Белые офицеры на службе республики Советов (отрывок, ч.1)

https://ic.pics.livejournal.com/ss69100/44650003/2324287/2324287_300.jpg…Подытоживая информацию о службе «белых» офицеров в Красной армии в годы гражданской войны, можно отметить несколько моментов.

Во-первых, наиболее массовый характер их привлечение на службу имело с конца 1919–1920 гг., с разгромом основных белогвардейских армий в Сибири, на Юге и на Севере России, и особенно с началом советско-польской войны.

Во-вторых, бывших офицеров можно было разделить на несколько групп – основная масса это офицеры военного времени, часто служившие у белых по мобилизации – эти лица по понятным причинам, чаще всего попадали на строевые и командные должности, впрочем как правило уровня командиров взводов и рот.

При этом с целью страховки командование РККА стремилось не допускать концентрации бывших офицеров в частях, а также отправляло их не на те фронты, где они были взяты в плен.

Кроме того, в войска отправлялись и различные технические специалисты — авиаторы, артиллеристы, инженеры, железнодорожники – в том числе и кадровые офицеры.

Что касается кадровых военных и офицеров генштаба, то здесь ситуация была несколько иной. Последние – в связи с острым дефицитом подобных специалистов – брались на особый учет и по максимуму использовались по своей специальности в высших штабах, тем более что организовать там политический контроль было заметно проще.

Просто кадровые офицеры – в силу их опыта и знаний являвшиеся также ценным элементом, использовались как правило на преподавательских должностях.

В-третьих, по всей видимости наибольшее количество бывших офицеров досталось Красной армии от колчаковской армии, что объясняется следующими причинами. Разгром колчаковских войск произошел все-таки раньше, чем на Юге, и у пленного офицера колчаковской армии было больше шансов послужить в РККА и поучаствовать в боевых действиях на ее стороне.

При этом на Юге проще было избежать плена – либо эмигрировав (на Кавказ либо через Черное море),либо эвакуировавшись в Крым. При том, что на Востоке России, чтобы избежать плена, нужно было пройти тысячи километров зимой через всю Сибирь.

Кроме того, на офицерский корпус сибирских армий заметно уступал по своему качеству офицерскому корпусу ВСЮР – вторым досталось гораздо больше кадровых офицеров, как и идейных офицеров военного времени – поскольку бежать к белым на Юг все-таки было гораздо проще, да и концентрация населения на Юге и в Центральной России была в разы выше, чем в Сибири.

Соответственно сибирские белые армии, имея малое количество офицеров вообще, не говоря уже о кадровых – вынуждены были более активно занимать мобилизацией, в том числе и насильной.

И в их армии попадало заметно больше как нежелающих служить, так и просто противников белого движения, часто перебегавших к красным – так что руководство РККА с гораздо меньшей опаской могло использовать этих офицеров в своих интересах.

С окончанием гражданской войны РККА встала перед необходимостью серьезного сокращения – с 5,5 млн. ее численность постепенно была доведена до 562 тыс. человек. Естественно, сокращалась и численность командно-начальствующего состава, хотя и в меньшей степени – со 130 тысяч человек до примерно 50 тысяч.

Естественно, встав перед необходимостью сокращения комсостава, в первую очередь руководство страны и армии стало увольнять именно бывших белых офицеров, отдавая приоритет таким же офицерам, но служившим в Красной армии изначально, а также молодым краскомам, занимавшим как правило более низкие должности – уровня командиров взводов и рот.

Из числа бывших белых офицеров в армии оставлялась только наиболее ценная их часть – офицеры генштаба, генералы, а также специалисты технических родов войск (авиация, артиллерия, инженерные войска).

Увольнение белых офицеров из армии началось еще в ходе гражданской войны, впрочем одновременно с демобилизацией краскомов – с декабря 1920 года по сентябрь 1921 года из армии было уволено 10 935 человек командного состава и плюсом к ним 6 000 бывших белых офицеров[30].

