С.Ю. Глазьев, Г.Г. Фетисов. Новый курс: стратегия прорыва

ЦЕЛИ И ЗАДАЧИ СТРАТЕГИИ…

*

https://ic.pics.livejournal.com/ss69100/44650003/2508253/2508253_300.jpg

…Но не стабильности «любой ценой» (такой настрой – «лишь бы не было войны» – был присущ позднесоветскому человеку), что невозможно в современном мире, находящимся на пределе возможностей природы и человека, – а устойчивости в процессе созидания (в том числе, и «разрушительного созидания», чем являются инновации), общего и индивидуального творчества.

И мы начинаем построение этой стратегии с экономики – сферы, в которой происходит битва за конкурентоспособность и ресурсы для развития страны.

Несмотря на усталость от обещаний, от интеллектуального бессилия «импортных» моделей и подходов, мы убеждены, что цели перевода экономики на инновационный путь развития и подъема инвестиционной активности должны и могут быть достигнуты в течение 5–10 лет.

А задачи модернизации экономики с достижением мирового уровня конкурентоспособности и технологического развития могут быть реализованы поэтапно в течение 15–20 лет, с получением первых значимых результатов технологической модернизации уже через 3–5 лет.

При этом главной задачей социально-экономической политики должно быть достижение значимых, именно подобного масштаба, результатов, а не только создание благоприятных условий для осуществления модернизации в расчете на автоматическое действие рыночных механизмов. Создание таких условий можно формулировать в качестве промежуточных (инструментальных) целей социально-экономической политики, но не как критерий ее успешности.

При этом цели проведения институциональных реформ и социальной модернизации не должны подменять собой цели структурно-технологической модернизации, определяющей технический уровень и эффективность экономики.

При всей важности институциональных реформ ключевым условием успешного развития российской экономики является создание технологически передовой перерабатывающей промышленности с мощным экспортным потенциалом и состоящей из высокотехнологичных и инновационно активных компаний, получающих основную часть доходов от продажи высокотехнологичной продукции.

Пора перестать мыслить в «прокрустовом ложе» монетаристских подходов, когда все стимулы и ограничения развития сводятся к наличию (отсутствию) денег, к формированию «кубышки» (резервных фондов где-то «за бугром»).

Надо вспомнить собственный опыт запуска крупных проектов – начиная с ГОЭЛРО (придумана еще в царской России), строительства индустриальной экономики в 1930-х и её воссоздание в 1940-х, атомной и космической программы 1950-х и 1960-х, освоения нефтегазовых месторождений Севера и трубопроводов в Европу в 1970-х.

Успех страны был всегда связан с созиданием, с применением новейших достижений науки и техники, с творчеством и управленцев и широких народных масс.

Такая стратегия прорыва нужна нам и сегодня.

Чтобы добиться значимых успехов в проведении структурно-технологической модернизации, политика и государственное управление развитием экономики должны осуществляться системно, прагматично и творчески, без искусственного сужения области возможных мер надуманными правилами, теоретическая обоснованность и практическая применимость которых в российских условиях весьма сомнительна.

В частности, речь идет о таких требованиях: бездефицитности бюджета; отмены экспортных пошлин и других протекционистских институтов; отказа государства от владения предприятиями или их акциями; стерилизации «избыточной» денежной массы; невозможности эффективного использования инструментов регулирования цен, валютного контроля, целеориентированной кредитной политики и многих других догмах рыночного фундаментализма, основанных на поверхностной убежденности их адептов в стремлении экономики к идеальному состоянию рыночного равновесия, в котором достигается максимум эффективности благодаря оптимальному использованию ресурсов.

И хотя в теории и на практике давно доказана неадекватность аксиом, лежащих в основе этого подхода (а следовательно, и выводов, полученных с их использованием), свойствам реальной экономики, он продолжает использоваться в качестве обоснования устранения государства от решения задач развития экономики.

Следствием такого подхода неизбежно становятся систематические ошибки в экономическом прогнозировании, неверная постановка задач реформирования экономики, провалы в достижении декларируемых целей, примитивизация структуры и деградация технического уровня экономики, утрата ею целостности и распад на фрагменты, поглощаемые более организованными внешними структурами. Пора забыть импортное слово «реформы» и вернуться к задачам развития…

…В мировой экономике надвигается «девятый вал», а наши капитаны из Правительства и их помощники из «лоцманской команды» предпочитают исходить из того, что вот-вот всё утихнет и «будет как всегда». А если уже не будет? Надо быть готовым ко всему в этом «новом дивном» мире, перегруженным долгами, дисбалансами и без четкого понимания «куда ж нам плыть»!

