Незаконная вырубка лесов обходятся российской экономике слишком дорого

Старейшая проблема лесного хозяйства России – незаконная вырубка лесов – продолжает обостряться. Совет Федерации настаивает на необходимости крайней меры – запрете экспорта леса из России. Куда уходит российский кругляк, какие потери несет наша экономика и не случится ли так, что запрет ей скорее навредит, чем поможет?

Практически вся лесная отрасль России находится в «теневом секторе», надо ввести временное эмбарго на экспорт леса из России, пока не будет наведен порядок. Такое заявление на этой неделе сделала спикер Совета Федерации Валентина Матвиенко.

«Пока мы просто не разберемся, не примем государственные меры, может быть остановить на какое-то время вывоз леса за границу?» – предложила она председателю правительства Дмитрию Медведеву.

Матвиенко привела способы незаконной вырубки леса и его нелегального экспорта за границу. Большая его часть идет в Китай, как крупнейшего импортера леса-кругляка в мире. Так, массовые вырубки леса ведутся под видом санитарной защиты, сказала Матвиенко. Иными словами, под видом очищения леса от больных деревьев и гнили компания срубает вполне здоровые ели, сосны и дубы, и хорошо зарабатывает на их перепродаже за границу.

Также надо провести проверку всех договоров аренды лесных участков в стране на предмет законности их заключения и проверить, за сколько их сдали в аренду, сказала спикер. Раньше инвестору давали в аренду лес практически бесплатно в обмен на обещание построить перерабатывающий завод. На деле такие инвесторы годами спиливали и продавали деревья, «создавая» заводы только на бумаге, а после нескольких лет просто банкротили компанию. Теперь арендаторы должны платить обоснованные средства и еще вкладываться в восстановление лесного фонда. Однако и сейчас находятся способы для незаконной вырубки. Например, арендаторы выходят за пределы арендованных участков для вырубки леса, не у всех арендаторов могут быть документы, разрешающие вырубку, в том числе отдельных видов деревьев. Кроме того, не все выполняют обязательства по восстановлению лесного фонда.

«Мы потеряли хозяина в лесу, в разы уменьшилось количество лесников, мы потеряли финансирование, потом все это передали регионам, не обеспечивая их деньгами... там появились коррупционные схемы»,

– возмущается глава Совфеда.

Свежих официальных данных о том, сколько леса вырубают в России незаконно, нет. Хотя в 2015 году руководитель Рослесхоза Иван Валентик смог посчитать экономический ущерб от незаконной вырубки лесов в России. Он достигает 14 млрд рублей в год. Провести такую оценку в ведомстве смогли благодаря «Российским космическим системам», которые предоставили Рослесхозу данные дистанционного зондирования Земли – космические съемки свыше 33 млн кв. км лесных территорий. По итогам 2016 года ущерб оценили всего в 11 млрд рублей. Матвиенко призывает использовать подобный опыт для мониторинга и контроля лесной ситуации на постоянной основе.

В количественном выражении доля незаконных вырубок официально тоже невелика. Если по плану вырубили 205 млн кубометров леса, то объем незаконных вырубок составил всего 1,208 млн кубометров (данные за 2015 год). Однако оценки Всемирного фонда дикой природы России и Всемирного банка более высокие, чем официальные цифры. Там считают, что 20% древесины или каждое пятое дерево в России имеет сомнительное происхождение. То есть не один–два миллиона кубов, а все 50 млн кубов. На Дальнем Востоке две трети объема ценных пород деревьев заготавливаются незаконно.

Эксперты ОНФ, которые провели исследование в прошлом году, посчитали, что

ущерб от «черных лесорубов» составляет 100 млрд рублей ежегодно против официального ущерба в 15 млрд рублей. Еще столько же – 100 млрд рублей – Россия теряет от неэффективного управления лесной отраслью – теневого экспорта леса и нелегального производства пиломатериалов.

Отсутствие восстановления лесов арендаторами каждый год наносит ущерб в 70 млрд рублей, необоснованные санитарные рубки – 40 млрд рублей, заниженная арендная плата – 10 млрд рублей, посчитали в ОНФ.

В целом ежегодно Россия теряет 1 трлн рублей недополученной прибыли из-за проблем российского леса (включая ущерб от пожаров).