В целом в результате перехода армии на мирное положение из 14 тысяч офицеров в 1923 году в ней осталось лишь 1975 бывших белых офицеров, при этом процесс их сокращения продолжался и дальше, одновременно с сокращением самой армии.

Последняя с 5 с лишним миллионов была сокращена сначала до 1,6 млн. человек на 1.01.1922, затем последовательно до 1,2 млн. человек, до 825 000, 800 000, 600 000 – естественно параллельно шел и процесс сокращения численности комсостава, в том числе и бывших белых офицеров, чья численность на 1.01.1924 составляла 837 человек[31].

Наконец в 1924 году численность вооруженных сил была зафиксирована на уровне в 562 тыс. чел., из них для собственно армии 529 865 чел, и одновременно прошел очередной процесс переаттестации командного состава, в ходе которого проверку прошло 50 тыс. командиров.

Тогда было уволено 7 447 человек (15% к числу проверенных), вместе с ВУЗами и флотом число уволенных достигло 10 тыс. человек, а демобилизация проходила «по трем основным признакам:

1) политически неблагонадежный элемент и бывшие белые офицеры,

2) технически неподготовленные и не представляющие особой ценности для армии,

3) перешедшие возрастные предельные сроки».

Соответственно уволенные 10 тыс. командиров по данным признакам делились следующим образом: 1-й признак –9%, 2-й признак – 50%, 3-й признак – 41%.

Таким образом – по политическим причинам в 1924 году было уволено из армии и флота около 900 командиров. Далеко не все из них были белыми офицерами, а часть служила на флоте и в военно-учебных заведениях, поскольку последних уже на начало 1924 года в армии насчитывалось 837 человек, а к 01.01.1925 в РККА осталось 397 бывших белых офицеров[32].

Повторюсь, оставлялись в армии как правило либо технически специалисты, либо квалифицированные военспецы из числа генералов и офицеров генштаба – что кстати возмущало некоторых красных военачальников.

Так, в весьма эмоциональном письме группы командиров Красной Армии от 10 февраля 1924 года отмечалось следующее: «в строевых низших частях произведена чистка командного состава, не только враждебного элемента, но даже сомнительного, сознательно или несознательно запятнавшего себя либо службой в белых армиях, либо пребыванием на территориях белых.

Вычищалась и выбрасывалась молодежь, зачастую крестьянского и пролетарского происхождения — из числа прапорщиков военного времени; молодежь, которая своим пребыванием после белых армий в частях нашей Красной, на фронтах против тех же белых не могла этим самым искупить своей ошибки или преступления, совершенного зачастую по несознательности в прошлом».

И в то же время «все заслуженные, выхоленные выходцы из буржуазного и аристократического мира, бывшие идейные руководители царской Армии — генералы остались на своих местах, а иногда даже с повышением.

Контрреволюционеры и идейные руководители белогвардейщины, вешавшие и расстреливавшие сотнями и тысячами пролетариат и коммунистов в период гражданской войны, опираясь на поддержку своих старых товарищей по царской академии или родственные связи со спецами, засевшими в наших главках или Управлениях, свили себе прочное, хорошо забронированное осиное гнездо в самом сердце Красной Армии, ее центрально-организационных и учебных аппаратах — Штаба Р.К.К.А., ГУВУЗ, ГАУ, ГВИУ, ШТАБ ФЛОТА, Академии, ВАК, Выстрел и Редакциях нашей Военно-научной мысли, которые в их безраздельной власти и под их тлетворным и идеологическим влияниемв»[33].

Безусловно, «идейных руководителей белогвардейщины, вешавших и расстреливавших сотнями и тысячами пролетариат и коммунистов в период гражданской войн», среди высшего командного и преподавательского состава РККА было не так уж и много (из числа таковых на ум приходит разве что Слащев), но тем не менее данное письмо свидетельствует о том, что присутствие бывших белых офицеров было весьма заметно.

