Белоруссия в грабительских расчётах третьего рейха

https://ic.pics.livejournal.com/ss69100/44650003/1946629/1946629_300.jpgПобеда СССР над «коричневой чумой» XX столетия правомерно считается настоящим спасением всех советских народов. В записях по плану «Барбаросса», оглашённых на Нюрнбергском процессе, приведены слова Гитлера:

«Необходимо напасть на Россию, захватить её ресурсы, не считаясь с возможностью смерти миллионов людей в этой стране. Нам надо взять у России всё, что нам нужно. Пусть гибнут миллионы».

Об экономических целях против СССР Геббельс писал:

«Это… война за пшеницу и хлеб, за обильно накрытый стол к завтраку, обеду и ужину.., война за сырьё, за каучук, за железо и руды».

ЕЩЁ в конце 1940 года в управлении военной экономики и снаряжения, возглавляемом генералом Томасом, были начаты предварительные разработки экономических мероприятий, связанные с осуществлением плана «Барбаросса». 16 января 1941 года Гитлер издал специальный указ о создании корпуса руководителей управлений в будущих оккупированных восточных областях.

В состав плана «Барбаросса» входил экономический раздел под кодовым названием план «Ольденбург». Основные его идеи были заложены в «Директивах по руководству экономикой во вновь оккупированных восточных областях», в «Зелёной папке» Геринга.

«Директивы» первоначально регламентировали порядок руководства хозяйством занятых фашистскими захватчиками районов Советского Союза, находящихся под военным управлением. Указом Геринга от 3 июля 1941 года предписания «Зелёной папки» объявлялись обязательными и для оккупированных восточных областей, переданных гражданскому управлению.

В ходе войны «Зелёная папка» дополнялась различного рода приказами, инструкциями и распоряжениями высших фашистских чиновников и военного руководства.

Для экономического ограбления и эксплуатации природных богатств оккупированных территорий, помимо экономического штаба «Ост» или «Ольденбург», с огромным штатом специальных команд, инспекций, отрядов для сбора средств производства и сырья были созданы центральные торговые товарищества «Восток» и «Герман Геринг», частные немецкие фирмы, монополии, акционерные общества «Борман», «Шорава-верк», «Требец», «Тролль», «Цыгаль и Фоль», «Шляхтгоф» и др.

Относительно продовольствия в «Зелёной папке» записано, что «первой задачей является наиболее быстрое осуществление полного продовольственного снабжения германских войск за счёт оккупированных областей». Уже 16 июля 1941 года в ставке Гитлера состоялось совещание с руководителями германского рейха о дальнейших целях войны против СССР, где ещё раз обговаривалась судьба захваченных советских территорий.

«Должно быть совершенно ясно, — говорил Гитлер, — что мы из этих областей никогда уже не уйдём».

Как будет устроена жизнь на огромных оккупированных территориях, можно было бы ещё обсудить и обдумать, но в любом случае они представляли собой «огромный пирог, который следовало «освоить». Для оккупированной страны следует установить три критерия: во-первых, овладеть; во-вторых, управлять; в-третьих, эксплуатировать. Ради этого «мы будем применять все необходимые меры — расстрелы, выселения и т.п.».

На следующий день Гитлер подписал два указа.

Первый декларировал передачу всей полноты власти над захваченными территориями «Министерству по делам оккупированных восточных областей» во главе с рейхсляйтером Розенбергом.

Вторым указом «О полицейской охране оккупированных восточных областей» органам террора и репрессий предоставлялись неограниченные права над населением.

Оккупационная политика предполагала изуверскую систему управления:

1) проведение тотального террора против местного населения;

2) повсеместное разрушение существующих производственных отношений и ограбление населения;

3) нещадная рабско-крепостническая эксплуатация жителей;

4) искоренение существовавшего уклада жизни, фашизация сознания населения.

Не менее цинично по отношению к советскому народу высказывался и ближайший соратник А. Гитлера М. Борман: «Славяне должны на нас работать. В той мере, в какой они нам не нужны, — они могут умирать…»

[Уважаемые читатели! Вам подобная конструкция ничего не напоминает?

