Закон экономики: В случае победы врагов – дешёвыми становитесь вы

https://ic.pics.livejournal.com/ss69100/44650003/1728796/1728796_300.jpg«Своей страной надо заниматься, а не Мадурой!» – в общелиберальном духе написан Григорий Явлинский, основатель партии «Яблоко», сам по себе никому не нужный и не интересный.

Его личное мнение ничего не стоит – но в данном случае он цитирует методичку для всех либералов, в один голос, слово в слово, повторяющих то, что он несёт: «А что касается суверенитета, то хорошо бы подумать о собственном суверенитете: о плохом качестве и малом объеме российской экономики… о бедности большинства населения в России… Своей страной надо заниматься, а не Мадурой!»

Но почему же году эдак в 1992 или 1998, когда никакими Мадурами страна не занималась принципиально – у неё столь очевидно не получалось и «самой собой заняться»? Отвечаю развёрнуто, чтобы раз и навсегда снять провокацию либералов.

Если мы находимся в условиях разделения труда, то наши экономические возможности измеряются не нашим трудом, а нашим положением в системе разделения труда.

Каждый в России (не говоря о периферийных пост-советских бантустанах) уже на своей шкуре давно понял: можно работать очень много, делая очень полезные людям вещи, и остаться на бобах. А можно не делать ничего полезного никому – и при этом грести деньги лопатой. Почему? Да потому что прибыль измеряется не вкладом, а ролью!

Именно из-за этого сложилось привычное уже (увы) положение, согласно которому именно тот, кто больше всех работает (и больше всех, объективно, полезен) – оплачивается хуже всех.

Престижные места, которые занимают фавориты доминантов – именно потому и стали престижными, что на них не нужно много и тяжело работать. Вначале их выделили по этому признаку, а лишь потом, в произвольном режиме, выделили на них максимальную оплату.

Именно поэтому так глупо и одновременно подло предложение либералов-западников «уйти из геополитики и заняться экономикой», «вместо Сирии помогать пенсионерам».

Людям, которые проиграли геополитическую схватку, не сумев отстоять в ней национальных интересов – по определению нечем будет платить своим пенсионерам. И вообще никому.

Потому что место проигравших – у параши. Они не устанавливают расценок ни на какой продукт, а получают расценки в готовом виде, от победителей. Нужно ли говорить, что победители в международных обменах себя не обделят?

Конечно, если речь идёт о натуральном хозяйстве, то здесь связь труда с выгодой очевидная и прямая. Если человек растил огурцы сам для себя, то чем лучше он трудился, тем больше у него огурцов. Это правда. Как и то, что если мы говорим о разделении труда, то в нём прямая связь между трудом и выгодой уходит, «снимается».

Куда она уходит? Кем снимается? Ответ очевиден: доминирующим оценщиком. Если вы растите огурцы на продажу, то для вас цена на огурцы важнее их количества.

Если вы живёте в обществе богатом, прикрытом протекционизмом от импортного демпинга, то ваш труд огородника оплачивается очень высоко. И причина проста: у людей есть чем платить и нечем заменить ваш продукт.

А если вы живёте в обществе нищем и растленном свободой торговли? Люди в нём, допустим, любят похрустеть огурчиком по-прежнему. Но им просто нечем платить за ваши огурцы. Чтобы хоть что-то продать – все огородники вынуждены снижать цены. Докуда? Дотуда, где будут брать.

А если к тому же завезли множество «химических» огурцов из южного климата, где урожайность выше? И стали их продавать за копейку, ниже, чем у вас, со всеми вашими удобрениями и полевыми работами, себестоимость?

В обществе богатом – и огородники богаты. В обществе нищих – и огородники становятся нищими. Низкая цена на труд делает производителя бедным, и плохим покупателем. Но ведь все производители в то же время покупатели, и наоборот!

Следовательно: чем выше народ ценит своё достоинство – тем лучше живёт и конкретно взятый огородник с его огурцами, на первый взгляд, бесконечно далёкими от проблем Сирии и мужественного Асада. На самом деле – судьба Асада, Мадуро и цена на огурцы местного базарчика неразрывно связаны между собой.

Народ, который не сумел настоять на своём в большом деле – тем более не сумеет настоять на своём в малом. Утрата страной суверенитета – есть передача оценки вашего труда в чужие (к тому же враждебные) руки. Не какой-то загадочный и абстрактный рынок (миф) формирует цены. Их формируют победители. Они, победив, решают – что будет дорогим, а что дешёвым.