Среди них были как пленные белые офицеры, так и эмигранты, как тот же Слащев и вернувшиеся с ним полковник Мильковский А.С. (инспектор артиллерии Крымского корпуса Я.А. Слащова, после возвращения в Россию состоял для особых поручений 1-го разряда инспекции артиллерии и бронесил РККА) и полковник Генштаба Лазарев Б.П. (в Белой армии генерал-майор).

В 1921 году из эмиграции вернулись подполковник Загородний М.А., в РККА преподававший в Одесской артиллерийской школе, и полковник Зеленин П.Е., в 1921–25 гг. комбат, а затем начальник 13-й Одесской пехотной школы, возглавлявший командные курсы в РККА еще в Гражданскую войну, но после занятия Одессы белыми оставшийся на месте и с ними же потом эвакуировавшийся в Болгарию.

Бывший полковник Иваненко С.Е., в Добровольческой армии с 1918 года, некоторое время командовавший сводным полком 15-й пехотной дивизии, вернулся из эмиграции из Польши в 1922 году и до 1929 года преподававший в Одесской артшколе.

В апреле 1923 года в СССР вернулся генерал-майор Генштаба Е.С. Гамченко, с июня 1918 г. служивший в армиях гетмана Скоропадского и УНР, и в 1922 году подавший в советское посольство заявление с просьбой разрешить вернуться на родину – по возвращении он преподавал в Иркутской и Сумской пехотных школах, а также в школе им. Каменева.

Вообще, что касается эмигрантов в РККА, у Минакова приводится следующее небезынтересное мнение бывшего полковника старой армии и командира дивизии в армии красной В.И. Солодухин, который «на вопрос об отношении комсостава РККА к возвращению офицеров из эмиграции в Россию дал весьма примечательный ответ: «Новый коммунистический состав отнесся бы хорошо, но старый офицерский состав — явно враждебно».

Он объяснял это тем, «что оценивая эмиграцию высоко с точки зрения умственной и зная, что в Красной Армии даже бывший белогвардеец может хорошо пойти, боялись бы его ранее всего как конкурента, а кроме того, …в каждом переходящем они видели бы прямого предателя…»»[34].

https://imgprx.livejournal.net/4452aa353948f708ba681e1831121f4851c30f58/pxzoSTAMcA_wb4ItKN61qS4mAw179ZeBeSFY7ALL-FRVqECBdBcrB3P7NDc2luiEZma6J5zyLgN7zORfpK5V_SJ62RCvbvItYcc2i-l8pFY

Генерал-майор Красной армии А.Я. Яновский, кадровый офицер старой армии, окончивший ускоренный курс Николаевской Академии Генерального штаба, его служба в деникинских войсках ограничилась тремя месяцами. Впрочем факт добровольной службы в белой армии в его личном деле не помешал ему сделать карьеру в РККА.

Отдельно можно отметить белых офицеров и генералов, эмигрировавших в Китай и вернувшихся в Россию из Китая в 20-е и 30-е годы.

Так например в 1933 году, вместе со своим братом, генерал-майором А.Т. Сукиным, выехал в СССР полковник Генштаба старой армии Сукин Николай Тимофеевич, в белых армиях генерал-лейтенант, участник Сибирского Ледяного похода, летом 1920 временно занимал пост начальника штаба главкома всеми вооруженными силами Российской Восточной окраины, в СССР работал преподавателем военных дисциплин.

Некоторые из них еще в Китае начали работать на СССР, как например полковник старой армии, в колчаковской армии генерал-майор Тонких И.В.— в 1920 в вооруженных силах Российской Восточной окраины занимал пост начальника штаба походного атамана, в 1925 г. проживал в Пекине.

В 1927 г. он являлся сотрудником военного атташе полномочного представительства СССР в Китае, 06.04.1927 был арестован китайскими властями в ходе налета на помещение полпредства в Пекине, и вероятно после этого вернулся в СССР.

Также еще в Китае с Красной армией начал сотрудничать и еще один высокопоставленный офицер белой армии, также участник Сибирского Ледяного похода, Алексей Николаевич Шелавин.