Теневой рынок леса наносит вред не только природе, но и российской экономике и казне. Тогда как российской экономики для рывка в ближайшие шесть лет нужны все возможные ресурсы.

По оценкам Whatwood, вклад лесного сектора в ВВП России составляет всего 1,47% (данные за 2017 год). «Безусловно, теневой рынок снижает доходы бюджета. Считаем, что потенциал лесного сектора гораздо выше, чем есть сейчас», – говорит эксперт специализированного агентства Whatwood Марина Зотова.

Идея запрета экспорта кругляка не нова, ее предлагали и ранее. Но поможет ли эмбарго разобраться и побороть проблему? «На теневой оборот запрет не окажет влияния, даже, возможно, наоборот, усугубит ситуацию», – считает Мария Зотова. То есть запрет спровоцирует уход в нелегальную сферу еще большего числа лесорубов. Можно посмотреть на опыт борьбы с незаконными поставками запрещенных к ввозу в Россию продуктов из Европы – яблок, сыра и т. п. С одной стороны, в условиях эмбарго таможенникам и правоохранительным органам легче выявить нелегальных экспортеров. С другой стороны, это может привести к появлению новых коррупционных схем на таможне. Например, Казахстан неожиданно займет место России на рынке экспорта кругляка в Китай (как Белоруссия стала главным экспортером рыбы в Россию).

Введение эмбарго на лес-кругляк на самом деле сопряжено с трудностями. Во-первых, могут возникнуть проблемы с ВТО. Во-вторых, такое решение потребует согласования со странами ЕАЭС в рамках единого экономического пространства. Наконец, основной объем леса-кругляка идет в Китай, который сегодня является одним из важных не только торговых, но и геополитических партнеров России. Учитывая торговую войну США с Китаем, эмбарго на лес-кругляк может быть расценено Пекином как торговая война со стороны России. В любом случае это вызовет явное недовольство китайцев.

«Скорее всего, полного запрета на экспорт не удастся ввести в кратчайшие сроки, так как необходимо будет урегулировать вопрос с международными организациями», – считает Зотова.

По ее мнению, вводить чипирование каждого спиленного дерева – сомнительная мера контроля. Тем более контролировать происхождение древесины способна система «Лес-ЕГАИС». Древесина на стадии вывоза из леса подлежит обязательному учету в этой системе. «Она фиксирует оборот заготовленной от лесосеки до переработки или экспорта. Благодаря «Лес-ЕГАИС» государство владеет сведениями о собственнике древесины на каждом этапе ее оборота, фактическом объеме купленной и проданной древесины, о происхождении древесины. К сведениям из «Лес-ЕГАИС» имеют доступ заинтересованные государственные ведомства, перед которыми стоит задача по декриминализации лесной отрасли. Система работает, ждем результаты», – считает Зотова.

Однако, по словам Матвиенко, введенная система учета древесины «Лес-ЕГАИС» на самом деле «сейчас не работает» и незаконные вырубки продолжаются. Она требует ввести мониторинг лесных территорий при помощи систем спутниковой навигации и сделать «Лес-ЕГАИС» работающей системой. В прошлом году эксперты ОНФ в ходе мониторинга выяснили, что в 50% всех случаев проведения контрольных закупок данные о древесине и пиломатериалах в системе полностью отсутствовали.

Официальный экспорт необработанной древесины из России в последние пять лет стабилен – в районе 19–20 млн кубов в год. Хотя в деньгах наблюдается рост из-за девальвации рубля и высоких цен на лесную продукцию на мировых рынках.

Лесное хозяйство – это лес-кругляк, который занимает основой объем экспорта в Китай, и дрова, которые мы экспортируем в небольших объемах в Финляндию и Данию. Если с вырубкой ситуация патовая, то вот экспорт целлюлозно-бумажной промышленности, деревообрабатывающей промышленности и даже производство мебели в последние годы растет. Однако во многом опять же благодаря девальвации.

Ранее для развития переработки древесины внутри страны были введены экспортные пошлины и новое лесное законодательство. И все же по итогам 2017 года объем экспортной выручки от продажи пиломатериалов пока не превзошел объем выручки продажи леса-кругляка. В целом на экспорте продукции лесной промышленности Россия заработала в 2017 году 11,3 млрд долларов. Это меньше, чем в пиковом 2007 году, хотя структура экспортных продаж изменилась.