Бразилия: И пришли фашисты
https://pbs.twimg.com/media/DquJpR7VYAA6oXL.jpg
Бразилия: И пришли фашисты
Первыми были запрещены коммунисты. Люди со «светлыми лицами» решительно отвергали их тоталитарные методы. Сначала они говорили – «Сталин хуже, чем Гитлер!». А потом начали утверждать, что Гитлер был лучше Ленина или Троцкого.
Затем пришел черед социалистов. Газеты обличали «провал социализма в Венесуэле», европейские социал-демократы стремились к респектабельности, стараясь побыстрее порвать со своими корнями – и целыми партиями присягали в верности неолиберальным догмам. Их традиционный электорат – промышленные рабочие, которые остались ни с чем после переноса производства в страны третьего мира – был брошен перед лицом кризиса на произвол судьбы.
Левые либералы радостно наблюдали за преследованием соперников, зачастую подкидывая дрова в костер правых репрессий – но вскоре настал их черед. Оказалось, что они тоже недостаточно активно содействуют бизнесу, проявляют досадную терпимость к иностранным мигрантам, недостаточно радуются успехам правых – и, возможно даже, сами являются скрытыми коммунистами. Они оказались ненужными – ни угнетенным, ни потенциальным спонсорам из числа крупной буржуазии, которая хотела ставить на совсем других игроков.
И тогда пришли фашисты. Вплоть до конца 1970-х годов они вели себя очень тихо. Одна пожилая израильтянка рассказывала мне, что «херутовцев» – предков нынешнего «Ликуда» – били тогда прямо на улицах. И не только по указанию социал-демократической власти (а такое тоже бывало), а просто потому, что живущие тогда еще помнили ужас Варшавы и знали о челобитных Адольфу Гитлеру, которые писали в разгар Холокоста лидеры «Лехи».
То же было в Европе. В городах Италии нельзя было выйти в черной рубашке – рабочие-коммунисты сразу же старались отправить таких смельчаков прямиком к Петаччи и Муссолини. Во Франции «неизвестные» граждане преследовали пулями вчерашних коллаборационистов из дивизии СС «Шарлемань». В Англии фашисты митинговали только под охраной полиции, а в Антверпене докеры избили фламандских националистов, когда они впервые решились показаться на улице под своим флагом.
Венгерские, хорватские, прибалтийские, украинские, белорусские и российские фашисты переживали трудные времена. Сменив фамилии и опасаясь петли, они работали на «Голосе Америки» или в ЦРУ. Ведь ради святого дела борьбы с коммунизмом в США никогда не церемонились в выборе союзников – от исламистов и мафии до бывших военных преступников из СС.
Потом, в девяностые годы, нам объяснили – РОА, дивизия СС «Галичина», ОУН и УПА, прибалтийские эсесовцы, салашисты, глинковцы и усташи – все это не более, чем жертвы обстоятельств – люди, любившие свою родину, которые попали «в жернова между двух диктатур». Их страшные преступления были объявлены выдумкой советских пропагандистов – не считая отдельных прискорбных эксцессов, на которые вполне можно было закрыть глаза. Ведь эти герои вели святую борьбу против большевизма.
В этом хоре порой раздавались и голоса «левых». Сколько лет мы слышали прекраснодушные оправдания линчевателей из салашистской милиции 1956 года, вместе панегириками клерикалам из «Солидарности» – хотя именно эти силы торили дорогу «Йоббику» и Качиньскому? Сколько времени мы закрывали глаза на людоедские ультраправые взгляды «смелых диссидентов» и «творческих людей», которые восхищались Пиночетом, одобряли ковровые бомбёжки Вьетнама, мечтая вслух о ядерной порке Кремля? Постсоветские либералы традиционно считали это «здоровой реакцией на коммунистические репрессии» – а многим из них откровенно нравится бодрый активизм правых популистов, выступающих против «системы», «коррупции» и прочего наследия совка.
