Сергей Черняховский: Власти не хватило смелости и честности

В отмене итогов выборов в Приморье нельзя увидеть ни честности, ни прозрачности. Мрачное и грязноватое решение. Потому что отменив итоги выборов, власть, вместо того, чтобы отменить свои фальсификации, решила оттенить свое поражение. И если объявление победителем прежнего кандидата власти выглядело фальсификацией, то признание их недействительными выглядит лишь нежеланием признать победу кандидата оппозиции.

Более всего это напоминает украинский «третий тур» после «оранжевого Майдана».

Ситуация, которая сложилась в Приморье на вечер дня голосования, была для власти крайне неприятна.

Обычная схема: в преддверии выборов, за несколько месяцев или за год, снимается с должности прежний губернатор, чьи шансы на новое избрание рассматриваются как проблемные, и назначается исполняющий обязанности, с задачей в оставшийся до выборов срок войти в курс дела, найти общий язык с элитой региона и завоевать известность и популярность среди избирателей.

После этого он выходит на выборы, и, поскольку обычно выглядит как не успевший сделать населению ничего плохого, без особого труда побеждает кандидата оппозиции, даже если у нее есть какая-либо приличная фигура для выдвижения: известный, но не успевший вызвать аллергию, воспринимается приоритетно по отношению к новому кандидату – неизвестному ни с хорошей, ни с плохой стороны, либо явно опасному пусть не для избирателей, но для элиты.

Схема была придумана еще Чубайсом во времена, когда он возглавлял Администрацию президента: в 1996-97 гг. Собственно, и Путин стал президентом в 2000-м году именно по этой схеме. А дальше – если повезет, проведенный властью таким образом на свой пост кандидат может оказаться действительно удачным, а может – неудачным, но это становится делом уже дальнейшего.

Когда в 2012 году власть возвращала выборы глав регионов, была задействована эта же схема. Но если тогда сначала делалась ставка на тех кандидатов, которые рассматривались как имеющие свой личный политический и электоральный потенциал, то в последние годы ставка стала делаться на достаточно обезличенных представителей менеджерской корпорации с уклоном к бухгалтерской финансовой деятельности, и предпочтительно – работавших когда-либо с Сергеем Кириенко.

То есть в 2012 году, уходя от системы назначений губернаторов, штабы власти считали ее неэффективной именно тем, что губернатор с электоральной точки зрения оказывается не опорой власти, какой, например, были люди типа Лужкова, своим авторитетом способные обеспечить нужный итог президентских или парламентских выборов, а ее «нахлебником», не имеющим авторитета в регионе, удерживающийся только поддержкой сверху. И в результате – на федеральных выборах обрушивающий результаты власти в регионе, как это и случилось в 2011 году.

Систему решили поменять: таким образом, губернаторами становились люди, власть представляющие, но и для региона авторитетные, и способные завоевывать поддержку избирателей.

Но примерно в 2016 году подходы вновь поменялись, и власть утвердилась в уверенности, что ее авторитет достаточно велик и любой регион проголосует за кандидата от власти просто потому, что он кандидат от власти (а оппозиция обезличена). В крайнем случае – в канун выборов в регион приедет Путин, в той или иной форме продемонстрирует доверие недавно назначенному исполняющему обязанности, и тут уж электорат точно подавляюще поддержит кого угодно и что угодно.

И в регионы поехали молодые назначенцы менеджерианского толка, мало представляющие законы политики, но изощренные в тонкостях бухгалтерского счета. И их стали избирать по инерции доверия к президенту.

Апогеем доверия стал «День Парижской Коммуны» — 18 марта 2018 г.

Но потом ситуация стала меняться: Путин вновь переназначил премьером Медведева, который всегда политически был ядром у него в ногах, Медведев инициировал отвергаемую обществом пенсионную реформу, а Путин, пусть и с заметными корректировками, но по сути ее поддержал. И доверие снизилось уже и к нему.

И в Приморье система начала рваться. Здесь все было как обычно: за год назначенный кандидат в губернаторы. Причем, с одной стороны – уроженец Владивостока, с другой – выпускник ленинградского ВУЗа. С третьей – моряк по базовой специальности, с дипломом капитана судна, с четвертой – менеджер по роду занятий. И наконец, в пятых – со стажем работы в Росатоме под руководством Кириенко.

В канун выборов в регионе – Дальневосточный форум. Презентация программы развития региона. Встреча с президентом и его демонстративная поддержка. Все составные успеха и по сути — провал. Сначала – 46% в первом туре против 25% основного конкурента. И провал во втором.