Исходя из прогноза глобальных экономических изменений и анализа состояния российской экономики должны быть четко определены перспективные направления ее развития и меры по их реализации, созданы необходимые для этого условия. При этом основное внимание требуется уделить ключевым проблемам развития российской экономики, неразрешимым в рамках политики рыночного фундаментализма.

При разработке и реализации Стратегии прорыва требуется совместить глубокий научный (академический) подход с практическим опытом, трезвым расчетом, социальным и политическим чутьем. Требуются своего рода «чувство времени», а также «ответственность за пространство» тех крайне серьезных решений, которые предстоят всем нам и нашей стране в целом.

Россия несколько раз в своей истории, всегда после мучительного провала, смуты и заглядывания в бездну исторического небытия, могла мобилизовать все свои силы, и совершала казалось бы невозможное – открывая себе и миру новые горизонты исторического творчества. «Золотой» девятнадцатый век, «серебряный век» рубежа столетий, эпоха «русского космизма» середины 20-го столетия – все это достойный вклад в мировую сокровищницу.

После поражения советской империи в Холодной войне, распада страны и 20-летия бури, натиска и некоторого «прихода в себя» наступает время для очередного прорыва.

Авторы Стратегии, много лет являясь академическими учеными, вместе с тем имеют разносторонний опыт в политике, бизнесе, руководстве крупными коллективами и поэтому Стратегия прорыва учитывает не только сложность и комплексность предлагаемых мер, но и их реализуемость, включая создание необходимой «Коалиции успеха» из заинтересованных в прорыве к общему желаемому «образу России» самых разных политических, предпринимательских и общественных сил.

Мы совершенно уверены в том, что без выработки стратегического понимания «на стыке» науки, государственного управления и социальной практики не может быть движение вперед.

СОСТОЯНИЕ И ПЕРСПЕКТИВЫ РАЗВИТИЯ РОССИЙСКОЙ ЭКОНОМИКИ В УСЛОВИЯХ СТРУКТУРНЫХ ИЗМЕНЕНИЙ ГЛОБАЛЬНОЙ ЭКОНОМИКИ…

*

…Где в системе координат «глобальной конкурентоспособности» находится Россия?

Вследствие длительного периода деградации обрабатывающей промышленности в мировом разделении труда Россия стала играть роль сырьевого придатка или поставщика сырья для относительно развитых стран. Ее доля в мировом экспорте товаров составляет всего 2,5%, а на рынках высокотехнологической продукции – около 0,2%.

Недопустимо низким остается уровень инновационной активности: в инновационные процессы вовлечено лишь около 10% предприятий. На исследования и разработки Россия тратит вчетверо меньше средств, чем Китай, и в 40 раз меньше, чем США и их союзники (страны НАТО, Республика Корея, Япония и Израиль).

Намеченный в Концепции долгосрочного развития рост доли расходов на исследования и разработки в ВВП до 2–3% только к 2020 г. совершенно недостаточен…

*

…В производственных инвестициях почти прекратилось взаимодействие разработчиков новых технологических решений и потенциальных инвесторов.

Возникшая в то же время возможность импорта современных технологий за счет предоставления инвестиционных кредитов повлекла невостребованность отечественного инвестиционного и инновационного потенциала. Происходит переориентация инвестиционной активности на импортную технологическую базу, что не только влечет угрозу утраты способности экономики страны к самостоятельному воспроизводству, но и втягивает ее в механизмы неэквивалентного внешнеторгового обмена.

Инновационный и инвестиционный сектора российской экономики нуждаются в «реанимации», предполагающей восстановление процесса исследований и разработок, доведение созданных заделов до стадии производства, восстановление связей с поставщиками комплектующих и других элементов научно-производственного цикла.

Другой особенностью российской экономики, затрудняющей ее модернизацию, является глубокая технологическая неоднородность, которая проявляется в форме значительной дифференциации показателей доходности разных отраслей экономики.

