Иркутская область тонет, Волга высохла

Россия считается самой обеспеченной пресной водой страной в мире. Но параллельно с этой аксиомой существует ежегодная практика, когда во многих районах страны бушует засуха или огромные территории оказываются затопленными водой. Так было в 2013 году на Дальнем Востоке. Так происходит сегодня в Иркутской области – тысячи людей остались без жилья. Президент вновь отдал, как и пять лет назад, жёсткий приказ – ликвидировать последствия… А вот специалисты продолжают надеяться: однажды он скажет – ликвидировать причины наводнений. Или свести их к самому минимуму. Об этом главный редактор «АН» Андрей ­УГЛАНОВ говорит с авторитетным инженером-гидротехником, доктором географических наук Алексеем БЕЛЯКОВЫМ.

– АЛЕКСЕЙ Алексеевич, местная поволжская пресса бьёт в набат – Волга катастрофически мелеет. Уровни воды в водохранилищах упали катастрофически, дно реки обнажается – теплоходы не могут пристать в ряде волжских городов. Что происходит?

– Многое, что происходит на Волге, – это отсутствие Чебоксарского водохранилища. Оно должно было бы подпирать Волгу до самого Горьковского гидроузла, подпирать низовья Оки, и все суда спокойно проходили бы туда, куда им надо. Это одна проблема. Главное же в том, что сооружения построены, и это водохранилище должно было быть заполнено ещё в 1987 году. Не заполнено до сих пор: уровень воды там стоит на два метра ниже «мёртвого объёма» – того уровня, ниже которого вода в водохранилище никогда не должна опускаться.

– Почему?

– Такие его параметры. Между уровнем «мёртвого объёма» и нормальным подпорным уровнем сосредоточено то, что мы называем «полезным объёмом». То есть Чебоксарское водохранилище не имеет полезного объёма, не регулирует сток, не подпирает воду. Поэтому на участке от устья Оки и до Горьковского гидроузла судоходные условия никуда не годятся. Но если заполнить Чебоксарское водохранилище, то проблемы не будет. Вопрос в том, почему оно не заполнено.

– Оно одно такое водохранилище?

– Точно в таком же состоянии Нижнекамское водохранилище. В Волжско-Камском каскаде это два последних звена. То есть Волжско-Камский каскад и так называемая «Единая глубоководная система» разорваны этими двумя отсутствующими водохранилищами – Чебоксарским и Нижнекамским. Причём гидротехнические сооружения давным-давно построены.

– Они сегодня в нормальном состоянии?

– Сооружения разрушаются оттого, что работают в непроектном режиме, когда уровень воды стоит слишком низко.

– Сегодня можно наполнить эти водохранилища? Ясно, что будет затоплено много земли...

– Видите ли, эти пространства были отведены в своё время под затопление, но потом в силу каких-то незаконных действий разных людей там что-то построено. Заросло лесом огромное количество островов. То есть, если власти вдруг надумают спасать Волгу, надо всерьёз готовить чашу к заполнению. Других способов решения этих проблем, кроме как заполнить оба водохранилища, просто не существует.

– Есть Федеральное агентство водных ресурсов, которое каждый год ранней весной делает прогнозы, по которым ежедневно сливаются из водохранилищ вполне определённые объёмы воды. В этом году, я слышал, это Федеральное агентство «ошиблось», и, вместо того чтобы сохранить воду хотя бы в Куйбышевском водохранилище, её слили раньше времени, и Волга «утекла» в Каспийское море.

– Ну примерно так оно и есть, потому что прогнозировалось большое половодье по снегозапасам, но из-за протяжённой и холодной весны значительная часть снега испарилась, и большого половодья не состоялось. Вина не Агентства водных ресурсов, а специально собранной межведомственной комиссии, которая увязывает интересы всех – энергетиков, судоходства, рыбников.

В данном случае, во-первых, в Куйбышевском водохранилище сделали предпаводковую сработку – освободили тот его объём, который был бы нужен для приёма большого половодья. Плюс по требованию рыбников дали рыбохозяйственный попуск, чтобы рыба на Нижней Волге могла отнереститься на своих местах. После этих двух могучих попусков (когда воду выпускают из водохранилища, мы называем это «попуск») водохранилище не получило той воды, которую ждали. То есть прогноз прогнозом, но он не состоялся. А теперь остаётся только ждать милости от природы, чтобы в бассейне Волги прошли ливни.