Забавно, но вот как описывает встречу с ним Казанин, приехавший в штаб Блюхера в Китае в качестве переводчика: «В приемной стоял длинный стол, накрытый к завтраку. За столом сидел подтянутый седеющий военный и с аппетитом ел из полной тарелки овсяную кашу. В такой духоте есть горячую кашу казалось мне героическим подвигом. А он, не довольствуясь этим, взял из миски три яйца всмятку и выпустил их на кашу. Все это он полил консервированным молоком и густо посыпал сахаром.

Я был настолько загипнотизирован завидным аппетитом старого военного (скоро я узнал, что это был царский генерал Шалавин, перешедший на советскую службу), что Блюхера я увидел только, когда он уже стоял совсем передо мной»[35].

Казанин в своих мемуарах не упомянул, что Шелавин был не просто царским, а белым генералом, в общем-то в царской армии он был лишь полковником Генштаба. Участник русско-японской и мировой войн, в колчаковской армии он занимал должности начальника штаба Омского военного округа и 1-го Сводного Сибирского (впоследствии 4-го Сибирского) корпуса, участвовал в Сибирском Ледяном походе, служил в Вооруженных силах Российской Восточной окраины и Приамурского Временного правительства, затем эмигрировал в Китай.

Уже в Китае он начал сотрудничать с советской военной разведкой (под псевдонимом Руднев), в 1925–1926 – военный советник Хэнаньской группы, преподаватель военной школы Вампу; 1926-1927 — в штабе Гуанчжоуской группы, помогал Блюхеру эвакуироваться из Китая и сам также вернулся в СССР в 1927 году.

Возвращаясь к вопросу о большом количестве бывших белых офицеров на преподавательских должностях и в центральном аппарате — в Докладе бюро ячеек Военной Академии от 18 февраля 1924 года отмечалось, что «количество бывших офицеров Генерального штаба по сравнению с количеством их в армии во время гражданской войны значительно увеличилось»[36]. Безусловно это было следствием их роста во многом за счет именно пленных белых офицеров.

Поскольку генштабисты представляли собой наиболее квалифицированную и ценную часть офицерского корпуса старой армии, то руководство РККА стремилось максимально привлекать их на службу, в том числе и из числа бывших белогвардейцев.

В частности, в РККА в разное время в двадцатые годы служили следующие генералы и офицеры с высшим военным образованием, полученным в старой армии, участники Белого движения:

• Артамонов Николай Николаевич, Николаевская Военная Академия Генерального штаба, генерал-майор старой армии, служил в армии Колчака;


• Ахвердов (Ахвердян) Иван Васильевич, Николаевская Военная Академия Генерального штаба, ген-майор старой армии, с 05.1918 военный министр Армении, ген-лейтенант армянской армии, 1919, служил в РККА после возвращения из эмиграции;


• Базаревский Александр Халильевич, Николаевская Военная Академия Генерального штаба, полковник старой армии, служил на различных штабных должностях в армиях адм. Колчака;


• Баковец Илья Григорьевич, ускоренный курс Академии Генерального штаба (2 класса), подполковник старой армии, служил в армии гетмана Скоропадского и у Деникина;


• Баранович Всеволод Михайлович, Николаевская Военная Академия Генерального штаба, полковник старой армии, служил в армиях Колчака;


• Батрук Александр Иванович, Николаевская Военная Академия Генерального штаба, капитан старой армии, в 1918 в гетманской армии и с 1919 во ВСЮР;


• Беловский Алексей Петрович, Николаевская Военная Академия Генерального штаба, полковник старой армии, служил у Колчака;


• Бойко Андрей Миронович, ускоренный курс Академии Генерального штаба (1917), капитан (?), в 1919 служил в Кубанской армии ВСЮР;


• Брылкин (Брилкин) Александр Дмитриевич, Военно-юридическая академия, генерал-майор старой армии, служил в армии гетмана Скоропадского и Добровольческой армии;


• Василенко Матвей Иванович, ускоренный курс Академии Генерального штаба (1917). Штабс-капитан (по другим данным подполковник) старой армии. Участник Белого движения.