В условиях рынка низкая доходность большинства отраслей обрабатывающей промышленности, включая ее высокотехнологический сектор, создает барьер на пути структурно-технологической модернизации экономики, преодоление которого невозможно без проведения активной государственной политики. Запаздывание с переходом к такой политике влечет нарастающее отставание российской экономики в становлении нового технологического уклада, рост которого будет определять развитие мировой экономики в 20-летней перспективе.

Имеющийся в России объем национального богатства, сохранившийся научно-производственный и интеллектуальный потенциал позволяют воспользоваться открывшимися в условиях глобального кризиса возможностями для прорыва к новой волне экономического подъема…

*

…Чтобы «удержаться на гребне» новой волны экономического роста, инвестиции в развитие производств нового технологического уклада должны увеличиваться ежегодно не менее чем в 1,5 раза, доля расходов на НИОКР в ВВП – достигнуть 4%.

Выход на эту траекторию развития не сможет обеспечить инерционная модель экономического роста, которую реализует Правительство России, а также действующая пассивная (импортная) модель кредитно-денежной политики Центрального банка, который эмитирует рубли не под активы и потребности развития отечественной экономики, а под приток-отток внешнего капитала, удовлетворяя по сути только потребности мировой экономики в России как сырьевой кладовой и стране для абсорбации части перенакопленного (спекулятивного) капитала.

Следует констатировать, что необходимый для этого уровень инвестиционной и инновационной активности, как минимум, вдвое превышает имеющиеся возможности сложившейся в России финансово-инвестиционной системы. Главным ограничителем развития российской экономики в течение всего постсоветского периода была волюнтаристическая политика количественного ограничения денежного предложения (денежной базы) со стороны Центрального банка (ЦБ).

Банк России, в условиях относительного уменьшения притока капитала извне, в 2012 году заместил валютный канал денежного предложения более современными каналами рефинансирования краткосрочной ликвидности – операциями РЕПО и кредитованием банков под нерыночные активы и поручительства (всего – до 2,5 трлн. руб.). Однако данное замещение носит вынужденный характер и практически не влияет на размер долгосрочных кредитных ставок в экономике, которые превышают на 5-10% краткосрочные ставки. Это означает, что центр внимания Банка России должен перемещаться от решенных задач (краткосрочной ликвидности) к вопросам обеспечения долгосрочной устойчивости финансовой системы.

Общий объем залогового обеспечения, который принимается Банком России в настоящее время (ломбардный список), составляет сегодня порядка 3,5 трлн. руб., что меньше 10% активов банковской системы. Это ограничивает возможности банков для рефинансирования кредитования экономики, формируя ту разницу между долгосрочными и краткосрочными ставками, которая резко снижает спрос предприятий на кредиты (поскольку ставки превышают уровень рентабельности многих секторов экономики), в целом повышая уровень системных (процентных, кредитных и валютных) рисков в финансовой системе страны.

При этом расширение ломбардного списка может быть достигнуто как путем расширения состава принимаемых ЦБ РФ рейтингов (требуется утвердить единые методические подходы к рейтингованию с тем, чтобы кроме международных рейтингов принимались оценки ведущих российских рейтинговых агентств), так и путем перехода на предусмотренные новыми международными стандартами (Базель-3) внутренние методики рейтингования заемщиков коммерческими банками с признанием их Банком России.

Это позволит оптимизировать нагрузку дивизионов Банка России, отвечающих за операции на открытом рынке и за системный надзор за рисками в банковской системе и отдельных банках.

Банк России уже начал применять подобные современные подходы, которыми руководствуются центробанки ведущих стран ОЭСР, принимая от банков кредитные требования (нерыночные активы и поручительства) в качестве обеспечения. Однако в эту систему не входят банки и институты развития, кроме того её мощность (до 500-700 млрд. руб.) и срок предоставления ликвидности (до 1 года) пока явно не соответствует потребностям развития экономики.

Сегодня даже лучшие отечественные заемщики платят по кредитам 10-12% годовых и выше, что ставит их в заведомо худшее по сравнению с мировыми корпорациями (им привлечение капитала стоит от 1 до 2-3% годовых) положение.

