Европа: игры с шулерами

https://ic.pics.livejournal.com/ss69100/44650003/1636984/1636984_300.jpgВо всех сферах нашей жизни сосуществуют пиар (PR) вещи и её функциональность. В старину это называли «авторитетом» и «опытом».

Какой бы товар ни пиарили продавцы и наше окружение – проверка его функциональности неизбежна.

Хотя, конечно, пиар предшествует проверке: прежде чем купить лампу или телевизор, автомобиль или кофемолку, мы читаем про неё, смотрим рекламы, слушаем знакомых и т.п.

Однако проверка пиара практикой неотвратима: рано или поздно мы взамен чужого опыта обретаем собственный.

Одна моя знакомая купила себе «тойоту», вдохновившись пиаром «тойота не ломается». В легенде и мифе этот автомобиль неубиваем. Но, как на грех, в руках моей знакомой конкретный автомобиль «тойота» стал вдруг ломаться и буквально рассыпаться…

Может быть, это просто ей не повезло, отдельный, частный случай, который не должен бросать тень на репутацию всей «Тойоты»: как говорится, и на старуху бывает проруха. Но вряд ли моя знакомая теперь снова выберет «тойоту» или порекомендует её своим близким…

Так личный опыт перечёркивает мнение чужого авторитета. Так проверка функциональности разбивает порой дьявольски убедительные мифы пиара (PR).

+++

Были времена, когда европейский миф достиг в нашей стране гомерических размеров неопровержимости. Только больной на голову тогда мог усомниться в пользе и необходимости «европеизации».

Она стала не просто стратегическим выбором моего народа, но и его символом веры, «церковью» с колбасным причастием. В Европу верили, как во Христа, в коммунизм, а до того в град Китеж.

Подобно тому, что «тойота не ломается» – считалось, что европействующие не бедствуют.

+++

Но, понимаете, какое дело? Лампа, кроме пиара, кроме восторженных отзывов о ней – должна ещё и светить. А если она всё время перегорает или вообще не включается – то это плохая лампа. Что бы о ней не говорили и не писали.

Кроме статусности, в пище имеется ещё и вкус – и если вас тошнит от какого-то блюда, то статусность не заставит вас кушать его снова и снова. И телевизор должен, кроме хвалебных отзывов, иметь ещё изображение и звук. А если у него нет ни изображения, ни звука, то вы рано или поздно поймёте, что хвалебные отзывы в гламурных журналах лгали.

+++

Главная претензия к европейскому мифу сегодня – в том, что он не работает. Он красиво себя поставил, он красиво себя презентует, его «впаривают» опытные и даже талантливые маркетологи. С ним вообще всё в ажуре, кроме конечной функциональности.

Его все хотят приобрести, но, приобретя – не знают, что с ним делать. Европейский миф из актива превратился в пассив, который никто не хочет критиковать (боятся выглядеть чурками) – но всем приходится.

Потому что он – нефункционален.

Но людям, отдавшимся ему в 90-х, как девственница растлителю, трудно осудить его самоё. Им гораздо проще и комфортнее верить, что это исполнители не те, что сама по себе Европа прекрасна, просто курс в неё прокладывали доселе плохие лоцманы.

Интересны антирейтинги европействующих украинских президентов. Примерно 70-80% населения говорят им после первого же их срока – «никогда больше». Таков антирейтинг Кравчука, таков же антирейтинг Ющенко. Консенсус по поводу этих политических трупов напоминает проклятие: никогда им больше ничего не доверять!

Ничего нового и с Порошенко: все социологические исследования настроений электората Украины едины в одном — в рейтинге действующего президента. Многочисленные соцопросы, независимо от того, кто их оплатил, свидетельствуют, что популярность Порошенко оценивается в диапазоне от 5 до 6,5%.
Кравчук вёл укров в Европу, и стал ненавистным памятником позора.

Ющенко вёл – и стал тем же. Теперь Порошенко – на тех же граблях. Давайте, учитывая общность исторической судьбы добавим сюда нашего Ельцина – начинавшего с вестернизации, и закончившего всеобщей ненавистью и презрением.

Но почему-то удручающе-регулярные провалы европействующих не приводят среди славян к разочарованию в самом их базовом мифе, европействующем юродстве. Проклинают конкретные персоны – но не породивший их миф.