Сегодня, когда левые уничтожены, а глобальная неолиберальная модель переживает повсеместный кризис, фашизм поднимает голову и готовится заявить себя в качестве ее глобальной альтернативы. На его сторону быстро переходит часть буржуазии, которая не видит своей выгоды в процессах глобализации, к нему спешат разорившиеся представители среднего класса и деклассированный люмпен-пролетариат – включая бывших членов социал-демократических партий, ему камлает либертарианская интеллигенция, с мечтами про общество победившей кастовой технократии. Нынешнее либеральное государство не может предложить этим людям ничего, кроме тупика. А фашисты готовы предложить им власть, через насилие против своих оппонентов.
Последние недели я читаю секретное сообщество русскоязычных «левых» израильтян. Вы ошибаетесь, если думаете, что на его страницах обсуждаются вопросы красного террора и союза с палестинским пролетариатом. Напротив – среди участников сообщества есть поклонники Рональда Рейгана, которые выступают против «права на медицину» – тем, кому нечем платить за лечение, стоит лишь посочувствовать, а не вписавшиеся в глобализацию граждане должны послушно терпеть свою нищету. Но даже такие взгляды являются недопустимо левыми для нынешнего Израиля, а их носители сидят в подполье и печально сокрушаются победному наступлению ксенофобов. Точно так же, как поддержавшие украинский майдан анархисты уморительно жалуются на побои со стороны своих фашистских соратников, использовавших их в качестве подставки для ног на пути к вершинам политической власти.
Фашизм и нацизм начала ХХ века были сокрушены в результате общеевропейской глобальной гражданской войны с коммунистами и вооруженными левыми. Сегодня левые бессильны и безоружны. Как показали события в Бразилии, они оказались неспособны даже на то, чтобы спасти рушащуюся под ударами справа буржуазную демократию. Между тем, история банальным образом повторяется – в 1933 году Гитлер пришел к власти в результате закулисных сделок с банкирами и юнкерами, а в 2018 году бразильский фюрер Жаир Болсонару был избран на прямых президентских выборах. Причем, его успех обеспечили не столько штурмовики, сколько демократические политики из умеренных буржуазных партий, брутально устранившие с политической сцены популярных лидеров Партии трудящихся, – несмотря на их более чем умеренный и благонамеренный оппортунизм, который так и не вылился в попытки по-настоящему передать власть народу.
«Сегодня только слепой не видит, как неолиберальная зачистка планеты (разрушение социальной ткани, массовая миграция оказавшихся лишними людей, целенаправленное уничтожение культур и традиций, а главное – исторической памяти) открывает дорогу фашизму, который в популистском экстазе несложной псевдодемократической процедуры пообещает вернуть миллионы отчаявшихся в счастливое и спокойное прошлое. И там, где уповающие на чудеса сверху граждане не организованы, обязательно победит фашизм. Фашизм, с куда более стойким, чем у германского нацизма иммунитетом и гораздо более высоким уровнем адаптации к различным культурам и континентам. Это и есть последняя и самая надежная гарантия защиты интересов правящих планетой спекулятивных капиталов», – справедливо отмечает Олег Ясинский.
Буржуазная демократия – это не высшая точка политической эволюции, как полагают современные либералы. Это всего лишь система политического компромисса между трудом и капиталом, возникшая в середине прошлого века в ряде богатых стран и достигшая своего расцвета к восьмидесятым. Сегодня, в результате исторического поражения пролетариата в 1991 году, эта модель вошла в период заката. Фашизм тридцатых годов не был отклонением от нормы – похоже, он просто опередил свое время как надстройка стагнирующего капиталистического общества. И современный мировой опыт – от Бразилии до Украины – буквально кричит о том, что в ближайшие годы нам придется иметь дело именно с ним.
Артем Кирпиченок
http://liva.com.ua/braziliya-i-prishli-fashistyi.html?fbclid=IwAR1h9qW255OAIG0Ntip-z7X6x7aURmOY7NmceI79gUriRaT6Jj-7hQzA3E4 – цинк
Бразилия: И пришли фашисты
Первыми были запрещены коммунисты. Люди со «светлыми лицами» решительно отвергали их тоталитарные методы. Сначала они говорили – «Сталин хуже, чем Гитлер!». А потом начали утверждать, что Гитлер был лучше Ленина или Троцкого.
