше, районах. В январе 1929 года Т.Д. Лысенко доложил о своих работах по яровизации на Всесоюзном съезде по генетике, селекции, семеноводству и племенному животноводству.

Предложенная Т.Д. Лысенко методика была одобрена специалистами и стала широко применяться в сельском хозяйстве СССР.

В 1932 году под яровизированные посевы было отведено до 200 тыс. га, в 1935 году — 600 тыс. га, в 1940 году — 13 млн. га.

В 1940 году яровизация дала около 15 млн центнеров дополнительного урожая. Да и сегодня метод яровизации активно используется как в сельском хозяйстве, так и в садоводстве.

Ролл-Хансен (Roll-Hansen, 1985) однажды задал хороший вопрос:

«Если лысенковский метод яровизации считается плохим, то почему он не критикуется и не отвергается экспертами в сельском хозяйстве?».

Таким образом Мичуринская агробиология не имеет никакого отношения к лженауке и является обычным направлением в биологии, а большинство ее положений актуальны и по сей день.

А теперь для полноты картины взглянем на условия деятельности и реальные достижения Трофима Денисовича и его команды, его агробиологии, разбив тем самым либеральный миф о «глупеньком, но хитром Лысенко, шельмовавшем всю генетическую науку Союза под носом у не менее глупого и бездарного Сталина».

Дискуссии по вопросам в биологии 1930 — 1940-х годов велись в сложной обстановке: во-первых, партией и правительством проводились индустриализация и коллективизация, требовавшие быструю и применимую на практике теорию, во-вторых, шла борьба с вредительством, диверсионной деятельностью и троцкизмом, что также вносило свои сложности в государственную деятельность.

В таких условиях государство нуждалось в профессионалах, способных на быстрое и оперативное внедрение действенных научных принципов в сельское хозяйство, а кабинетные разглагольствования, оторванные от жизни народа, государству были не к месту.

«Мы имеем чрезвычайно пышно разработанные главы генетики, тесно связанные, например, с дрозофилой, и полную неразработанность таких глав, которые бы имели особое значение для нашего народного хозяйства… знания, которые мы имеем пока о наследственности молочности, совершенно элементарны, отрывисты и, кроме тривиального вывода, что имеется много генов, влияющих на молочность, мы ничего на сегодняшний день не имеем» (Серебровский).

Т.Д. Лысенко, критикуя приоритетную ориентацию своих научных оппонентов на исследования в области хромосомной теории наследственности, говорил:

«Положения менделизма не дают никаких указаний насчёт семеноводческой работы… Если бы менделисты, мобилизовав свою науку, дали хотя бы намёк на то, как в 2 — 3 года получить сорт ржи и в 3-5 лет — сорт пшеницы, приспособленные к суровым сибирским условиям, неужели можно думать, что я бы от этого отказался?».

Но если Лысенко критиковал, то логично, что он должен был что-то предлагать. Итак, в 1935 году Лысенко предложил технику летней посадки картофеля чтобы решить проблему культивирования этой культуры в степной зоне юга России, т.к. культивирование картофеля в этих зонах долгое время было заброшено из-за вырождения клубней картофеля в этих сухих и жарких регионах.

Кроме того, Лысенко создал сорт яровой пшеницы, пригодный для выращивания в южных степях России. Также Трофим Денисович способствовал большому увеличению урожайности такой зерновой культуры, как просо, которое сыграло важную роль в обеспечении Красной Армии во время войны.

По рассказу Ю.Т. Лысенко, когда на заседании правительства, где обсуждалось присвоение званий Героя Социалистического труда, своих кандидатов предложила Академия наук СССР, Сталин, который вёл заседание, осведомился: «Лысенко в списке есть?».

Представитель академии, смутившись, ответил: «Нет». «Включить», — распорядился Сталин. Кто-то из собравшихся спросил: «За что?». Имелось в виду, понятное дело, уточнение формулировки к постановлению о награждении, но Сталин подумал, что ему возражают, и возмущённо воскликнул: «Как это — за что? Да хотя бы за заготовку проса — мы всю войну кормили армию этим просом!». Рассказ может быть и выдуман, но суть ситуации передана верно.

Также Т.Д. Лысенко был предложен хоть на первый взгляд и примитивный, но все же очень действенный и полезный метод сохранения части посадочного картофеля: разрезать клубень на части по одному глазку на каждый и использовать их как посадочный материал вместо целого клубня.

В некоторых случаях рекомендовалось использовать для посадки только глазок с небольшой частью клубня — верхушку, а остальное употребить в пищу. Благодаря данному способу посадки в суровых условиях военного времени страна получила дополнительную урожайность.

Успехи и достижения Лысенко стали возможны потому, что в основе его подхода лежал диалектический материализм. Лысенко прежде всего биолог-марксист, и как материалист он выдающийся ученик Дарвина, Мичурина и других великих биологов. Отсюда и практические результаты для сельского хозяйства.

Таким образом, Трофим Денисович Лысенко, его школа изобрели и внедрили множество инновационных для того времени решений, к тому же они отстаивали позиции прогрессивного направления науки, которое в скором времени все равно возродится под натиском накопленных фактов и наблюдаемых явлений.

Все нападки на академика Лысенко и его учеников беспочвенны по своей сути и граничат с истерическими нападками фанатиков.