+++

Здесь я, как социопатолог вижу массовую неспособность к обобщающему мышлению, к индукции[1] вывода. А это не шутки. Это серьёзное социопсихическое расстройство.

Неспособность рыбы сделать обобщающий вывод позволяет снова и снова ловить её на один и тот же крючок. Неспособность мыши сделать обобщающий вывод – позволяет снова и снова заманивать новых мышей в одну и ту же мышеловку.

Люди, которые ненавидят Кравчука и Ельцина, Ющенко и Порошенко – по законам логики обязаны были бы сделать вывод и о том, что все эти фигуры обобщает: европействующем юродстве.

И некоторые действительно сделали. А большинство оказалось неспособно на такую «сложную» умственную операцию. Подсунь им свежего юродивого «Европы ради» – и они снова, забыв потерянные страшные годы, ломанутся за ним, очертя голову…

+++

Кроме индукции в познании вменяемого человека (а невменяемость масс – главная проблема современной политики) есть ещё и дедукция[2]. Проще говоря, кроме опыта есть ещё и логика (если она есть). Должно быть какое-то общее исходное предположение – почему вы верите, что ЭТО заработает.

Вот, оно раз за разом (майдан за майданом, включая и московские майданы 1991 и 1993 годов) не срабатывает. Индукция подсказывает, что предполагаемая схема достижения успеха ошибочна. А что подсказывает дедукция? Да то же самое!

В европейском мифе нет связного и целостного представления о механике или анатомии перехода. И никогда не было. В европейском мифе куда больше от карго-культа[3], чем от скучной, но понятной и отработанной технологии.

Но чтобы что-то построить – надо не камлать, а знать, как строить. В нашей цивилизации существует только один метод обучения и воспроизводства: решить сложную задачу, разбив её на множество простых и понятных. Школьник приходит в школу неграмотным, а выходит из неё со знанием высшей математики (точнее, раньше выходил).

Но ведь он же не сразу к высшей математике в первом классе приступает; его ведут от счётных палочек и зазубривания цифр!

Подобно школе строится в цивилизации и разделение труда. Каждый участник выполняет свою, порой очень скромную, часть работы – а при сборке плодов их усилий получается сложнейший агрегат.

+++

Европейский миф, он же миф о рыночной экономике, он же миф о либеральной демократии – представляет из себя неделимое «таинство», которое ни у кого из сторонников не получается разобрать по деталям, разложить по чертежам узлов.

Попытка любой детализации – приводит нас к советского типа производственному рационализму и технологическому реализму.

Вот что ни возьми! Хотите – возьмём любой предмет, и попробуем, потренируемся в логике?

Чего нам там, в 1990-м году, не хватало острее всего? Колбасы?

Ну, давайте с колбасой рассмотрим…

Рационально мыслящий человек, в отличие от первобытного шамана, не может верить в то, что колбаса берётся сама по себе, из «воздуха свободы» и по причине альтернативных голосований.

Рационалист понимает, что колбаса (как и любой продукт) – делается.

Но если она делается на производстве, то значит, существует и технология производства! Но тогда при чём тут ваш «воздух свободы» и «альтернативные выборы»?

Технология – это делать не то, что хочется, а то, что нужно по технологии. Никакой свободы в технологиях нет, и никогда не было.

В них есть совсем другое: знание или незнание, обученность или необученность, понимание или непонимание. Это касается как колбасного производства, так и любого другого. Если вашим людям не хватает знаний, умений, ответственности – так и говорить нужно об этой нехватке, а вовсе не о нехватке мифической «свободы»!

Школьник, срезавшийся на экзаменах, должен засесть за учебники и готовится к переэкзаменовке. А в режиме «свободы» и альтернативных выборов учителей он вряд ли будет готовиться к переэкзаменовке, куда вероятнее – пойдёт футбол гонять…

+++

Если мы понимаем европейский миф, как изобилие продукта – то путь к изобилию лежит в увеличении производства продукта. Такие азбучные вещи мне даже неудобно повторять – но приходится. Потому что, как ни странно, многие этого не понимают.

Не понимают той аксиомы, что если тебе чего-то не хватает – нужно научиться производить этого больше и быстрее. Любое производство можно описать языком технологий – следовательно, можно (и нужно) запланировать и в плановом режиме осуществить.