Эта политика Банком России проводится последние 20 лет. В результате такой денежной политики возможности финансовой сферы по финансированию накопления капитала, в том числе путем привлечения сбережений населения и предприятий, оказались искусственно сужены, а норма накопления оставалась в полтора раза меньше нормы сбережений.

Эти возможности не отвечали потребностям модернизации реального сектора, прибыльная часть которого в отсутствие механизмов рефинансирования из внутренних источников переориентировалась на внешние источники кредитов, а остальная перешла в режим «проедания» основного капитала. Политика стерилизации «избыточных» доходов фактически означала обмен дешевых «длинных денег» государства на дорогие краткосрочные кредиты иностранных банков

Чистый ущерб от такой политики измерялся десятками миллиардов долларов в год, не говоря об упущенной выгоде от искусственного замораживания инвестиционной и инновационной активности.

Ограничительная политика Банка России влечет вытеснение российских банков с кредитного рынка и втягивание российской финансовой системы в ловушку внешней финансовой зависимости.

На фоне продолжительного удержания процентных ставок эмитентами мировых валют в отрицательной зоне, снижение уровня инфляции в России в последние годы не приводит к снижению процентных ставок. Если в декабре 2010 г. разница между ставками по кредитам и уровнем инфляции в годовом выражении составляла 0,4 п.п., то в июне 2012 г. она достигла 5,8 п.п. В целом, за эти полтора года уровень инфляции в годовом выражении снизился с 8,8% до 4,3%, но ставка по кредитам выросла с 9,2% до 10,1%.

Разница между ставками по кредитам и уровнем инфляции в России остается значительно выше показателей европейских стран. Например, разница между процентной ставкой по ипотечным кредитам, выданным в июне 2012 г. в России, и уровнем инфляции составляет 8,0 п.п., в то время как в Еврозоне эта разница составляет лишь 1,4 п.п.

Следствием этого разрыва становится переориентация российских заемщиков на иностранные источники кредита и возобновление роста внешнего долга, втягивание российской финансовой системы в порочный круг неэквивалентного внешнеэкономического обмена.

Хуже того, создаются условия для повторения валютно-финансового кризиса 2008-2009 годов. Более высокий уровень процентных ставок в России и объективная недокапитализированность российских активов провоцируют приток иностранного спекулятивного капитала, объем которого может выйти далеко за пределы устойчивости российской финансовой системы.

Одновременно возникающее ожидание девальвации рубля провоцирует бегство российского капитала в целях извлечения спекулятивной прибыли. Сочетание этих тенденций делает российскую финансовую систему крайне уязвимой от колебаний глобального финансового рынка и создает неприемлемые угрозы для экономической безопасности страны.

Проводившаяся в предкризисные годы денежно-кредитная и бюджетная политика не позволила государству своевременно инициировать развитие кластеров нового технологического уклада и создать тем самым предпосылки для опережающего развития.

Если бы профицит бюджета был направлен на цели развития, освоения имеющихся в российской научно-технической среде передовых инновационных разработок, наращивание институтов развития и стимулирование инвестиционной активности, то к моменту глобального кризиса в экономике сформировались бы растущие структуры нового технологического уклада, способные принять бегущие от обесценения капиталы и обеспечить поддержание экономического роста.

В этом случае удалось бы не только избежать бегства капитала и кризисного сжатия производства, но и привлечь международные инвестиции в освоение новых перспективных ниш сбыта российской продукции на мировом рынке.

К сожалению, эти возможности были упущены – приток нефтедолларов был перенаправлен на поддержание американских финансовых пирамид, в то время как расходы на развитие российской экономики оставались существенно ниже мировых стандартов.

Итоги проводившейся в предкризисный период политики свидетельствуют о том, что сами по себе механизмы рыночной самоорганизации не могут обеспечить необходимую для модернизации экономики норму накопления.

В отсутствие государственной политики стимулирования прогрессивных технологических сдвигов российская экономика использовалась как донор финансовой системы США, продолжая при этом стагнировать из-за недостатка инвестиций, который лишь в небольшой степени компенсировался зарубежными прямыми инвестициями и долгосрочными заимствованиями.

В последний год Банк России свертывает работу инструментов рефинансирования, сокращая и без того крайне незначительные, по меркам развитых стран, его объемы. Повышаются ставки рефинансирования, требования к международным рейтингам ценных бумаг Ломбардного списка, резко сокращен перечень системообразующих организаций, уменьшился максимальный срок ломбардного кредита с 6 до 3 месяцев, прекращены сделки РЕПО с акциями предприятий.