• Власенко Александр Николаевич, Николаевская Военная Академия Генерального штаба, кадровый офицер, по всей видимости служил в белых армиях (с 1 июня 1920 года слушал повторные курсы «для бывших белых»)


• Вольский Андрей Иосифович, Николаевская Военная Академия Генерального штаба, капитан старой армии, служил в армии УНР и во ВСЮР;


• Высоцкий Иван Витольдович, Николаевская Военная Академия Генерального штаба, капитан старой армии, служил в различных белых армиях;


• Гамченко Евгений Спиридонович, Николаевская Военная Академия Генерального штаба, ген-майор старой армии, служил в армии УНР, в РККА служил после возвращения из эмиграции;

• Грузинский Илья Григорьевич, Николаевская Военная Академия Генерального штаба, генерал-майор старой армии, служил в белых войсках Вост. Фронта;


• Десино Николай Николаевич, Николаевская Военная Академия Генерального штаба, полковник старой армии, служил в армии гетмана Скоропадского


• Дьяковский Михаил Михайлович, ускоренный курс Академии Генерального штаба, штабс-капитан старой армии, служил во ВСЮР;


• Жолтиков Александр Семенович, Николаевская Военная Академия Генерального штаба, генерал-майор старой армии, служил у Колчака;


• Зиневич Бронислав Михайлович, Николаевская Военная Академия Генерального штаба, полковник старой армии, у Колчака генерал-майор;


• Загородний Михаил Андрианович, ускоренный курс Академии Генерального штаба, подполковник старой армии, служил в армии гетмана Скоропадского и во ВСЮР;


• Какурин Николай Евгеньевич, Николаевская Военная Академия Генерального штаба, полковник старой армии, служил в Украинской Галицийской армии;


• Карликов Вячеслав Александрович, Николаевская Военная Академия Генерального штаба, генерал-майор старой армии, в армии Колчака генерал-лейтенант


• Карум Леонд Сергеевич, Александровская военно-юридическая академия, капитан старой армии, служил в армии гетмана Скоропадского, во ВСЮР и в Русской армии ген. Врангеля;


• Кедрин Владимир Иванович, Николаевская Военная Академия Генерального штаба, генерал-майор старой армии, служил у Колчака;


• Коханов Николай Васильевич, Николаевская инженерная академия, ординарный профессор Академии Генерального штаба и экстраординарный профессор Николаевской инженерной академии, полковник старой армии, служил у Колчака;


• Кутателадзе Георгий Николаевич, ускоренный курс Академии Генерального штаба, капитан старой армии, некоторое время в Грузии служил в национальной армии;


• Лазарев Борис Петрович, Николаевская Военная Академия Генерального штаба, полковник старой армии, в Добровольческой армии ген-майор, вернулся вместе с генералом Слащевым в СССР;


• Лебедев Михаил Васильевич, Николаевская Военная Академия Генерального штаба, генерал-майор старой армии, служил в армии УНР и во ВСЮР;


• Леонов Гавриил Васильевич, Николаевская Военная Академия Генерального штаба, подполковник старой армии, у Колчака генерал-майор;


• Лигнау Александр Георгиевич, Николаевская Военная Академия Генерального штаба, ген-майор старой армии, служил в гетманской армии и у Колчака;


• Мильковский Александр Степанович, полковник старой армии, участник белого движения, вернулся в Советскую Россию с Я.А. Слащевым;


• Морозов Николай Аполлонович, Николаевская Военная Академия Генерального штаба, полковник старой армии, служил во ВСЮР;


• Моторный Владимир Иванович, Николаевская Военная Академия Генерального штаба, подполковник старой армии, участник белого движения;


• Мясников Василий Емельянович, Николаевская Военная Академия Генерального штаба, генерал-майор старой армии, служил у Колчака;


• Мясоедов Дмитрий Николаевич, Николаевская Военная Академия Генерального штаба, полковник старой армии, в армии Колчака генера-майор;