Сюрреализм рыночного бреда – насчёт того, что мы не можем заранее планировать производство, потому что заранее не знаем, чего нам будет нужно – за гранью разума и цивилизации. Такой бред отчасти простителен беременной женщине – но ведь не учёному же мужского пола!

Во-первых, как это не знаем, когда очень даже знаем? Какие нужны суперкомпьютеры, чтобы рассчитать: потребность в квартирах равна количеству семей в стране? Это я вам и на счётах рассчитаю! Скажите мне, сколько семей – и скажу вам, сколько нужно квартир…

Большинство продуктов нашего потребления циклические. Базовые потребности переходят почти неизменно из года в год и по наследству. Человек из года в год потребляет определённое количество хлеба, молока, колбасы, яиц и т.п. Складываются устойчивые потребительские привычки, устойчивые вкусы, а следовательно – стабильный и неизменный запрос.

Откуда возникла бы поговорка «хлеба к обеду в меру бери» – если бы не было меры хлеба у обеда? А если мера есть – то нетрудно рассчитать и потребности в хлебе по количеству обедов!
Во-вторых, если мы действительно не знаем, что нам потребуется завтра из товаров народного потребления – то мы выглядим какими-то иррациональными идиотами.

Допустим, какая-то часть спроса возникнет экстренно, неожиданно, непредсказуемо. Но велика ли она? Неужели люди, которые пили молоко на протяжении 1000 лет – вдруг массово откажутся от молока? Большая часть потребительского спроса стабильна и вполне себе предсказуема.

Кроме того, цивилизация требует повышать культуру предсказуемости, потому что цивилизация не устоит на иррациональных идиотах, неспособных понять и самостоятельно рассчитать, что им завтра потребуется. Долг властей – внушать населению, что гордится потребительской непредсказуемостью не стоит, ответственный гражданин наоборот, гордится своей предсказуемостью.

Как предсказуемые поступки разумного и нравственного человека (будет ли он спасать утопающего? Конечно, будет – он же разумный и нравственный!) – таким же предсказуемым должен стать и его потребительский спрос.

+++

Но европейский миф обещает изобилие не через единственный рациональный путь неуклонного наращивания и совершенствования производства недостающих благ. Европейский миф сулит сказочное изобилие через сказочные же заклинания и детское в своей наивности волхование.

А сказку нельзя разложить на технологии. Нельзя описать научно – схему появления продуктов на скатерти-самобранки. Или – схему набора скорости у сапогов-скороходов.

- Поэтому провал европействующего юродства дан нам не только в индукции множества поставленных жизнью опытов (не получилось там и сям, и в пятом месте не получилось, и в десятом не вышло).

- Провал европействующего юродства заложен уже в исходной дедукции, в отсутствии логики изначального предположения.

Европействующие изначально строят не механизм, а волшебную палочку. Механизм содержит в своих деталях логику цели. Волшебная палочка – логики по определению содержать не может.

Возвращаясь к колбасе, фетишу «перестройки» (о котором многие сегодня забыли как в переносном, так и в прямом смысле): чтобы стало больше колбасы, нужно больше мясного скота. В таком подходе логика очевидна: мы хотим больше продукта, и добываем больше того, из чего делают продукт.

Но европействующие повсеместно доводят мясное (как, впрочем, и молочное) стадо – до ноля. И понять их средствами логики невозможно.

То ли их колбасу делают не из мяса, то ли они думают, что их будут даром кормить импортной колбасой (кто и зачем станет этим заниматься?!), то ли их колбасы самозарождаются из «европейских институтов» (до боли напоминающих чучела самолётов из тростника в карго-культе).

Практика показывает, что это бред, а умному человеку и не нужно практики, он сразу же, до опыта, дедуктивно рассчитает, что в итоге европействующего юродства получится хрень.

+++

Если масса не владеет ни способностью к дедуктивному обобщению, ни способностью к индуктивному обобщению – она обречена менять ющенок на порошенок, а ельциных – на навальных. Положение такой народной массы – трагическое, но весь трагизм вытекает из деградации мыслительных способностей.

Неспособность мыслить – подобна слепоте или глухоте. Препятствия, смехотворные для зрячего, для слепого могут стать непреодолимыми на пути к заветной цели. А глухой не услышит даже самые громкие сигналы, даже вой сирены!

+++

Прогнозирую (с болью в душе) что мы вымрем, как мамонты, если не научимся обобщать опыт. Если мы, корчась от боли, окажемся неспособными определить источник боли.