"Неевреи живут лишь для того, чтобы трудиться на нас в поте лица. Чтобы мы могли жить по-царски и наслаждаться жизнью", – так заявил во время сегодняшней молитвы глава «Совета Мудрецов Торы» Овадья Йосеф.
.
"Если бы у нас в гоях не было  необходимости, то им вообще не было бы места в этом мире."
.
"Высшие силы оберегают жизнь неевреев, потому что их смерть принесла бы убыток иудеям. Представьте себе, что у вас сдохнет осел: ведь тогда вы потерпите убыток!" – Прим. ss69100]

Все богатства оккупированных районов Советского Союза объявлялись вечной собственностью фашистской Германии.

Кровавый оккупационный режим германского фашизма на белорусской земле продолжался 1100 дней. Планы и директивы рейха открывали гитлеровцам неограниченный простор для террора и грабежа.

Вся жизнь белорусского народа силой оружия была втянута в безжалостные оковы оккупации: жёсткий комендантский час в городах, система специальных пропусков для хождения по городу и за его пределами, расстрелы на месте за малейшее неповиновение, густая сеть концлагерей, массовое истребление и депортация в рейх мирных граждан, регулярные облавы, карательные экспедиции, система заложников, принудительный труд, голод, нищета, систематическое ограбление и хищническая эксплуатация экономических ресурсов — вот далеко не полный перечень тех мер, которые составляют понятие «фашистский оккупационный режим».

С первых дней оккупации Белоруссии гитлеровцы намеревались полностью приспособить её хозяйство к нуждам германской военизированной экономики.

С этой целью они, захватив землю, материальные ресурсы, оставшиеся после эвакуации летом 1941 года в глубь СССР, с одной стороны, усиленно вывозили награбленное в Германию, с другой — насаждали капиталистические формы собственности и соответствующие ей производственные отношения, устанавливали крепостнические условия труда для рабочих и крестьян, принудительно угоняли в рейх мирное население, насильственно изымали производимую продукцию и сырьё.

Хозяйственный интерес нацистов к Белоруссии как к экономическому региону определялся её реальной возможностью производить для рейха и гитлеровской армии прежде всего разнообразную сельскохозяйственную продукцию: зерно, лён, картофель, мясо, молоко, яйца и т. д., причём в такой степени, что германский генералитет оценивал Белоруссию в качестве одного из основных источников продовольственного снабжения группы армий «Центр». Продовольствие играло в экономических расчётах врага важную роль. Его значение приравнивалось к значению нефти.

Кроме того, край обладал богатейшими запасами ценной древесины и торфа и тем самым отвечал аппетитам многих германских промышленников, особенно тех, кто был связан с военными заказами вермахта.

Гитлеровский наместник в Белоруссии гауляйтер Вильгельм фон Кубе так определил интересы рейха на белорусской земле: «Мы прибыли в страну с общей директивой управлять этой страной и поставить экономику этой страны на службу войне… Извлечь из страны всё, что можно извлечь из её экономической мощи».

Поэтому в своей «хозяйственной» деятельности фашистские оккупанты стремились, во-первых, выкачать из белорусской деревни побольше продовольственных ресурсов.

Так, на совещании окружных комиссаров в апреле 1943 года Вильгельм фон Кубе подчеркнул: «…здесь имеются обширные возможности… Из сельского хозяйства можно будет выжать вдвое больше, точно так же и в области скотоводства и зернового хозяйства…».

Во-вторых, в сфере промышленности разрушение, возведённое в принцип государственной политики, гитлеровцы стремились направить в определённое русло, а именно: уничтожать и вывозить те предприятия, которые не могли быть превращены в военные и относительно которых не было принято решение о резервном характере.

Производство восстанавливалось лишь в тех случаях, когда это вызывалось потребностью немецкой армии или оккупационного хозяйства (транспортные и энергетические объекты, отдельные цехи для ремонта боевой техники, автомастерские по среднему и капитальному ремонту и т.п.). Под контролем оккупантов работали также предприятия местной промышленности и кустарные мастерские.

В-третьих, фашисты планировали организовать промышленную эксплуатацию лесных богатств, именовавшихся в рейхе «ключевым сырьём». Белорусская древесина привлекала, например, внимание германского самолётостроения, которому требовались фанерное берёзовое сырьё, сосна, авиабрусок, авиапланка; значительные объёмы пиленого леса поглощало также производство боеприпасов, специальных видов снаряжения, целлюлозы, из которой в Германии вырабатывали порох и другие взрывчатые вещества, искусственный шёлк для парашютов, ткань для обмундирования.

