Для остальной части мира Чернобыль — мертвая зона. Для Ивана Ивановича Чернобыль — родина. Он живет в своем селе один, куры — вот и вся его компания. Мы побывали в гостях у человека, который не захотел уезжать.

Иван Иванович осторожно откладывает топор, садиться на колоду, на которой он только что колол дрова и высмаркивается. Сидит, скрючившись: болит спина, особенно когда он не двигается. «Моим костям нельзя отдыхать», — говорит он. У него лицо человека, живущего под открытым небом. На старике — сапоги на теплой подкладке, шерстяные штаны, теплая куртка, широкая шапка. В Парышеве, селе на севере Украины, этот апрельский день выдался прохладным. Когда-то тут жила тысяча человек, сегодня же царит призрачная тишина, если только Иван Иванович не рубит дрова, не сморкается или не гоняет кур.

Парышев находится в 30-километровой зоне отчуждения вокруг четвертого энергоблока атомной электростанции в Чернобыле. В ночь на 26 апреля 1986 года, в пятницу, 33 года назад, во время испытания оборудования что-то пошло не так, произошел взрыв и выброс радиации. Местность в непосредственной близости от АЭС была заражена сильнее всего, и власти в первые же дни эвакуировали 116 тысяч человек. Так возникли города-призраки, покинутые деревни и села. Вскоре местность вокруг АЭС приобрела печальную известность по всему миру как зона смерти. Но только не у тех, кто захотел сюда вернуться и жить дальше.

История Иваныча: как он пережил катастрофу

Иван Иванович — один из таких возвращенцев, тут их называют самоселами. Его история — не о катастрофе, а о том, как он ее пережил. Трагедией для Ивана Ивановича стал не взрыв на Чернобыльской АЭС, а утрата родины. За право вернуться ему пришлось побороться. Он рассказывает об этом, присев на деревянную колоду, — все-таки дал немного отдыха костям. Его рассказ — это не точная хроника событий, а воспоминания 83-летнего человека, живущего в одиночестве, в окружении пустых домов и заросших бурьяном подворий.

КОНТЕКСТ

The Guardian: Чернобыль как предупреждение

07.04.2019

Newsweek: природа Чернобыля процветает

08.02.2019

Kansan Uutiset: авария на Чернобыльской АЭС глазами инженера-атомщика

06.02.2019

Die Welt: дети Чернобыля больше не доверяют украинским врачам

31.08.2018

Сначала жители села услышали хлопок, потом увидели облако. Без паники, успокаивало их начальство, Парышев не пострадал. «Но затем жители соседних сел стали жаловаться: чего это нас заставляют уезжать, а им можно остаться? Так что пришлось уезжать всем». Через шесть дней после аварии приехали за Иванычем и его семьей. Разрешили взять с собой только самое необходимое. Скот забили и закопали. Целый год их перевозили с места на место. А они хотели только одного — вернуться домой.

Наконец, спустя полтора года, они с женой вернулись в дом, который сами построили в 1958 году. В нем Иваныч живет до сих пор. Они не обращали внимания ни на предупреждения, ни на запреты. Просто взяли и остались, как и 1,5 тысяч других самоселов в зоне. Но жизнь уже никогда не была прежней. Соседские дома стояли пустые, электричество давали только время от времени, поля больше не обрабатывали. Иваныч, который до аварии был инженером в колхозе, где считался непревзойденным мастером по ремонту машин, начал работать на АЭС: уцелевшие энергоблоки функционировали вплоть до 2000 года. Он стал охранником, платили хорошо.

Продукты проверяют регулярно

Парышев находится в своеобразном углублении, радиоактивное облако прошло мимо, радиация сюда не добралась, говорит Иваныч: «Жизнь тут тихая и мирная». Воду он берет из колодца в саду. На грядках растит помидоры, огурцы и картошку. В сарае кудахчут куры.

Два раза в году приезжают люди, проверяют продукты на радиоактивность, еще ни разу никаких претензий у них не было.

МУЛЬТИМЕДИА

Внутри Чернобыльской АЭС

26.04.2018

Жена Ивана Ивановича Мария, ребенком перенесшая голод и в 1940-х годах спасшаяся от нацистских оккупантов, умерла три года назад в возрасте 78 лет.

Иваныча навещают два раза в месяц

Не одиноко ли ему? Нет, говорит Иваныч: один из двоих сыновей живет в Киеве, в двух часах езды на машине. Он приезжает к отцу раз в две недели. Внуков в охраняемую зону не пускают, Иваныч видит их, только когда отправляется в Киев показаться врачу. Иногда к нему заглядывают пожарные, работающие в селе. Раз в неделю приезжает автолавка с продуктами. Если приезжает.

Ну и туристические группы вдобавок. Раз в пару дней тут останавливается автобус, туристы заходят в кирпичный домик Иваныча, фотографируют или снимают на камеры его убогую обстановку, каменную печку, рекламный плакат с красным БМВ на стене. На улице снимают жутковатые соседские дома и, если повезет, кабанов и других животных, чувствующих себя вольготно в этом безлюдном пространстве. Туристы привозят то, что Иваныч не может вырастить на огороде: колбасу, лимонад, сладости. Их счетчики Гейгера молчат, никакой особенно высокой радиации.

Иван Иванович стал своеобразным экспонатом. Туристы не понимают, как кто-то мог добровольно возвратиться в Чернобыль. А он не понимает, как можно без борьбы отказаться от своего дома.

Прежде всего пожилые люди не захотели тогда начинать жизнь заново в другом месте. Многие из вернувшихся за прошедшие годы умерли. Сегодня в зоне живут приблизительно 120 самоселов. «Я замечаю, что старею», — говорит Иваныч. Машину он недавно продал. Он останется здесь.