Литовский выбор

Литовская государственность достигла наивысшего расцвета во времена, когда спорила с Москвой за первенство в объединении русских земель. Столетия в составе Речи Посполитой укрепили западный вектор страны, вхождение в Российскую империю вновь сменило его на восточный. Завоеванная Германией в ходе Первой мировой, Литва  получила независимость из рук Кайзера за полгода до крушения его империи. Это в дальнейшем и определило  германофильский курс литовского президента-диктатора А. Сметоны. Даже болезненный удар, нанесенный Германией в марте 1939 года, – ультиматум и потеря главного морского порта страны, Клайпеды с целой областью – не заставили его изменить. 

Литва должна была стать важным плацдармом для наступления Вермахта на СССР, и Германия вела интенсивные переговоры о её политическом подчинении. В апреле 1939 года там побывал с визитом Главнокомандующий литовской армии С. Раштикис, удостоенный личной встречи и беседы с Гитлером. Через полгода, 20 сентября, германский протекторат над Литвой обсуждался с литовским послом в Берлине Казисом Шкирпой. А. Сметона одобрил проект договора, который, помимо прочего, предусматривал контроль Рейха над «численностью, дислокацией и вооружениями литовской армии» и надзор специальной комиссии.

Не придавая большого значения договорам, Гитлер пять дней спустя утвердил директиву ОКВ № 4, предписывающую держать наготове в Восточной Пруссии силы, достаточные для того, чтобы быстро захватить Литву даже в случае вооружённого сопротивления. Рядом с германо­литовской границей было сконцентрировано 80 тысяч военнослужащих Вермахта и так называемых немецких «туристов», а также 200 боевых самолётов. Эти силы должны были морально поддерживать прогерманские элементы, действующие в Литве, а в случае необходимости осуществить вторжение.

Значение Литвы прекрасно осознавали и в Кремле. В ходе переговоров с Берлином Москва  сумела добиться её включения в сферу своих интересов. Это было зафиксировано советско-германским договором от 28 сентября 1939 года. В октябре советское руководство предложило Литве подписать договор о взаимопомощи. Ей возвращался Виленский край с древней столицей. Это предложение было из разряда тех, отказаться от которых невозможно. Взамен СССР получил право разместить на территории Литвы 20-тысячный военный контингент.

Однако мысли о переходе под германский протекторат Сметона не оставил. В Англии и Франции – гарантах независимости Польши, которые без боя сдали её Германии, – он разочаровался, а в выборе между национал-социализмом и социализмом, безусловно, ставил на первый. В декабре 1939 года генеральный штаб Литвы начал подготовку нового плана дислокации вооружённых сил, нацеливая их против введенных в страну подразделений Красной армии.

Сметона действовал в полном согласии с диктаторами Латвии и Эстонии. Союзнические отношения связывали три страны с 1921 года. В декабре 1939 года при активном содействии Германии в обстановке строжайшей секретности прошла таллиннская конференция их министров иностранных дел и совещание главнокомандующих и начальников отделов снабжения трех армий. Шли переговоры о создании «Прибалтийской Антанты». К марту 1940 года военный союз прибалтийских государств против СССР номинально оформился под эгидой Германии. Генеральные штабы их армий приступили к разработке оперативных планов на случай совместных с Вермахтом боевых действий против Красной армии.

Возобновились и переговоры о переходе Литвы под протекторат Германии. По поручению Сметоны их вел начальник Департамента государственной безопасности Августинас Повилайтис. О его активности подробно рассказано в книге А. Дюкова «Протекторат Литва». Там описаны тесные контакты Повилайтиса с политическим комиссаром Гестапо в Тильзите Х. Грефе, его отдых и автомобильное турне по Пруссии… После присоединения Виленского края Повилайтис зарекомендовал себя в глазах гестапо надежным союзником в борьбе против польского сопротивления.