Лес был необходим не только промышленности рейха, но и армии для строительства оборонительных сооружений, мостов, понтонов и прочих переправочных средств; транспорту — для производства шпал и т.д. Хвойный, лиственный лес, а также фанера шли из Германии на экспорт. Кроме того, в крепёжном лесе крайне остро нуждалась промышленность Рура.

Большое военно-хозяйственное значение имела и добыча сосновой смолы для производства канифоли, терпентина и дубильной коры, ибо производство смол в южных провинциях Франции (один из основных для рейха поставщиков данного сырья) уже в 1942 году не могло удовлетворить нужды фашистской Германии и её европейских сателлитов.

В-четвёртых, живой коммерческий интерес вызывали у немцев торфяные массивы Белоруссии.

Таким образом, белорусская экономика расценивалась как «жирный кусок» для нужд военизированной Германии. В отношении её прослеживаются две чёткие цели: первая, ближайшая — установление жестокой системы ограбления; вторая, более отдалённая по времени, — окончательное освоение материально-людского потенциала и вовлечение его в фашистский «новый порядок».

Необходимо отметить, что общая программа эксплуатации гитлеровцами народнохозяйственных ресурсов Белоруссии складывалась в течение всего периода оккупации и прошла три этапа.

Первый длился с момента нападения гитлеровской Германии на СССР до разгрома немецко-фашистских войск под Москвой. Экономическая политика германского фашизма на данном этапе, вытекая из военной фашистской доктрины с её ориентацией на «блицкриг», определялась хищническим использованием народнохозяйственных ресурсов, причём главное внимание гитлеровцы уделяли массовому грабежу материальных ценностей и такому же массовому вывозу награбленного в рейх.

Доказательством служит циничная директива Геринга на одном из секретных совещаний рейхскомиссаров в Берлине 6 августа 1942 года, который заявил: «…вы посланы туда не для того, чтобы работать на благосостояние вверенных вам народов, а для того, чтобы выкачать всё возможное с тем, чтобы мог жить немецкий народ… При этом совершенно безразлично, скажете вы или нет, что ваши люди умирают с голоду… Я сделаю одно — я заставлю выполнить поставки, которые на вас возлагаю. И если вы этого не сможете сделать, тогда я поставлю на ноги органы, которые при всех обстоятельствах вытрясут эти поставки… Я намереваюсь грабить и, именно, эффективно…».

Итак, установка была предельно ясна: «грабить и, именно, эффективно». Этот «лозунг» Геринга следует воспринимать прежде всего как откровенное выражение империалистической сущности германского фашизма, ибо система грабежа и насилия свойственна самой природе монополистического капитализма, которая, как отмечал В.И. Ленин, «неизбежно порождает новые империалистические войны, неизбежно порождает неслыханное усиление национального гнёта, грабежа, разбоя…».

Второй этап общей программы эксплуатации народнохозяйственных ресурсов начался с конца 1941 года и продолжался до начала наступательных операций Красной Армии в Белоруссии. На этом этапе главные усилия гитлеровцев (наряду с продолжавшейся политикой тотального грабежа) были направлены на поиски методов, с помощью которых они пытались имевшиеся народнохозяйственные ресурсы использовать уже более рационально и осмотрительно.

В чём конкретно эти усилия проявились? Прежде всего в попытке реорганизовать действующий государственно-монополистический аппарат ограбления. Если раньше он был рассчитан на молниеносную войну, а следовательно, на кратковременное напряжение всей военизированной экономики рейха, то сейчас положение в корне изменилось. Сокрушительные удары Красной Армии под Москвой, на Волге и на Курской дуге привели к тому, что расход боевой техники и вооружения, производимых Германией, стал ощутимо превосходить их производство.

Потребности фронта, с одной стороны, и уровень производства военной продукции в стране — с другой, пришли в острое противоречие, и этот процесс с катастрофической быстротой становился необратимым.

Глубокий кризис экономики вынудил германский генералитет перейти к новой системе мер по интенсификации военного производства, включавшей создание промышленных советов при главных командованиях сухопутных сил и ВВС, разные формы сотрудничества крупных монополистических союзов и вермахта, распределение экономических ресурсов страны специальным органом — «Центральным планированием», назначение имперским министром вооружения и боеприпасов представителя крупного монополистического капитала Альберта Шпеера, создание Главного управления по использованию рабочей силы во главе с гауляйтером Тюрингии Фрицем Заукелем и др.