• Нацвалов Антон Романович, Николаевская Военная Академия Генерального штаба, полковник старой армии, служил в грузинской армии;


• Оберюхтин Виктор Иванович, Николаевская Военная Академия Генерального штаба, капитан старой армии, в армии Колчака полковник и генерал-майор;


• Павлов Никифор Дамианович, Николаевская Военная Академия Генерального штаба, ген-майор старой армии, служил у Колчака;


• Плазовский Роман Антонович, Михайловская артиллерийская академия, полковник старой армии, служил у Колчака;


• Попов Виктор Лукич, Николаевская Военная Академия Генерального штаба, полковник,?старой армии, участник белого движения;


• Попов Владимир Васильевич, Николаевская Военная Академия Генерального штаба, капитан старой армии, во ВСЮР полковник;


• Де-Роберти Николай Александрович, Николаевская Военная Академия Генерального штаба, подполковник старой армии, служил в Добровольческой армии и ВСЮР;


• Слащев Яков Александрович, Николаевская Военная Академия Генерального штаба, полковник старой и генерал-лейтенант белой армий.


• Суворов Андрей Николаевич, Николаевская Военная Академия Генерального штаба, генерал-майор старой армии, имеются косвенные свидетельства о службе в белых армиях – в РККА служил с 1920 года, а в 1930-м году был арестован по делу бывших офицеров;


• Сокиро-Яхонтов Виктор Николаевич, Николаевская Военная Академия Генерального штаба, генерал-майор старой армии, служил в армии УНР;


• Соколов Василий Николаевич, Николаевская Военная Академия Генерального штаба, подполковник старой армии, служил в армии адмирала Колчака;


• Стааль Герман Фердинандович, Николаевская Военная Академия Генерального штаба, ген-майор старой армии, в 1918 служил в армии гетмана Скоропадского;


• Тамручи Владимир Степанович, ускоренный курс Академии Генерального штаба, капитан (штабс-капитан?) старой армии, служил в армии Армянской республики;


• Толмачев Касьян Васильевич, учился в Академии Генерального штаба (курс не закончил), капитан старой армии, служил в армии гетмана Скоропадского и во ВСЮР;


• Шелавин Алексей Николаевич, Николаевская Военная Академия Генерального штаба, полковник в старой армии и генерал-майор у Колчака;


• Шильдбах Константин Константинович, Николаевская Военная Академия Генерального штаба, генерал-майор старой армии, в 1918 служил в армии гетмана Скоропадского, позднее состоял на учете в Добровольческой армии;


• Энглер Николай Владимирович, Николаевская Военная Академия Генерального штаба, ротмистр, у Кавтарадзе — капитан старой армии, участник белого движения.


• Яновский Александр Яковлевич, ускоренный курс Академии Генерального штаба, капитан, в деникинской армии с сентября по декабрь 1919 года (кстати, в белой армии служил и его брат, П.Я. Яновский);


• Несколько позже, в 30-е годы в РККА начали свою службу полковники старой армии Свиньин Владимир Андреевич — окончил Николаевскую инженерную академию, в армии Колчака генерал-майор, и упоминавшийся выше Сукин Н.Т., окончил Академию Генерального штаба, в армии Колчака генерал-лейтенант.

Дополнительно к вышеперечисленным офицерам и генералам можно упомянуть и не имевших высшего военного образования высокопоставленных военачальников белых и национальных армий, служивших в РККА — таких как бывший генерал-майор Секретев Александр Степанович, участник белого движения, одного из лучших боевых командиров Первой мировой генерала от артиллерии Мехмандарова (занимал пост военного министра Азербайджанской республики) и генерал-лейтенанта старой армии Шихлинского (занимал в мусаватистском правительстве пост помощника военного министра, произведен в генералы от артиллерии Азербайджанской армии) – в СССР персональный пенсионер и автор воспоминаний, умер в Баку в 40-х годах.

https://imgprx.livejournal.net/6d9ab650a50ca226e327b21035cfac6ca44f7ff8/pxzoSTAMcA_wb4ItKN61qS4mAw179ZeBeSFY7ALL-FRVqECBdBcrB3P7NDc2luiEZmoKoCXgpJg0-cpmioag_UfcjF5xQNZxQNQPBBygpzLehvcpyeiVkfj9apDT0mzX

Что касается прочих белых офицеров, в первую очередь офицеров военного времени, составлявших в 20-е годы основную массу комсостава запаса, то необходимо отметить лояльное отношение, отсутствие идеологической зашоренности, а также прагматичный подход армейского руководства к ним.