Его-то и направил в феврале 1940 года Сметона с личным секретным поручением в Берлин. Посланцу предстояло изложить позицию президента германскому руководству: политическая ориентация на Англию и Францию признавалась ошибочной, отныне она сменяется на безусловно прогерманскую. Сметону интересовало, согласится ли Рейх принять Литву под свой протекторат и политическую опеку и как он отреагирует, если СССР попытается аннексировать Литву.

В Берлине Повилайтиса принимали Рейнгард Гейдрих, Генрих Мюллер, Вальтер Шеленберг, Вернер Бест (начальник административного управления РСХА) и другие высокопоставленные деятели. Ему намекнули, что Германия может принять Литву под свой протекторат, прежде чем окончится война на Западе, до сентября 1940 года. При этом планов нападения на СССР никто не скрывал.

О контактах литовских спецслужб с нацистскими советскому руководству было хорошо известно через агента Пятраса Витульскиса, главы криминальной полиции округа Каунас.

Весной 1940 г. Гитлер, окрыленный успехами военных действий Вермахта против Франции, заявил, что «все Балтийские государства должны быть включены в состав рейха». После этого в Германии появились карты «новой Европы», на которых страны Балтии входили в состав Германии. Для руководства СССР не было секретом, что летом 1940 г. Германия оккупацию Литвы произвела бы молниеносно. Для этого в первую очередь были бы задействованы части Вермахта, дислоцированные в Клайпедском крае. Они находились всего в 200 км от Каунаса, тогдашней столицы Литвы. Это два дневных танковых марша. Поводом для вторжения могла послужить просьба А. Сметоны.

Контингент советских войск (20 тысяч), дислоцированный в то время в Литве, не смог бы помешать немецкой интервенции. Заняв столицу и важнейшие населенные пункты, Германии не стоило труда добиться вывода из Литвы советских частей. К полномасштабному военному конфликту с Германией в 1940 году СССР был не готов.

Сметона, окончательно определившийся с политической ориентацией, готовился к очередному государственному перевороту. Правительство А. Меркиса, ориентировавшееся частично на СССР, частично на Францию, частично на Германию, он намеревался заменить на полностью прогерманское. Вслед за этим последовал бы разрыв заключенных с СССР соглашений. По советским разведданным, решающим шагом должна была стать Прибалтийская конференция в июне 1940 года, на которой республики планировали подписать соответствующее соглашение о военном взаимодействии против СССР.

В этой связи 7 июня 1940 года А. Меркиса пригласили в Москву для обсуждения состояния отношений. В ходе двух бесед литовский премьер заверял Кремль в дружественной политике Литвы. Но это на словах.

Советской разведке стало известно о готовящейся провокации совсем иного масштаба, нежели все предыдущие. В день взятия Парижа, 14 июня 1940 года, в Каунас прибыло большое количество немецких «туристов». Они должны были участвовать 15–16 июня 1940 года в спортивном празднике немецкого Культурфербунда. В ходе его предполагалось спровоцировать конфликт с частями Красной армии и создать повод для введения частей Вермахта в Литву.

Медлить было нельзя, и 14 июня 1940 года СССР предъявил Литве ноту-ультиматум о нарушении условий подписанного договора. Советское правительство требовало немедленно предать суду прямых виновников провокационных действий против советского гарнизона в Литве, сформировать правительство, которое будет соблюдать взятые международные обязательства, а также разместить дополнительные части Красной армии на территории Литвы. Срок ультиматума истекал в 10 часов утра 15 июня. Отсутствие ответа расценивалось как отказ от выполнения требований.

На заседании литовского правительства, начавшемся в 1 час ночи 15 июня 1940 года, Сметона предложил отвергнуть советскую ноту-ультиматум. Однако поддержки он не получил и предпочел покинуть страну. Перед этим Сметона официально передал полномочия А. Меркису. Переход власти к премьер-министру прошел в соответствии с Конституцией республики 1938 года.

В 9 часов утра 15 июня 1940 года министр иностранных дел Ю. Урбшис сообщил В.М. Молотову о согласии Литовского правительства принять требования СССР. Командующий литовской армией генерал Винцас Виткаускас дал указание соблюдать все правила вежливости  по отношению к входящим советским войскам и выражать «дружественные отношения подобно тому, как оно выражалось к ранее введенным». В 15.00 первые подразделения Красной армии пересекли советско-литовскую границу.