Одним из основных документов, в котором отразились новые подходы по отношению к экономическому потенциалу оккупированных территорий СССР, в том числе и Белоруссии, является специальная директива министра по делам оккупированных восточных областей А. Розенберга от 23 января 1942 года.

«Обязательное постановление о восстановлении промышленного хозяйства во вновь занятых восточных областях».

В директиве перечислялись отрасли и предприятия, подлежавшие первоочередному восстановлению.

В их число входили энергетическое и угольно-рудное хозяйство; добыча торфа и горючих сланцев; добыча и переработка нефти; добыча марганцевой руды; производство сырого каучука; заготовка льна, конопли и хлопка; транспортные предприятия и предприятия по производству транспортных средств; заводы, производящие строительные материалы; предприятия по производству и ремонту сельскохозяйственных машин, орудий для добычи нефти, угля, горючих сланцев, торфа, руды и др.; железопрокатные, литейные и сталелитейные заводы; предприятия по изготовлению деревянных орудий, глиняной посуды и т.д. (то есть кустарное ремесло).

Такая крупная реорганизация государственно-монополистической системы регулирования военного хозяйства означала новый этап не только в дальнейшем функционировании собственно германской военной экономики, но и в тотальной системе грабежа и экономической эксплуатации оккупированных советских территорий.

С 1942 года в Белоруссии стали возникать многочисленные филиалы, дочерние компании крупнейших фирм государственно-монополистического капитала Германии. Они распоряжались всеми средствами производства, инвестициями, продукцией, рабочей силой и получали гарантированную монопольно-высокую сверхприбыль.

Интенсификация системы ограбления нашла своё отражение и в финансовой области, в частности, в создании сети специальных оккупационных банков, кредитовавших всю программу ограбления («Эмиссионный банк восточных областей», филиал «Дрезденского банка», «Коммерческий банк»).

В этот же период возросло количество различных служб по линии вермахта, занимавшихся грабежом материальных ресурсов. Эти службы контролировали также мясомолочные, хлебопекарные, консервные и другие предприятия, электро- и водоснабжение, ремонт деталей и узлов военной техники на функционировавших предприятиях.

Третий этап общей программы эксплуатации нацистами народнохозяйственных ресурсов характеризовался тем, что проводимая весь период оккупации так называемая политика выжженной земли накануне массового отступления фашистов из Белоруссии летом 1944 года под ударами Красной Армии приобрела особую масштабность.

Это была тщательно разработанная система мер, призванная обеспечить полное разграбление и разрушение экономики. Она включала рассредоточение ненужных для боевых действий лиц и грузов, эвакуацию немецкого персонала оккупационной администрации, местного населения, транспортабельных материальных ценностей (сырьё, зерно, машины, скот), полное уничтожение всех материальных ценностей при отступлении.

В период отступления немецко-фашистских войск в действие вступил приказ верховного главнокомандования вермахта от 7 сентября 1943 года, предписывавший уничтожать всё на оставляемой территории: сооружения, производственные и жилые помещения, линии электропередачи, мосты, разрушать железнодорожные пути, колодцы.

Делалось это для того, чтобы оставленная территория стала пустыней и не могла быть использована ни в военном, ни в хозяйственном отношении. В роли главного руководителя по осуществлению подобных акций выступало командование группы армий «Центр», которое направляло действия штабов военных частей, давало им указания на проведение «эвакуации».

Таким образом нацистская программа экономической эксплуатации народнохозяйственных ресурсов Белоруссии представляла собой зловещую картину. За годы оккупации республика потеряла свыше половины своего национального богатства. Прямой материальный ущерб исчисляется в 75 млрд руб. (в ценах 1941 года), что равнялось 35 бюджетам республики в 1940 году. Безусловно, главной потерей являлись люди: по последним данным, Белоруссия потеряла в годы войны около 3 млн человек.

Но Гитлеру и его идейным соратникам не удалось сломить волю и дух белорусского народа. Об этом — в нашей следующей статье.

Сергей Жудро,
первый секретарь Оршанского горкома КПБ,

Елена Соколова,
кандидат исторических наук, член КПБ