В случае победы врагов – дешёвыми становитесь вы. Именно этот закон экономики доказали все события последних 30 лет. Самые сильные страны решали, что их народам следует жить богаче всех, а неугодным нациям и континентам – беднее всех.

И потому, если взять двух совершенно одинаковых людей, с совершенно одинаковым уровнем квалификации, то при трудоустройстве в Бельгии одному предложат в 10-12 раз больше, чем при трудоустройстве другого в Малайзии или Эквадоре.

Разница же не в людях и их труде! Разница в том, что есть страны-господа (клуб доминантов) и страны-парии. Потребительский рай для одних достигается адом для других.

+++

Выход из этой неприятной ситуации в виде возврата к автаркии, к натуральному хозяйству – представляется утопией. Мир стал мал: в нём не получится убежать и спрятаться. В нём нужно побеждать – или жить в вечном нищенстве и рабстве. Только это, иного не дано.

Натуральное хозяйство очень низкопродуктивное. Даже если оно и стабилизирует потребление изгоев-парий, то только на очень низком уровне. К тому же его сломают военно-колониальным путём, пользуясь экономической слабостью «страны-устрицы», замкнувшейся в себе.

Выход только один: настаивать на своём достоинстве, отстоять свои национальные права в мировом разделении труда. То есть и вопросы оплаты труда, и вопросы экспорта-импорта решать исходя из своих интересов, а не из интересов чужаков, которые навязывают им одним выгодные цены и схемы обменов[1].

+++

В системе разделения труда важен не объём и качество вашего труда, а его оценка при обмене. Ваше личное негодование по поводу вашей очевидной обделённости не принимаются: Орда слезам не верит. Если ваш труд и продукт хозяева системы отказываются оплачивать достойно – вы вынуждены соглашаться на любые условия оплаты. А какой выбор? Гордо умереть без оплаты?

Потому так чудовищно антинаучно предложение либералов перекинуть деньги с «войн» на «социалку»: проигравший на войне, уже не сам решает, что и сколько ему на «социалку» «бросать». За него это решает победитель.

А победителю чем меньше вы тратите на «социалку» – тем больше на вывоз остаётся. Вот, скажем, нефть: чем меньше её потратят на отопление жилых домов, тем больше её можно перегнать по экспортной трубе за валюту. Следовательно, чем менее платежеспособны нуждающиеся в отоплении люди, тем прибыльнее для экспортёров нефти.

А поскольку внутренние цены связаны с внешними – то импортёрам нефть из нищей страны будет доставаться дешевле, чем из богатой. Сами посудите, где себестоимость добычи выше:

-В нефтяной компании, где работает 1000 человек и в среднем получают по 10 тыс долларов?
-В нефтяной компании, где тоже работает 1000 человек, но они согласны получать по 100 долларов?

При прочих равных затратах экономия на нищих, вынужденных и согласных работать за гроши, очевидна. Это экономию в чистом виде кладёт в карман импортёр, в данном случае, нефти. Но и вообще всего того, что произведено дешёвым рабским трудом. Разделяя её с подонками-компрадорами, согласными обворовывать свой народ во благо чужого.

+++

Вывод: нельзя обменять Крым на бытовое благополучие. Водораздел носит принципиально иной характер: ИЛИ Крым+быт, или ни Крыма, ни быта.

Практика это полностью доказала. Хуже всего люди в России жили именно в те годы, когда Россией были больше всего довольны все её соседи и заокеанские «партнёры».

И это не случайно: они были довольны, собственно, именно тем, что они определяют правила игры, и никто не настаивает на иных ролях в разделении труда.

Мир, купленный ценой капитуляции, ценой уступки шантажисту – нигде и никогда не конвертируется в социальные блага и бытовой комфорт «офисного планктона», сиречь, «маленького человека».

Планктон бессилен перед китом, процеживающим планктон. И глупее всего надеяться, что кит, питающийся планктоном, создаст планктону какие-то выгодные условия.

[1] Например, навязанная ворьём схема односторонней конвертации рубля стабильно содержит в себе недооценку рубля примерно на 70%. Рубль конвертировали так, чтобы русские отдавали его за чужие 30 копеек, и наоборот, чужие 30 копеек брали за рубль.

Что бы случилось с вами, если бы к вам регулярно приходил сосед, забирая у вас рубли, и возвращая лишь 30 копеек с каждого забранного рубля? Кто обнищал бы в такой схеме, и наоборот, кто бы озолотился?