Возвращение к привязке денежной эмиссии к приобретению иностранной валюты в условиях уже начавшегося становления нового технологического уклада лишит российскую экономику возможностей завоевания своей ниши в его структуре, которая при должной активизации имеющегося научно-технического потенциала может быть весьма значительной.

Для формирования внутренних источников долгосрочного кредитования модернизации и развития экономики необходим переход к принципиально иной политике денежного предложения, обеспеченной внутренним спросом на деньги со стороны реального сектора экономики и государства.

И все-таки те «ловушки» (кредитная, инвестиционная и инновационная), в которую Россия позволила себя загнать, пока не фатальны, «глобальные ловушки» (ликвидности, долгов и мировых дисбалансов) не менее серьезны. И это – по принципу «встречного пала», который используется в борьбе с лесными пожарами – дает нам шанс на то, чтобы не копировать чужие (американские, европейские или азиатские) решения, а – учитывая мировой контекст – «выбираться своей колеёй»!

При всех сценариях глобального кризиса возможности развития российской экономики будут зависеть не столько от внешних факторов, сколько от внутренней экономической политики. При реализации предлагаемых ниже мер Россия могла бы существенно улучшить свое положение в мировой экономике, добившись:

1) опережающего становления нового технологического уклада и подъема экономики на длинной волне его роста;

2) существенного усиления отечественной банковско-инвестиционной системы;

3) экономической стабилизации и создания зоны устойчивого развития в регионе ЕврАзЭС и при наличии политических условий – в СНГ.

ИМПЕРАТИВ ВЫСОКИХ ТЕМПОВ РОСТА ДОСТИЖИМ ТОЛЬКО ПРИ СМЕНЕ МОДЕЛИ РАЗВИТИЯ. НО САМА ЭТА НОВАЯ МОДЕЛЬ РАЗВИТИЯ ТРЕБУЕТ СВЕРХУСКОРЕННОГО ТЕХНОЛОГИЧЕСКОГО ЯДРА, А ТАКЖЕ ЭФФЕКТИВНОЙ ПЕРЕДАЧИ ИМПУЛЬСОВ ОТ ЯДРА ВСЕЙ СИСТЕМЕ, КОТОРАЯ ДОЛЖНА ПРИ ЭТОМ РАСШИРЯТЬСЯ. ТАКОВО САМОЕ ОБЩЕЕ «ТЕХЗАДАНИЕ» К ПОСТРОЕНИЮ НОВОЙ МОДЕЛИ НАЦИОНАЛЬНОГО РАЗВИТИЯ.

ПРИОРИТЕТНЫЕ НАПРАВЛЕНИЯ ПОЛИТИКИ РАЗВИТИЯ

Идеи развития, инструменты развития – самый дефицитный ресурс в современном мире, который задыхается в тисках старой кредитно-потребительской модели, дополненной в последние годы накачкой ликвидности и монетизацией растущих государственных долгов.

Россия всегда была носителем «идей», всяких и разных, – но среди них были и идеи развития! И в свое время мы были передовиками по части проектирования и применения инструментов развития – планирование научно-технического развития (знаменитые «комплексные программы НТП») многие страны взяли у нас (Япония и Китай, например, этого особо и не скрывают). Нам надо вернуть здесь себе вновь мировое лидерство, не выступая «Иванами, не помнящими родства» и эпигонами устаревших, сконструированных для стран третьего и четвертого миров моделей «Вашингтонского консенсуса»!

Ключевая идея формирования антикризисной стратегии заключается в опережающем становлении базисных производств нового технологического уклада и скорейшем выводе российской экономики на связанную с ним фазу роста новой длинной волны.

Для этого необходима концентрация ресурсов в развитии составляющих его перспективных производственно-технологических комплексов, что требует целенаправленной национальной финансово-инвестиционной политики, включающей соответствующие инструменты денежно-кредитной, налогово-бюджетной, промышленной и внешнеэкономической политики.

Их необходимо ориентировать на становление ядра нового технологического уклада и достижение синергетического эффекта формирования кластеров новых производств, что предполагает согласованность макроэкономической политики с приоритетами долгосрочного технико-экономического развития.