– ВОТ бы пригодились Чебоксарское и Нижнекамское водохранилища. Но их нет. А речь идёт об огромном объёме спущенной сдури ­воды.

– У наших рек такой режим. Называется – половодный. То есть много воды в них протекает в результате таяния снегов. А поскольку воду Куйбышевского водохранилища сбросили, а снега оказалось меньше, вот Волга и обмелела.

Но воды – это такая категория, где надо не прогнозировать, а регулировать, управлять водой. Для этого нужны системы водохранилищ. Но в нашей стране это страшный дефицит. Дело в том, что наши реки устроены так, что в краткий половодный период по ним пробегает 80 и даже больше процентов годового стока, а потом воды нет.

– То есть паводковые воды, которые должны заполнять водохранилища, уходят вниз по течению и затапливают обжитые территории. А когда вода схлынет, начинаются засуха и лесные пожары. Это современная Россия. И так ежегодно и навсегда?

– Вода, как писали в XIX веке, непроизводительно уходит. Она же не собирается в водохранилищах и не используется людьми. В нашей стране только Волжско-Камский каскад, да и тот, по существу, не завершён. То есть два средних звена Волжско-Камского каскада – Чебоксарское водохранилище на Волге и Нижнекамское на Каме, как я уже говорил, почему-то не заполнены, а выше Иваньковского водохранилища на Волге нет вообще ничего. И ниже Волгоградской плотины тоже нет ничего. А должен был быть целый Нижневолжский водохозяйственный комплекс с огромным количеством функций, плюс он бы давал пять с половиной миллиардов киловатт-часов в год.

– Это были планы при Советском Союзе построить тот каскад. Его недостроили?

– Начали и бросили. Причём Чебоксарское водохранилище должно было быть заполнено в 1987 году, а Нижнекамское – в 1989-м. И до сих пор при построенных сооружениях они не заполнены. В Куйбышевское водохранилище вода поступает как раз из этих двух несуществующих водохранилищ.

– Я всегда считал, ещё с советского времени, что у нас страна – средоточие гидроэнергетики: сибирские реки, Волга, все усыпаны гигантскими гидросооружениями. Как другие страны со своими реками справляются, например Китай? Там есть только одна крупная – Янцзы, ну ещё есть Хуанхэ. В США – Миссисипи, Колорадо. Как у них с гидроэлектростанциями?

– Такое, что при плотинах, при водохранилищах не было бы гидроэлектростанций, – есть только в нашей стране. Краснодарское, например, знаменитое водохранилище – при нём нет гидростанции.

Когда-то некие экономисты доказали, что невыгодно. Выгодно воду просто сливать, не через машины. Что касается сравнений, то в нашей стране дефицит плотин и водохранилищ. Последние на реках, как правило, образовываются плотинами. Все плотины учесть невозможно, но в мире идёт учёт больших плотин – высотой больше 15 метров. Они все учитываются. Так вот в Китае на 2000 год было около 25 тысяч больших плотин. Потом на уровне 2004–2005 годов появилось сообщение, что перевалило за 25 тысяч штук. В США – 6, 5 тысячи.

– Погодите, откуда в Китае 25 тысяч плотин? Там же рек столько нет?

– В Китае огромное количество рек. И Янцзы по водности – это четыре Волги. Если у Волги годовой сток примерно 250 кубокилометров, то у Янцзы – около тысячи. А Хуанхэ, наоборот, вододефицитна. И сейчас из гигантского водохранилища, образованного крупнейшим гидроузлом «Три ущелья», осуществляется переброска стока в бассейн Хуанхэ.

– То есть китайцы сейчас поднимут уровень воды в Хуанхэ?

– Нет, Хуанхэ тоже давно – каскад водохранилищ. То есть рек свободных, не подпёртых плотинами, в мире не существует. За исключением некоторых стран Африки и Российской Федерации. Все реки в мире зарегулированы плотинами и водохранилищами. Каскад на немецком Рейне – 21 ступень, Миссисипи – 32 ступени… и так далее.

– На Волге сколько ступеней?

– На Миссисипи – 32, на Волге – 8.