Затем пришел черед социалистов. Газеты обличали «провал социализма в Венесуэле», европейские социал-демократы стремились к респектабельности, стараясь побыстрее порвать со своими корнями – и целыми партиями присягали в верности неолиберальным догмам. Их традиционный электорат – промышленные рабочие, которые остались ни с чем после переноса производства в страны третьего мира – был брошен перед лицом кризиса на произвол судьбы.
Левые либералы радостно наблюдали за преследованием соперников, зачастую подкидывая дрова в костер правых репрессий – но вскоре настал их черед. Оказалось, что они тоже недостаточно активно содействуют бизнесу, проявляют досадную терпимость к иностранным мигрантам, недостаточно радуются успехам правых – и, возможно даже, сами являются скрытыми коммунистами. Они оказались ненужными – ни угнетенным, ни потенциальным спонсорам из числа крупной буржуазии, которая хотела ставить на совсем других игроков.
И тогда пришли фашисты. Вплоть до конца 1970-х годов они вели себя очень тихо. Одна пожилая израильтянка рассказывала мне, что «херутовцев» – предков нынешнего «Ликуда» – били тогда прямо на улицах. И не только по указанию социал-демократической власти (а такое тоже бывало), а просто потому, что живущие тогда еще помнили ужас Варшавы и знали о челобитных Адольфу Гитлеру, которые писали в разгар Холокоста лидеры «Лехи».
То же было в Европе. В городах Италии нельзя было выйти в черной рубашке – рабочие-коммунисты сразу же старались отправить таких смельчаков прямиком к Петаччи и Муссолини. Во Франции «неизвестные» граждане преследовали пулями вчерашних коллаборационистов из дивизии СС «Шарлемань». В Англии фашисты митинговали только под охраной полиции, а в Антверпене докеры избили фламандских националистов, когда они впервые решились показаться на улице под своим флагом.
Венгерские, хорватские, прибалтийские, украинские, белорусские и российские фашисты переживали трудные времена. Сменив фамилии и опасаясь петли, они работали на «Голосе Америки» или в ЦРУ. Ведь ради святого дела борьбы с коммунизмом в США никогда не церемонились в выборе союзников – от исламистов и мафии до бывших военных преступников из СС.
Потом, в девяностые годы, нам объяснили – РОА, дивизия СС «Галичина», ОУН и УПА, прибалтийские эсесовцы, салашисты, глинковцы и усташи – все это не более, чем жертвы обстоятельств – люди, любившие свою родину, которые попали «в жернова между двух диктатур». Их страшные преступления были объявлены выдумкой советских пропагандистов – не считая отдельных прискорбных эксцессов, на которые вполне можно было закрыть глаза. Ведь эти герои вели святую борьбу против большевизма.
В этом хоре порой раздавались и голоса «левых». Сколько лет мы слышали прекраснодушные оправдания линчевателей из салашистской милиции 1956 года, вместе панегириками клерикалам из «Солидарности» – хотя именно эти силы торили дорогу «Йоббику» и Качиньскому? Сколько времени мы закрывали глаза на людоедские ультраправые взгляды «смелых диссидентов» и «творческих людей», которые восхищались Пиночетом, одобряли ковровые бомбёжки Вьетнама, мечтая вслух о ядерной порке Кремля? Постсоветские либералы традиционно считали это «здоровой реакцией на коммунистические репрессии» – а многим из них откровенно нравится бодрый активизм правых популистов, выступающих против «системы», «коррупции» и прочего наследия совка.
Сегодня, когда левые уничтожены, а глобальная неолиберальная модель переживает повсеместный кризис, фашизм поднимает голову и готовится заявить себя в качестве ее глобальной альтернативы. На его сторону быстро переходит часть буржуазии, которая не видит своей выгоды в процессах глобализации, к нему спешат разорившиеся представители среднего класса и деклассированный люмпен-пролетариат – включая бывших членов социал-демократических партий, ему камлает либертарианская интеллигенция, с мечтами про общество победившей кастовой технократии. Нынешнее либеральное государство не может предложить этим людям ничего, кроме тупика. А фашисты готовы предложить им власть, через насилие против своих оппонентов.