Последнее понимало, что большАя часть офицеров белых армий, служила в них зачастую по мобилизации и без особого желания, а впоследствии многие реабилитировали себя службой в Красной армии.

Понимая и то, что как обладающие военной подготовкой и боевым опытом, они представляли собой особую ценность как комсостав запаса, руководство РККА прилагало усилия к нормализации их существования в гражданской жизни: «Существующая безработица и предубежденное отношение к ним со стороны наркоматов и других советских организаций, подозревающих их в политической неблагонадежности, что не обосновано и по существу неверно, приводит к отказам в службе.

В частности, большинство лиц 1 категории (бывшие белые) отнюдь не могут считаться белыми в настоящем значении этого слова. Все они служили лояльно, но дальнейшее их оставление в армии, особенно в связи с переходом к единоначалию, просто нецелесообразно. По имеющимся сведениям, большинство демобилизованных влачит жалкое существование…»[37].

По мнению Фрунзе, многие из уволенных, пробывшие в армии «по несколько лет» и имеющие опыт гражданской войны, являлись «резервом на случай войны», в связи с чем он полагал, что забота о материальном положении уволенных из армии должна стать предметом внимания не только военных, но и гражданских органов.

Считая, что «надлежащее разрешение этого вопроса выходит за пределы Военведа и имеет большое политическое значение», Фрунзе от имени РВС СССР просил ЦК дать «директиву по партийной линии». Вопрос был снова поставлен Фрунзе на заседании РВС 22.12.1924 года, для решения вопроса была даже создана специальная комиссия СНК СССР.

https://imgprx.livejournal.net/d2203a7ffd23cbe8786b86b39851b6e237b6ff7e/pxzoSTAMcA_wb4ItKN61qS4mAw179ZeBeSFY7ALL-FRVqECBdBcrB3P7NDc2luiEluvwNu3ZJhQ7iJHBPVgXidZcRih65spL9V8gNuEXk78

Леонид Сергеевич Карум, кадровый офицер царской армии и командир Рабоче-Крестьянской Красной армии, между двумя этими фотографиями его жизнь претерпела серьезные изменения: он успел послужить в армии гетмана Скоропадского, русской армии ген. Врангеля, и будучи родственником известного писателя М.Булгакова, оказался запечатлен и в литературе, став прототипом Тальберга в романе «Белая гвардия».

При этом руководство РККА постоянно следило за проблемами бывших белых офицеров и постоянно поднимало эту тему – в частности в докладной записке начальника ГУ РККА В.Н. Левичева в РВС СССР о подготовке командного состава запаса, отмечалось: «в особенности тяжелое положение [в отношении] бывших белых офицеров… Нужно иметь в виду, что эта группа бывших белых в разные периоды Гражданской войны перешла на нашу сторону и принимала участие уже в составе Красной Армии.

Моральное состояние этой категории, принадлежащей по своему социальному положению в прошлом к «разночинцам», усугубляется тем, что объективно она является наиболее пострадавшей частью из представителей старого режима.

Между тем, признать себя более виновным, чем та часть буржуазного класса, которая «спекулировала» из-за угла, продавали советскую власть, она не может. НЭП, развитие промышленности в общем разместили на службе и государства и частного капитала все категории интеллигентного труда, эта же часть — бывшие офицеры, вырванные с 1914 года из производства, потеряла всякую квалификацию в мирном труде, и, конечно, не может пользоваться спросом, как на «спецов» и, в добавок всего, носит марку бывших офицеров».