Подчас возникает такое впечатление, что по Волге слишком редко расставлены плотины. Но что сделали, то сделали. Я говорю, что при построенных плотинах, при построенных гидроузлах два водохранилища остаются незаполненными. С вытекающими отсюда последствиями. Но представьте себе это количество больших плотин – 25 тысяч штук в Китае, 6 с половиной – в США, в Индии – 2600, в малюсенькой Японии – 2500, а в нашей стране – 62 или 63, поскольку какие-то были долгострои, какие-то были достроены – на Бурее, на Ангаре – Богучаны, ну, может быть, не 63, а 65. При этом идёт пропаганда, будто бы у нас и плотины, и гидростанции… Нет у нас ни плотин, ни гидростанций, а гидроэнергетический потенциал используется всего на 10%. При Краснодарском водохранилище вообще нет гидростанции. Есть судоходный шлюз, водосливная плотина, рыбоподъёмник, а гидростанции нет, воду просто сбрасывают. И гасят её энергию специальными сооружениями.

– Алексей Алексеевич, вы меня оглушили, как браконьер динамитом маленькую рыбку. Но есть же программа по сохранению Волги – государственная программа.

– Все те программы, которые делаются начиная 1990-х годов, имеют в виду только качество воды. Я категорически не против: чем меньше дряни будет сбрасываться в Волгу, тем лучше. Но программы не предполагают развитие регулирования стока водохранилищами в бассейне Волги. Хотя эти вопросы обсуждались очень серьёзно ещё с начала XX столетия. И в 1933 году была специальная сессия Академии наук по проблеме Волго-Каспия, и она дала определённые рекомендации. Что прежде всего надо зарегулировать главные притоки Волги – Оку и Каму. Но на Оке до сих пор нет ни одного водохранилища. В 1939 году НКВД начинал строить Калужское водохранилище и бросил. И сейчас в створе Калужского гидроузла построен мост объездной Калужской автодороги.

– Там уже никогда водохранилища не ­будет?

– Надо делать, потому что в Калуге наблюдённая амплитуда колебаний уровня воды от минимально низкого до максимально высокого в 1910 году – 17, 62 метра. Это от низкого зимнего уровня до максимального половодного. Это высота шестиэтажного дома. Конечно, здесь должно быть нормальное регулирующее водохранилище. Вот оно и проектировалось. Это был бы главный регулятор Оки, почему и начали именно с него. И при каждой плотине, конечно же, гидростанция. Ну как же, вода же течёт, у неё есть энергия!

– Сегодня делают плотины, которые служат только в качестве моста. Электрических агрегатов на них нет.

– Очень много в последнее время построено таких мостов, которые по цене и по устройству вполне достойны были бы быть плотинами, но таковыми не являются. Но и наоборот.

Минтранс протащил два проекта на Оке – взамен двух старых гидроузлов – Белоомутского и Кузьминского, которые построило ещё Министерство путей сообщения в 1914 году, построили два новых гидроузла с теми же параметрами и без мостовых переходов. Но если в начале XX столетия это было возможно, то сейчас… Построили плотины, которые как будто соединяют берега, а люди пользуются платной паромной переправой!

– До сих пор?! Кто это проектировал?

– Есть фирмочки, которые такое проектируют. И на Дону, и на Волге в районе Нижнего хотят построить низконапорную плотину.

– А кто им заказывает эти проекты?

– Минтранс.

– Так это министр Дитрих заказывает фирмочкам такую хрень? Заказывает плотину без автомобильной дороги?!

– Плотины без гидростанции, без мостовых переходов.

– Вам, крупнейшему специалисту по гидротехническим сооружениям, эта фамилия известна?

– Нет. И проекты, которые были протащены, никто не обсуждал. Кто их экспертировал, я не знаю, кто их утверждал – не знаю. Хотя всегда проекты экспертировались разными инстанциями. Этот же персонаж заказал в XXI веке эти Окские гидроузлы в тех же параметрах, в которых строило в 1914 году Министерство путей сообщения. Без гидростанций и мостовых переходов.

– Для справки. Министр транспорта Дитрих – математик. Закончил в давние годы МИФИ, потом – высшую школу приватизации. Сегодня он член Высшего совета «Единой России». Дмитрий Медведев только что заявил, что есть члены партии, с которыми партии власти не по пути. Может, и Дитриха погнать куда подальше, пока других бед не натворил?