Последние недели я читаю секретное сообщество русскоязычных «левых» израильтян. Вы ошибаетесь, если думаете, что на его страницах обсуждаются вопросы красного террора и союза с палестинским пролетариатом. Напротив – среди участников сообщества есть поклонники Рональда Рейгана, которые выступают против «права на медицину» – тем, кому нечем платить за лечение, стоит лишь посочувствовать, а не вписавшиеся в глобализацию граждане должны послушно терпеть свою нищету. Но даже такие взгляды являются недопустимо левыми для нынешнего Израиля, а их носители сидят в подполье и печально сокрушаются победному наступлению ксенофобов. Точно так же, как поддержавшие украинский майдан анархисты уморительно жалуются на побои со стороны своих фашистских соратников, использовавших их в качестве подставки для ног на пути к вершинам политической власти.
Фашизм и нацизм начала ХХ века были сокрушены в результате общеевропейской глобальной гражданской войны с коммунистами и вооруженными левыми. Сегодня левые бессильны и безоружны. Как показали события в Бразилии, они оказались неспособны даже на то, чтобы спасти рушащуюся под ударами справа буржуазную демократию. Между тем, история банальным образом повторяется – в 1933 году Гитлер пришел к власти в результате закулисных сделок с банкирами и юнкерами, а в 2018 году бразильский фюрер Жаир Болсонару был избран на прямых президентских выборах. Причем, его успех обеспечили не столько штурмовики, сколько демократические политики из умеренных буржуазных партий, брутально устранившие с политической сцены популярных лидеров Партии трудящихся, – несмотря на их более чем умеренный и благонамеренный оппортунизм, который так и не вылился в попытки по-настоящему передать власть народу.
«Сегодня только слепой не видит, как неолиберальная зачистка планеты (разрушение социальной ткани, массовая миграция оказавшихся лишними людей, целенаправленное уничтожение культур и традиций, а главное – исторической памяти) открывает дорогу фашизму, который в популистском экстазе несложной псевдодемократической процедуры пообещает вернуть миллионы отчаявшихся в счастливое и спокойное прошлое. И там, где уповающие на чудеса сверху граждане не организованы, обязательно победит фашизм. Фашизм, с куда более стойким, чем у германского нацизма иммунитетом и гораздо более высоким уровнем адаптации к различным культурам и континентам. Это и есть последняя и самая надежная гарантия защиты интересов правящих планетой спекулятивных капиталов», – справедливо отмечает Олег Ясинский.
Буржуазная демократия – это не высшая точка политической эволюции, как полагают современные либералы. Это всего лишь система политического компромисса между трудом и капиталом, возникшая в середине прошлого века в ряде богатых стран и достигшая своего расцвета к восьмидесятым. Сегодня, в результате исторического поражения пролетариата в 1991 году, эта модель вошла в период заката. Фашизм тридцатых годов не был отклонением от нормы – похоже, он просто опередил свое время как надстройка стагнирующего капиталистического общества. И современный мировой опыт – от Бразилии до Украины – буквально кричит о том, что в ближайшие годы нам придется иметь дело именно с ним.
Артем Кирпиченок
http://liva.com.ua/braziliya-i-prishli-fashistyi.html?fbclid=IwAR1h9qW255OAIG0Ntip-z7X6x7aURmOY7NmceI79gUriRaT6Jj-7hQzA3E4 – цинк
Ну и сборная солянки.
Высшая точка будет на том свете у всех. А отдыхать будем на пенсии, если доживём, поэтому возьмите в руки что там у вас и работайте, пока солнце ещё высоко.
Последние несколько дней подряд я горжусь за Вас – комментарии становятся глубже и ширше. Искренне браво.
Да что там Солнце,он даже в темноте рук не покладает по клаве планшетовне,или чевой там у него.)Такие и на пензии зае.ут дохлого до воскресения.)