И если не заучим на зубок великий закон логического мышления, известный ещё в античности: «ПОСЛЕ ЭТОГО – НЕ ЗНАЧИТ, ВСЛЕДСТВИЕ ЭТОГО».

+++

Допустим, бандит, который сорок лет грабил на большой дороге, пригласил вас в свой роскошный дом, вызывающий восхищение своим богатством. На ваш вопрос – откуда такая роскошь – он (ясное дело) не хочет говорить вам правду. И он врёт вам, что заработал на такую домину… ловлей птиц.

А что? Он действительно на досуге увлекается ловлей певчих пташек. Он многое знает о них, в его доме несколько клеток с канарейками и чижиками. И для того, чтобы скрыть свой основной источник дохода, бандитизм, он очень старательно изображает из себя успешного птицелова…

Что вы видите?

1. Вы видите, что много лет он ловил птах в лесу.
2. Вы видите, что он построил себе дворец, подобный Версалю и Лувру.
=====================
Вы по наивности делаете самую распространённую логическую ошибку. Вы говорите – «после этого – значит, по причине этого».

То есть вы связываете птицеловство с роскошью миллионера.

+++

Попавшись в ловушку этой логической ошибки, вы начинаете бешено заниматься птицеловством. Вы сами ловите птиц и заставляете ловить их всех своих домочадцев. Вы тратите последние гроши на литературу о лове птиц и певчих птицах.

Вся ваша бурная деятельность имеет предсказуемо-жалкий финал. Птиц мало, и они плохо ловятся. Пособия врут. На рынке птиц не покупают. А если покупают – то дёшево и совсем немного.

Вы пытаетесь добиться желанной цели, используя фальшивое средство, которое вам подсунул тот, кто хотел бы скрыть подлинные источники своего успеха.

+++

С Европой – точно так же. Все европействующие, кроме умных (Петра I, Сталина, Косыгина и Байбакова) – копировали у Европы не причины, а поводы.

Европа добилась того, чего добилась – веками развития точных наук. Но своим подражателям подсовывает неточность шаманизма.

Европа поднялась на жесточайших имперских диктатурах развития, на веках инквизиции – а подражателям подсовывает смесь снотворного со слабительным в виде дурмана «свободы и демократии».

Европа – это мировой бандит, веками колониализма крышевавший весь планетарный криминал. Но своих подражателей она учит быть жертвами разбоя, а не разбойниками, подобными ей самой.

Европа есть железная олигархия правящих масонерий; все выборы и референдумы в ней – «общество спектакля».

А вот подражателям она навязывает прямую охлократию[4], буйство преторианских гвардейцев и дегенератизм некомпетентных быстрых выборных карьер.

+++

Европа делает всё, чтобы расширить пропасть, отделяющую её от других народов.

А европействующие майдауны делают всё, чтобы ей в этом помочь.

[1] Индукция – (лат. inductio — наведение, от лат. inducere — влечь за собой, установить) — вывод на основе перехода от частного положения к общему. Индуктивное умозаключение связывает частные предпосылки с заключением.

[2] ДЕДУКЦИЯ – логический переход от общего к частному; выведение согласно строгим правилам логики достоверных заключений из посылок.

[3] Карго-культ – (от англ. cargo cult — поклонение грузу), также религия самолётопоклонников или культ Даров небесных — термин, которым называют группу религиозных движений в Меланезии. В культах карго верят, что западные товары созданы духами предков и предназначены для меланезийского народа. Считается, что белые люди нечестным путём получили контроль над этими предметами.

В культах карго проводятся ритуалы, похожие на действия белых людей, чтобы этих предметов стало больше. Карго-культ является проявлением «магического мышления». Члены культа не понимают в полной мере значимость производства. Их понятия о современном обществе, религии и экономике фрагментарны.

В наиболее известных культах карго из кокосовых пальм и соломы строятся «точные копии» взлётно-посадочных полос, аэропортов и радиовышек. Последователи культа строят их, веря в то, что эти постройки привлекут транспортные самолёты (которые считаются посланниками духов), заполненные грузом.

Верующие регулярно проводят строевые учения («муштру») и некое подобие военных маршей, используя ветки вместо винтовок и рисуя на теле ордена и надписи «USA».

[4] Охлократия – власть толпы.