Но вернёмся к теме. Оказывается, что великая речная держава Россия – это маленький карлик на фоне не только Китая и США, но и микроскопической Японии? Наверное, даже в Монголии больше плотин. Хотя там и нет такого количества рек.

– Реки в Монголии есть, но очень ­мало.

– Одна из них – Селенга – питает Байкал, но монголы хотят построить плотину и лишить Байкал части стока Селенги. Уже сегодня, как и Волга, Байкал мелеет и загрязняется. Знаменитый омуль гибнет. Вы инженер, который занимается гидросооружениями, вы видите способы, чтобы в Байкале не заводился вредный планктон? Чтобы уровень воды не падал. Байкал остаётся жемчужиной всего мира.

– То, что касается Селенги и Монголии. Гидростанции, как известно, воду не загрязняют. То, что появится 2–3 водохранилища на Селенге на территории Монголии, это поступление воды в Байкал не убавит. Но самое интересное то, что Байкал – это не озеро, а водохранилище. В него впадает много рек, а вытекает одна. В истоке этой одной реки выстроена плотина. При ней есть ГЭС, через которую вода и поступает из озера в реку.

– Вы имеете в виду Ангару.

– Да. Вот Иркутский гидроузел как раз и превратил Байкал в регулируемое и регулирующее водохранилище. Так что его уровень определяется вовсе не тем, сколько туда притекает воды, а тем, сколько пропускают воды через Иркутскую ГЭС.

– Нам-то показывают «в телевизоре», что уровень воды в Байкале катастрофически падает. Показывают лодки, которые валяются на берегу, какие-то избушки. А вы говорите, что это не Байкал отступил, а что воду из него сливают через Иркутский гидроузел?

– Да, через Иркутскую ГЭС, которая принадлежит частной лавке.

– Какой?

– Наверное, миллиардеру Дерипаске. Точно не знаю. А такая публика хочет конвертировать протекающие через электростанцию кубометры воды в валюту. Схема простая: деньги – электроэнергия – алюминий – деньги. Чем дешевле электричество, тем больше прибыли. Чем больше байкальской воды пройдёт через агрегаты Иркутской ГЭС, тем дешевле электричество. Что им успешно удаётся.

– То есть, для того чтобы крутились лопатки гидротурбин, нужно как можно больше сливать байкальскую воду?

– Да. В 2013 году должны были сделать специально предпаводковую сработку Зейского водохранилища. То есть слить часть воды. Но если бы уровень воды стоял ниже, тогда и мощность у машин была бы меньше, выработка электроэнергии и прибыль были бы меньше. А пришедший высокий паводок занял бы эту ёмкость, которая специально делается и называется «противопаводковая». Хозяева Зейской ГЭС из «РусГидро» этого не сделали, чтобы получать побольше киловатт-часов. Тут и пришёл тот самый паводок. А воды пришлось сбрасывать столько, сколько притекало. И топить людей.

– Вы имеете в виду то, что было в 2013 году на Дальнем Востоке?

– Да, на Зейском водохранилище, которое специально сделано для защиты от наводнений.

– Расскажите поподробнее, что тогда случилось. Я помню, и Путин туда летал, и кто только не летал на вертолётах. Помню тысячи несчастных людей с затопленными домами. Все говорили: силы природы обрушились с небес! На самом деле…

– Случилось вот что: там такой климат – муссонный. Типичны очень быстрые и высокие ливневые паводки на реках. И для защиты от наводнений ещё с глубочайшей древности известно, что надо делать водохранилища, которые вбирают в себя избыточную воду и защищают от наводнений. Зато этой водой потом можно пользоваться в маловодные периоды, когда дождей нет.

И по каждому водохранилищу есть определённые правила эксплуатации их водных ресурсов. Вот и на Зее положено в летний период иметь определённую свободную ёмкость, т.е. поддерживать уровень воды в водохранилище пониже, для того чтобы в эту ёмкость мог прийти тот самый паводок. Но если уровень воды в водохранилище будет ниже, напор на машинах будет меньше, мощность – меньше, выработка при том же количестве протекающей воды будет меньше. Бабла нарублено будет меньше.