Явно неожиданный и шокирующий. Картина была такой, что уже неважно, набрал Тарасенко в итоге свои опережающие 7 тысяч голосов или не набрал – убедить общественное мнение в том, что он их честно набрал, в ситуации, когда, отставая по первым итогам почти на 8%, он стремительно начал сокращать разрыв, уже не вызывает доверие. Но когда при подсчитанных 96% голосов кандидат власти отстает от конкурента на 3%, а при дальнейшем, когда дело доходит до 99 с половиной – опережает на 1.5%, каждому, кто не разучился считать, становится невозможным поверить в честность итога голосования.

И власть оказалась в капкане: признать поражение своего кандидата – это признать и слом схемы, и, скажем так, первый случай, когда поддержка со стороны Путина не смогла обеспечить поддержку со стороны избирателя.

А еще, между прочим, и другое: кандидат-то был не от Путина, а от Кириенко. И досталось не столько кандидату, сколько власти и Путину. То есть получалось, что Кириенко направил в регион и на выборы своего выдвиженца – и подставил Путина… И для Кириенко – это уже личный удар в борьбе за личное влияние. Хотя он-то выдвигал, когда пенсионной реформы еще не было…

С другой стороны, не признавать поражение кандидата власти — при абсолютно неправдоподобной ситуации набора им голосов в последний момент их подсчета – значит, просто обрушить доверие ко всем выборам вообще. И все, что власть нарабатывала с выборов 5 марта 2012 года в плане прозрачности и честности, по существу обрушить. То есть утвердить в обществе уверенность, что власть все-таки – врет. И выборы могут казаться честными, только пока власть побеждает.

И это на фоне грязной пенсионной реформы. И это на фоне падения доверия ко всем властным институтам, включая президента. И это на фоне не объявленной, но проведенной летом очередной девальвации рубля. И это на фоне бессилия, бездарности и некомпетентности экономического блока правительства…

И на фоне угрозы переноса рожденного самой властью недоверия к этим выборам – на итоги выборов 18 марта…

Между признанием своего системного поражения и угрозой делегитимации… Власть своей самоуверенностью и презрением к обществу загнала себя в капкан. И нужно было быть умной, чтобы понять, что в этой ситуации нужно и можно это системное поражение превратить в победу.

И смелость, чтобы это превращение осуществить. Нужно было просто признать победу КПРФ и сказать: «Победа конкурента и оппозиции – это и есть наша системная победа. Потому что МЫ – ЧЕСТНЫЕ. И нам нужны только честные победы на выборах. И если на выборах побеждает оппозиция – значит, мы наконец создали честную и прозрачную систему выборов. И никто не вправе упрекнуть в нечестности — нас и в неконкурентности – выборы. Боритесь – и вы сможете победить!».

От Зюганова потребовать взять на себя ответственность за положение дел в Приморье. А всех, кто оказался причастен либо заподозрен в причастии к «некорректной поддержке» кандидата власти, посадить: «Услужливый дурак страшнее пистолета». Не умеешь – не берись.

На это смелости не хватило. Власть предпочла паллиатив: фальсификации признаны. Поражение – то ли признано, то ли нет. Победа оппозиции – не признана. То есть вместо того, чтобы сказать «У нас все честно. Победили – берите ваш выигрыш» и сохранить доверие к себе, власть объявила: «Что-то мы оплошались. Давайте переиграем».

То есть сказала: «По-вашему все равно не будет. Да, побеждать нужно честно. Нам не нужны нечестные победы. Поэтому переигрывать будем до тех пор, пока мы честно не победим».

То есть поступила, как плохой шахматист, за ход до мата сметающий фигуры с доски и предлагающий расставить их заново.

Украина. Третий тур. О его недопустимости, неконституционности и незаконности очень правильно в свое время говорил Путин.

И в стремлении озлобленно сделать по-своему власть принесла в жертву даже такой свой важный ресурс, как не вызывавшая раньше сомнений личная честность Памфиловой. Отчего та и плакала, похоже: ведь еще в понедельник она объявила, что выборы состоялись и направленная ей комиссия будет разбираться, кто же все-таки победил. А к среде, когда стало ясно, что победил кандидат КПРФ – отреклась: никто не победил. Третий тур.

Правда, надо думать, что от своей победы, как и в 1996, отречется и КПРФ. Но от КПРФ чего и ждать. И вот Памфилова, если и вызывала несогласие по своим взглядам, то раньше считалась лично честной.

Штабам власти просто не хватило ума понять, что в данном случае ее системной победой было бы признать честную победу оппозиции.

И не хватило смелости быть честной до конца.

И она дала в руки своих многочисленный врагов – плюс и врагов страны — основание утверждать, что все выборы в современной России – ровно такие же нечестные.