Опасная интерпретация

80 лет назад 1 сентября началась Вторая мировая война, которая стала самой страшной трагедией в истории XX столетия. Несмотря на прошедшие десятилетия, в мире не стихают дискуссии и общественные страсти вокруг оценки событий тех лет. Публикуются новые книги и статьи, следуют заявления общественных деятелей, политиков и дипломатов. СМИ полны острых комментариев.

В чем же причины такого интереса? Во-первых, конечно, история самой страшной войны, унесшей многие десятки миллионов жизней, остается в памяти стран и народов на всех континентах. Можно констатировать, что по степени драматизма, остроты политических восприятий и столкновений разных позиций, период 1939–1941 годов занимает особое место в истории XX века и в современном общественно-политическом дискурсе. Во-вторых, налицо стремление некоторых политиков, журналистов и историков включить историю событий тех лет в современный контекст, использовать их в политической жизни, в частности в критике современной России, которая занимает место во многих средствах информации.

Но происходит и обращение к событиям того времени со стороны ученых. Историки публикуют новые, ранее неизвестные документы и свидетельства. Организуются конференции, на которых ведутся порой весьма острые дискуссии, на которых сталкиваются разные интерпретации событий 1939–1940 годов.

Наиболее дискуссионные вопросы, связанные с происхождением Второй мировой, — это проблема ответственности за возникновение войны в целом, роль Мюнхенского соглашения 1938 года, англо-франко-советские переговоры летом 1939-го, механизм подготовки и заключения советско-германского пакта и его последствия и т.п. 

Обращение к этим событиям служит некоторым современным деятелям основанием для для критики и нападок на Россию и ее роль в мире. В связи с этим можно было бы отметить следующее. События 1939 года — это уже не такая близкая история, и к ним следует относиться именно как к периоду истории XX века. Попытки каких-либо аналогий с сегодняшним днем явно некорректны и малопродуктивны. И тем более бессмысленно назначать современную Россию ответственной за события 80-летней давности.

Современный мир — иной, нежели 80 лет назад. Перед человечеством сегодня стоит большое число вызовов и угроз, и подходить к ним с мерками 1939 года бессмысленно и даже опасно. Тем более это не разумно, если применять их к современным международным отношениям и к исторической памяти о событиях тех лет. Подобные попытки — это очевидный пример политизации истории.

В то же время важно и продуктивно подумать об уроках событий того периода для современной жизни.

Прежде всего, отметим развитие истории в 1920–1930-х годов. Негативный опыт Версальского мира состоит в том, что он создал условия для произрастания семян реванша и появления нацистских агрессивных идей в Германии. Собственные интересы и планы победителей в Первой мировой войне возобладали над соображениями и перспективами мирового развития.

Нацистские идеи мирового господства и передела мира были всем хорошо известны. Конец 1920-х и 1930-е годы — это время быстрого перевооружения Германии. Но практически никаких мер против этого не было принято. В рамках Лиги Наций проходили длительные дискуссии о необходимости разоружения, но они ни к чему не привели. Аншлюс Австрии и захват Чехословакии не вызвали практических мер в той же Лиге Наций. А попустительство и так называемое раздвоение, нашедшее выражение в Мюнхенском соглашении 1938 года, лишь подтолкнули нацизм к дальнейшим агрессивным шагам. Идея о коллективной безопасности, выдвигаемая в середине 1930-х, не привела к конкретным результатам.

Обращение к событиям того времени дает основание сделать вывод об общей недооценке фашистской угрозы. Особенно это касалось Англии и Франции, что проявилось в упомянутом уже Мюнхенском соглашении. Но и Польша, и страны Прибалтики также рассчитывали на договорённости с нацистской Германией.

Недооценка угрозы проявилась на известных англо-франко-советских переговорах летом 1939 года. Второстепенный уровень представительств Англии и Франции на них и их ход свидетельствовали о том, что не было ощущения грядущей опасности, нависшей над миром в связи с агрессивными действиями нацистской Германии. Имеющиеся документы о заседаниях экспертов, близких к правительствам стран Западной Европы и США, показывают, что многие из них не предлагали решительных мер для предупреждения и отпора агрессии.

Правящие элиты этих стран явно не хотели договариваться с Советским Союзом. Идеологическое неприятие системы и строя в СССР оказались выше соображений политической необходимости коллективного отпора агрессивным планам. Как известно, лишь после нападения Германии на СССР сложилась антигитлеровская коалиция.

В те тревожные предвоенные годы отсутствовало доверие между странами и их лидерами, что затрудняло достижение согласия между руководителями западных стран и Советского Союза.

На основе недооценки угрозы, нависшей над миром, и отсутствия доверия не прослеживалась готовность к компромиссам на переговорах на разных уровнях. В этом, может быть, состоит один из главных уроков событий того времени для современности. В обстановке угроз, особенно имеющих глобальный характер, готовность к компромиссам составляет важнейшее условие. Человечество заплатило слишком большую цену за близорукость политики накануне Второй мировой войны.

В следующем году будет отмечаться 75-я годовщина Победы над фашизмом во Второй мировой войне. Перед историками всех стран стоит задача раскрыть и наполнить историю того трагического времени.

Современное молодое поколение, к сожалению, мало знает об истории Второй мировой и Великой Отечественной войн, и напоминание о них имело бы большое значение. В число тем входит объективное освещение предыстории Второй мировой войны. Разумеется, следует напомнить о деятельности антигитлеровской коалиции и решающем вкладе Советского Союза в разгром фашизма, который признавался во всем мире, и о Нюрнбергском трибунале, который ясно указал на нацистскую Германию как главного виновника развязывания Второй мировой войны.

Автор — научный руководитель Института всеобщей истории Российской академии наук, академик РАН

Мнение автора может не совпадать с позицией редакции