Поэтому эксплуатирующая организация, частная «РусГидро», поддерживала, вопреки правилам эксплуатации этого водохранилища, уровень воды выше. Для того чтобы мощность машин была больше. И когда пошёл паводок, свободной ёмкости у водохранилища не было. Потом сделали соответствующие расчёты и поняли, что в выработке они бы ничего не потеряли, так как пришёл очень большой объём воды. И, главное, наводнения бы не было!

– То есть это за «РусГидро» заплатил государственный бюджет РФ? За то, что какие-то недоумки из «РусГидро» поступили таким образом? Срок давности преступлениям – 10 лет. Ещё не поздно назвать и наказать виновных.

Мой следующий вопрос по переброске рек. Было предложение учёных в СССР и позднее Лужкова Ю.М., который предлагал воду из бассейна Оби через систему каналов транспортировать тоннелем через небольшой горный хребет в Казахстан, оттуда – в Узбекистан и наполнить водой Среднюю Азию. Но этот проект отвергли. Почему?

– Действительно, там очень удобно преодолевать водораздел между среднеазиатскими реками и Обью. Это Убаган-Тургайская седловина. Есть у нас в Сибири несколько таких так называемых «сквозных» долин. Убаган-Тургайская – одна из них. Это место очень удобное для межбассейнового канала, это неоспоримо.

Но какую воду брать в Оби? У самой Оби, как и у всех наших рек, чрезвычайно неравномерно распределён годовой сток. У неё тоже половодный режим, и половодье охватывает летний период чуть не до конца июля. То есть летняя межень устанавливается только в августе. Увы, в результате этого растянутого весенне-летнего половодья люди систематически страдают от наводнений – раз в 3, 4, 5 лет.

Так вот только для того, чтобы срезать паводочную волну и защитить людей от наводнений, надо иметь в бассейне Оби 40 кубокилометров свободной ёмкости водохранилищ. А существует там одно-единственное – Новосибирское. Наверное, 5 или 7 кубокилометров.

В 1980-х годах планировалось брать воду бесплотинным водозабором ниже слияния Оби и Иртыша и передавать её насосными станциями вверх по Иртышу и далее через каналы в Казахстан. Но тогда же были сделаны расчёты, которые показали, что Средняя Азия не так уж и нуждается в этой воде.

Вода там разворовывается, испаряется, и нужно улучшать системы орошения. Реконструировать сеть каналов, чтобы из них потери на фильтрацию были меньше, и так далее. Там есть резервы, которые позволяют не перебрасывать обскую воду. Тем более что без регулирования стока Оби водохранилищами воды в ней для переброски просто нет.

– Существует проблема снабжения водой Крыма. Юрий Лужков предложил объём воды – 1, 3 кубокилометра, которые украинцы перекрыли, компенсировать через систему каналов из Десны в Волгу и далее по маршруту – в Крым.

– Это авантюра, потому что одноцелевые проекты переброски стока – это авантюризм.

– И всё же как снабдить водой Крым?

– Надо помириться с Украиной, чтобы работал Северо-Крымский канал. Никакого другого пути просто не существует.

– Они не хотят мириться.

– Всем надо осознавать, что в своё время было экономическое районирование. И энергосистемы, и водохозяйственные системы привязывались именно к районам. Крым принадлежал к Южному экономическому району УССР. Северо-Крымский канал построен совсем недавно, в 1970-х годах. Партия и правительство совершенно сознательно посадили Крым на эту воду. Крыму не жить без Северо-Крымского канала.

Но в Крыму есть реки, и их водный режим своеобразен. Есть даже понятие в классификации рек нашей страны – «гидрограф Крымского типа». Это когда воды всё время очень мало, почти что нет, но бывают очень высокие и быстрые ливневые паводки, преимущественно в зимнюю половину года, то есть тогда, когда вода и не нужна. Летом таких ливневых паводков может вообще не быть. Так вот, стекающую бессмысленно в море воду можно и нужно резервировать даже не в десятках и не в сотнях, а в тысячах водохранилищ. Разных – малых, средних, больших.

Разумную, планомерную, систематическую деятельность никогда не поздно начать, если это не сделано раньше. Воду ливневых паводков в реках и временных водотоках Крыма надо резервировать в водохранилищах. И их строительство необходимо начать немедленно. И это совершенно независимо от того, будет работать Северо-Крымский канал или нет.