Последние должны формироваться исходя из закономерностей долгосрочного экономического роста, глобальных направлений технико-экономического развития и национальных конкурентных преимуществ.

С научно-технической точки зрения приоритеты должны соответствовать перспективным направлениям становления нового технологического уклада.

С макроэкономической точки зрения они должны создавать расширяющийся импульс роста спроса и деловой активности. Со структурно-воспроизводственной точки зрения приоритетные производства начиная с определенного момента должны выходить на самостоятельную траекторию расширенного воспроизводства в масштабах мирового рынка, выполняя роль «локомотивов роста» для всей экономики.

С социально-экономической точки зрения их реализация должна сопровождаться расширением занятости, повышением реальной зарплаты и квалификации работающего населения, общим ростом общественного благосостояния.

Научно-техническое прогнозирование позволяет определить ключевые направления формирования нового технологического уклада: биотехнологии, основанные на достижениях молекулярной биологии и генной инженерии, нанотехнологии, системы искусственного интеллекта, глобальные информационные сети и интегрированные высокоскоростные транспортные системы.

К ним следует добавить направления–носители нового технологического уклада, предъявляющие основной спрос на его продукцию: космические технологии, производство конструкционных материалов с заранее заданными свойствами, авиационная промышленность, атомная промышленность, солнечная энергетика.

Заделы в атомной, ракетно-космической, авиационной и других наукоемких отраслях промышленности, в молекулярной биологии и генной инженерии, нанотехнологиях дают России реальные возможности для опережающего развития нового технологического уклада и шансы на лидерство в соответствующих направлениях формирования новой длинной волны экономического роста.

Разумеется, при выборе приоритетов необходимо не только исходить из прорывных технологий, которыми обладает Россия, но и учитывать ее нынешнее положение в мировом разделении труда. Значительная часть российской промышленности, в том числе высокотехнологичной, в обозримой перспективе будет работать на обеспечение потребностей добычи и переработки природного сырья.

Огромны резервы технологической модернизации в сельском хозяйстве, сфере услуг, особенно в ЖКХ, на транспорте и в таких отраслях производства общественных благ, как образование, здравоохранение, госуправление.

Становление нового технологического уклада будет сопровождаться интеллектуализацией производства, переходом к непрерывному инновационному процессу в большинстве отраслей и непрерывному образованию в большинстве профессий.

Совершится переход от общества массового потребления к обществу развития, в котором важнейшее значение приобретут научно-технический и интеллектуальный потенциал, а также требования к качеству жизни и экологичности среды обитания. Резко снизятся энерго- и материалоемкость ВВП.

В структуре потребления доминирующее значение займут информационные, образовательные, медицинские услуги. Это предопределяет ведущее значение для модернизации экономики науки, образования и здравоохранения, которые являются базовыми отраслями нового технологического уклада.

Становление нового технологического уклада требует освоения новых технологий управления, опережающее овладение которыми и подготовка кадров соответствующей квалификации также являются приоритетом политики развития. Дальнейшее развитие получат системы автоматизированного проектирования, которые позволяют перейти к автоматизированному управлению всем жизненным циклом продукции, сократив до минимума фазы внедрения и освоения новой техники.

Особенностью базисных технологий нового технологического уклада является их высокая интегрированность, что требует комплексной политики их развития, предусматривающей одновременное создание кластеров технологически сопряженных производств, соответствующей им сферы потребления и состава трудовых ресурсов.

Для любой страны необходимым условием выхода из кризиса на траекторию успешного экономического роста является наличие собственной стратегии долгосрочного развития, предполагающей проведение системной научно-технической и структурной политики по выращиванию составляющих новый технологический уклад научно-производственных комплексов и стратегическое мышление при формировании и реализации такой политики.

Предпосылкой успешности указанной стратегии выступает эффективная работа национальной финансово-инвестиционной системы, способной обеспечить переток капитала в развитие новых производств и опирающейся на внутренние источники кредита. Для ее формирования необходимо:

• создание системы стратегического планирования, способной выявлять перспективные направления экономического роста, а также направлять деятельность государственных институтов развития на их реализацию;

• обеспечение необходимых для опережающего роста нового технологического уклада макроэкономических условий;

• формирование институтов финансирования проектов создания и развития производственно-технологических комплексов нового технологического уклада и сфер потребления их продукции.