А. Меркис на основании статьи 97 Конституции 17 июня поручил известному литовскому журналисту Юстасу Палецкису сформировать «Народное правительство» страны и после этого подал в отставку.

Обязанности президента Литовской Республики принял на себя Юстас Палецкис, премьер-министра – писатель, профессор Каунасского университета Винцас Креве-Мицкявичюс. 21 июня 1940 года последний принял руководителей дипломатических представительств зарубежных стран, которые располагались в Каунасе: папского нунция, уполномоченных представителей СССР, Швеции, Дании, послов Германии, Франции, США, Италии, Великобритании. Это говорило о международном признании нового правительства Литвы.

В городах Литвы прошли демонстрации в поддержку Красной армии. Митинг в Каунасе, собравший 24 июня до 100 тысяч человек, потребовал легализации Компартии Литвы. Неделю спустя на стадионе города состоялся 30-тысячный военный парад. Литовские воинские части несли красные советские флаги и скандировали: «Да здравствует товарищ Сталин! Да здравствует тринадцатая советская республика!».

По официальной позиции Запада, литовское правительство поддалось нажиму Москвы из-за невозможности сопротивляться. Это далеко не так. В 1938 году Литва располагала 24-тысячной армией, 4-тысячным полицейским корпусом и 3,5-тысячной погранохраной. Военизированный «Союз шаулистов» объединял свыше 50 тысяч человек. Авиация насчитывала 110 самолётов. В случае мобилизации Литва могла поставить под ружье 250 тысяч человек. Вместе с союзными ей Латвией и Эстонией мобилизационный ресурс прибалтов составлял более полумиллиона человек, плюс более 58 тысяч военнослужащих регулярных армий. Это превосходило силы Финляндии, успешно противостоявшей СССР в войне 1939–1940 годов.

Не вызывает сомнений, что отказ военного руководства стран Балтии от вооружённого сопротивления вводу советских войск был продиктован не военной слабостью, а нежеланием защищать скомпрометировавшие себя диктаторские режимы Сметоны, Ульманиса и Пятса.

В июне 1940 года во всех трех республиках к власти пришли демократические правительства, ориентированные на СССР. Законно избранный Народный Сейм Литвы провозгласил Литовскую Советскую Социалистическую Республику и принял Декларацию о её вхождении в СССР. Соответствующее постановление Верховный Совет Союза ССР принял 3 августа 1940 года.

Ненасильственный характер присоединения балтийских республик к СССР, соблюдение всех международно-правовых и конституционных норм были очевидны, поэтому де-юре или де-факто новый статус-кво был признан абсолютным большинством мировых держав. Исключение составили США, уже тогда проявлявшие повышенный интерес к балтийскому региону. В дальнейшем они сделали ставку на сепаратистские движения, которые немало способствовали развалу СССР в 1991 году.

Литература:

А. Дюков. Протекторат Литва. Тайное сотрудничество с нацистами и нереализованный сценарий утраты литовской независимости, 1939 – 1940 гг. М.: Фонд «Историческая память, 2013. М.: Фонд «Историческая память», 2013.

Органы государственной безопасности СССР в Великой Отечественной войне. Т.2. Начало. Книга 1. 22 июня–31 августа 1941 года. М., 2000.

Литва. Краткая энциклопедия. Каунас, 1989.

Полпреды сообщают… М., 1990.

NaujaspoziurisiLietuvosistorija. Kaunas, 1989.

A. Šapoka. Lietuvos istorija.. Kaunas, 1936, 1989.

Об авторе:

Владислав Николаевич Швед — Действительный государственный советник Российской Федерации 3 класса,   член Союза писателей России,   член Союза журналистов России.  В 1990-1991 гг. 2-й секретарь ЦК Компартии Литвы/КПСС, член ЦК КПСС .