СОЗДАНИЕ СИСТЕМЫ СТРАТЕГИЧЕСКОГО ПЛАНИРОВАНИЯ/УПРАВЛЕНИЯ

Противники самостоятельной модели национального развития России обычно либо используют «планирование» как жупел (мол, хотите возродить экономику дефицита с Госпланом и Госснабом), либо снисходительно сравнивают попытки отладить систему стратегического планирование с «пчеловодством» – безвредно и потому, мол, несерьезно.

На самом деле, стратегическое планирование в современном мире – мощное организационное оружие, недаром ЦРУ и другие подобные организации выпускают доклады типа «Мир-2050», моделируя сценарии глобального развития и создавая коллективы из сотен, если не тысяч лучших экспертов по всему миру.

Сегодня тот, кто формирует «образ будущего», ожидания, тренды производства и потребления – тот побеждает в глобальной геополитической и геоэкономической войне.

Методология стратегического планирования предусматривает наличие системы долго-, средне- и краткосрочных прогнозов социально-экономического развития, выбор приоритетов технико-экономического развития, инструменты и механизмы их реализации, включающие систему долгосрочных концепций, среднесрочных программ и индикативных планов, институты организации соответствующей деятельности, а также методы контроля и механизмы ответственности за достижение необходимых результатов

За последние годы созданы некоторые элементы этой системы: принята Концепция долгосрочного социально-экономического развития России до 2020 г., установившая приоритеты развития, соответствующие перспективным направлениям становления нового технологического уклада, действуют федеральные целевые программы, образованы институты развития.

В последнее время Правительство РФ приняло ряд масштабных решений по структурно-технологической модернизации экономики, совокупность которых обладает значительным потенциалом позитивного воздействия на процессы развития российской экономики. Однако многие из них остались нереализованными в условиях кризисного сжатия государственных доходов.

Эффективной реализации принимаемых решений препятствует и то, что существующие и разрабатываемые программные и стратегические документы не имеют единых стандартов подготовки, различаются по глубине проработки, форме и содержанию. В них недостаточно учитывается пространственный разрез, межотраслевые и межрегиональные связи, балансы производства и потребления на конкретных территориях.

Необходимой составляющей работы над стратегией является содержательная структуризация уже принятых к реализации и разрабатываемых программ социально-экономического развития. Документы социально-экономического, отраслевого и территориального стратегического планирования должны составлять единый комплекс и разрабатываться на общей методологической основе в целях обеспечения согласованности и иерархической взаимоувязки элементов системы стратегического планирования.

На федеральном уровне такая система могла бы включать в себя следующий состав документов:

• долгосрочные (на 25–50 лет) прогнозы, предусматривающие различные сценарии развития экономики в зависимости от вариантов изменения внешних и внутренних объективных факторов, а также от вариантов социально-экономической политики;

• среднесрочная (на 10–12 лет) концепция социально-экономического развития и скоординированная с ней генеральная схема развития и размещения производительных сил, определяющие основные цели, задачи и приоритеты социально-экономического развития страны, состав целевых государственных программ различного уровня;

• индикативный план социально-экономического развития на трехлетний период, устанавливающий желаемые показатели развития и систему мер по их достижению (термин «индикативный» означает, что показатели данного плана служат ориентиром для негосударственных субъектов управления, но обязательны для всех государственных органов управления, в том числе при определении директив представителям государства в органах управления компаний);

• среднесрочные государственные (федеральные, региональные и отраслевые) программы, согласующиеся между собой и взаимоувязанные по инвестициям, обеспечивающие достижение поставленных целей развития;

• годовые бюджеты и трехлетние бюджетные планы (на скользящей основе), которые формируются исходя из целевых показателей, сформулированных в концепции, индикативном плане и среднесрочных программах.

Необходимо также ввести нормы ответственности за достижение планируемых результатов и использование необходимых для этого инструментов макроэкономической политики, в том числе, установить правовые нормы экономической ответственности организаций и административной ответственности руководителей за выполнение устанавливаемых правительством целевых показателей развития…

ИЛЛЮСТРАЦИОННЫЙ МАТЕРИАЛ